Изувеченные

      Кассиопея и Лили сидели вместе в Большом Зале на завтраке, как и бывало уже последние пару дней. Девочки каждую минуту бегали глазами на хохочущего Поттера, который, как назло, никак не хотел прикасаться к своему бокалу с тыквенным соком.        Девочка всю ночь воротилась и не могла уснуть. Мысль, что ее родителям пришлют письмо, в котором жалуются на ее поведение никак не выходила из головы. А все из-за чертова Поттера. Он ее подставил. По его вине она не спала всю ночь и сейчас сидела не выспавшееся. Из-за него она сейчас сидела словно на иголках. Он — был причиной того, что она услышит через пару месяцев кучу оскорблений от родителей, если не «Круцио».        — Сириус, ты только представь, — с набитым ртом радостно говорил Джеймс, — Уже в следующем году мы можем попасть в команду Гриффиндора по квиддичу! Я так жду этого!        — Я давно летал на метле, не уверен, что… — пожал плечами Блэк, но его тон не был грустным, скорее безразличным.        Поттер резко двумя руками развернул к себе лучшего друга, держа руки на его плечах, — Не беда! Родители мне на Рождество подарили новую метлу, если бы ты мог приехать ко мне, то я бы дал тебе полетать.        — Не думаю, что у меня получиться сбежать.       — Хочешь сказать, что тебе никуда не выпускают из дома? — выпучил глаза Питер, держа в руках согнутую газету «Ежедневный Пророк».        — Нужно четко отчитаться перед родителями, так еще они могут послать Кикимера, чтобы следил за мной. — Сириус убрал со своих плеч руки друга, опуская голову вниз.       Римус выглянул из своей газеты в руках, — Попроси Кассиопею, уверен, она тебе поможет.        Сириус посмотрел на свою сестру в другом конца Гриффиндорского стола, — Может стоит попробовать. До лета еще пару месяцев, обсудим это позже, Джеймс.        Мальчик в очках уже открыл рот и хотел что-то сказать, но Блэк подскочил и быстрыми, уверенными шагами направился к сестре. Он видел, как Кэсси и Лили постоянно посматривали в их сторону, но потом быстро отворачивались, делая вид, что усердно занимаются своими делами.        — Кэсси, — окликнул ее Сириус, а та резко задрала голову и обернулась, нервно улыбаясь брату, — Может прогуляемся после уроков возле Черного Озера?        Это предложение было неспроста. Кассиопея сразу это поняла по взгляду и голосу брата. Поэтому никак отказать она не могла, и Сириус сам это прекрасно знал. Ему даже спрашивать не надо было, он уверен, что Кассиопея всегда готова побыть с ним.        — Конечно. — пожала плечами брюнетка и снова уткнулась в свою пустую тарелку.        Сириус кратко улыбнулся, успев потрепать по волосам на макушке Кэсси со смехом, а потом побежал обратно в сторону своих друзей.       С лева от Кассиопеи после этого приземлилась на скамью Марлин МакКинон, с каким-то уж слишком мечтательным взглядом и глупой улыбкой, а после она и вовсе сказочно, словно принцесса, вздохнула.        — Хотела бы я, чтобы твой брат пригласил меня на прогулку возле Черного Озера.        Глаза Кассиопеи полезли на лоб от удивление. Ее удивляла наглость девочки, которая вот так прямо и не стыдясь намекала Кэсси, что Марлин, которую она не знает, кроме имени, нравится ее старший брат.        Странное чувство появилось внутри Кассиопеи. Это было уже далеко не удивление и раздражение в сторону Маккинон. Кассиопея даже сразу и не поняла, что чувствует, но признала, что внутри ее груди появился комок ревности. Братской ревности.       Мурашки по ее телу прошлись, когда она представила, что Сириус будет уделять много внимания какой-то Марлин МакКинон, а не ей, не его сестре. Представила, как он перестанет звать ее гулять, а будет прогуливаться за ручку с МакКинон, или любой другой девочкой.        Представила, как Сириус перестанет наматывать на палец локоны ее волосы, когда они наедине, а будет это делать Марлин. Это было ужасно.        — Не думаю, что он обратит на тебя внимание. — как можно безразличнее сказала Кассиопея, даже не смотря на блондинку.        Марлин нахмурилась, сильнее поворачиваясь к кудрявой брюнетки, — Почему?        — Ну-у, — замычала Кассиопея, — Вряд ли он обратит внимание на такую, как ты.        — На такую, как я, это какую? — слегка повысила тон девочка.        