Проклятые

      Среди серого мира, где каждый «уникален» настолько, что не выделяется из общей массы, есть действительно особенные люди. Те, кого «Бог одарил даром». По-другому — одарённые. Это люди со сверхспособностями, что могут делать немыслимые для простого человека вещи. Люди всегда завидовали тем, кто красивее и умнее. А тут, когда некоторым везёт родиться с целой сверхчеловеческой способностью, многие не могут удержать гнусных взглядов. Это звучит прекрасно. Пока в один день ты эту особенность не приобретаешь. Тогда ты осознаешь, что это не дар Бога. Это пытка, где главная цель — доведение до самоубийства.       Вооружённое детективное агентство — одна из немногих организаций мира, где работают только одарённые люди, исключая несколько людей. Здесь одарённые каждый день используют свой дар на благо человечества, а также на огромную боль себе. Ведь чем чаще ты используешь свою способность, тем хуже становится твоё наказание.       Ацуши Накаджима вступил в это агентство, потому что среди других страдающих бедняг, он мог чувствовать себя как дома. Да и благая цель тоже играла какую-никакую роль. Вчерашнее задание было достаточно сложным — Ацуши очень сильно рисковал и использовал силу тигра очень часто. Накаджима морально пытался подготовиться к последствиям, но к такому невозможно быть полностью готовым.       Накаджима шёл с папкой до своего рабочего места, когда руку и ногу одновременно отрубили острейшие зубы. Со стороны их было не видно, но Ацуши чувствовал, как мощные челюсти сжимали его конечности, создавая невыносимую боль. Детектив упал на пол и от шока не мог пошевелиться. Терять конечности было не в первый и уж явно не в последний за сегодня. Так уж отыгрывалась на нём его способность — калечила и наносила адские боли. Накаджима пользовался способностью регенерации, из-за чего скорее всего через пару минут у него отрубят кисти рук, а они снова восстановятся. Эту агонию невозможно прекратить, только остаться полным инвалидом на некоторое время. Но ведь в это время тигр мог продолжать отдуваться на нём: царапать спину когтями, вцепляться в горло, опасно близко находясь рядом с сонной артерией. Такой была его карма за сильную боевую способность.       К нему тут же подбежал Кенджи, один из немногих эсперов, что страдает только во время использования способности и немного после. Миядзава обеспокоенно посмотрел на его отрубленную руку и ногу, что бесцеремонно валялись в офисе. Крови было много, естественно.       — У тебя ещё долго будет проходить регенерация? — Накаджима вспоминал диалоги старших коллег о том, что до агентства Кенджи постоянно улыбался и был лучезарным мальчиком. Но видеть, как другие страдают и собственные страдания не могли на нём не сказаться. Он всегда смотрел сочувственным взглядом на других, лишь иногда улыбаясь в качестве поддержки. Как сейчас, например.       — Я в порядке, спасибо. Подай мне папку, пожалуйста, — пока нога восстанавливалась, Кенджи принёс ему папку. Она вся была красная, но страницы к счастью не испачкались — они были в файлах, как-раз против таких падений. Ацуши через пару минут поднялся и сел на своё место. Куникида проследил за этим, а после продолжил писать свой отчёт.       — А Джуничиро скоро придет? — решил уточнить Накаджима. В офисе не было только четы Танидзаки, да Кеки. Кенджи произнёс:       — Он написал, что его паранойя пока в острой форме. Приедет через два часа под таблетками, — Накаджима вздохнул. Временами ему хотелось опустить руки. У всех в агентстве была такая идея, да и сохраняется до сих пор. Но только в агентстве Ацуши нашёл свой дом. Инвалидный дом, где нет здоровых физически или морально людей. Но они понимают всю его боль, как и он их. Пускай они испытывают разные типы боли, но их объединяет одно — желание, чтобы все способности исчезли, вместе с постоянной агонией. Удивительно, но при таком раскладе яро проявлял суицидальные наклонности только Дазай, тогда как остальные проводили мысленные эксперименты.       