С каких пор ты боишься, что все будут смеяться у тебя на глазах?
(Jimin, «Alone»)
Ким Тэхён безбожно опаздывал. Двадцатипятилетний студент кафедры актёрского мастерства Сеульского института искусств вот уже час как должен был находиться на кампусе. Вместо этого, он нёсся к воротам своего дома сквозь потоки ливневого дождя, чтобы побыстрее запрыгнуть в ожидавшее его такси. — Твою мать, ну почему я такой?! Помимо долгого сна, Тэхён — или просто Тэ, как звали его близкие, — обожал общаться голосовыми сообщениями со студентом дизайнерского факультета Чон Хосоком, по совместительству являвшимся его лучшим другом. Вернее, Тэ голосовые сообщения успешно отправлял, а Хосок, ненавидевший нарушение его личного пространства, их успешно игнорировал. Вот и сейчас, держа айфон возле губ и зажав пальцем микрофончик на экране, Тэ экспрессивно изливал душу немому адресату на другом конце «провода». — Кто — я спрашиваю, КТО — мешал мне встать пораньше и вымыть блядскую голову сразу, чтобы не пришлось сейчас повторно мокнуть, да еще и под ледяным ветром?! — сыпал риторическими вопросами Ким. — Я с самого себя устал охуевать, честно. Выскочив на дорогу, Тэхён торопливо огляделся и припустил к противоположной стороне, параллельно меняя тон с возмущённого на капризно-хнычущий (свой любимый): — Хоби, миленький, любименький, замолви там за меня словечко, а? Пусть никто не расходится, я постараюсь приехать как можно скорее! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, помоги своему бестолковому другу ещё раз, и ты знаешь — я в долгу не останусь! Через приоткрытое окно на запоздало натягивавшего куртку брюнета воззрился таксист, явно недоумевая, к кому тот обращался. Тэхён тем временем вступил в неравное сражение с намокшей ручкой двери «Тойоты Камри», которая поддалась ему лишь двадцать секунд спустя, заставив парня облегчённо вздохнуть и расположиться наконец на заднем сиденье тёплого салона. Машина тронулась с места. «Так, посмотрим, сколько времени займет поездка, учитывая, что сейчас — утро понедельника» — размышлял Тэхён, заглядывая в приложение и подготавливая свою задницу к пиздецу. — Блять! Вопль был настолько громким, что таксист — а вслед за ним и автомобиль — резко дёрнулись. Усилием натренированных рук руль-таки оказался удержан, после чего к нерадивому пассажиру обратился сердитый голос: — Молодой человек, не могли бы Вы не издавать таких резких звуков и не произносить столь бранных слов? Во время поездки я отвечаю за вашу жизнь, и если у Вас сегодня в планах нет посещения морга, то извольте держать себя под контролем. — Да, господин, прошу прощения. — Тэхён пробормотал это на автомате, продолжая пялиться на карту Сеула в немом отчаянии. Буквально вся дорога, которую им предстояло преодолеть, была отмечена красным цветом, а в ожидаемом времени пути значились переплюнувшие все худшие страхи 55 минут. — Скажите, пожалуйста, мы правда будем ехать почти час? Водитель снисходительно вздохнул: — А то и дольше, если авария какая приключится по пути. Вероятность минимум одного столкновения на таких оживлённых трассах в будние дни зашкаливает, я почти каждое утро в пробках простаиваю… Дальнейшие сетования таксиста на подорожавший бензин, плохие дороги и невыгодные условия работы Тэхён уже не слушал, потому что… Сука. В любой другой день он не стал бы тратить силы и нервы на переживания; будем честны — он вообще не вылез бы из-под одеяла в такую отвратительную промозглую рань. Но сегодняшний