Лили увидела жуткое напряжение между двумя соседками, которое с каждой секундой нарастило все сильнее и сильнее. Рыжеволосая сразу заметила, что Блэк и МакКинон не подружились, но причину она не знала, как и сами девочки.        Они вечно кидали друг на друга косые и недовольные взгляды, а когда кто-то из них пытался поговорить или просто что-то спросить, то это превращалась в споры. Они не кричали друг на друга, ярко не оскорбляли и ничего подобного, скорее, по-тихому язвили друг другу.        — Такая… — наконец резко подвернулась Кэсси в сторону Марлин, но Лили схватила ее за предплечье, кивая головой в сторону Поттера, который не торопясь пил тыквенный сок.        У Кассиопеи и Лили нарисовалось абсолютно одинаковое выражение лица. Они будто бы одним взглядом сканировали каждое движение Поттера, а рот был в удивлении и ожидании открыт.        Поттер поставил стакан и рукавом мантии вытер рот, а после сильно зажмурился и слегка потряс головой. Мальчик снял с лица свои круглые очки и двумя пальцами начал протирать глаза.        На лицах двух подружек появились довольная и широкая улыбка, когда Поттер снова одел очки, смотря как зачарованный в одну точку. Лили и Кэсси дали друг пять под столом, поняв по одному взгляду Джеймса, что план Кассиопеи сработал.        Питер слабо улыбался над шуткой Сириуса, которую он увлеченно рассказывал и размахивал руками, даже не замечая странное поведение Джеймса.       — Джеймс, ты в порядке? — встревожился Петтигрю.       После этого уже все друзья Поттера обратили на него внимания. Он продолжал сидеть и не двигаться, смотря в одному точку, словно заколдованным взглядом.        — Где профессор Макгонагалл? — на одном выдохе спросил Джеймс.       Сириус, Римус и Питер непонятливо переглянулись, но Люпин все же ответил на вопрос друга, показывая большим пальцем в сторону выхода из Зала.        Минерва разговаривала с профессором Слизнортом, мило улыбаясь, они явно обсуждали учеников, потому что постоянно оглядывались на них и одновременно говорили что-то. Ни для никого не секрет, что профессора любят пообсуждать своих учеников, в хорошем смысле.        — Там. — сказал Римус.       Джеймс сразу же подскочил с широкой улыбкой, взлохмачивая свои непослушные темно-каштановые волосы. Он завороженно и с улыбкой до ушей смотрел на женщину, и Сириус это заметил, успев в последний момент схватить друга за край мантии, потянув обратно к себе.       — Зачем она тебе?        Джеймс вскинул руками, — Ты даже представить не можешь, друг мой, что я только что осознал… как я этого раньше не понял? Я люблю Макгонагалл!        Последние слова Джеймс вскрикнул на весь зал, из-за чего на него уставились абсолютно все, а Сириус в этот момент закрыл рукой рот Джеймса и усадил обратно на скамейку.       Поттер начал вырываться, но его уже и руки Питера с Римусом схватили, чтобы он не убежал и не начал петь перед всеми профессору Макгонагалл серенады.        — Ты что, с ума сошел? — вскрикнул шепотом Сириус, оглядываясь на всех в зале.       — Я люблю ее! — сквозь руку прокричал Джеймс.        — Что на тебя нашло? — тихо спросил Питер, непонимающе уставившись на друга с мечтательным взглядом.        Сириус взглянул на Кэсси и Лили, которые пытались сдержать свой смех. Лили спрятала свое лицо за газетой, но ее плечи дергались, как и у Кассиопеи, которая спрятала красное лицо от смеха руками.        Блэк схватил стакан с тыквенным соком Джеймса и понюхал его, но ничего не почувствовал. Но он уже был уверен, что в странном поведении и признании в любви Джеймса замешена его сестра, особенно после того, как она встретилась с ним взглядом и с невинной улыбкой на лице пожала плечами.        Джеймс увидел, что на него смотрит профессор Макгонагалл и Слизнорт. Трудно было не смотреть на Поттера, когда он что-то кричал и мычал в руку Сириуса, так его еще держат всеми руками друзья за мантию, руки, воротник рубашки, а Питер и вовсе обхватил ноги Джеймса своими под столом.        Мальчик в очках начала обеими руками махать профессору Макгонагалл, а та сразу же направилась к этой странной картине. Как только Минерва подошла к четырем друзьям, Джеймс ели как вырвался из их хваток и встал прямо перед женщиной.        — Профессор, вы сегодня выглядите просто неотразимо! — Джеймс схватил руку женщины и поцеловал, но Минерва сразу же сделала шаг назад и вырвала свою руку.       — Мистер Поттер! Что за поведение!? — сердито вскрикнула Макгонагалл.       