Осаму стоял над Куникидой. Проверив часы, это неудивительно — специфика кармы Доппо была в том, что действует она всегда в одно и то же время. Как сейчас, через несколько минут должен начаться новый процесс боли. Доппо усердно продолжал писать, желая закончить свои дела до очередного приступа боли. И судя по прекратившимся звукам печати, у него это удалось. А потом был слышен хруст, прерываемый блеском способности Дазая.       Было видно, что в горле Доппо застрял крик. Он одной рукой держал руку на рте, а второй упирался на стол. Через время он смог отпустить, а на лице появилось знакомое выражение лица — боль от метаморфозы.       — Зубы начали расти наоборот, — только и смог прошипеть идеалист, отмечая что-то в блокноте. Дазай натянул кислую улыбку и произнёс:       — Осталось ещё пять на сегодня, Куникидушка. Так немного осталось, — но было видно невооружённым глазом, что Осаму устал физически. Его способность не давала ему спать и функционировать полноценно — поесть, дышать, двигаться. Но при этом он каждый раз выживал, даже при самых сложных ситуациях. Повисшая обстановка была типична. Конечно, у них часто бывает хорошее настроение. Но сегодняшний день не был из таких. Рампо уже давно не появлялся. Он ещё час назад ушёл к директору, так и не покидает его никак. Единственный «одарённый», которому действительно повезло.       — А у вас не возникает мысли перед сном… Что если способности бы не сопровождались этим адом? Мы бы просто спокойно и размеренно вели свою жизнь без этих болей, по прежнему помогая людям, без опаски за себя из-за способности?       — Если думать об этом слишком долго, то может пропасть желание что-либо делать. А ещё не думаю, что с сохранением способностей мы бы сохраняли спокойную жизнь. Ни одно, так другое появится, — ответил за всех Куникида, стараясь вернуться в рабочий ритм, после кармы своей способности. Ацуши посмотрел в окно. Ещё несколько минут все будет хорошо, а потом у него снова отрежут конечности. Кричать не было смысла, да и сил на крик не оставалось. Главное дождаться конца этого бесконечного дня. Сегодня у него не было миссии к его счастью, так что он просто делал свою бумажную волокиту, прерываясь только на то, как Куникида шипел от боли, женский визг из медицинского кабинета. Все так, как и обычно. И это пугает.

***

      Подъём был резкий, как вся его жизнь. Акутагава вскочил и бегом стал одеваться. Он не проспал, но ему нужно потратить с утра время на важную процедуру. У одарённых есть разная карма, но проклятия является самой непредсказуемой. Если у человека постоянные ранение, изменения в организме или ментальные проблемы, то он к этому привыкает, человеческий организм может адаптироваться под такие условия. Это он означает, что людям становится жить проще от этого факта.. Скорее мученники привыкают к своим пыткам и знают, что за фокус выкинет их способность на этот раз.       Босс однажды сказал: Если бы Рюноске пользовался своей способностью редко, то его проклятия были бы менее болезненными, а менялись они бы реже: раз в месяц минимум. Но из-за постоянного использования, Акутагава каждый день просыпается с мыслью «Какое наказание достанется мне сегодня?». Они могут повторяться, но ты никогда не будешь знать, в каком порядке это будет происходить. Раз Рюноске может двигаться, то уже можно вычеркнуть несколько проклятий из списка.       Вчера его проклятием была невозможность говорить. И не просто то, что звук не выходил. Стоило ему попытаться что-либо сказать, так лента Расемона стремилась отрезать его язык. Так что губы Акутагавы были здорово порезаны, но уже не болели настолько сильно. Чтобы проверить спад проклятия, Рюноске медленно мычал звуки. Если попробует сказать слово, то есть вероятность отстаться до конца жизни немым. Но судя по тому, что никто не попытался разрезать его рот, то проклятие точно сменилось.       С моральной точки зрения Рюноске не ощущал ничего нового, что ещё сужает количество проклятий. На самом деле, карма может проявиться гораздо позже. Например один раз, он за весь день так и не понял, что у него за проклятие. А перед сном его пронзили все те атаки, которые он использовал за тот день. Так что возможно за утреннюю проверку он так и не обнаружил, учитывая специфику. И действительно, ничего не выявил. Либо карма специфична, либо связана с другими людьми. И ни один из этих вариантов не устраивал, как и сам факт наличия подобного явления.       