Псина

А потом появился Влад. Тогда он еще не знал его имени, конечно. Костя нутром чуял, что с ним будет не так, как с другими мужиками. Возможно потому, что Влад походил на одного из своих. Было в нем что-то от декоративного кролика или хорька, этот взгляд «я-слишком-умен-для-этого-тела». Костя видит, как его спаситель колеблется, но не с тем, брать ли щенка, а с тем, что делать с планами, которые этот щенок определенно нарушил. Может, у него важная встреча. Может, свидание. Костя не успевает продолжить свои «может» размышления, как на него обрушивается тяжелое облако согретой черной кожи. Такого еще никто не делал. В дождь, когда не знаешь, чем укрыться от всепроникающей влаги, снять с себя единственный элемент одежды, который более-менее справляется с защитными функциями, готов далеко не каждый. - Блядь, ну почему именно сейчас, почему, - слышит он бормотания Влада. Костю укачивает от широкого мерного шага. Он так устал, так замерз, что в качестве передышки ему бы хватило и этого короткого путешествия в кожаном коконе. И если спаситель надумает оставить его под козырьком подъезда, то спасибо ему за эти несколько минут уюта. Вот они останавливаются, Костя слышит звон ключей, писк домофона. Они поднимаются, кажется, четыре лестничных пролета. Два поворота ключа в замке, и вот Костю опускают на что-то мягкое. Коврик. - Ну и что мне с тобой делать? – спаситель садится н корточки, снимает с щенка косуху и вопросительно оглядывает, как будто впервые видит собаку. Костя так же внимательно осматривает его в ответ. Спаситель подпирает голову ладонью, слишком наигранно. Затем поднимается и наливает в тарелку воду из-под крана. - Скоро вернусь. Сиди где сидишь. Если хозяйка узнает, что нас теперь двое, придется жить на улице. Для пущей убедительности он грозит пальцем и уходит, даже не потрудившись забрать косуху.