Джеймс положил обе ладони на свое сердце, и продолжал неотразимо улыбаться, — Профессор, я вам когда-нибудь говорил, что люблю вас? Если нет, то скажу это сейчас. Профессор Макгонагалл, я вас…       Сириус встал рядом с другом и снова закрыл ему рот рукой, и начал что-то тараторить, извиняясь перед сердитой, но не менее удивленной женщиной.        — Ему подлили любовное зелье, наверняка. — нахмурилась Макгонагалл, — Мистер Блэк, помогите мне отвезти мистера Поттера к профессору Слизнорту.       Вести его и не надо было, Джеймс сам шел за Макгонагалл. Сейчас он был готов идти за ней хоть на край света, но рукой Сириус все же продолжал держать рот лучшего друга.        — У вас есть предположение, кто это мог сделать?        — Нет, профессор, — разумеется, Сириус не собирался сдавать Кэсси, и никогда не сдаст, не подставит, — Это мог сделать кто угодно, но я думаю, в этом замешаны… слизеринцы.        Когда Сириус, Джеймс и профессора удалились из Большого Зала, все сразу же залились громким смехом. И даже Римус с Питер начали несильно смеяться.        Кэсси увидела веселые лица Люпина и Петтигрю и сразу же направилась к ним, оставляя хохотавшую Лили с Мэри. Блондинку не совсем смешила эта ситуация, она не отрицала, это было забавно, но Блэк испортила ей настроение.        Девочка села на место, где совсем недавно сидел Сириус и Джеймс, и положила руки на стол, с широкой, довольной улыбкой и вздернутым подбородком смотрела на мальчиков.       — Не думала, что Поттер в столь юном возрасте найдет свою любовь. — с явной хитрицой и издевкой в голосе сказала Кассиопея, еще сильнее развеселив Питера.       А Римус округлил свои глаза, — Так это подлила любовное зелье Джеймсу?        — Что ты такое говоришь, Римус? — положила руку на грудь девочка, — Я бы никогда такого не сделала! — она изображала нескрываемый сарказм, — Я ведь хорошая и добрая девочка, ты ведь знаешь.       Римус издал смешок и опустил голову вниз, пару раз помотав ею в разные стороны, — Ты ведь понимаешь, что если Джеймс узнает, то уже завтра ты опозоришься перед всей школой из-за его мести?        Кассиопея цокнула и махнула рукой, — Да что он такого может сделать? — задала скорее риторический вопрос брюнетка.       — Ты недооцениваешь его. — наконец отхохотавшись Питер облегченно вздохнул.        Кассиопея закусила нижнюю губу, и теперь ее лицо было абсолютно серьезным, — Скорее уж я его переоцениваю и даже жалею. Вы даже представить не можете, какие идеи у меня были.       — Не поделишься? — с сильным интересом в глазах спросил Петтигрю, наблюдая за девочкой перед собой.       Кассиопея пару раз оглянулась и пригнулась ближе к Римусу и Питеру, заговорив чуть тише, — У меня была идея, заколдовать Поттера, чтобы ему приснился голый и танцующий Слизнорт.        Римус и Питер надули щеки и громко засмеялись, представляя шок и испуг своего друга от такого сна. Питер даже начал жалеть, что Кассиопея не воплотила свою задумку в реальности. Ему бы очень хотелось посмотреть, как Джеймс с криком и в холодном поту просыпается.        — Или же сделать его немым на денек другой, — беззаботно пожала плечами девочка, снова выпрямляя спину, — Я бы сделала огромное одолжение всему Хогвартсу.        — Да ладно тебе, многим, но не всем. — нахмурился с улыбкой на лице Питер, слегка не соглашаясь с Блэк-младшей.       — Ага, — поддержал его Римус, — Трудно признать, но я уже не вижу хорошего дня, без глупых шуток Джеймса.        Кассиопея не знала, что на это ответить. Конечно она подумывала сказать, что даже шутки ее отца смешнее, чем у Поттера. Но она посчитала это уж слишком грубым, для себя. Она не хотела сравнивать Джеймса Поттера с ее отцом.       С того дня прошло около недели, Поттер разумный мальчик и сразу понял, что любовное зелье ему подлила Кассиопея. Всю эту неделю он думал, какую бы ответку ей кинуть, но ничего не приходило ему в голову.        У него были идеи, но он считал их все слишком жестокими и злобными, он боялся довести Кассиопею Блэк до слез. Его удивляло то, что он не хотел снова увидеть, как девочка плачет, или грубо обращаться с ней. Он списывал это на то, что она сестра его лучшего друга.       Джеймс был невероятно зол на Кэсси. Он до сих пор не может нормально смотреть в глаза профессора Макгонагалл, а на уроке слышал постоянные смешки, особенно Слизеринцев. 