день был особенным. День прослушивания. Ещё полгода назад институт организовал конкурс для одарённых студентов кафедры кинопроизводства (готовившей режиссёров и продюсеров). Призом была объявлена стипендия на шестимесячные съемки фильма в Италии с оплачиваемыми перелётами, жильём, площадками и реквизитом, а также фиксированной суммой, выдаваемой для ежедневных нужд вроде питания. Это было шансом заявить о себе и попросту пределом мечтаний любого начинающего «киношника». Спонсором такой щедрости стал частный инвестор из корейской индустрии кино, влажной мечтой которого было выиграть Золотую камеру* Каннского кинофестиваля с полностью корейской командой филммейкеров. Важным условием являлось то, что все участники съёмочного процесса должны были быть набраны среди студентов института. Это позволяло дать дорогу в индустрию молодым профессионалам, повышало престиж учебного заведения, а также помогало сэкономить средства: стипендия не предусматривала оплату нанятых актёров. В обмен победителям конкурса предоставлялась полная свобода в выборе сюжета, а также в организации процесса съёмок. Никто, разумеется, не удивился, когда спустя два месяца отбора портфолио и собеседований с кандидатами, попавшими в шортлист, стипендия досталась неизменному дуэту Кимов, решивших, по всей видимости, стать корейскими братьями Коэн. Оставалось загадкой, как и почему они начали работать вместе, ибо кровным родством ребята связаны не были, а слухи об их отношениях так и не подтвердились. Тем не менее, специально для конкурсного жюри напарники сняли серию короткометражек в духе итальянского неореализма, что не могло оставить равнодушным ни одного уважающего себя критика. Это стало их билетом в финал, где Ким Намджун и Ким Сокджин сразили наповал целую коллегию именитых режиссёров, пришедших поучаствовать в историческом мероприятии. Именно там — в финале — они представили концепцию будущего полнометражного фильма, который собирались снять в случае победы. Поговаривали, что таинственный инвестор также присутствовал и остался глубоко впечатлён тем, насколько идея пары Ким-Коэн соответствовала ценностям Каннского кинофестиваля. Конечно, придерживавшаяся нигилистических взглядов парочка Кимов плевать хотела на награды и признания критиков, но, как всяким художникам, им нужны были средства для продвижения своего творчества — поэтому они и согласились на участие в распиаренном конкурсе. Теперь, по прошествии месяца, когда режиссёры уже обзавелись сценаристкой, продюсером и дизайнером костюмов, Намджун и Сокджин наконец организовали прослушивание для актёров на роли в своём грядущем шедевре. Именно на это прослушивание сейчас и опаздывал однофамилец гениального дуэта Ким Тэхён. Несчастная «Тойота» лавировала по пробкам в меру своих скромных возможностей уже в течение получаса, когда экран телефона Тэ загорелся уведомлением от друга. ________________________ [Входящее сообщение от контакта «Солнышко»]: «Ах ты, мерзкий ублюдок, я про тебя все уши братьям Коэн прожужжал, можно сказать, ПОРУЧИЛСЯ за твою жалкую задницу, а ты уже полтора часа втаптываешь мою профессиональную репутацию в грязь! Поверь, тебе лучше оказаться здесь прямо сейчас, иначе жизнь твоя будет очень коротка и трагична!!!!!!!!! Я НЕ ШУЧУ БЛЯТЬ». ________________________ Тэхён слегка присвистнул и обратил полный тоски взгляд в окно. Внезапно его озарила потрясающая мысль, которая, по-хорошему, должна была прийти к нему еще полчаса назад. — Господин