Тьма, что вычленяет свет

      — Ты губишь себя! — вопила тьма. Это её завершающая попытка перед тем, как спрятаться в самые глубины своего Я, укутавшись щитами из непомерной ненависти.       — Согласен, — вытянул из себя гангстер, которого начал покидать рассудок. Сон, смешавшийся с явью перепутал все мысли окончательно, оставляя место лишь цели — прекратить страдания Дженни.       Оковы мучений пали. Истерзанное пытками тьмы, что надеялась таким образом ослабить Ангела, тело девушки в белом тряпье падает наземь. Джеки Эстакадо поднимает свой взгляд, но не может посмотреть на возлюбленную. Столько боли она испытала здесь по его вине. Из-за его неосторожности.       Мужчине удаётся найти в себе силы подняться. А взгляд всё так же уставлен в пол. В голове воцарилась звенящая тишина. Лишившись тьмы, Джеки выдалась минута побыть наедине с собой. И осознать, что самому себе сказать нечего.       Краем глаза гангстер видит, как уже твердо ступает к нему любимая. И пока она делает шаг за шагом по кровавым струйкам на чёрном потрескавшемся камне, в голове мужчины стремительным потоком текут мысли.       Как дошло до всего этого? Почему нельзя было сбежать, переча своему характеру? Почему тьма поселилась именно в нём? Где в нем та кончается и где начинается? Но стоя перед той, кого тьма убила, он уверился, что этот луч света разгоняет всё наносное. С ней лучший он.       Женщина берет его руку в свою. Мужчина поднимает глаза.       — Джеки, получилось, — раздаётся радость в голосе от бывшей пленницы Тьмы.       Только услышав её теперь, взгляд бывшего носителя Тьмы обретает полную осмысленность. До него доходит, к какому итогу они пришли.       — Я… не знал что будет так, — чувство вины заплетает язык.— Я не хотел!..       — Щ-щ, — утешает его Дженни, — у нас мало времени.       Джеки распахивает в удивлении глаза., но послушно молчит.       Куда уйдёт её душа? В рай? А мне оставаться здесь? Больше не будет тьмы, что восстанавливает тело в «реальности».       Хотелось бы Джеки побыть не в одиночестве, но удерживать душу милой в аду? Не после того, через что она прошла. Да никогда вообще!       Значит, я подарю ей приятное воспоминание, — закончил бессмысленный внутренний монолог мужчина. С этой мыслью он подарил возлюбленной долгий поцелуй.       Они простояли, обнявшись, забыв о времени. По правде, они не знали, сколько у них времени. Если бы Джеки ещё умел, он обронил слезу.       Но вот, видимо почувствовав нечто грядущее, Дженни отстранилась от измазанного в крови и ошмётках отвалившихся головастиков гангстера и произнесла:       — Я люблю тебя, Джеки Эстакадо, — а в конце добавила:       — И всегда буду любить тебя.       Странное значение сказанного катком прошлось по сознанию дона мафии. Бессмертная душа призналась, без тела и пройдя через страдания за свою любовь, в несгибаемости чувств к нему. Осознание этого факта вывело душу маньяка на пик блаженства. Будь то в его власти, он бы мигом обезоружил весь город и заставил каяться во всех грехах, а затем простить их друг другу.       — Прости меня, — внезапно для Джеки произнесла девушка, всё дальше отходя от любимого.       — Что-что? — пребывая в ступоре, произнёс Джеки. — Дженни, это я должен извин…       Неведомая сила грубо ухватила тело женщины, с немыслимой скоростью увлекая дальше от мужчины. Зависнув в воздухе, Дженни взрывается красным дымом а затем испускает ярчайший свет.       Пораженный увиденным, гангстер не успевает ни сделать вдоха ни пошевелиться, когда тело оседает на адскую почву.       — Джени? — с тревогой спрашивает он, подбегая к страдалице. Но в ступоре замирает, наблюдая за метаморфозами. Ужасающая догадка, гонимая всеми силами подобием здравого смысла, поднимается в сознании бывшего носителя тьмы. До поры он и сам не осознаёт, как прозорлив может быть.       