***

      Маленькая Кэсси вприпрыжку направлялась в библиотеку. Она обожала проводить там время, иногда сидела там по шесть, а то и восемь часов. Она сидела и читала целую стопку книг, и могла читать дальше, пока мисс Пинс не начала ее уже выгонять.        Кассиопея частенько любила читать книги о фантастических зверях, о местах, где они обитают. Конечно, ее внимания обращали и другие книги, такие как «Новые направления магической науки» или к примеру «Алхимия, древние искусство».        В основном она читала после ужина, но сейчас вот-вот закончились уроки и она уж очень хотела отвлечься от мира. Хотела позабыть о всем.        От прекрасной легкости и радости, которую она чувствовала сейчас, она столкнулась с Римусом на самом входе в библиотеку. Из-за их столкновения, пару книг и огромная стопка бумаг посыпались из рук мальчика.       — Ой, прости меня, Римус, я совсем не смотрю под ноги! — вскрикнула Кэсси и опустилась на корточки, начиная быстро собирать все бумаги и книги.        Римус взял с нее пример и так же начал собирать свои вещи, трясущимися руками, а взгляд постоянно метался к спокойному лицу девочки.       — Видимо, судьба у нас с тобой такая — вечно сталкиваться… — хохотнула Кэсси, а потом улыбка с ее лица пропала, а брови нахмурились.       Среди огромного количества бумаг она увидела надписи: «Где водятся оборотни»; «Кто такие оборотни»; «Факты о оборотнях». Она медленно подняла глаза на Люпина, который громко сглотнул, а после выхватил все свои бумаги из рук девочки.       — Что с тобой, Римус? Ты какой-то… бледный. — Кэсси перешла на тихий и спокойный тон, чуть ли не на шепот.       — Со мной все хорошо. Тебя Сириус искал.        После этих слов он быстро обошел Кассиопею, чуть ли не убегая от нее, а Блэк продолжал стоять и смотреть в след Римусу. В голове было только одни вопросы.       Зачем Римусу знать столько об оборотнях?        Сегодня с утра он тоже таким бледным и нервным был?        — Сириус… вот дьявол! — сама себе под нос прошептала Кэсси, совсем забыв о встрече и прогулке с братом.        Кассиопея сорвалась с места и побежала по коридору, толкая всех на своем пути, одновременно крича извинения. Она была уверена, что Сириус уже заждался ее, но так же       была уверена и знала, что он готов ждать ее хоть до самого утра.        Уже на берегу озера Кэсси остановилась, оглядываясь по сторонам и пытаясь отдышаться, но кроме прекрасной воды, на которой отблескивали лучи солнца, зеленой травы под ногами, которая шелестела от сильного ветра, но такого приятного и теплого. Девочка стояла в тени, из-за большого дуба с большими и длинными ветками и такими же темно-зелеными листьями. Черное Озеро поистине было прекрасным местом, и всегда им будет.        Блэк сделала круг вокруг себя, но так и не увидела своего брата. Да что уж там брата, здесь вообще никого не было. И это слегка напрягало, ведь здесь часто были старшекурсники. Но при этом было такое легкое ощущение спокойствия и умиротворения, звук ветра, шелест травы и листьев на дубе, волн воды — это были самые прекрасные звуки.        Где-то позади Кассиопеи сломалась ветка, и девочка это отчетливо слышала. Резко обернувшись, она приблизила руку к карману мантии, желая уже в любой момент достать свою волшебную палочку. Но там никого не было.        И снова за ее спиной послышался звук, как камень упал. В этот момент она уже достала свою палочку, направляя на неизвестного.       — Бу!        