О заменах

Им Собён, честно, не знал, как он оказался в такой ситуации. Распростертый на своём столе, едва имея передышку для своих слабых лёгких. С Божественным Драконом на нём. — Ты мне не нравишься, не забывай об этом, сапа, — говорит ему Божественный Дракон, как будто не он только что чуть не задушил его в жадности, впиваясь в его рот, честно слово, — не заблуждайся в этом, — снова говорят ему, как будто чужие руки не развязывают его одежды. И не смотря на жестокие слова, чужие руки нежны; наверное, это единственная ситуация, где Им Собён может найти в Божественном Драконе что-то деликатное. — Ты лишь напоминаешь мне кое о ком, — снова слышит он, далеко не в первый раз, как будто Божественный Дракон напоминает это себе, а не ему. — И лучше ты, чем его дети, — настолько тихо, что он готов поверить, что ему послышались эти слова. И Им Собён, конечно, не заблуждается, что является чьей-то заменой. Даже если в начале он мог подумать, что это очередная форма власти, форма контроля, форма унижения, в том, как его нагибает мальчишка младшего его почти на десятилетие, но… он видит эти глаза, и он знает, что кого бы на его месте не видел Божественный Дракон, это некто особенный. И, скорее всего, мёртвый; Им Собён также хорошо видит разницу между недоступностью и потерянности цели; ему также кажется, что остальные в Хуашань не ведают об этом, впрочем, Божественный Дракон скрывает от них и без того многое. Почему Им Собён вообще согласился на это? Если бы он знал. (Божественный Дракон много кто, но точно не насильник.) — У нас совещание через час, — напоминает он, потому что оно будет здесь, в этом помещении, за этим столом, чёрт подери, ради бумаг, которые сейчас смяты ими двумя. Им Собён искренне не может понять Божественного Дракона, который может быть и собран, и безответственен одновременно. Он также почти уверен, что Тан Гунак уже наполовину раскрыл их, наверняка думая что-то более далёкое от истины, чем правда; это сулит им проблемы в ближайшем будущем. — О, — нараспев произносится над ним, и Им Собён едва не завизжал, когда его очень резко дёрнули ближе к чужим бёдрами, явно очёрчивая проблему, которая почему-то стала обязанностью Им Собёна, — тогда нам лучше поторопиться, — и это та улыбка, с которой Божественный Дракон исполняет свои самые хаотичные задумки, ведущие их к победе и седым волосам. Им Собён думает, что это собрание ему придётся провести стоя.