водитель, какой штраф Вы заплатите, если проедете сейчас по обочине и превысите скорость километров так на пятьдесят? От удивления таксист даже обернулся на секунду: — Ээээ ну, в худшем случае это обойдётся мне в пару сотен тысяч вон… — Плачу Вам пятьсот тысяч вон прямо сейчас плюс стоимость поездки, если вы согласитесь послать все эти правила к чертям собачьим и доставить меня к зданию Сеульского института искусств в течение десяти минут, — с этими словами Тэхён достал бумажник и отсчитал необходимое количество купюр, передавая их в руки водителя. Тот удивлённо посмотрел сначала на деньги, потом на пассажира, а затем в полном молчании вдавил педаль газа в пол. … Ровно восемь минут спустя Ким Тэхён, наконец, покинул машину и буквально влетел на территорию института. Согласно инсайтам от того же Чон Хосока, прослушивание было организовано на третьем этаже главного корпуса, в просторной танцевальной студии, скрывавшейся от излишне любопытных взоров мрачной дверью тёмно-коричневого цвета без каких-либо опознавательных знаков. Не то чтобы организаторы скрывали детали от широкой публики: просто они хотели иметь дело с наиболее амбициозными и целеустремлёнными участниками. Когда запыхавшийся Ким добрался до нужного коридора, тот оказался совершенно пуст. «Неужели всё закончилось?.. Я опоздал?» — полные отчаяния мысли так и роились в несчастной тэхёновой голове, пока он спешил к аудитории и хватался за ручку двери. Последняя в какой-то момент начала поддаваться слишком уж легко, угрожая ударить парня прямо в лоб. Тэ успел вовремя отскочить и поднял взгляд на того, кто — как он понял — толкал дверь изнутри одновременно с ним. «Блять» — подумал Ким, кажется, уже в десятый раз за сегодняшнее утро. Прямо на него смотрел сероволосый парень с проницательными глазами в светлых линзах. Одет он был неброско, но стильно: в шерстяной розовый свитер и джинсы. В ушах его поблёскивали небольшие серебряные серёжки, красиво оттенявшие слегка смуглую кожу миловидного лица. — Долго пялиться собираешься? — донёсся до тэхёновых ушей насмешливый голос. Лицо Тэ немедленно заалело. О, он прекрасно знал этого говнюка. — Пак Чимин, чем обязан честью? Аккуратно прикрыв за собой дверь и прислонившись к ней, Чимин… захихикал. — Думаешь, ты единственный пришёл на прослушивание? Пока твоя задница прохлаждалась чёрт знает где, нас тут больше часа пытали. И, между прочим, не зря: роль Чжихуна моя! Я знаю, прости за потраченное время — надеюсь, ты сможешь найти выход… Тэхён закатил глаза: — Да на кой чёрт мне роль этого лоха Чжихуна? — В смысле? — нахмурился начавший что-то подозревать Чимин. — В коромысле. Моя цель — Джинхо. Так что будь добр, уйди с дороги, — как бы в подтверждение своих слов Тэхён легонько тронул Чимина за плечо и одним движением сдвинул в сторону, открывая себе доступ к двери. Секунда — и он уже стоял внутри, оглядываясь и ища глазами Хосока. Последний не заставил себя ждать, подскочив к другу с видом разъярённого льва: — Разнос получишь после, а сейчас пиздуй вон к тем ребятам, видишь? Бесцеремонный Хоби указал ему пальцем на продолговатый стол в противоположном конце гигантской студии, за которым — насколько Тэхёну позволяли судить не вооружённые очками глаза — сидела вся честная компания в лице Ким Сокджина, Ким Намджуна, Мин Юнги («Этот парень с продюсерского отделения, его включили в команду на прошлой неделе, кажется» — отметил про себя Тэхён) и незнакомой девушки с длинными платиновыми волосами («Чон Соён, сценаристка» — услужливо шепнул друг). Позади скрипнула дверь — обернувшись, Тэ увидел зашедшего обратно Чимина. От его былой ухмылки не осталось и следа: к удовольствию Кима, парень выглядел почти взбешённым. Воспрянув духом, Тэхён двинулся вперёд. — Добрый день, — Намджун поприветствовал его легким поклоном и мягкой улыбкой, — и спасибо, что почтили нас своим присутствием, господин..? — Ким, — Тэ оставалось лишь гадать, посмеялся режиссёр над ним или нет. — О, тёзка! Очаровательно. Но особого отношения всё равно не ждите, — шутливо пригрозил ему пальчиком Сокджин, поигрывая идеально изогнутыми бровями, — тем более, Вы опоздали! Тэхён отбросил ещё влажную чёлку, обвёл жюри глазами и улыбнулся им своей самой безбашенной и нахальной улыбкой (эту тяжёлую артиллерию он приберегал для редких случаев): — Особое отношение и не требуется, вы же видели мое портфолио? Всё равно выберете меня, — он готов был поклясться, что в эту секунду глаза Чимина закатились за горизонт. Юнги, чьи длинные чёрные волосы были собраны в хвост на затылке, рассмеялся, а Соён слегка сморщила носик, улыбнувшись. И только братья Коэн оставались серьёзными: — Что ж, раз Вы так в себе уверены, позвольте уточнить, на какую роль Вы пробуетесь? Дело в том… — Джинхо, — прервал Намджуна Тэхён, тут же пожалев об этом, — простите, что не дал договорить, просто я уже в курсе, что роль Чжихуна отдали другому. — И поэтому вы изменили свой выбор? — Вовсе нет, меня изначально интересовал Джинхо. Насколько я понял из присланных вами отрывков, он свободолюбив и предприимчив — думаю, мы с этим персонажем отлично поладим, — заключил Ким. Прислонившийся к подоконнику Хосок ободряюще улыбнулся. — Что ж, понятно. Тогда, с Вашего позволения, я затрону немного щекотливый вопрос, — вздохнул, словно уже предчувствуя реакцию, Намджун. — Как Вы отнесётесь к тому, что Ваш персонаж — гей? Наступившая после этой реплики тишина была практически осязаема. Все взгляды в аудитории обратились на Тэхёна. Тот, по прошествии секунд двадцати, всё же ответил, сглотнув: — Мне всё равно. Я сыграю его при любом раскладе. Члены жюри обменялись ничего не выражавшими взглядами, после чего Сокджин заявил: — Что ж, похвально. Я нахожу это потрясающим, когда человек ради искусства готов наплевать на предрассудки общества и чувства семьи. Сарказм? Хлопнув ладонями, старший Ким продолжил: — Давайте-ка сделаем вот что. Мы уже стольких кандидатов отшили, не хочется тратить время на очередную бездарность — если Вы, конечно, таковой вдруг окажетесь, — подмигнул он Тэ. — Разыграем небольшую сцену из фильма. Сценарий ещё сыроват, но фильм в любом случае не будет изобиловать сюжетными поворотами. Просто беседа; папки с текстом вам обоим сейчас предоставят, верно, Соён? — Конечно, — радостно отозвалась сценаристка и, привстав, протянула Тэхёну тонкую синюю папочку. Что?.. — «Вам обоим»? — уточнил Тэхён, вопросительно оглядев людей за столом. Его сердце ухнуло куда-то в пропасть, когда он проследил за девушкой, вручившей точно такую же папку… Пак Чимину. — Ну разумеется, — спокойно кивнул Намджун. — Слава богам, мы уже нашли актёра на роль Чжихуна, и… этого, конечно, не было в опубликованных частях, но, по сюжету, Ваши с ним персонажи влюблены. ЧТО, БЛЯТЬ?! Тэхён заозирался, переживая, по всей видимости, самую настоящую паническую атаку. Наконец, его взгляд споткнулся о мрачного Чимина, который — о ужас — медленно двигался в его сторону. Нет-нет-нет-нет-нет, только