На ее плечи упали чьи-то руки, вскрикнув на ухо. Кассиопея дернулась и резко развернулась, втыкая кончик палочки в шею незнакомца, который пугал ее. Но позади нее оказался Сириус, у которого было видно только голову.        Его голова будто бы просто летала, а тела не было видно. Кассиопея внимательно оглядела брата, а потом резко и сердито вскрикнула.       — Что с тобой? Что за шутки глупые, Сириус!?        Уже через секунд мальчик снова показался перед Кассиопей уже всем телом, а в руках держал черную мантию. Он, не скрывая ничего, заливисто смеялся над сестрой и ее реакцией.        — Видела бы ты свое лицо, Кэсси! — продолжал хохотать Сириус, а когда успокоился то указал на мантию в руках, — Как тебе мантия Джеймса? Это мантия-невидимка.       Кассиопея все еще была недовольной и хмурила брови, убирая палочку обратно в карман мантии, — Я знаю что это, Сириус, — фыркнула девочка, а потом скрестила руки на груди, — Но каким боком она оказалась у Поттера?        — Ему отец подарил, перед приездом в Хогвартс. — Сириус кинул мантию на траву возле дуба и сам сел туда, расслабленно откидываясь спиной на дуб, сгибая ноги в коленях.       Девочка без какого-либо приглашения присела рядом с братом, — Ты о чем-то хотел поговорить? И не вздумай врать мне, я прекрасно знаю, что ты хочешь со мной что-то обсудить. — Кэсси умело перевела тему. Ей совсем не хотелось обсуждать очкастого оленя.       Сириус начал с силой сжимать в кулаках траву и рвать ее, нервно сжимая губы в одну тонкую линию, — Мать прислала письмо, она сказала, что летом состоится званный ужин в Малфой-Мэноре. Сказала, что мы с тобой обязаны там быть, доказать всем свою преданность, верность нашей семье и всем чистокровным слизеринцам.        Кэсси закусила нижнюю губу, она понимала, что Сириус не хочет никаких званных ужинов, не хочет притворяться, что ненавидит магглов, грязнокровок и предан чистой крови. Она и сама этого совсем не хотела, но сейчас они еще совсем дети, одиннадцатилетние дети, они не смогут ничего сделать, у них просто нету выбора.       — Я понимаю тебя, Сириус. Но ты ведь и сам прекрасно знаешь, что у нас нет выбора, нам придется там быть. Маман надеется на наше с тобой благоразумие. — Кассиопея говорила тихо, медленно, чтобы не вызвать непонимание в своих словах у Сириуса.        — Да знаю я! — вскрикнул мальчик и вырвал траву из под земли слишком резко, — Просто… так неприятно понимать, что у нас нету права выбора. Так не хочется надевать маску чистокровного слизеринца, который презирает всех магглорожденных и предателей крови, особенно, когда ты далеко не являешься таким.        Брюнетка положила свою руку поверх руки Сириуса, а тот сразу успокоился и перестал мучать траву и землю. Всегда, когда он оказывался в теплых объятиях Кассиопеи, обычное прикосновение ее руки, заставляло его успокоиться, почувствовать легкость. Как будто она передает часть ему своей энергии.        — Возможно… позже. Позже, когда мы станем старше, у нас появиться выбор. Но точно не сейчас.        Сириус лишь закачал положительно головой, действительно надеясь и уже начиная мирно ждать, когда наступит это время. Иногда Сириус начинал мечтать, мысленно представляя, как он вместе с Кассиопей сбежал из дома, они полностью свободны, он представлял веселое и свободное время, там где есть только он, Кэсси и его лучшие друзья.        Он представлял, как поменяет фамилию и о нем перестанут с первой же встречи складывать мнение, которые на самом деле не являлось правильным. Он хотел, чтобы Кассиопея вышла замуж за какого-нибудь хорошего парня, в котором Сириус был бы уверен, в котором он не сомневался. И тогда и у Кэсси была бы другая фамилия, она тоже перестала бы носить это клеймо.        