Сердце, цветущее в снегу

— Кеннин. Ну помните, такой низкий, и у него шрам от уголка рта до уха? — Йору, сын знахаря, продемонстрировал это на себе, проведя пальцем по своей щеке именно в таком направлении, — Он в тот день стоял на воротах. Кажется, и игрушку в его руках я видел. Капитан, служивший семье Суэхиро, всем нравился. Красивый, с прямой спиной и весёлым характером, он привлекал внимание окружающих и всегда становился душой компании. Утром он вернулся так же довольный, весело насвистывая что-то себе под нос, и весьма удивился, обнаружив, что в его доме гостил даймё. Откинув за спину длинные чёрные волосы, Йору стянул их верёвкой в хвост и поправил своё синее обычное кимоно. Теттё нахмурился, потому что того самурая помнил хорошо. Кеннин терпеть не мог Дзёно из-за зависти. Но подставлять Суэхиро у него никакого мотива не было — самурай добровольно согласился остаться на службе у Теттё. — Может быть, целью подставы был я, а не ты? — Сайгику задумчиво тёр подбородок, сидя рядом с даймё. Теттё всё ещё чувствовал себя неуверенно рядом с ним. После того, как вчера он успокоился и откинулся на футон, Суэхиро пытался сообразить, что с ними теперь будет дальше. Что ему делать с этими чувствами? Однако сон настолько быстро сморил его, что Теттё не застал возвращения Дзёно. — Ну… — неловко глянув в сторону Дзёно, Теттё сглотнул, — Если бы он пытался тебя подставить, то это было бы слишком очевидно. Все знают, что он недолюбливает тебя, и в первую очередь подумали бы о нём. — Иногда мне кажется, что ты даже умный, — Дзёно обхватил кончиками пальцев ободок чаши с маття и приподнял её. Он аккуратно подставил ладонь под донышко, это выглядело так изящно, словно Теттё видел перед собой произведение искусства. — Но вот Кеннин, может быть, и не учёл этого. Нам нужно найти его и допросить. — Йору, ты знаешь, где бы он мог находиться? Немного подумав, капитан ответил, задумчиво потирая подбородок. — Кеннин — сирота, и у него нет дома, куда он мог бы вернуться. Возможно, он либо вернулся в поместье Йокогамы, либо остался в столице. А может быть, решил, что теперь он свободен и настало время сменить хозяина. — Исключено, — вмешался Дзёно, — Кеннин хоть и не образец человека чести и достоинства, но он был предан старшему Суэхиро. Йору на это молча пожал плечами. Перекусив рисом, которым щедро поделилась семья капитана, даймё и его помощник отправились в сторону Йокогамы. Больше вариантов, откуда начать, у них не было. К тому же, Теттё не мог не признаться себе, что беспокоится за мать. Всю дорогу, что они шли по полям и лесам, в нежном утреннем свете, Суэхиро и Сайгику почти не говорили. Недосказанность после той ночи повисла между ними, и в любой момент могла лопнуть как мыльный пузырь. Теттё хотел знать, о чём же думает Дзёно. Йору вызвался сопроводить их, на что даймё отрицательно помахал рукой, втайне надеясь, что, если они останутся вдвоём, возможно, между ними случится какой-нибудь откровенный разговор. Но ничего такого не происходило. Теттё пытался пару раз начать беседу, но Дзёно отмалчивался и выглядел каким-то чересчур серьезным и задумчивым. «Я надеюсь, так теперь не будет всегда? Не будет же он вечно меня игнорировать?» — размышляя, Суэхиро приложил ладонь ко лбу. Солнце встало уже достаточно высоко и согревало их своим теплом. Рисовые поля сменились прохладной бамбуковой рощей. Задумавшись, Теттё не заметил, что Дзёно, шедший впереди него, внезапно замер и ударился в его спину. — Ой. Прости. Что случилось? — Тихо. Суэхиро слегка склонил голову к плечу, не понимая, в чем дело. Но разгадка не заставила себя долго ждать. Сайгику повернул голову в сторону, будто услышав какой-то звук. Теттё последовал его примеру и сам вскоре услышал шорох из низких кустов. Сощурившись, даймё увидел небольшое стадо диких горных кабанов, роющих носами землю в поисках еды. — Ох, это плохо. Все крестьяне и охотники понимали, что эти низкорослые животные вовсе не безобидны и весьма агрессивны. Покалечить, а то и убить одинокого путника для них вполне обычное дело. — Судя по запаху, это кабаны? — Дзёно сделал неловкий шаг вперед, хрустнула ветка, и Теттё увидел, как один из зверей вскинул голову, глядя на них. Они находились не так уж и близко, но и не очень далеко. — Давай мы просто спокойно и тихо уйдём. Если их не провоцировать, они ничего не сделают. Тем более, кажется, там нет детёнышей, и они не кинутся на нас ради их защиты. — Да, но сейчас период, когда у них начинается гон, Теттё. Словно в подтверждение слов Дзёно, остальные кабаны тоже подняли головы. Один из самых крепких и крупных на вид взрыл копытом