Белая книга Валинора

Спустя две недели       Во Дворце был самый обычный будничный день. Древа по-прежнему сияли, освещая залы Дворца Манвэ. Свет Тельпериона падал на мраморные статуэтки, расположенные внутри длинных, синих коридоров. Ковер был лазурным, и имел серебристые вкрапления в виде узоров. Не зависимо от света Древ, залы Дворца казались пустыми и унылыми. И лишь переливались тем самым перламутровым светом даже во мраке. Правда, сегодня зацвёл не только Тельперион. Весьма скучное, но красивое место. По углам стояли белые кувшины из чёрного мрамора, что весьма контрастировало с общим видом столь прекрасной постройки. А в кувшинах, или даже можно это назвать вазами стояли засушенные, голубые васильки, и цветы клематиса. Вазой это назвать язык не поворачивается, уж больно была причудливая форма у них. Мертвые цветы, такое же унылое зрелище. Смотря на них, человек бы наверняка задумался о смерти. Но тела людей после смерти ничего не оставляют, и даже кости могут рассыпаться в пыль. Хотя, цветы Йаванны все равно со временем превращались в пыль. Такова судьба всех живых существ. Валар не задумывались о не-вечности бытия, и жизни не-бессмертных были для них лишь маленькой, и бессмысленной крупинкой в их жизни. Ощущение мира и как таковой жизни очень сильно разнились между смертными и бессмертными. Но смертные никогда не увидели бы такую красоту Валинора, а валар давно наплевать на всю роскошь, которой себя окружали всё это время.       Сегодня был весьма хороший день. И Варда в настроении. Вот то новость! Она была сегодня особенно добродушна, и не так остра в общении со своим мужем. Вместе их редко видят во Дворце. Но за такое время уже разнеслись совсем разные слухи, которые дошли и до Олорина. Увы, Дворец  настоящее место для сплетен. Но, как майа со своей собственной позицией и мнением, он попросту не стал в это верить. Бессмысленное занятие доверять тому, что не всегда имело в себе правду. Вала и валиэ прогуливались по пестро вышитому ковру, прям как в те давние времена, когда возвели этот прекрасный Дворец. Прогуливались, прямо как влюбленные в друг друга. Как прекрасные голубки. Варда была всегда полновата, но разве счастье должно быть маленькое? При этом, она имела довольно ярко выраженную талию, пышную грудь и бедра, а тело ее украшало темно-синее платье, с серебристой вышивкой. На шее красовалось серебряное украшение, с оправленными в виде звезд камнями хрусталя. Хрусталь, имея вкрапления мог переливаться всеми цветами радуги даже в лучах серебряного или тусклого света Тельпериона. Правда, сегодня освещение было ярким, так как оба древа решили зацвести. Какое совпадение, и Варда с Манвэ тоже сейчас решили вместе провести время. Но, правда, не за самым приятным разговором. - Почему ты так и не перестал ругать Эонвэ по пустякам? Я же тебе говорила, он из кожи вон лезет ради твоих желаний. - Когда это ты успела залезть в мои личные дела? Наверное, я сам решу как к нему относиться, - отрезал вала. - Я заметила, ты не только с ним перегибаешь палку. Когда ты успел стать таким... Излишне серьезным? Валиэ не боялась мужа, но боялась его статус. Все же, он Король, а она лишь Королева. Хоть среди богов другие порядки, нежели чем у эрухини, но всё равно она боялась ему перечить. Жена ведь, хоть она и понимала внутри себя, что это неправильно. Неправильно, когда муж так относится к своей жене. Как когда-то влюблённый резко остыл к своей любви. Приходилось плясать в этом замысле типичного бытия и страдать, прямо как те самые несчастные Королевы в книгах, которые кто-то оставил под лавочкой в Садах. Несмотря на отстаивание себя, Варда не могла сойти с замысла, так как он ей больше всего известен. Она знала, что было бы, если она сойдет с него. Тогда, когда она чуть не согласилась пойти с Мелькором. Не самое уместное воспоминание. И не самое правильное для еë совести. - Серьезным? Это абсолютно логично, ведь я правитель Арды. Я бы не хотел повторить то, что было во времена светильников. Ведь ты прекрасно видела пролитые слезы всех творений рук Эру? - Не начинай... - Варда махнула рукой. Валиэ протянула речь со вздохом. Чуть что, но она не любила слушать его вечные рассказы о прошлом, и особенно о негативном. Зачем же так портить настроение? Совсем не удивлялась