В его голове появлялись рисунки, вроде как маленьких сценариев. Он придумывал себе разные моменты и этим самым поднимал себе настроение. Он представлял, как он, Кэсси, Джеймс, Римус и Питер беззаботно проводят время, например, как летают на метлах, весело смеються, вместе ходят в маггловское кино и какие-нибудь скромные кафе.        Все выглядело идеальным в его голове.       И в глубине души он надеялся, что эти маленькие сценарии сбудутся.        — Я… еще я хотел обсудить с тобой Джеймса, — тихо и скромно выдал Сириус, что совсем не похоже на него, — Точнее, вашу своеобразную вражду.        Кассиопея выгнула одну бровь, — Не выдумывай, Сириус, нету никакой между нами с ним вражды.        — Я же вижу.        Кассиопея усмехнулась, — Не знала, что ты такой наблюдательный. Но огорчу тебя, твои глаза тебя подводят.        — Перестань, — строго сказал мальчик, а потом снова смягчил голос, — Трудно не заметить неприязнь и вражду между твоим лучшим другом и сестрой.        — Это не…       — А что тогда? — перебил ее Сириус, — Я не спорю, мне, как и всем, смешно и забавно смотреть на то, как вы разыгрываете друг друга. Но мне, как брату и лучшему другу, не приятно и иногда даже страшно смотреть, как вы пакостите друг другу.        Кассиопея закатила глаза, но все же улыбнулась. Ей была приятна забота и переживание старшего брата, — Сириус, я вполне могу за себя постоять.        — Когда ты в последний раз разыграла Джеймса, он очень сильно разозлился, я не знаю, что он задумал, но он явно хочет хорошенько ответить тебе.        — Ты так переживаешь за меня? Что Поттер может сделать? Отстричь мне волосы? Заколдовать? Он палочкой толком пользоваться не умеет. — с широкой и довольной улыбкой на лице говорила Кассиопея.        — Я не хочу, чтобы мой лучший друг и сестра ругались, пакостили друг другу и спорили. — строго отчеканил Сириус, будто бы репетировал эту фразу перед зеркалом, что вполне возможно.        Кэсси уже начал надоедать разговор о Поттере. Ее раздражали слова Сириуса. Она просто не понимает его. Или не хочет понять. Кассиопея никогда не думала, что дальше розыгрышей и споров не зайдет, и до сих пор в этом была убеждена, но Сириус слишком преувеличивал.       Брюнетка вздохнула и отвела взгляд от брата, — Прошу тебя, не превращайся в строгого старшего брата или еще хуже — отца. Я хочу закончить этот разговор.        После этого Кассиопея встала и отряхнула свою мантию и травы и легкой грязи, последний раз взглянув на настроенного Сириуса, кинув ему легкую, и слишком уж натянутую, фальшивую улыбку.        — Извини, если обидел. Я просто высказал все то, что думаю. Потому что полностью высказаться могу только тебе, Кассиопея. — так же встал мальчик и спрятал руки за спиной.        Кассиопея улыбнулась, набирая воздух в легкие, а потом положила руки на плечи брата, — Ты не обидел меня. Просто меня, в принципе, раздражают разговоры о твоем… прекрасном друге.        Сириус закатил глаза и издал короткий смех, из-за того, с каким сарказмом Кассиопея назвала Джеймса. Мальчик положил свои руки поверх рук Кэсси на своих плечах и с улыбкой гордо задрал подбородок.       — Ну что ж, скоро лето, каникулы… готова к двухмесячному аду?        — Определенно нет. 

***

         — Остановись, — прорычал Поттер от неимоверного наслаждения, закатив глаза, но     не убирая руки с округлых бедер Блэк, — Или,        клянусь Мерлином, я не сдержусь и трахну   тебя прямо в твоей сексуальной юбочке.