землю и шумно фыркнул. — Нам нужно бежать? — Дзёно повернулся вполоборота, и его брови сошлись к переносице в очень серьезном выражении лица. — Мы уже бежим, — Теттё кивнул и резко сорвался с места, на бегу подхватывая Дзёно на руки. Не ожидав подобного, Сайгику инстинктивно вцепился в даймё. Проблема, заключавшаяся в прекрасной бамбуковой роще, была в том, что здесь почти не имелось более толстых и крепких деревьев. Гладкие высокие стволы бамбука не подходили для того, чтобы залезть на них и переждать опасность в виде агрессивно настроенного кабана. Теттё крепко прижимал к себе удивительно лёгкого секретаря, чувствуя, как сильно бьётся у того сердце. Он лавировал между высокими ровными деревьями, слыша, как позади него шуршит листва и дрожит земля под мощными копытами кабанов. Эти звери от природы были способны легко догнать человека, да ещё с ношей на руках, и Суэхиро везло лишь в том, что кабанам мешали частые деревья, в которые они то и дело влетали головами. Им повезло. Теттё заметил заросшую густым мхом разбитую лестницу и натыканные около неё каменные фонари. Недолго думая, он ринулся вверх по ней. Как и предположил в панике Суэхиро, это оказался заброшенный и безлюдный храм, а перед ним, как и во всех храмах, на верху лестницы на высоких постаментах располагались статуи комаину. Спешно закинув на постамент Дзёно, Теттё запрыгнул сам, обняв каменную гриву стража, как раз в тот момент, когда один из кабанов ринулся ему в ноги. Отколов кусочек камня своими клыками, зверь громко взвизгнул и несколько раз обогнул постамент вокруг. Но тело кабана не было приспособлено для лазания, поэтому Суэхиро вздохнул с облегчением. — Немного посидим здесь, пока они не потеряют к нам интерес и не уйдут, — Теттё ухватился за раскрытую каменную пасть комаину и отодвинулся, давая Дзёно больше места. Внизу несколько щетинящихся вепрей гоняли друг друга вокруг статуи и рыли копытцами землю. К Суэхиро внезапно пришло понимание, что он совершил довольно непристойный поступок. Но на тот момент он думал лишь о том, что, каким бы ни был Дзёно умелым, бежать сквозь чащу леса для слепого в любом случае тяжкое испытание. Теттё без спроса взял того на руки, желая спасти. — Послушай, то, что я сделал, это… — Замолчи, — по лицу Сайгику сложно было определить, какие эмоции он испытывает. Между ними повисла тягучая неловкость, которую вскоре нарушил сам Дзёно, — Спасибо. Теттё был уверен, что не ослышался. Хотя, может, у него от прилива крови после такого забега просто звенело в ушах. Он уставился на Сайгику, словно видел его в первый раз. — Что? — Ещё один глупый вопрос, и я столкну тебя вниз, — фыркнул Сайгику. Кабаны некоторое время бегали вокруг старой статуи комаину, но затем со стороны заброшенного храма подул тревожный гудящий ветер, и животные быстро унеслись прочь. Подождав немного, Теттё спрыгнул вниз и помог спуститься Дзёно. — Мы потеряли время, — посетовал Сайгику, отряхивая запылившееся хаори, — Надо немедленно отправляться в путь. — Эти стражи спасли нас, надо будет отблагодарить их, — Теттё улыбнулся каменному собакольву с раскрытой пастью и круглыми глазищами. Вздохнув, Дзёно достал из кармана несколько мелких монет, бог знает, где он их прятал, и оставил у ног статуи. Так же он сделал и со второй статуей неподалёку. — Ну вот, так лучше, поблагодари их и в путь. Теттё кивнул и традиционно поклонился своим спасителям, сложив руки перед собой. Солнце взошло уже довольно высоко, это говорило, что время близится к полудню. По его положению даймё определил, в какую сторону им нужно идти, чтобы выйти из бамбуковой чащи. Покидая заброшенное священное место, Суэхиро внезапно ощутил, как порыв сильного ветра подтолкнул его в спину и затерялся меж деревьев, поднимая в воздух опавшую листву. Выбравшись из леса, Теттё устало вздохнул. Он наконец увидел родные знакомые места. Вдалеке виднелись рисовые поля крестьян, с которых взималась налоговая дань для дома Суэхиро. Они прибыли в Йокогаму. Дзёно тоже почувствовал, что он в родных местах и ускорил шаг. — Послушай, прежде чем мы дойдем до поместья… — Теттё нерешительно коснулся плеча своего секретаря, — … Я бы хотел, чтобы между нами не было никаких недопониманий. Насчёт вчерашней ночи, я… — Я хотел этого. Дзёно шёл впереди, по протоптанной тропе, вьющейся между рисовыми полями. Сезон уборки риса был в самом разгаре, неудивительно, что множество крестьян сейчас горбились с серпами, собирая урожай. Воду с полей уже слили, поэтому в воздухе стоял насыщенный запах мокрой земли и свежескошенной травы. — Что? — Теттё подошёл ближе, почти вплотную, чтобы слышать