она тому, что в отличие от своего брата,  Манвэ абсолютно не относится к категории дельцов. Топтался себе на месте, да и только. Манвэ проворчал пару фраз себе под нос, но Варде было совсем не до этого. Как ворчливый старый эльф, который познал жизнь. - Выругался? - перебила она его. Манвэ лишь выдохнул, понимая, что этот разговор раз за разом повторяется и приводит к одним и тем же последствиям. Варду как подменили, и ей стало совсем побоку на королевские проблемы. Хотя, она считает обратное относительно к Манвэ. - Я совсем тебя не узнаю, - валиэ встревоженно посмотрела на него, и такой, уже печальный взгляд был ей совсем не свойственен. - И почему же? Я какой был, таким и остался. Я лично не вижу в себе изменений. - А я вот вижу. Ото дня в день ты становишься все более взбаламученным. Как бы, что ни случилось с тобой? - в еë голосе был уже слышен интерес. Она раскусила его. Ну почти. - Я тут набрел, точнее. Подобрал себе в слуги нового майа, по наставлению Намо. Да и вот, работа во Дворце снова кипит. - Новый майа? А работу тоже он будет делать за тебя? - Варда надменно посмеялась. Вала никак не отреагировал на это. Лишь появилось лёгкое огорчение после её слов. Неприятный осадок, так даже проще назвать это. - Ну, не совсем. Он способный, но ему нужно раскрыться. Проведя с ним определённое время, я понимаю, что он мог бы быть хорош в бумагах и архивах, и... - он не смог договорить свою мысль, так как это были всего лишь его предположения. - Не думай об этом так рано, пройдёт время, может и увидишь его на другой должности. Не ставь себе и ему невозможные цели. - Я ставлю? - Манвэ рассмеялся. - В этом мире нет ничего невозможного. Казалось, тут их мнения снова расходились. Разругаться и обвинить друг друга виноватыми снова не было выходом, да и сам Манвэ того не желал. Разозлить Варду надо ещё уметь, ведь никто её спокойствие не мог нарушить. Разве что сам Манвэ со своими мнимыми и благими целями. Он совсем изменился с тех пор, как стал переживать о своём брате. Никто не мог копаться в его чувствах, даже его любимая жена. Настолько он отдалился от неë. - Давай это решит твой майа, а не ты, - с ноткой дерзости она вырвала своего Манвэ из размышлений. Она уже разворачивалась в совсем другую сторону, по всей видимости она пошла по своим делам. Манвэ стоял как вкопанный, приходя в себя и пытаясь вылезти из паутины своих мыслей. Он не сразу понял того, что она сказала, и лишь осознал когда она уже повернулась к нему спиной. Он обратил внимание на её спину. Вся спина была закрыта кучерявыми, иссиня-черными волосами. Даже при своей полноте у неё была прекрасная фигура, слегка утянутая корсетом. Она была красива. И вала задумался над тем, как эта женщина была ему дорога. Как всё могло измениться после того случая. Горечь того, что он оттолкнул её от себя понимать он не желал. И всё же, вала надеялся на лучшее, что когда-нибудь всё будет как прежде. Но как прежде уже не будет никогда. Её слова врезались в память. Её звонкий голос разил и заставил прийти в себя даже затуманенную голову Манвэ. Воспоминания мелькнули в его голове. Прямо как в Залах Безвременья, когда музыка их обретала новые краски и переливы, сливаясь в единую мелодию. Как они полюбили тогда друг друга, и даже через такое время, сам Манвэ хранил эти воспоминания в своей памяти. От того и ценил, и любил свою жену, какая она бы ни была. Впрочем, Варда тоже это ценила. Просто, не видела смысла это произносить вслух. Когда отдаляешься от любимого душой, то уже не хочется делиться своими переживаниями. На долю секунды душа Манвэ словно треснула как стекло. Её образ навсегда врезался в её память. И даже обидные слова ваших показались ему теперь не обидными. Она такая, какая она есть. И в глубине сознания оставалась любимой. Он помотал головой и побрёл по коридорам дальше. Через пару минут после того, как ушла Варда.       