Было пару минут до звонка босса, а свободное время перед очередным заданием странная вещь – ты можешь только ждать, ибо начать или закончить что-либо не было возможности. Сегодняшнее ожидание было сентиментальным — конечно, ведь вспоминать отвратительные дни было прекрасной привычкой. А уж день, когда он обрёл свою способность, тем более.       Дети, что выросли в трущобах Йокогамы, родились в аду и постоянно там жили. Там были свои дьяволы, вроде голода, болезней и отсутствия будущего, но такого чёрта Рюноске увидел впервые. Видел, как к его сестре прислоняется чёрная тень, которую изначально не было видно. Как Гин кричала, но никто не слышал, кроме него. Акутагава подошёл слишком близко в попытках помочь. Тогда это нечто переключило своё внимание на тогда ещё маленького мальчика, которому только недавно исполнилось десять. Чтобы выжить в аду, нужно уметь быстро бегать и иметь ловкость рук. Но сколько ты не петляй, сколько бы детей и взрослых не попадалось на пути — этот черт выбрал свою цель. На адреналине Акутагава мог пробежать очень много. Но злосчастный тупик поставил точку в его сопротивлении.       Теперь Рюноске вжался в стену и смотрел, как дьявольское отродье ползёт к нему. Эта тень была похожа на огромного волка, что загнала свою добычу в угол. Ему не уйти, и это понимали они оба. Когда же сокращать дистанцию не было возможности, то темнота окутывала его. Он чувствовал, как частицы кожи заменяются этой субстанцией. Ощущение, что с тебя сдирали кожу и ты не мог пошевелиться или закричать. Только молча молиться о том, чтобы смерть забрала его от этих мучений. Когда черт покрыл каждый клочок его небольшого тела, боль стала невыносимой. Его тело отказывалось принимать чуму в организм, что приносило невероятные страдания. Эта боль была ещё несколько часов. Даже утешения со стороны заплаканной сестры не помогали, ведь с того дня у него всегда есть личные ворота в Ад, которые он назвал Расемон.       Звонок босса вернул его в добрую и приятную реальность. Акутагава поднял трубку и получил распоряжение идти в его кабинет. Рюноске незамедлительно пошёл выполнять приказ. По пути он встретил Кое, сражающуюся со своей способностью, что вновь пыталась насадить её на катану, а также Хироцу, что был в смирительной рубашке перед рабочей сменой. Очевидно, сегодня ночью его способность снова ударила по ментальному состоянию эспера, что прожил очень долго для действий своей кармы.       Акутагава вошёл в кабинет, где была знакомая картина — способность босса вновь взбесилась и старательно рассекала спину ножом. Слишком обычная картина, чтобы еë хоть как-то комментировать. Рюноске поклонился, после чего Мори начал разговор:       — Уже выявил, какое проклятие сегодня?       — Нет, — перед боссом лежали две папки. Одна была очень толстая, настолько заполненная различной документацией. Точнее отметками, какое же теперь у Рюноске проклятие. Вторая же явно была тоньше и содержала информацию по поводу сегодняшнего задания. Мори поднял папку с информацией и «пригласил» своего подчинённого взять её. Акутагава только успел коснуться её, как его спину начали поражать удары, по ощущениям ножа. На вид, ничего не произошло, однако Рюноске слегка скривил спину, в попытках немного уменьшить боль. Увидев это, Босс открыл вторую папку и быстро записал отметку на сегодня. Рюноске заметил, что удары абсолютно синхронны. Значит он ощущает всю боль, что испытывает другой человек в этот момент. Это приносило дискомфорт, но определённо не худшая карма за последний месяц. Прочитав нужную информацию, Акутагава положил эту папку на стол.       — Будет выполнено, — после длинного поклона, во время которого его спину продолжала терзать бестия Мори, Рюноске развернулся к выходу. Там, случайно столкнувшись с охранником, боль прекратилась. Насколько далеко это работает? Хотя, неважно. Расемон — часть него на клеточном уровне, а это значит, что любое касание лентами обозначит новый объект. Это во много раз усложнит миссию, ибо душить человека лентами будет тяжело, пока тебя самого это душит. Но таковы условия. Их невозможно поменять, пока ты продолжаешь быть членом Портовой Мафии.

