С миру по кинку

— Рассказывай, — короткий приказ вылетел из уст Намджуна, стоило Чонгуку пересечь порог кабинета. — Что? — он вальяжно прошел к кожаному креслу возле большого стола и развалился напротив альфы, с интересом рассматривая кабинет, выполненный в темных тонах. Дерево вокруг казалось настоящим. Скорее всего, таким и было. Дорого и без излишеств. Так выглядели старые деньги, но Чонгук знал, что это лишь попытки под них косить. Намджун вырос в обычной семье, хоть и старался об этом не распространяться. Селфмейд-миллионеров в Корее не любили и иначе как выскочками не называли. — Почему Джин мне на тебя жалуется? — Намджун скрестил пальцы, внимательно смотря на него драконьими глазами, в глубине которых можно было рассмотреть короткие всполохи недовольства. Впрочем, любопытства там было не меньше. — Понятия не имею, — Чонгук ухмыльнулся, зная, что играл с огнем. Но утренний инцидент и встреча с Юнги сделали его увереннее. Да и Намджун наедине нередко занимал его сторону. Джин был их омегой. Чонгук — альфой. Может, он и был младше, и часто уступал, но это не отменяло его полового превосходства. Джин должен был ему подчиняться, а не наоборот. — Чонгук, — Джун устало выдохнул, откидываясь на широкую спинку, складывая руки на груди. Чонгук невольно залип на натянутую на крепких мышцах рубашку. Захотелось ощутить этот крепкий торс за своей спиной. Или просто пощупать. Может?.. Он кинул быстрый взгляд за спину, соскочил с кресла, игнорируя вопросительный бубнеж Намджуна и быстро закрыл дверь. А потом… Ну, альфой Чонгук сегодня побыл достаточно, да? Да и за Джина извиняться сильно не хотелось. — Папочка на меня сердится? — тоненько проскулил он, вразвалочку подходя к Джуну и забираясь на крепкие бедра. Альфа тут же уместил ладони на его заднице, явно не против такого нарушения личного пространства. — Малыш обидел мамочку? — дуя губки, Чонгук поерзал, целенаправленно проезжаясь по чужому паху и представляя, что бы подумал Юнги, увидев его в таком положении. Мысль неожиданно вызвала волну жара, пролетевшую по телу разрядом электрического тока. Чонгук напрягся, крепче сдавливая бедра Джуна ногами и сладко выдохнул в приоткрытый рот. — Джин сказал, что ты был груб, — Намджун продолжил наминать задницу, внимательно смотря на него. — Я всего лишь попросил мамочку мне пососать. Вот так! — Чонгук сунул палец в рот, с громким причмокиванием посасывая его прямо перед лицом резко напрягшегося Намджуна. Точно в цель. — Мамочка сказала… — Альфа сильнее сдавил его задницу, вдавливая шов в ложбинку между ягодиц, прямо в начавшую сокращаться дырочку. Чонгук начал заводиться от их игры, хотел большего. Хотел, чтобы Намджун перегнул его и выебал так же, как он в своей фантазии трахнул Юнги. — Что ты не обратил внимание на его протест. — Ах, папочка, — Чонгук вытащил палец, кладя его на крепкую грудь, надавливая на вставшую горошинку соска. Убеждаясь, что снизу он все правильно чувствовал. Намджун тоже был возбужден. — Мне было так хорошо. Я просто попросил мамочку обо мне позаботиться, а дальше она все делала сама. Я просто немного помог. Показал как сделать так, чтобы малышу Гу было хорошо. — Ах вот оно что, — Джун хохотнул прямо в его губы, все еще не пытаясь сократить оставшееся расстояние. Чонгук про себя закатил глаза, понимая, что инициативу ждут от него. — И как, малышу Гу было хорошо? — Очень, да-да, — Чонгук быстро закивал, сильнее надавливая на чужой сосок, подмечая, как сильно напряглась челюсть Джуна. — Папочка тоже хочет сделать мне хорошо? — Папочка хочет, — альфа все-таки подался вперед, останавливаясь в паре миллиметров от его губ. — Чтобы ты спустился