Олорин наблюдал за их разговором всё это время. Он стоял сбоку от дверного проёма. Достаточно интересный, но бестолковый разговор. Олорин не особо знал Варду, и даже по её разговору хотел узнать о ней чуточку больше. Такая дама редко кого оставляла равнодушным своим стойким поведением. Майа её побаивался, но был с ней во многом согласен, теперь для него большая часть информации стала лишь слухами. А зачем им доверять, если можно проверить на практике? Он стоял тихо и неподвижно, прижавшись к стене. Шаги Манвэ он слышал, но открывая дверь он бы сразу спалился. Да и уже всё предопределено, какой был смысл бежать? Майа понимал всю плачевность ситуации, но не мог ничего сделать. Осталось лишь ждать произвол судьбы, и действия самого Манвэ. Который мог простить новоизбранного майа что набрёл на столь повседневный, но личный разговор. По неудачному, но заранее определённому стечению обстоятельств Манвэ завернул как раз на нужном повороте и встретил своего слугу. Майа выглядел весьма растерянно, и даже огорченно. Он не знал куда сейчас деться, что сказать и что сделать такого, чтобы не быть оборванцем пред столь величественным вала. А может он простит и забудет? Всё же, болтали они явно не о важном, а просто о бытовухе. Глаза начали бегать в стороны, осматривая то пол, то стены, то дверь, то одеяние Манвэ. Майа поднял голову, но не смотрел прямо в глаза. Зрительного контакта между ними не было, но Манвэ смотрел достаточно осуждающим взглядом, и Олорин понял его даже без слов. Но он совсем не ожидал того, что произойдет дальше. Что «получит по заслугам» от своего вала, а Манвэ - что его майа стал свидетелем столь личного разговора. Казалось, вала был на удивление спокоен, как и всегда. Но прежнее, улыбчивое лицо изменилось в абсолютно безэмоциональное. Смотря на него сейчас, в таком состоянии, казалось, что вот-вот, и он убьёт всего лишь своим взглядом, словно пронизывающим насквозь лезвием. Его взгляд как будто распарывал всё тело наружу. По лицу майа выступал пот, и чувствовалась некая нервозность в его душе. Манвэ никогда не выглядел таким злым как сейчас. Перебегая взглядом по его лицу, майа совсем не знал, какое будет его следующее действие. - Я всё знаю, - его голос был как раскат грома. Майа замялся, и хотел отступить назад. Почти к стене. Он понимал, что пред ним не выстоит и никак не докажет ничего. Его воля была лишь его волей, и он имел право распоряжаться ею как хотел. И порою, возможности Манвэ и вправду устрашали весь Валинор. - Нет, вы всё неправильно поняли, я... я... - он замялся, и ахнул, когда вала грубо взял его за левую правую руку. Платье из белого ситца моментально замялось, а складки переливались в мягких лучах Тельпериона. Такое красивое одеяние, с вышивкой на рукавах. На таком прекрасном майа, лицо которого так гармонировало с ним. - Что я не понял, а? Скажи мне, когда это ты успел тут появится? Бедный майа хотел ответить, но боясь ответной реакции всего лишь промолчал. Манвэ никогда так ни с кем не разговаривал, по крайней мере, Олорин не слышал о его жестокости. Особенно о том, что он может просто грубо взять тебя за руку. Хоть майа не принимал всерьёз отношения, но после такого жеста понимал, и жалел, что теперь - он его собственность. - Ты язык проглотил, да? Ты понимаешь, что нельзя подслушивать личные разговоры, да? Или ты забыл, что ты мой слуга? - вырвал его из тумана вала. Вала был не в себя от ярости. Его кисть сжала руку Олорина, настолько, что концы длинных синих ногтей начали скрещиваться. Для майа увидеть своего Господина в таком состоянии, всё равно, что лицезреть невозможное в самой Арде. Как буквальное нарушение закона природы. Разве Манвэ был плохим и умел злиться? Олорин отбросил всё, каким он его представлял, что начало уже портить взаимоотношения между ними. А правда ли, что у Манвэ такой тяжёлый характер? Это ли не Мелькор перед его глазами? - Отвечай, - протянул вала. Майа лишь отвернул взгляд, а его волосы упали на бок, слегка прикрывая лицо. Он зажмурил глаза и попытался вырваться в знак протеста, но безуспешно. Вот-вот, и по щеке покатилась слеза, и тихий стон вырвался из его уст. Он начал видеть перед собой Мелькора. Нет, это был Манвэ. Это был Манвэ. Манвэ. Вала отпустил его руку и дал пощёчину, отчего юноша тихо вскрикнул, и ещё больше отвёл свой взгляд в сторону. Слезы снова покатились по его щекам. Он бы так не плакал, сделал бы это кто-либо из эрухини. Но Манвэ, это был Манвэ. Тот, кому он только начал доверять. Сейчас перед ним был Мелькор. Точнее, его тень. Душа заколола и отозвалась во всём теле тягучей болью, что разъедала изнутри. Дышать стало немного тяжелее. Больнее всего, что