не он. Только не зазнайка и заноза в заднице Пак Чимин — лучший студент их кафедры, победитель всевозможных фестивалей и конкурсов, чьи амбиции давно пробили стратосферу. Только не актёр-танцор-певец-модель и в целом мистер я-хорош-во-всём Пак Чимин, по которому вздыхала добрая половина факультета, причём обоих полов. Сам парень был настолько уверен в непоколебимости своей репутации, что и не думал скрывать ориентацию, чем безумно расстраивал девушек и неебически пугал сейчас застывшего посреди студии Ким Тэхёна. Нет, Тэ гомофобом не был (по крайней мере, надеялся на это). Однако собственная неопытность в вопросе отношений так явно контрастировала с чиминовой биографией, что перспектива играть с ним влюблённую парочку неумолимо приближала состояние Кима к коматозному. Сероволосый, тем временем, подошёл к нему почти вплотную и, раскрыв папку, глянул на комиссию: — Какая страница? Листавший сценарий Сокджин отозвался: — Думаю, сто десятая… да, точно. Начнем с твоей реплики, Чимин, и не забывай, что ты — коварный соблазнитель, он должен сломаться под твоим мягким напором, хорошо? СОБЕРИСЬ, КИМ ТЭХЁН, МАТЬ ТВОЮ. СОЖМИ ЯЙЦА В КУЛАК И СЫГРАЙ ЭТО, ИНАЧЕ В ГРОБУ ЛЕЖАЛА ТВОЯ БЛЯДСКАЯ АКТЁРСКАЯ КАРЬЕРА. НЕ БУДЬ ЖАЛКИМ, ЭТО ЖЕ НЕ ЕБУЧИЙ САБЛЕЗУБЫЙ ТИГР. Чимин кивнул и, коротко заглянув в текст, обратил своё мгновенно преобразившееся лицо на Кима. И от открывшегося взору контраста у последнего пересохло в горле. ** вимины на прослушивании: https://t.me/lesamoursimaginnaires/695 ** Теперь в серо-голубых глазах плескались неподдельные страсть и вожделение, слегка приправленные игривым смущением. Пак смотрел на него из-под пушистых ресниц, а уголок его чувственных губ был приподнят в полуулыбке. — Джинхо-хён, посмотри на меня. И прежде чем Тэхён успел среагировать, проворная рука в розовом рукаве уже легла на его талию. СОБЕРИСЬ, СКОТИНА. Тэхён сглотнул и медленно поднял взгляд на Чимина. Судя по мельком прочитанному абзацу, герой Кима тоже был не из храбрых, а значит, пока актёр следовал канону. — Вот так, умница, — блядский псевдо-Чжихун провёл пальчиком по его подбородку, заставляя кадык собеседника ходить ходуном. — Не бойся меня, я не причиню тебе боль. Я лишь хочу, чтобы ты немного открылся мне. Тэ бросил короткий взгляд на двоившиеся в глазах строчки, а затем слегка сжал маячившее возле него чужое запястье. — Я знаю. Но… зачем тебе это? Я неопытен в подобных делах и нахожу смысл жизни не в любви, а в работе, ты же знаешь. — Опыт существует, чтобы его приобретали. Не ищи отговорок, Джин. Позволь мне, и я покажу, что это может быть… приятно, — Чимин прикоснулся к его чёлке и слегка сдвинул её в сторону, открывая лоб. — Обещаю, если тебе не понравится, я немедленно оставлю тебя в покое. — Так убеждён в своей правоте? Допустим, я позволю. Когда приступим? — Немедленно. Тэхён вновь заглянул в сценарий и мысленно взвыл. ПОЦЕЛУЙ?! — Нам обязательно сейчас целоваться? — сиплым голосом обратился он к старшим Кимам. Сокджин растянул губы в почти злорадной усмешке: — Если в сценарии есть поцелуй, извольте его изобразить. Мы тут вообще-то пытаемся понять, есть между вами химия или нет. Как прикажете это сделать? У Тэ имелась парочка едких ответов, но он приберёг их на будущее, когда уже станет частью каста. А пока… «Что ж, ты знал, что искусство требует жертв. Настал твой час. Не облажайся, долбоёб» — мысленно приструнил себя Ким и повернулся обратно к Чимину. Тот так и не вышел из