Фигура подобно жидкости перетекает из одной позы в другую, пока не выпрямится перед Джеки и не произнесёт уже ставшее очевидным:       — Мы есть Ангел. Мир слишком долго пребывал без света.       Ангел потянулась, прошлась руками вдоль тела и завела те за голову.       — Прошло так много времени…       — Где Дженни?! — справедливо негодуя от всей той мистики, что выпала на долю, как оказалось, им двоим, спрашивает Джеки.       Противно улыбнувшись, Ангел ответила:       — Теперь мы едины. Хотя ты заставил её страдать, она всё ещё любит тебя. Но она знает, что делать.       Чувствуя, как сквозь пальцы ускользает от него нить происходящего, Джеки утрачивает возможность мыслить здраво. Взяла, и уничтожила сознание Дженни?! Думаешь, тебе так просто сойдёт с рук убийство бескорыстного и лучшего из существ во вселенной?! Как это ни странно, из него начинают идти слова, что задерживают Ангела в противном ей месте:       — Я заставил её страдать?! Не твоё ли присутствие сделало Дженни соблазнительной Тьме? Не твой ли орден извратил своё предназначение, что мне — носителю тьмы пришлось приносить свет в их головы? И, если быть честным, сколько мир побыл без света, пока я ходил с тьмой? Два года? Три? Вы — хреновы паразиты, без человечества не будет вас, так оставьте его в покое! Дай нам умереть вместе, лицемерная тварь. Верни её!       — Джеки, ты не знаешь о чём говоришь. Ты её не увидишь, ведь это невозможно. Она принесла свою жертву. Теперь тебе пора принести свою — остаться там, где тебе самое место.       Намереваясь покинуть это сжимающее горло пространство, Ангел навострила свои крылья. Но Джеки вновь подаёт голос:       — Ты испугалась. Забоялась исчезнуть из мира. Убедила Дженни сдаться, как это делала но не смогла Тьма. Ведь монополия на мифологию так близко! Не осталось наследников тьмы. Признайся, высокомерная тварь — ты жестоко убила Дженни! Не дала нам упокоиться.       — Зачем, — спокойно начала Ангел, хотя было видно, как на протяжении всей речи гангстера она кривилась от его слов, — ты причиняешь ей боль. Она слышит всё это и страдает. Отпусти её, и подаришь утешение вам обоим.       — Потому что, — гневно возражает ей человек, — люди ищут правды. Твоя ложь угнетает моего ангела. Удерживает её от меня, как меня сдерживала тьма. А правда в том, что вы оба нам были не нужны с самого начала, но старательно убеждали в обратном. Неважно кто из сторон, вы оба — ярмо на шее людей.       Мысль, что Джеки говорил это всё в лицо своей любимой, причиняя ей новые страдания, болью отзывалась во всём теле. Но он продолжал упорствовать в выдавливании из себя слов. Чувствовал, что стоит ему убавить напор, и это кончит их историю здесь. А он добьётся счастливого конца, любыми силами.       — Разве тебя не останавливает понимание, что она никуда не уходила? Что она здесь и слушает это? Ей больно от того, что придётся тебя оставить, так не противься судьбе и прими смерть как полагается носителям Тьмы.       Торжественность, с которой было произнесено это, подняло самую мощную бурю в душе Джеки Эстакадо. <      А тем временем Тьма, почуяв раздрай в сущности своего противника, принялась захлопывать ловушку, стягивая силы к месту спора.       Молодец, Джеки. Может быть, я даже оставлю тебя в живых… где-нибудь на нижних уровнях ада. Ничтожество, почему ты отверг меня, не соблазнился силой?!       — Частые смерти научили меня, что многое можно повернуть вспять. Дженни, Тьма в извлекателе Ангела, тебе незачем уходить! Скоро и я последую за тобой на грань.       — Замолчи! — взревела Ангел, ударяя душу Джеки лучом острейшего света. Один его росчерк сделал с ней то, чего не смогли орды порождений тьмы.       — Кхах, — вскрикивает мужчина, падая и хватаясь за сочащуюся искрами рану на животе.       Послышался взрыв. Падают маслянистые капли, черноту неба заволокли фиолетовые тучи.       — Идиот, ты нас погубил! — обвинительно наставила указующий палец Ангел. В другой её сжатой в кулак руке сосредотачивается свет. Она не могла улететь, пока все её личности не будут на то согласны, а слова Джеки каждый раз достигали цели.       —… — сказанное Ангелом имело смысл и возымело действие. Словоохотливость Джеки утихла.       Осколки души всё сыпали и сыпали из живота, но теперь, как подметил гангстер, они имели серый цвет. А стоило им попасть на черную каплю, как та испарялась, пускай и ценой потемнения искры жизни. Вот оно! — подумал Джеки. Всё это время у него было оружие против мифологии. Правда цена за его использование — жизнь, но ведь это уже не имеет значения?       Подобрав с земли адскую пушку, Джеки начал отстреливать те немногие снаряды, летящие в Ангела, что он успевал заметить.       А Ангел во всю отбивалась от многообразия форм, что принимала черная жижа. Она давала оружие порождениям тьмы, падала копьями с неба или заострялась ими с земли, взрывалась «черными дырами», усваивала свет, выпаривалась в туман, издавала мучительную какофонию во всех диапазонах и хрипуче смеялась. То была сама тьма, её плоть внутри самой себя, концентрат. Арсенал Ангела был куда как скромнее: стена света, вспышка и меч, всего-то. Но мощь и неиссякаемость выносливости читались в каждом проявлении сил.       Но, — как думал Джеки, — хоть оно так и кажется, как и Тьма, Ангел черпает силы из своего подобия души. И как могу закончится здесь я, так и они. Наконец, у меня появилась возможность схлестнуться на равных с нашими заклятыми друзьями.       К этому моменту Тьма достаточно скопила жижи у их ног, чтобы приняться и за Джеки. Без особого энтузиазма, но всё же. Она старалась больше не ранить его, но подавить активность.       Джеки быстро заскакал по арене. Больше не было голов-гидр, чтобы поедать сердца, опасна была любая рана. Ему нужно сохранять кровь, чтобы в конце она впитала остатки света и тьмы.       Гангстер оглянулся на Ангела. Было видно, что она не приспособлена сражаться с Тьмой таким образом. Её преимущество — свет, в царстве тьмы отсутствовал. Это означало, что раньше времени придётся посодействовать свету. Однако пока было рано.       Но вот на поле боя появляется новое действующее лицо — особенно крупная лужа схватила черными струйками двух чертей и затянула в себя, хотя и было понятно, что под ней только твердая почва. И секундой позже она выпустила из себя особенно уродливое создание. Со всюду выросшими на морде рогами и иглами, покрытое угольно черными вставками пластин брони, что выглядели как загустевшая нефть. Из множества нарывов на свободных участках кожи текла смесь из крови и грязи, что загустевала и ложилась новым слоем защиты. Две ноги его были крупней чем у сородичей, но была и третья, похожая на лапу ракообразного. Неровно оно двигало своими четырьмя руками, в двух из которых держало черные кривые меч и топор.       Тварь метнулась к Ангелу а выстрелы Джеки не наносили той почти никакого урона.       Пронаблюдав процесс преображения, более свободный в действиях гангстер заметил, как начали скапливаться лужи, подобные создавшей тварь. Больше медлить было нельзя.       Выпрыгнув из-за камня на очередное порождение тьмы, Джеки размозжил его голову ударом о землю, прорвав редкое оцепление. Затем расширил рану на животе, зачерпнув рукой серой пыли, и метнул ту в ближайшую лужу. Та, лишь хлюпнув, иссохла.       Самоличное разрушение души вызывало в Джеки сильнейшую боль, что, к его облегчению, быстро сходила на нет. Но в то же время он понимал, что потерял часть себя и даже не сможет вспомнить, какую именно. Следовало действовать осторожно.       Больше гангстеру размышлять не дали порождения тьмы, что с утроенным усердием принялись поливать Джеки огнём. Правда хоть их пули здесь мало ему наносили вреда, лишний раз подставляться Джеки не собирался.       