Осторожно, злая собака

В полном беспамятстве Сяо преодолел считанные километры, отделявшие его от Венти. Ему пришлось написать Кадзухе, чтобы тот сказал адрес, потому что он, честно, понятия не имел куда ему ехать. Благо у друга сохраняются последние посещенные места, это было делом нескольких минут. Сяо отложил гитару, не удосужившись убрать ту в чехол, и вызвал такси. Через сорок минут он уже был на месте. Его встретила Джинн у главных ворот, одним кивком головы прося последовать за ней. Сяо так и поступил. А потом его практически снесли с ног. Первое, что Венти вообще сказал ему, было тихое, практически безжизненное «о, боже, ты реально существуешь, я не сошел с ума». Сяо не знал, что ему делать. Венти практически перекрыл ему кислород, он так сильно сжал его своими дрожащими руками, что Сяо готов был выплюнуть собственные легкие, но только не отпустить его. Его немного смущала Джинн, которая, правда, тактично отвернулась в тот момент, когда Венти налетел на него, но все равно чувство неловкости не пропало. Сяо осторожно приобнимает Венти за плечи, планируя отстранить парня от себя, но тот лишь сильнее стискивает объятие, мотнув головой. — Нет-нет-нет, еще немного, пожалуйста, совсем чуть-чуть, умоляю! — Венти, — зовет он, получая в ответ очередной моток головой, — Венти, ты меня задушишь. — Ну и что! — парень внезапно поднимает голову и теперь Сяо может как следует разглядеть признаки потрескавшегося морального состояния. Его тело полностью оправилось от побоев и ран, но глаза были совершенно стеклянными. Сяо вздрагивает, неосознанно издавая тревожный вздох, — Если это значит, что так ты не оставишь меня, я просто тебя задушу, — Венти не сдерживает практически истерического смешка, вмиг отпуская Сяо и хватаясь за голову, словно его охватывает самый настоящий ужас, — Да, да, — как в трансе повторяет он, — отличная идея, так и сделаю и…и все будет хорошо, правда? Все ведь будет хорошо? — Венти… — Сяо осторожно берет парня за локоть, стараясь не заострять внимание на том, что Венти вздрагивает от его прикосновения, тянет на себя и обнимает, чувствуя, как руки парня безвольно опускаются вдоль тела, — не надо меня душить, я никуда не уйду. — Не уйдешь? — Нет, — Сяо вздыхает, — обещаю, я буду рядом. — Всегда? — Всегда, — пауза, — всю жизнь и после смерти, хорошо? Я не оставлю тебя, сколько бы времени не прошло и кем бы мы не будем, я всегда буду рядом с тобой, веришь мне? — Я… — Венти косится на Джинн, проглатывая вот-вот сорвавшиеся с губ слова. Несколько раз промаргивается, видимо чтобы убедиться, что он не сошел с ума и все, что сейчас происходит — его реальность, в которой он находится. Это не его фантазия, не грезы, о которых он мог лишь мечтать, это действительно Сяо, и он приехал за ним, как и обещал. Он вернется к друзьям, сможет заниматься тем, что ему нравится, он наконец увидит Снежка и Сяо будет с ним, потому что он сдержал свое слово. Какое-то мгновение Венти не дышит, не понимая, что конкретно должен чувствовать. В груди образовался целый ком из эмоций, которые он подавлял весь этот месяц. Наконец, он открывает рот, но может выдавить из себя лишь жалкий всхлип и полностью обмякнуть, слабо цепляясь за толстовку Сяо, чтобы не упасть окончательно. Он видит большое, яркое, слепящее солнце и чистое небо. Он вдыхает в легкие побольше воздуха и впервые радуется, что остался жив, что может чувствовать, что может не стыдиться того, какой он на самом деле. Все это слишком тяжело. Венти впервые за месяц понимает, как сильно он устал. У него не осталось сил даже на слова. Его батарея окончательно разряжена. — Я так устал, — Сяо отвечает ему тихим «я знаю», покрепче обнимает и гладит по голове, словно старается убедить, что теперь все будет хорошо. Венти верит. Потому что это был последний месяц в этой тюрьме. Он больше не вернется сюда. Он будет работать над собой, над своими страхами и пытаться выгонять тараканов из головы. Он будет меняться. Будет стараться понять, что значит был счастливым. Он правда свободен. — На самом деле, — парни дергаются, поскольку вовсе забыли о существовании Джинн. Девушка неловко прокашливается, как бы напоминая, что она еще здесь, но, заметив извиняющиеся взгляды, лишь коротко улыбается, как бы говоря, что все нормально и она все понимает, — мы должны были с вами кое-куда поехать, но я вижу, что Венти не в состоянии даже стоять, поэтому просто скажу. Не против, если я немного нарушу вашу идиллию? — парни кивают, — Хорошо, — она делает паузу, — прямо сейчас, молодой господин, у вашей матери проходит пресс-конференция, — услышав это, Венти напрягается, вжимаясь в Сяо практически всем телом, — не стоит так бояться, — улыбка Джинн становится только шире, — это будет ее последняя конференция. На ней присутствует целый ряд наших людей, включая моего мастера и его мужа, — снова короткая пауза, — благодаря вам у нас собралось достаточно информации для того, чтобы очернить их репутацию на многие годы, за это нам всем стоит вас отблагодарить, — Венти хочет что-то сказать, но Джинн мотает головой, прося дать ей закончить, — и в качестве благодарности, я надеюсь, вы примите мою помощь, если я предложу помочь вам перевезти все необходимые вам вещи. — Я…переезжаю? — Венти неверяще переводит взгляд с Джинн на Сяо и обратно. — Конечно, — твердо отвечает девушка, — вы не сможете оставаться в этом доме, он больше не будет принадлежать вашей семье. Все вещи конфискуют, поэтому, если есть то, что вы хотели бы забрать, лучше сделать это как можно быстрее. — Я… — Венти сжимает губы в узкую полоску, пытаясь переварить сказанное. Кажется, он не должен был удивляться этому, они с Джинн уже обсуждали концовку всей этой истории. Но он не был готов морально, не в данный момент, когда он чуть не задохнулся от осознания, что Сяо не плод его больного воображения, а реальный человек, — я правда могу…уйти? — Можешь, Венти, — Джинн делает несколько шагов вперед, мягко похлопывая парня по голове, — никто больше не будет останавливать тебя. — Но мои родители… — Ты правда думаешь, что им будет не наплевать, после сегодняшнего? — Венти не отвечает. Он знал это. Но слышать от других правду оказывается невыносимо больно, — мне жаль, Венти, но это единственное с чем мы не в состоянии тебе помочь. Прости. — Не извиняйся, — Венти делает глубокий вдох, выдавливая из себя измученную улыбку, — ты права. — Венти, — Сяо поворачивает его лицо к себе, слегка хмурясь, — ты больше не обязан притворяться. — И правда, — смеется он, но смех переходит в слезы, что градом сыпятся с глаз, замыливая взор, — я больше…могу не притворяться… Огромный особняк погрузился в гробовое молчание, среди которого можно было расслышать лишь заглушающиеся, горькие рыдания единственного, кто должен был быть рад сложившейся ситуации, но в душе которого разрасталась лишь зияющая черная дыра из боли, которую он больше не в состоянии был сдерживать внутри.