***

      «Оборотни.»       «Полнолуние.»       «Жажда убийства.»       «Лишение человеческих чувств.»       «Слюна больного индивидуума.»       С каждой строчкой, которую Кассиопея читала, в ее глаза будто бы появлялась белая вспышка. Ее губы были сильно искусаны, а оторваться от книг она просто не могла, даже если и захотела бы.        На часах тикало время, а стрелки указывали на пол десятого вечера. Уже через пол часа будет отбой. Мисс Пинс пару раз подходила к Кассиопеи, говоря ей, что время уже позднее и не стоит так долго и много читать. Но Кэсси отмахивалась и продолжала читать.       Весь день из ее головы не выходили те самые бумаги Римуса, в которых было написано все об оборотнях. Она заметила, что Люпин выглядел очень бледным, встревоженным, возможно и на завтраке он был таким же, просто Кэсси, как и остальные, этого не заметила.        Рядом с девочкой Блэк на столе лежала целая куча открытых и старинных книг. В каждой из них, на каждой странице можно легко заметить слово «оборотень».        «Оборотни большую часть времени проводят в человечком обличии, однако раз в месяц они прекращаются в свирепых четырехлапых зверей. Они забывают, кто они такие, они не испытывают человеческих чувств, у них лишь одно в голове — кровь и убийства.»       Кассиопея нервного сглотнула, убирая одну из книг в сторону, беря в руки уже другую книгу, с другой стороны. Она нервно и громко сглатывала, все больше и больше ужасаясь.       «В своей животной форме оборотень почти неотличим от настоящего волка, хотя морда может быть короче, а зрачки меньше, хвост имеет же кисточку на конце.»        И снова откинув книгу, она взяла новую, все больше и больше поглощаясь в строки в книгах.       «Оборотничество передается путем попадания в кровь жертвы слюны больного индивидуума в активной стадии, проще говоря после укуса преобразованного оборотня.  Во время преображения оборотни теряют способность мысли по-человечки, становясь весьма агрессивными по отношению к людям, даже к тем, к которым близки.»        По плечу девочки пару раз ударили указательным пальцем и громко кашляя позади, что заставило Кассиопею резко обернуться и вскинув испуганно брови.        — Милочка, ты скоро? — слегка сердито спросила женщина, — Уже четыре часа сидишь, ты себе так зрение испортишь.        Сколько!?        Кассиопея раскрыла рот от услышанного. Она конечно понимала, что если она сейчас пойдет в библиотеку разбираться, то заселится на долго, но не настолько же.        — Извините, мисс Пинс, просто слишком увлеклась… сейчас, буквально пару минут. — снова откинулась девочка и принялась читать снова.       — Если через пять минут я снова увижу тебя здесь, то закрою и проведешь ночь среди книг, — женщина хохотнула. Юмор у нее был странным, — Удивлена, что еще кто-то любит так много читать. Особенно в твоем возрасте.        Кассиопея желала, чтобы одинокая мисс Пинс поскорее покинула ее и не тратила ее время. Она начала раздражать девочку.        Улыбка с лица ведьмы пропала, — Оборотни?        Ее лицо вытянулось и она резко обернулась, — Э-э… нам задали сделать эссе по теме об оборотнях. А оценки важны для меня. — она превосходная лгунья.       — Разве оборотней проходят не на третьем курсе? — изогнула тонкую бровь мисс Пинс, скрещивая руки на груди и внимательно изучая первокурсницу.        — Да-а…? — скорее спросила, чем ответила Кэсси, — Но я просто попросила дополнительные задания для хорошей оценки по Защите от Темных Искусств.        Женщина прищурилась, — Ну хорошо, даю тебе пять минут. Скоро отбой.        После этого Пинс покинула Кассиопею и девочка облегченно выдохнула, возвращая свой сосредоточенный взгляд к строкам.        «Оборотни обращаются в нечеловеческий облик только раз в месяц. В полнолуние.»       Кассиопея проморгалась и сильнее нахмурила брови, слегка сощурив носик — это была ее детская привычка, от которой девочка не могла избавиться.       — Сегодня полнолуние… — под нос прошептала сама себе Блэк и резко подскочила, одним взмахом палочки убирая все книги на полки.        Кассиопея бежала по коридорам, даже не волнуясь, что может встретить какого-либо профессора или старосту какого-либо факультета.        Она знала одно. Ей срочно нужно увидеть Римуса.        — Банановые оладья. — Кассиопея быстро протараторила пароль.       — Верно. — со слабой улыбкой кивнула Полная Дама и впустила девочку в гостиную Гриффиндора.       