Ненадолго Эстакадо отвлёкся от уничтожения армии Тьмы, чтобы понять, что Ангела теснят уже две твари, рядом с которыми лежит столько же. Не смотря на несколько уже уничтоженных Джеки инкубаторов, Тьма продолжала одерживать медленную победу над Ангелом.       Но не надо мной, — усмехнулся мужчина. И тут же почувствовал боль, похожую как от удара копьём света. И эта боль не проходила, а её источник старался увести Джеки подальше от Ангела.       Схватив предмет, впившийся в плечо, Джеки с неудовольствием отметил, что то́ был чёрный крюк с цепями. Быстрыми нажатиями пальцев он убил тех, кто держал другой конец, затем достал крюк из плеча и еле успел уйти перекатом от опасного оружия спереди.       Проследив взглядом за уволакиваемой цепью, гангстер понял, что производят оружие так же эти странные лужи — цепь уходила ко дну одной из них.       Уничтожив «нефтяное» пятно, Джеки начал пробираться сквозь сгустившиеся толпы врагов, на ходу отстрелив руки очередным метателям опасного крюка. Перехватил в полёте тот и, испарив следующую лужу, метнул в одну из тварей, сдерживающих Ангела. Потянул на себя и услышал, как с чавканьем отслаивается крупная пластина брони. Она была достаточной величины, чтобы Джеки мог использовать её как щит.       Было понятно, что дождь усиливается, но никаких новых луж не образовывалось. Да даже старых не было видно. Внутри Джеки начало расти опасение. Впрочем, не в нём только.       Ангел, уже не так резво рассекая на своих крыльях, понизила скорость контрударов, и внимательно огляделась. Последняя тварь уже не так рьяно сопротивлялась своему убийству и почти не буйствовала.       Щит Джеки пришел в негодность, и он отбросил тот. Затем вгляделся в трещины в почве. По некоторым текла черная жидкость. И у всей её массы было направление — она поднималась на гору. На ней, формируясь из огромного пузыря, позади ровных рядов порождений тьмы возвышалась не гуманоидная фигура. Куда больше она походила на насекомое. Многоногое, с сегментированным туловищем, с воронками-инкубаторами на теле, Тьма взгромоздилась на саму себя кольцами. Поднесла свои членистые лапы ко рту, а затем шустро замахала ими в воздухе. Скромная размером, но грозная для двух ослабленных душ, армия бездействовала, лишь отрыгивая и повизгивая.       — Есть что сказать напоследок? — обратился безрадостным тоном гангстер к Ангелу.       — Это не должно было кончиться так, — будто и не к нему обращаясь, но в мольбе к высшей сущности, обронило существо в женском обличье.       — Люблю тебя больше жизни, — в последний раз улыбнувшись, гангстер отвёл свой взгляд от белокрылого создания.       Тьма взревела, метая в их сторону неразличимую на фоне черного неба сеть. И хоть среди них есть сияние, что прогоняет мрак, очередь из адского оружия не спасает Джеки — его руки и ноги спутаны паутиной лжи. Глаза заволокла пелена, и кошмары прошлого терзают душу.       Усилием воли мужчина вырывается из плена ложных воспоминаний, и что он видит? Сеть сливается с его кожей, вростая и коренясь в его Я. И вновь выдержка и год противостояния тьме выхватывают рассудок из бездны ненависти. Нельзя не восхищаться этим человеком — никогда не наслаждавшийся убийством убийца, не поддался он и единственной слабости — желанию мести. Тьма проиграла и этот бой.       Но что же Ангел? Одно за другим отлетают перья — прошлые жизни, жертвуя собой и своим светом. Уже скромнее её вид, а рога боле не поблёскивают золотом, из многих ран сочится кровь. Мертвецки медленно двигается левая рука, угрожая быть оторванной. Но одну за другой отдаёт часть себя и Тьма. Орда ничто не может противопоставить Ангелу, и лишь пятерым големам удаётся сбить ту с ритма в её смертельном танце.       