Гарри Поттер и внутренний голос

Экзамены приближались. Снейп злобствовал, Макгонагалл была ненатурально любезна и называла меня по имени. От такого обращения волоски на загривке становились дыбом. Вот кто не расстроится, если я вылечу из школы. Хотя последние пару месяцев у нас с ней не было никаких тёрок. На уроках я вёл себя тихо, с заданиями справлялся и неизменно приносил баллы факультету. Чего ещё надо? Но на экзаменах мне придётся туго. Уроков задавали всё больше: учителя взялись повторять с нами пройденное. Глупо, по-моему. Ну зазубрим мы и сдадим на приличные баллы, и что с того? Все равно через год или два забудем половину. Оценки значат мало. По мне так их вообще следует отменить. Кому нужно, тот и так будет учиться, а остальные пусть сидят дома. А у меня в планах ещё обычная человеческая школа. Я сумел подготовиться без зелий улучшенной памяти, немного гордился этим, но поехать туда без взрослого было нельзя. Я пошёл к Макгонагалл, принёс стопку магловских учебников и попросил сопровождать меня в Лондон на годовой экзамен. Она удивилась, но не отказала, книгами осталась довольна и даже обещала помочь. В результате со мной поехал мрачный Снейп, молчавший большую часть времени и наотрез отказавшийся пить оборотное. Свою широченную мантию он трансфигурировал в плащ, а волосы стянул узким кожаным шнурком. Я никогда не видел его с полностью открытым лицом. У него оказался высокий лоб, впалые щёки, острые скулы. Этот необычный, чужой Снейп преспокойно вошёл в школу, поговорил с охранником, подписал пару бумаг и молча покивал, слушая наставления директрисы. Небрежным жестом вынул пачку банкнот и заплатил за мой следующий учебный год, даже попробовал поторговаться для приличия. Затем указал мне на дверь класса, вынул из-за пазухи какой-то журнал и уселся в кресло, ждать. Я решил все тесты, но были ещё и письменные задания. Сдал работу я самым последним, водил по страницам дрожащей авторучкой, ожидая, что вот-вот заглянут и выгонят, но время шло, ничего не происходило. Когда я вышел, пальцы и плечи горели огнём. Снейп продолжал «читать», пряча палочку между страниц. Четверо учителей и один охранник мирно спали. Снейп сунул мою работу в середину стопки, схватил за плечо и аппарировал, напоследок прошипев: «Фините инкантатем». — Спасибо, сэр. — Поттер. Не представляю, о чём вы. Но на следующий год заданий будет больше. — Мне нужны учебники для следующего курса. — Сейчас? В начале каникул? — Да. И книги для внеклассного чтения. — Хорошо. Я взял список в учебной части. — Спасибо. Для Хогвартса тоже. — Понял. Однако уже поздно, а вам необходимо ночевать в школе. Я достану учебники сам. Так будет проще. Я промолчал. Действительно, так проще. Снейп действительно принёс для меня здоровенную кучу книг, назвал цену и спокойно ссыпал галлеоны в карман. Я затолкал драгоценные учебники в волшебный мешочек и вернулся в гостиную Гриффиндора. Вещи из мешочка можно было извлечь, если мысленно их представить и правильно назвать, но книги были мне незнакомы, да и остальное барахло... М-да. Пришлось завести специальный свиток. Самопишущее перо очень выручало, потому что считывало мысли. Я вывалил все, кроме денег, на постель и переписал. После вновь убрал всё в «ишачий» мешочек и подвесил тот на шею. Свиток убрал туда же. Только теперь дышать стало чуть легче и появилась надежда, что свое добро я смогу сберечь. До экзамена оставались всего ничего. Вечером в спальне мы с ребятами тщетно пытались заснуть под нытьё Рона. Похоже, до него дошло наконец, что за неуспеваемость реально отчисляют. — А ты, Поттер, уже собрал вещички? — злобно зашипел Уизли. — Чего? — удивился Невилл. — Того! Экзамен письменный. Зачарованными перьями пользоваться нельзя. Поттер пишет медленно, это все знают. Так что экзамены он, считай, завалил. Шмотки свои перебирал полночи, шуршал. Готовился на вылет, да? Я встал, взял