роли, продолжая смотреть на Тэхёна с обожанием. Получив короткий кивок в знак согласия, Пак медленно приблизился, оставляя между ними жалкие сантиметры, и… провёл кончиком носа ПРЯМО ПО СКУЛЕ ТЭ. В следующую секунду тот уже ловил ртом воздух, пока Чимин мягко целовал его в мочку уха. Спустя пару минут подобных манипуляций Тэхён колоссальным усилием воли сжал-таки челюсти и, медленно втянув воздух сквозь зубы, положил свободную руку на затылок парня, чтобы зафиксировать его голову перед собой: — Позволь… позволь теперь мне. Чимин покорно моргнул, и в ту же секунду что-то будто щёлкнуло внутри Кима. Он отбросил папку на пол и властно прижал актёра к себе за талию. Неспешно оглядев его красивое лицо и остановившись на горящем взгляде, Техён соблазнительно улыбнулся, а затем провёл по губам Пака большим пальцем: — Такой… исключительно прекрасный. Настала очередь Чимина сглатывать. Он не предпринимал никаких действий и просто ждал, что выкинет Тэхён, которого, кажется, слегка понесло. Полюбовавшись на изящные линии лица и шеи Пака еще немного, Ким перешёл к действиям. Нарочито медленно приникнув к губам напротив, он позволил себе утонуть в их упругой мягкости. Чимин отвечал ему нежно и слегка лениво. Глаза обоих были давно закрыты, а руки находились в свободном плавании по телам друг друга. Не желая нарушать границы партнёра, Тэ не пытался углубить поцелуй, а потому решил добавить перцу иначе, переместив губы на его шею. Каковым же было удивление Кима, когда в ответ на это Пак вдруг резко дёрнулся и отстранился, тяжело дыша. Тэхён осторожно убрал руки с талии Чимина и, откинув прядь с разгорячённого лба, обратился к комиссии: — Ну как, убедительно? Стоило ему поднять взгляд, как он немедленно пожалел, что под рукой не оказалось камеры: уж больно забавно выглядели зрители. Соён старательно прятала глаза, притворяясь, будто что-то читает; челюсти Хосока и Юнги мирно покоились на полу; старшие же Кимы улыбались от уха до уха, переглядываясь между собой. В следующую секунду они, видимо, придя к некоему согласию, вскочили и зааплодировали (остальным потребовалась добрая минута, чтобы очнуться и присоединиться к ним): — Браво, — завопил Сокджин под одобрительные возгласы Намджуна, — господин Ким — можно, я буду называть тебя Тэхёном, да? — ТЫ ПРИНЯТ В КОМАНДУ. Добро пожаловать. Вау. Тэхён, конечно, от недостатка уверенности в себе не страдал, но чтобы так легко и быстро получить столь желанную роль… Просто вау. Он посмотрел на всё ещё стоявшего рядом Чимина и увидел на лице того смесь усталости и обречённости. Это было слегка обидно, но Тэхён уже давно не принимал ничьи эмоции близко к сердцу. Отбросив сомнения, он протянул Паку узкую ладонь со словами: — Спасибо за всё… коллега. На какую-то миллисекунду взгляд Чимина задержался на лице Тэ, после чего он кивнул и ответил на рукопожатие. Его собственная ладонь оказалась совсем крошечной и очень тёплой на контрасте с ледяными тэхёновыми пальцами. Они слегка встряхнули руки друг друга, а затем отпустили их. Чимин спросил: — И что теперь? Ответил ему Намджун: — Нам осталось подобрать еще двоих актёров, а также оператора; однако не думаю, что это займёт много времени. Полагаю, уже на следующей неделе подпишем контракты и приобретём авиабилеты. Так что у вас есть несколько дней, чтобы закрыть все срочные дела в Сеуле. Европа ждёт, детка! Тэхён ухмыльнулся и, пожав руки всем остальным (Хоби прослезился и обнял его), двинулся к выходу. Сумасшедшее утро.