***

      Наконец-то настал вечер. Постепенно конечности отрывало все меньше и меньше, что не могло не радовать. А когда по Ацуши с силой ударили в грудь, а не вырвали ничего из неё, Накаджима был счастлив. Все расходились по домам, что приносило радость и беспокойство. Ведь когда ты знаешь, что рядом есть Дазай со своей способностью, то жить становится спокойнее. Детектив не спешил идти домой. Точнее, пока что он не планировал туда идти. Он шагал по городу, якобы плутая по этим тёмным закоулкам, но на самом деле шёл по чёткому маршруту. Он ходит тут уже полгода. Такой долгий срок, на самом деле.       И не зря ходит, ведь на месте встречи он обнаружил Акутагаву. Тот весь был в крови, и уж явно не в своей. Первое, что сделал Рюноске при встрече — дотронулся до него. Накаджима немного не понял, а потом вспомнил про особенности его кармы. Почему именно это место, если таких закоулков с десяток в городе? Потому что здесь стояли два старых стула, который кто-то посмел выкинуть, а в качестве условного стола пользовались коробки из-под пицц, которых тут всегда огромное количество — тут была одна популярная пиццерия неподалёку. Грязно? Да. Мерзко? Возможно. Но они были неприхотливы, так что вместе сели за стулья, что во время отсутствия всегда прятали. Нельзя позволить, чтобы их лишили и этой небольшой роскоши.       — Какое у тебя проклятие на этот раз? — решил начать диалог Ацуши. Для них было абсолютно нормально не начинать и не заканчивать их встречи. Как будто в этих церемониях было много смысла.       — Ощущаю боль человека, которого дотронусь, — Накаджима удивился и сказал, глядя на него с откровенным непониманием:       — Тогда для чего ты меня коснулся? Ты же знаешь, что у меня всегда есть периодическин боли, — на это Рюноске раздражённо вскинул невидимые брови и объяснил свою позицию.       — На сегодняшней миссии я ощутил столько смертей на своей шкуре, так ещё и по пути случайно коснулся прохожего. Не хотелось бы пережить смерть от, например того, что его собьёт машина или сердце не выдержит, — это объяснение было разумным. В этот момент, мимо них прошли несколько людей в деловых костюмах, что явно спешили домой. Из-за этого, Ацуши тут же вспомнил Портовую Мафию:       — А не боишься, что нас здесь кто-то из мафии увидит и меня застрелят? — хмыкнул Накаджима. Учитывая их мрачную атмосферу, состоящую из мусора, выброшенных стульев и коробки из-под пиццы, что вся была грязной от масла, то этот вопрос не удивлял нисколько. А мужчины в деловых костюмах были простым катализатором для такого разговора. А то, что Ацуши абсолютно спокойно положил логти на импровизированный стол тоже было обыденностью их встреч. Когда они оба больше узнали о прошлом друг-друга, то поняли, что в любой обстановке, кроме той, могут ощущать себя абсолютно спокойно.       — Как будто я это позволю сделать, — сказал с серьёзным выражением лица Акутагава. Накаджима не ожидал такой серьёзной реакции на его шутку.       — Серьёзно? Я все-таки думал, что ты этой организацией больше дорожишь       — Я бы явно держался за неё сильнее, если бы она не влияла напрямую на мои проклятия. Постепенно они становятся сложнее. Возможно моё последнее проклятие просто возьмёт и перережет сонную артерию. А с такой активностью к этой смерти себя приближаю. Но это не означает, что я хочу уйти, — Ацуши потупил взгляд. Тема смерти была слишком распространенной в кругах одарённых. Мало кто выдерживает постоянные издевательства и боль. Но даже так, такие рассуждения приносили только тоску.       