мантию и вышел. *** — Профессор Макгонагалл, — обратился я к декану, — можно мне заменить письменный экзамен устным? — Правила одни для всех, Гарри, — поспешно ответила она, и я понял: меня они уже обсуждали. Обсудили, осудили и вынесли решение. — Понял. Извините, — пробормотал я, собираясь уйти. — Куда вы, Поттер? Вы же понимаете, я правда не могу... — Понимаю. Конечно. Тащиться к директору не хотелось до смерти, но выбора не было. И вот я в его роскошном кабинете, заставленном шкафами с редкими книгами и невероятными артефактами. Живые портреты заволновались, вполголоса обсуждая мою просьбу и бурно жестикулируя. Дамблдор рассеянно слушал, откинувшись в кресле и рассеянно глядя на меня сквозь очки-половинки. — Гарри, мальчик мой. Хочешь лимонную дольку? Нет? Почему ты хочешь особых условий на экзамене? Правила для всех одинаковы. — Но разве вы не можете менять их? Правила. Поменять. — Зачем? Чтобы все захотели для себя поблажек? — Это не поблажка, я готовился. Но не смогу... Не успею записать ответы. Словами рассказать сумею. — Я же советовал стараться больше. — В таком случае я не сдам и меня отчислят из школы. — Хорошо, что ты это понимаешь. И снова надолго замолк. Я боролся со злостью и обидой, изо всех сил не глядя ему в лицо. Не реветь, не реветь, не реветь! Нос распух. Дышать стало труднее. Чем я только думал, придя сюда. Дамблдор дал мне дойти до двери и вкрадчиво произнес: — Мы можем обсудить твою просьбу, Гарри. Присядь. И вот тут мне стало плохо по-настоящему. Директор мог всё, а меня он решил наказать, образумить и заставить... Будь, типа, послушен и останешься в школе. Старый шантажист. Я мечтал выбежать и хлопнуть дверью, но молча прошёл к столу и послушно сел в кресло. — Посмотри на меня. Я зажмурился и поднял лицо. — В глаза, Гарри. «Где ты, когда так нужен? Глюк, ау?» — позвал я кого-то внутри себя и уставился на директора. В ту минуту отчаянно хотелось, чтоб во мне действительно оказался кто-то другой, мудрый и сильный. А директор выжидать не стал. Сначала я ощутил в голове щекотку, затем боль. Сжал зубы. Сосредоточился, обмирая, что сейчас у меня в мозгах может наковырять Дамблдор. Отчётливо услышал, как, булькая, течёт кровь внутри сосудов где-то возле висков. Лицо директора я тоже вдруг перестал видеть, а вместо того в распахнутых глазах, на самой их поверхности, где зрачок, я обнаружил какие-то полупрозрачные, извивающиеся то ли нити, то ли что-то ещё. Я словно видел собственные глаза изнутри... Дамблдор разочарованно отстранился. — Мне не нравится, что ты перестал общаться с друзьями, Гарри. Рон и Гермиона расстроены, они хотят тебе добра. Вернись к ним. Снова болезненное ввинчивание в мозг. — Мы же говорили об экзаменах, сэр, — пробормотал я. Сердце стучало неровно и часто. — О них тоже поговорим. Человек без друзей уязвим. Я вынужден настаивать. Резкая атака. В ушах зашумело, но мне удалось отвернуться. — Гарри! — раздраженно протянул он. — Вы делаете мне больно. — Ты должен слушаться. — Что с моим экзаменом? — Ты станешь снова дружить с Роном и Гермионой и с Хагридом. На каникулы поедешь к своим дяде и тёте. Я знаю, ты бы не хотел этого, но иначе нельзя. Они твоя кровная родня, там ты защищен. Вот блин! Смог всё-таки подсмотреть, что к Дурслям ехать я не собирался. — От кого я там защищен? — От Тёмного Лорда, убившего твоих родителей. — И тогда я могу не сдавать письменный экзамен? Директор усмехнулся: — И тогда я подумаю. Старый п***. Подумает он, ага. И пусть тёте Петунье икается, но других слов у меня нет. *** Я плохой. Ленивый, злобный и жадный. Завистливый, но это всё ерунда, люди все такие. Я плохой не поэтому. Как-то в школе учитель рассказывал об английском капитане, который вынужден был дать слово, что не сбежит, и оставался в плену, даже когда мог освободиться. В церкви нам твердили о мучениках. Тётя смотрела фильмы о гордых джентльменах, рыцарях