вниз, нашел мамочку и вымолил ее прощение, понял меня? — резко поднявшись прямо с Чонгуком на руках, он поставил его на пол, зажав у края стола и грозно прошептал на ухо. — И чтобы в течение часа она была у меня, распаленная достаточно, чтобы принять мой член, андерстенд? — Он внизу? — грозный рык многократно усилил возбуждение Чонгука, вызвав легкую дрожь. Такой Джун его всегда пугал. Пугал до желания кончить на месте. — Да, мы открылись, он уже там. Ты меня понял? — альфа с силой схватил его за пах, сжал, показывая свое превосходство. Зная, что Чонгук не посмеет сопротивляться. — Найти мамочку, вымолить прощение, возбудить, вернуться с ней сюда, — быстро протараторил Чонгук, дурея от крепкой руки на члене. — За час. — Нет, малыш, — Джун продолжил шептать в его ухо, сдавливая член и время от времени толкаясь языком внутрь алеющего уха. — Джин придет один. — А… — Чонгук запнулся, выгибаясь. Попытался подавить рвущийся наружу стон. Черт, и какой из него альфа, если он так течет от другого? — А как же я? — А ты погуляешь внизу, пока папочка будет делать с мамочкой взрослые вещи, — Джун резко отходит, высвобождая Чонгука, снова его хватает, разворачивая в сторону двери и сильно шлепая по заднице. — И чтобы не хулиганил. Как закончим — заберем тебя домой. — Ебать, — выдохнул Чонгук уже за дверью, когда чуткие уши альфы не могли его услышать. Он думал, что его поведение прокатит, и Джун, как обычно, прокатит его на члене, ободряя и говоря не обращать внимание на омежьи капризы. А тут вон оно как, Джин, видимо, хорошо подсуетился. Чонгук, прокручивая напутствие в голове, облокотился о перила, выглядывая на танцполе омегу. Видимо, пригрозил Джуну отсутствием секса, раз тот дал такие указания. Хитрая мамочка. Ничего, Чонгук ей это еще припомнит. Выцепив взглядом до боли в паху знакомую фигуру, Чонгук присвистнул. На Джине было что-то жутко обтягивающее, напоминающее платье с хэллоуина. Он тихо присвистнул, сильнее вжимая пальцы в гладкое дерево перил. Омега царственно восседал возле барной стойки, что-то неспеша попивая. Что ж, Чонгук скрасит его одиночество. В последний раз обведя любимую омегу взглядом, он облизнул губы, двинувшись к лестнице. Ему хватило минуты, чтобы оказаться прямо за обтянутой в черный латекс спиной. — Скучаешь? — тихий шепот тут же вызвал ответную реакцию. Проследив за коротким содроганием, Чонгук, спрятав усмешку, присел рядом. — Нажаловался значит. — Отвянь, — Джин, даже не глянув на него, продолжил крутить в пальцах стакан с какой-то розовой бурдой. — Мамочка злится? — Чонгук подается вбок, сокращая расстояние между ними, кладет руку на обтянутое бедро, сжимает. — Как я могу загладить свою вину? — Я серьезно, съебись с глаз моих, щенок, — Джин ловким движением скидывает его руку, отворачиваясь. Так даже лучше. Чонгук любил такого Джина. И еще больше любил слушать его сладкие стоны после. — Съебусь только в твою вкусную девочку, мамочка, — Чонгук собственнически обнял его за талию, притягивая к себе, игнорируя недовольное пыхтение и попытки отстраниться. Поручение Джуна он намеривался выполнить как можно скорее, ну а потом… А потом он погуляет, как альфа и приказал. Дождется. Поедет домой. И уже там обидится так, что они оба будут до потери пульса пытаться развеселить своего малыша. Этому Чонгук тоже научился у Чимина. Может, Джун ему даже тачку подвалит? Чонгук очень хотел собственный спорткар. Мотоцикла ему уже было мало. — Да отъебись ты, — Джин пытался слезть с табурета, но Чонгук не дал, вжимая его в свою грудь, губами опускаясь на влажную шею, просовывая ладонь между неосторожно разведенных бедер. — Ну мамочка, перестань, — жарко