Кассиопея мысленно начала благодарить Мерлина, что в гостиной на диване оказался Сириус и его неподражаемые друзья. Пытаясь отдышаться от быстрого бега Кэсси начала расспрашивать брата:       — Где Римус?        Сириус, Джеймс и Питер странно переглянулись, удивившись увидев встревоженную Кассиопею, которая пыталась отдышаться. Так еще и с довольно странным вопросом. Возможно, если бы не ее поведение и резкость, этот вопрос никого не удивил.       — А тебе зачем он, Блэк? — с легкой раздражительностью спросил Джеймс, поправ свои очки.        — Не твое дело, Поттер. — фыркнула девочка, выделив его фамилию, так же как и он ее.       — Он мой друг, поэтому это мое дело. — встал с кресла мальчик и засунул руки в карманы, с явным вызовом смотря на Кассиопею.       Кассиопея скрестила руки на груди и задрала подбородок, открыв рот, чтобы уже ответить этому очкастому оленю, как Сириус подскочил с дивана и встал перед сестрой.       — Римус в больничном крыле, ему стало плохо. Сказал, что голова сильно разболелась. — тихо говорил брюнет, положив руки на плечи Кэсси.        «В больничном крыле?»        Кассиопея нахмурилась. Она взглянула на настенные часы. До отбоя осталось всего десять минут, она не успеет добежать до больничного крыла и увидеть Римуса, поговорить с ним. Ее туда никто и не пустит.       Девочка наклонилась к уху Сириуса и зашептала, — Мантия-невидимка не у тебя? — Сириус лишь отрицательно помотал головой, — Можешь попросить ее у Поттера?        Почему-то Сириусу показалось, что этот момент идеальный для того, что хоть как-то наладить взаимоотношения Джеймса и Кассиопеи, решив, что она должна сама вежливо попросить его о помощи.       — Сама.       Кассиопея открыла рот и округлила глаза, возмущаясь, что брат отказался ей помогать, ведь прекрасно знает, как она ненавидит этого очкастого мальчика.        Они еще пару минут кидали друг другу разные взгляды, вызывая непонимание Джеймса и Питера. Они снова разговорили одними взглядами, а взгляд Сириуса становился все строже.        Девочка последний раз закатила глаза и обошла брата, подходя к Джеймсу, она встала прямо напротив него, что носки их обуви соприкасались.        — Поттер, я знаю, что у тебя есть мантия-невидимка, не мог бы ты мне ее одолжить? — еле выдавила из себя эти слова Кэсси, пытаясь как можно вежливее сделать свой тон, а взгляд как можно сильнее смягчить.       Джеймс издал насмешливый смешок, — С чего бы мне ее тебе давать? Для чего тебе она?        — Я хочу проведать Римуса.        — Но не хочешь попасться после отбоя?        — А кто захочет быть пойманным? — ответила вопросом на вопрос девочка, скрещивая руки на груди, слегка свысока смотря на мальчика.        Поттер снова усмехнулся и развернулся, не торопясь идя к лестнице, которая ведет в комнаты мальчиков. Кассиопея закатила глаза и хмыкнула, упав на диван. Она подумала, что Поттер просто молча ушел, не желая помогать ей.        — Просто супер. — пробурчала себе под нос Кассиопея, скрещивая руки на груди и устремив свой сердитый, недовольный взгляд на огонь в камине.        Но уже через несколько минут рядом с Кэсси на диван упала мантия. Она удивленно посмотрела на ткань сбоку от себя, а потом повернулась назад, увидев довольного и улыбающегося Джеймса.       — Спасибо. — она сдержанно кивнула головой, поджав губы и одновременно беря в руки мантию, накидывая ее на себя.        Пока Кассиопея под мантией-невидимкой Поттера блуждала по коридорам, она пару раз чуть ее попалась сначала Филчу, а потом его злой кошке миссис Норис. Теперь она мысленно благодарила не Мерлина, а очкастого мальчика.       Во всех коридорах давно уже было темно, и лишь в некоторых горели свечи, а в остальных дорогу девочке Блэк освещала полная луна, которая виднелась из окон.        Кэсси аккуратно приоткрыла большую дверь, заходя в больничное крыло. Тут так же было темно, мадам Помфри не было, а лишь некоторые больные.       Она внимательно оглядывал каждую кровать, надеясь увидеть здесь Римуса, но видела на койках только какого-то старшекурсника, с другой стороны видела девочку, которая была чуть старше Кэсси.        Но Римуса Люпина здесь не было.       Кассиопея посмотрела за окно и словно завороженная уставилась на яркую, полную и большую луну. Мысленно она начала собирать пазл, каждую деталь связывала друг с другом красной ниточкой.       Бумаги Римуса.        Больной вид.       Римуса нигде нету в эту ночь. В полнолуние.       Он соврал друзьям.       Сомнений больше не осталось. Хотя Кассиопея хотела сомневаться. Римус — оборотень.