такое сделал Король Арды. Почему не кто-то другой? «За что?» - мелькало в голове майа. Это была правда, что он пытался невзначай подслушать их разговор, но произошло то, чего он не ожидал. Он тихо всхлипнул, но сдерживал эмоции, боясь снова спровоцировать Манвэ на действия. Хуже, чем быть в плену у Мелькора - это быть в плену у Манвэ. - Не хочешь говорить? Я тебя заставлю. Вала грубо и резко взял его за руку и повёл его, ведя рядом с собой. Они незамедлительно спустились по большой и просторной лестнице, которая переливалась глянцем на белом мраморе. Рука неприятно пульсировала и это отдавалось болью во всём теле. Казалось, прошла уже вечность, пока они шли в неизвестном направлении. Если быть точнее известному только Манвэ. Всё дороги и лестницы белого, столь украшенного дворца сводились в самый центр, то есть, в главный зал. Они прошли мимо мраморных статуй и блеск того зала начинал казаться уже отдалённой точкой. Стража неудивленно смотрела на них, как будто такие выходки - ежедневное дело во Дворце. Почти в каждом проёме или закоулке находилась стража. Недаром какой-нибудь фанат из числа эрухини захочет отрезать кусочек ткани одеяния Манвэ. Шаг вала был широк и майа попросту не успевал за ним в силу роста. Оглядываясь по сторонам и смотря в лица стражникам, казалось, что они были напряженны, и даже через пустой взгляд прослеживалась нервозность и недоумение. Они пришли к высоким, роскошным и золотом расписанным дверям. Вала сделал движение другой рукой в сторону, и слуги, охранявшие эту неизвестную комнату разошлись по сторонам. Вала оглянулся, и всё же, отпустил его руку, которая уже начинала неприятно колоть изнутри. Он открыл двери, которые были на вид невозможно тяжелы, особенно для эрухини. Ну зачем ему такая громоздкая роскошь? Это же так непрактично! Хотя, кто кроме него теперь туда может, и имеет право заходить? По всему видимому, это личная комната Манвэ. Возможно, многие эрухини мечтали туда попасть. Особенно, озабоченные эльфийки, которые положили глаз на столь знатного мужа Покровительницы звезд. Мечталось однажды, что его покои будут такими же роскошными, как и его Дворец. Как-никак, но Манвэ имел двоякую репутацию. Вроде величественный Король, а с другой стороны... То, что скрывается за его титулом имело совершенно разные версии. Впрочем, ожидания озабоченных эльфиек были оправданы. Это были его покои. В самом деле роскошные и богатые. Излишне даже богатые, но по своему простые и уютные. В центре комнаты был длинный письменный стол из белого лакированного дерева, сильно напоминавшее окрашенную берёзу. Всё как нужно - стол украшен драгоценными и полудрагоценными камнями, а рисунок на нём изображал сам Валинор. Маленькие детали рисунка были выполнены из крошечных лазуритов и кусочков белого агата. Чтобы рисунок не испортился и не раскрошился от времени - он был покрыт толстым слоем прозрачной смолы. Сама же комната была светлая, излишне просторная. Даже не сказать, какое тут есть количество роскоши. Стены белые и имеют лёгкий голубоватый градиент. Также есть балкончик, занавешенный прозрачными шторами. Несколько картин висели над этим длинным, вычурным столом. Но взгляд Олорина снова привлекла картина с самим Манвэ. На ней был изображён сам вала вместе со своей женой. По лицу на картине они оба выглядели самыми счастливыми жителями Арды. Олорин по-глупому удивился. «И что же мне тут делать?» - подумал он. Но чем то эта картина его озадачила. Майа задуматься не успел над этим, так как всё его мысли снова прерваны. Вала подтолкнул его сзади и велел пройти в комнату слева. Майа шёл, не оглядываясь. Теперь перед ним точно роскошные покои. Прямо как в сказках и ванильных фантазиях эрухини. Олорин замер и словно окаменел. Дыхание участилось, а ноги словно не слушались его. Они начали трястись, как и потом всё тело.  