зашептал он на ушко, поглаживая нежную кожу, приближаясь к горячей киске. — Позволь мне заслужить твое прощение. Я сделаю тебе хорошо, обещаю. Джин все еще пытался отстраниться, вцепившись в его предплечье, но тщетно. Чонгук дурел, скользя пальцами по гладкому латексу, вспоминая, как хорошо он драл его на той вечеринке. Захотелось повторить. Утащить омегу в какой-нибудь угол и сладко выебать, залить спермой и в таком виде отправить к Намджуну. Он же не уточнял, как именно Чонгук должен возбудить их омегу. Он вполне может довести Джина до точки кипения, но не дать кончить, отправив в загребущие альфьи лапы. Да, хороший план. — Мамочка, — выцеловывая тонкую шею, он губами ощущал зарождающуюся дрожь. Джин мог сколько угодно строить из себя недотрогу, но он был зависим от Чонгука не меньше, чем сам Чонгук от него. Эти отношения сплели их троих в прочный порочный клубок, из которого ни один из них уже выбраться не мог. Они были связаны. Чонгуку хотелось думать, что навечно. — Х... хватит, — дыхание Джина ускорилось, стало прерывистым. Чонгук, улыбнувшись в яремную вену, провел по ней языком, собирая соленые капельки с гладкой кожи. Рука двинулась дальше, доходя до потаенного омежьего местечка. С протяжным выдохом Чонгук отметил, что белья на Джине нет. — Какая плохая мамочка, — он погрузил пальцы в пухлые складочки, подушечками собирая вязкую влагу. — Пришла в общественное место без трусиков в надежде, что ее сладко выебут, да? — он резко вогнал пальцы в сокращающуюся дырочку, одновременно с этим хватая омегу за подбородок, разворачивая к себе, впиваясь в пухлые губы и проталкивая язык внутрь. Поймав глухой стон, Чонгук облизнул ребристое небо, а потом двинул языком назад, параллельно вытягивая пальцы и снова загоняя внутрь. Ему хватило пары секунд, чтобы поймать плавный ритм, принявшись трахать омежий рот языком в унисон с двигающимися в вагине пальцами. Джин уже не сопротивлялся, обмякая в его руках. Лишь тихо постанывал, чуть вскидывая бедра навстречу. Чонгук не ожидал, что он так быстро сдастся. Видимо, после утреннего инциндента так и не подрочил. Что ж, им это только на руку. Через несколько минут Чонгук и сам поплыл. Возбуждение, вызванное сначала Юнги, а потом Джуном, вернулось с новой силой, утягивая его в свой порочный омут. Он начал стонать в ответ, ускоряясь, вытрахивая из омеги короткие вскрики, проглатываемые его ртом. Чонгук из последних сил держал свой разум в сознании, на повторе прокручивая слова Джуна. Джин не должен кончить. Не должен. Чонгук старательно отслеживал его реакцию, дожидаясь, когда дрожь усилится, когда омега начнет напрягаться, концентрируясь на приближающемся оргазме. И он дождался. Стоило сочному телу подобраться, а бедрам почти затрястись, Чонгук прекратил ласку, вытаскивая уставший язык и влажные пальцы, быстро одергивая тугой подол. Ловя на себе непонимающий затуманенный взгляд, он аккуратно стянул омегу с табурета и довел до лестницы, шлепком отправляя наверх. — Папочка закончит начатое, — шепнул он напоследок, злясь на Джуна. В паху ныло. Он был вспотевшим, взбудораженным, перевозбужденным. Чонгуку срочно нужно было кончить, но они лишали его этого удовольствия. Проследив за сочной задницей, исчезнувшей на верхней площадке, он устало оперся о перилину, блуждая плывущим взглядом по залу. Осматривал трясущиеся тела, возбуждаясь еще сильнее, пока не выхватил в разноцветном мессиве стройного альфу, затянутого в черное. Пара темных глаз внимательно смотрела прямо на него. Чонгук сглотнул, чувствуя, как больно головка упирается в резинку боксеров и бездумно двинулся вперед, всем своим существом ощущая чужой зов. Юнги ждал его.