Если честно, Накаджима до сих пор не мог поверить, что теперь вне работы они с Акутагавой могут поговорить. Без споров, оскорблений и драк. Они могут абсолютно спокойно обсудить что-либо, поговорить. Ацуши знает только то, что причина этому — слова Дазая, с которым у Рюноске состоялся серьёзный разговор полгода назад. Эта встреча поменяла многое, например Акутагава теперь с меньшим фанатизмом относится к Дазаю, что было удивительным. Учитывая, как он упорно гонялся раньше, то теперь он относился к нему очень холодно, а его новым интересом был напарник. На работе они оба по-прежнему пытались прикончить друг друга, чтобы после неё вместе посидеть и поговорить по душам о том, чем могли поделиться.       — Иногда я думаю о том, что стоило найти ту книгу, которую искала Гильдия. Я бы написал, чтобы способности работали без кармы, — произнес Тигр, вспоминая ранения только за сегодня. А ведь их будет много завтра, послезавтра и так до конца короткой жизни. Рюноске нахмурился и произнес впервые за долгое время какую-либо новую информацию о том диалоге.       — Дазай тогда вскользь упомянул, что карма спасла нас от дъявола. Не знаю, кто это, но «Он был бы одной из самых крупных проблем в истории детективного агентства», — Ацуши немного задумался. После встречи с Гильдией, что собирались весь город уничтожить падением Моби Дика, немного странно слышать о том, что это не крупнейшая проблема. Да и как постоянная агония от этого спасает? Понять Дазая, увы, никому не дано.       — Ты говорил про смерти. Как это ощущалось из-за проклятия?       — Это проклятие никак не задевает меня физически, однако мозг отказывается работать, пока у него есть ощущения, что его органы прокололи или его душат. Каждая боль ощущалась так, словно я с зеркалом дерусь. Я оттого почти перестал воспринимать боль, которую мне наносили, ибо она была несущественной, — очень суровое проклятие. Конечно Накаджиме было жалко погибших людей, но все-таки его больше волновал Рюноске. Ацуши пришлось принять эту условность, что его собеседник убивает людей. Это было нелегко, однако сейчас проще об этом не задумываться. Все-таки в их короткой жизни приятное общение нечасто встретишь.. А с убийцей на удивление интересно общаться.       — Рюноске, я хотел бы кое-что спросить, — Акутагава был весь во внимании и крайне удивлён. Очень редко тигр зовёт его по имени. Значит действительно серьёзная тема будет. Мафиози кивнул и произнёс:       — Спрашивай, не нужно об этом разрешение просить.       — Если тебе прикажут убить меня, то как ты поступишь? — этот вопрос застиг врасплох. Как хороший и верный член организации, он должен был сразу ответить «Убью», ведь их разговоры – развлечение перед новым рабочим днем, можно это назвать странным хобби. Однако теперь Акутагава не был так уверен. А смотря в серьёзные глаза Ацуши, то дар речи и вовсе потерялся.       — Как мафиози, я должен убить. Но как... Как я, то придёться подумать, как обмануть босса., — услышав этот ответ, Ацуши посмотрел с шоком. На это, Акутагава тут же кинул:       — Если я и убью тебя, то хочу чтобы это была равная схватка, к которой мы будем готовиться. Битва, где будет либо ты, либо я. Это то, на что я рассчитываю. В других случаях — это будет странно. Убивать по приказу я могу слабых людей, но не сильных, — такое объяснение оставило след, и Рюноске заметил смущение в янтарных глазах собеседника. Акутагава ухмыльнулся и произнёс:       — Ты не думай, что можешь расслабиться. На поле боя я тебя щадить не буду, — Накаджима оправился от шока и с улыбкой в ответ протянул:       — Мне не нужна твоя пощада для победы, – они несколько секунд смотрели друг на друга и улыбались, словно никакой вражды и не было. Надо же, соперничество может быть таким приятным? Когда вы говорите друг-другу угрозы, но это воспринимается с улыбкой на лице. Встреча явно было особенной.       Потому что теперь им придёться подумать, как бы стать сильнее, чтобы не разочаровать своего дорогого врага.