и всякое такое. Они были упрямы и честны до безобразия. Я — не они. Только бы никогда не возвращаться к Дурслям. *** Заспанный Малфой ждал меня в нашем условленном месте. — Поттер, скажи, что дело действительно серьёзное, раз ты вытащил меня из спальни за десять минут до отбоя? — И тебе привет. Крэб, Гойл. Скажи, Драко, ты говорил, твой отец вроде в Попечительском совете Хогвартса? — Он его председатель, придурок! — Знаешь об этом совете? Кто туда входит, почему и какие у них права? — Ну ты даёшь. Там леди и джентльмены, которые могут влиять на руководство и следить, чтоб в школе был порядок. Даже нового учителя иногда утверждает именно совет. — Кто может стать членом совета? Любой волшебник? — Нет! Чиновник министерства или родитель, чей ребенок учится в школе, и кто вносит пожертвование. — Сколько? Драко сокрушённо скривился: — Поттер, ты меня пугаешь. — Сколько? — Десять тысяч галеонов в год. *** Рон и Гермиона подошли ко мне тем же вечером. Вид у них был торжествующий. — Идем на озеро, Поттер, — приказал Уизли. — Надо поговорить. — Мне нужно готовиться к экзаменам, — отмахнулся я. Готовиться было уже поздно, но вдруг прокатит? — Ты пойдешь! — вскричал Рон. — И будешь делать всё, что мы прикажем! — Мне. Нужно. Заниматься, — отчеканил я. — Можешь посидеть со мной в библиотеке. Молча. — Конечно, пошли в библиотеку, — обрадовалась Грейнджер. — Рон, тебе тоже нужно! — Сама туда иди. Поттер должен слушаться. Забыла, что сказал директор? Они препирались и ссорились, а я подхватил свои книги и выскочил за дверь. Гермиона и Рон ругались и ничего не замечали. — Дадли! — Ну до чего удобен личный домовик! — Нужен пустой класс, где меня не найдут! До самого вечера я просидел в тёмном классе. Заниматься уже не было сил, да и всё, что мог, я прочитал. Назавтра начинались экзамены. Возможно, через пару недель меня отчислят. Возможно, это последние мои две недели в Хогвартсе. Отчаянье порой заставляет нас делать глупости. Например, взять чистый пергамент, достать самопишущее перо и шепотом надиктовать: «В Попечительский совет школы чародейства и волшебства Хогвартс. Разрешите мне сдать письменные экзамены устно. Болят пальцы, пишу очень медленно. Практику могу сдать вместе со всеми. Гарри Джеймс Поттер». Это письмо я адресовал Люциусу Малфою. Пробрался в совятню, подозвал одну из школьных сов, привязал к лапке письмо. И стал ждать. *** Наутро мы сдавали трансфигурацию. Я не заметил ничего необычного. Вздыхали ребята и закатывали глаза девчонки, но никаких посторонних волшебников не наблюдалось. На меня никто особенно не таращился. Возможно, моё письмо ещё не прочли? Нас повели в классы и рассадили по факультетам, по одному за стол. Перед каждым на парту лёг листок с заданиями. «Опишите положение руки, движение палочкой и укажите заклинание, необходимое для превращения воды в сок. Трансфигурируйте воду в сок». Экзамен начался. Макгонагалл совершенно спокойно прохаживалась по классу. Чуда не произошло, никто не пришёл меня спасать. Прав был Снейп, я идиот. Наивный дурак. Ругая себя последними словами, стиснул зубы и принялся за работу. Уныло нарисовал зигзаг, который описывала палочка, надеясь, что вместо текста сойдёт и рисунок. Аккуратно и очень медленно вывел: «Rat oculus, chorda cithara. Пусть вода превратится в яблочный сок». Здесь была хитрость: если не указать, какой именно сок, и тем более его не представить, трансфигурация не удастся. И ещё несколько теоретических вопросов. Мне было что сказать по каждому. Жаль, что не нашлось никого, кто захотел бы выслушать. Через час наши пергаменты собрали. Я тоже сдал полупустой листок и стал дожидаться своей очереди на практикум. Вышел к кафедре, за которой скучали профессора Флитвик, Макгонагалл и Вектор, помахал палочкой, быстро наколдовал, что велели, ответил на пару дополнительных вопросов. Поймал напряженный взгляд декана, поклонился комиссии