Всё начало как будто исчезать вокруг него. Через пару секунд он почувствовал хватку на его волосах, и ту самую, изнуряющую боль. Манвэ повёл его до самой кровати, сжимая белые волосы. Уже подойдя, он отпустил хватку на волосах слуги и толкнул несчастного на кровать. Тот улегся на спину, совсем не понимая, что сейчас происходит. Вала залез поверх него, прижал своими руками его ладони к одеялу, и настойчиво смотрел ему в глаза. - Ты и дальше будешь так отмалчиваться, Олорин? - его голос изменился, и теперь обрёл более пылкую эмоциональную окраску. Взгляд его стал более нежным. Эти слова ещё больше напугали майа. Настолько, что даже не хотелось смотреть в глаза. Да и вообще, смотреть на что-либо. Сердце забилось как бешеное, а ноги до невозможности затряслись. Его нога упёрлась ему в бедро. Он не позволял, чтобы этот вала вот так просто раздвинул его ноги. Он отвёл лицо в сторону, в ожидании что сейчас снова получит пощёчину. Тут остаётся только терпеть, но Олорин был терпеливой и закрытой личностью, но любил говорить правду больше чем ложь. - Да, я подслушивал, - признался слуга, говоря с надломленным голосом. Рука отпустила его руку и последовала ещё одна пощёчина, которая слегка ранила ногтями его щеку. И майа не выдержал. По его лицу пошли слезы. Терпеть и плакать. Плакать, но показывать что ты сильный. Что ты не убежишь, что ты не соврешь. Что ты был честен. И отвечаешь за свои поступки. Вала не желал остановиться сейчас, и его ладони плавно перетекли ему на шею, слегка сжимая её и касаясь кончиками пальцев его губ. Чувствовалось дыхание, столь разрывающейся, уже хаотичное. Слезы лишь украшали его, как и саму Ниэнну. Манвэ никогда так никем не любовался. Но не так же рано действовать! - Манвэ, хватит!, - не выдержал Олорин. Его обрывистый голос и всего лишь два слова подействовали. Манвэ понял, и отставил руки в сторону. И смотрел на него, словно застывший, осознавая, что он сделал и что хотел сделать с ним сейчас. Вскоре, он слез с него и сёл рядом. Олорин сразу вскочил и испуганно посмотрел на него. Его лицо было красное, и уже опухшее от слез. Он молчал, а его ноги нервно тряслись как от тика. Взгляд майа был непонятен никому. То ли он испытывал горечь, то ли страх, смешанный со смелостью. Какая слуга так успела дерзить Манвэ? Манвэ молча смотрел на него, а потом повернул свой взор в пустоту. - Иди к себе в покои. Забудем об этом. Никому не говори. Я потом поговорю с тобой лично, - вала говорил отрывисто. До чего же спокойный, и столь привычный голос. Как будто всё было нормально. И ничего не было. Майа взбесился, но не мог показать эти чувства перед своим вала. Хотелось одновременно убить его и быть убитым им. Или же, проще всего хотелось провалиться в пропасть. Олорин вытер слезы, выдохнул, и опустил взгляд. Он медленно встал с кровати, и, не оборачиваясь в сторону Манвэ шёл к себе в покои. Да как же тут не сказать никому об этом? Так хотелось сейчас выговориться Ниэнне! Да и не только ей! Только вот, нельзя... Просто нельзя. Вала смотрел ему вслед, и только начал понимать, какую он причинил ему боль.

***

      «Мне это придется терпеть?» - Олорин был явно ошарашен, и не мог принять того, что только с ним случилось. Он обдумывал всё свои поступки. Лёжа в своей кровати, он прижал ноги к себе и обнял подушку. На лице снова выступили слезы, и он зажмурил глаза. Прорыдать всю ночь? Олорин был из тех, кто часто задумывался о жизни и о том, как её проживать. Бессмертные не поймут смертных никогда, и даже его переживания отличны от переживаний смертных. В глазах Манвэ он выглядит теперь не более чем униженно и плохо. Хотя, так думает он сам. Сейчас его коробила не только эта мысль. Она плавно перетекла в его воспоминания. И некоторые моменты, фразы и их обрывки скакали, исчезая в его мыслях. Смертные - эмоциональные существа. И их тяжелее всего понять. Манвэ лишь дал повод поразмыслить и над другими вещами. Над тем, как люди проживают свою жизнь, пытаясь всё успеть. Кто-то успевает, а кто-то, увы, нет. Мысли терзали одна за другой. И даже ему порою, нужен был сон, чтобы уйти в грёзы, и помечтать о счастливом. Ведь на это у него предостаточно времени. Как бы он ни хотел, он никогда не поймёт существ, что умирают. Признавать этот факт ему не хотелось. На такова природа бессмертных, что им никогда не понять тех, кто так торопиться всё испробовать в этой жизни, тех, кто желал добиться высочайшего мастерства в любимом деле. И тех, кто любил до самой смерти. Тех, кто жил жизнь, пытаясь успеть всё до отведённого срока. Мысли пожирали, разъедая душу как серная кислота. Он был тем майа, что пытался понять природу живых существ, которым отведён свой срок на этой прекрасной земле как Арда.