Глянув на поле брани, на подбирающихся к нему с крюками монстров, на пустой магазин, Джеки понял, что дальше судьба ему медлить не позволит. Он встал во весь рост, напряженный как струна. Наблюдал, как летят в него двое крючьев. Легко увернулся и схватил один, давая второму впиться в плечо.       Радостно захрипев, существо потянуло Джеки на себя, но тот неожиданно резко рванул всем телом, разрывая метафизические сухожилия и мышци. Монстры впали в ступор. Гангстер, не теряя и мгновения, отпустил грозное оружие, чтобы схавтить в падении куда более могущественное — собственную руку.       — ГРАААА! — только теперь позволил он вырваться боли наружу.       Почуяв близкую кончину, монстры устремились в рассыпную, но обращенная к ним раной рука в размашистом движении окропила всех без исключения. Всего несколько искор хватило каждому, чтобы испариться без следа.       Зажав нефункциональную руку зубами, Джеки подхватил крюк и помчал в сторону масштабного бедствия. Новые, неведомо откуда взявшиеся силы гнали мужчину вперёд. Отбиваясь от редких встреченных порождений тьмы крюком, он немедленно добрался до эпицентра, оступившись лишь на последнем шаге.       Впервые за всё сражение и даже за всю жизнь, Ангел билась всерьёз, на пределе возможностей. Положение обязывало к проявлению изобретательности, что никогда не было её сильной стороной. Весь этот год, и этот день в особенности, были для неё сущим кошмаром. Тьма изучала её, находила ключи к замкам. Если бы не этот год, она бы не теряла жизни так стремительно. Если бы не последний из Эстакадо, она бы раздавила обнаглевшую мерзость.       Почему Джеки оказался самым сильным носителем. Почему так совпали все эти события. Почему Дженни так долго не желала принимать судьбу. Ответ, как это часто бывает, прост: потому что Джеки Эстакадо. Их игра всё шла на повышение ставок, но Ангел не рисковала так как Тьма, была более осторожна. А теперь они оба играют ва-банк, зная, что проиграются в пух и прах. А всё потому, что всё равно выигрывает зеро. Маленький человек.       И хоть сонм голосов переругивается и мирится сам с собой сотни раз за мгновение, среди них есть тот, что молчит и лишь держит кулачки за своего героя. Не всегда человек — герой своей истории. Кто-то не может бороться только за себя.       Эта мысль сбивает Ангела с толку. Она просчитывает многие действия одновременно и наперёд, именно это до сих пор сохраняло ей жизнь. Поразмыслив, Ангел соглашается, но не может понять, почему Эстокадо таков. Почему его мысли столь противоречивы? Он хочет убить Ангела, но спасти Дженни — АБСУРД!       Слишком долго она размышляла над этим. Предостаточно, чтобы тьма нанизала всё её тело на метровые шипы, копья, мечи и свои лапы.       Глаза мужчины и тьмы расширились почти единовременно. И прежде чем оба успели подумать о чём бы то ни было, Джеки бросился вслед за возлюбленной. Расхлёстывая из раны свои воспоминания, он всё больше отдавался небытию. Но уже ничто не могло остановить рассыпание его души. В последний раз Тьма прокряхтела нечто невыразимое и подымающее океан ужаса у того, кто способен был бы осмыслить услышанное. Но оба разумных свидетеля смерти Тьмы не в состоянии что-либо соображать.       Всё быстрей осыпались перья. Нет прежнего стержня — ненависти ко Тьме. Сущности тиранов в множественном сознании утратили свою власть. И среди пепла сражения радуется одна душа, и сопереживают ей некоторые. Последняя битва развернулась в её сознании. Битва, которую давно выиграл её избранник. А значит сможет и она.       Джеки не мог очнуться. То, что сейчас смотрит на возвращающуюся к нему любовь, нельзя назвать даже одной мыслью. Не может быть ясным, что сохраняет в себе до конца преданность, преодолевая даже порог забвения. Оно не может говорить, но всё понятно и без слов.       Истинное счастье нескончаемо