и молча вышел. Остаток дня я снова просидел в пустом классе, вернувшись в спальню перед самым отбоем, даже на ужин не пошёл, и сразу забрался в постель. Уизли не было. Симус и Невилл вполголоса обсуждали что-то, не втягивая в разговор меня, и я был им благодарен. Мне было о чем подумать. Похоже, придется согласиться на условия Дамблдора. Рон и Гермиона уже не представляли угрозы: я уверен, что смогу управляться с ними. Но ехать к Дурслям… С другой стороны, когда меня выкинут из Хогвартса, куда идти, если не к ним? Попытаться пристроиться в Лондоне? Деньги есть, но снять номер в гостинице ребёнку никто не позволит. Не уверен, смогу ли прожить без Хогвартса и в волшебном мире. О нем я вообще почти ничего не знаю. Самым большим разочарованием стал урок Истории магии, где нам рассказали о Статуте секретности. Колдовать в присутствии маглов запрещено. Колдовать несовершеннолетнему магу вне стен школы — запрещено. Ему грозило исключение, а то и что посерьёзнее. Если бы можно жить с обычными людьми и безнаказанно пользоваться магией! Тогда у меня, возможно, был бы шанс. Когда-то очень давно я пару раз пытался сбежать и был готов бродяжничать, но меня отловили и вернули очень быстро. Не Дурсли, нет. Сознательные граждане. Они видели одинокого ребенка и тут же сообщали властям. Когда меня притащили домой во второй раз, дядя Вернон запер меня на два дня. А после, когда мне, охрипшему и обессилевшему, позволили вымыться, велели убрать за собой в чулане и дали напиться, он пообещал запереть меня навсегда. — Я наказываю не за побег. Но если ты такой болван, раз дал себя поймать, то и поделом. Если бы у меня был опекун! Он мог бы пристроить меня в какой-нибудь пансионат. Уладить вопрос с директором и, в конце концов, приструнить Дурслей. Наверное. Экзамены шли один за другим. Но я о них и не думал, сдавал на автомате, прятался до вечера и почти тайком пробирался в спальню к ночи. Пару раз меня останавливали Уизли с Грейнджер, но я снова гнул своё, что готов пойти с ними только в библиотеку. Хотят, пусть присоединяются. Я никому не позволю мешать мне учиться. Заучка обиделась, рыжий обозлился. Уизли схватил меня за руку в захват. Впервые он удерживал меня силой. Зря. Он был сильнее, выше и всегда хорошо питался, но и для меня год прошёл не зря. — Ступефай. Я высвободился и пихнул его. Он рухнул на пол, дико вращая глазами. Перепуганная Грейнджер схватилась за щёки. — Иди на***, Рон, — склонившись прямо к его лицу, чётко выговорил я. — Тронешь меня ещё раз — прокляну. Фините инкантатем. С боем отвоевав право на тишину и относительное уединение, я поостыл и продолжал обдумывать варианты жизни без Хогвартса, но выхода не находилось. Квиррелл помочь мне не мог. Гоблины — тоже, потому что формально опекун у меня имелся. Остался последний экзамен. Я теперь понимал, что чувствуют приговорённые к казни и брёл на обед, почти никого не замечая. Когда сильная рука дёрнула за ремень сумки, я вздрогнул, очнулся и обнаружил рядом Гойла. Он кивнул, и вскоре в знакомом тупичке меня насмешливо приветствовал Драко. — Поттер. — Чего надо, Малфой? — Что? — Ничего. — Как экзамены? — Сдаются. — Отлично. Слушай, я тут подумал... У меня скоро день рождения. Приглашаю. Я тупо смотрел на сияющее довольное лицо и подыскивал подходящие слова. Получалось плохо. Оставалось пожать плечами и попытаться уйти. — Да что с тобой? — до Малфоя наконец начало доходить. — Ничего. Дай пройти. — Ну уж нет, объяснись, что происходит, — фыркнул Малфойчик и кивнул своим громилам. Те оттеснили нас подальше в тупичок и застыли с палочками наизготовку. — Пригласи тех, кто тебе по статусу, — безразлично отмахнулся я. — Вам, аристократам, плевать на всех. Так что я не обязан тебя развлекать. — Ничего не понимаю. Крэб, Гойл, уйдите. Поттер, какая пикси тебя укусила? — Да пошёл ты. — Обязательно. Но сперва ты расскажешь, куда мне идти и почему.