Дзёно. — Твой отец взял меня на воспитание совсем маленьким. Он практически заменил мне родителей. Даже естественный путь Сюдо, через который я должен был пройти для становления истинным воином… твой отец никогда не трогал меня. Я желал, чтобы он сделал это со мной, я восхищался им и был готов на всё, ради него. Но он словно видел во мне сына, а не ученика. Что-то острое и неприятное кольнуло в груди Теттё, но он продолжал идти следом за Сайгику. Почему-то эта ситуация казалась даймё очень странной, но правильной. Старший Суэхиро поступил с найдёнышем по совести и чести. Скорее всего, он сильно скучал по сыну в своих вечных путешествиях, поэтому отдавал всю накопленную любовь Дзёно. Но поступает ли Теттё правильно, если испытывает чувства к почти что названному брату? — Осуждаешь меня? — Что?.. — Теттё поднял голову, поняв, что какое-то время шёл хмуро, понурив голову, — Нет. Но ты вчера сказал, что уже возмужал, значит, кто-то сделал это с тобой? Дзёно, кажется, замедлил шаг, и Теттё едва не налетел на его спину. Они вышли с полей на просёлочную пыльную дорогу, где людей не было. Где-то неподалёку слышалось кудахтанье домашних кур. Наверное, Сайгику собирался с духом, прежде чем ответить, и достаточно честно: — Ну, когда среди армии здоровых, давно не сношавшихся мужиков бегает симпатичный мальчик, очень сложно удержать меч в штанах и развратные мысли в головах. — Что? Так тебя… — Суэхиро открыл рот, пытаясь представить, насколько же тогда было больно и страшно Сайгику. Однако тот лишь ухмыльнулся в ответ. — Закройте рот, мой господин. Ваш отец, человек чести, быстро узнал об этом и всем виновникам прилюдно отрубил их мечи. Они были опозорены. Одни трусливо сбежали, другие, имевшие чуть больше чести, совершили сэппуку. С тех пор ни единый самурай из армии не смел прикоснуться ко мне. Некоторое время они шли молча, приближаясь к городским воротам. Но Теттё настолько крепко задумался, что едва не влетел в дерево. В конце концов, он остановил Дзёно недалеко от ворот, в стороне от дороги, по которой крестьяне ездили между деревней и городом. — Дзёно, послушай… — Теттё выпрямился перед ним, держа ладонь на рукояти катаны, — Мой отец погиб. — Поразительно, но я знаю это и без тебя, — Сайгику недовольно фыркнул. Место, в котором они находились, было прикрыто от чужих глаз ветвями тиса. Впрочем, даже если бы это был центр столицы, Теттё всё равно бы упал на колени перед Дзёно, кладя перед собой меч. — Что ты делаешь? — Я приношу клятву. — Зачем? — Дзёно Сайгику, я клянусь, что пока я жив, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить тебя, и не позволю кому-либо навредить тебе. В какой-то момент Теттё показалось, что у него тоже обострился слух: он ясно слышал в чистом осеннем воздухе робкий вздох своего секретаря. Тот замер на месте и не шелохнулся, даже когда Суэхиро поднялся на ноги. — Тебе не кажется, что защищать — это моя работа, а не твоя? — наконец нарушил молчание Дзёно, — Господин, это я ваш подчинённый, и мой долг — защищать твою жизнь ценой своей собственной. Теттё уже давно не обращал внимания на то, как обращение к нему Дзёно скачет от свойского до вежливого. Возможно, сам Сайгику уже давно не задумывался об этом. — Разве не лучше, если мы будем защищать друг друга? — Теттё протянул руку, чтобы убрать из белых волос Дзёно красный лист клёна. Слепой юноша свёл брови к переносице, но ничего не ответил. Поместье семьи Суэхиро оказалось на удивление тихим и пустым. Теттё вертел головой по сторонам — раньше нередко можно было увидеть работающих во дворе слуг, но сейчас не было ни души. — Не беспокойся, она здесь, — поняв тревогу даймё, негромко сказал Дзёно, — я слышу поступь твоей матери, она направляется к нам. — Теттё! — действительно, едва Дзёно это произнёс, из-за главного входа в дом выскочила Киноко, которая тут же бросилась в объятия сына. Круги под глазами женщины давали понять, что она не жалела слёз. Её волосы были всклокочены, а не аккуратно уложены, как обычно. После объятий, мать пристально посмотрела в его глаза, — Как ты здесь оказался, Теттё? Скажи мне, что ты этого не делал! Ты же не убивал этого посла? Я не растила тебя убийцей! — Всё в порядке, госпожа, — мягко вмешался Дзёно, потому как мать не давала Теттё вставить ни слова, — Это подставное убийство, и мы здесь, чтобы разыскать виновника и оправдать вашего сына перед Императором. — Вот как? — видимо, слова Сайгику её успокоили. Она отпустила сына и сделала шаг назад, выпрямив спину, — Тогда кто убийца? — Мы этого пока не знаем точно, — продолжил Сайгику, ему всегда удавалось хорошо подбирать слова, чтобы убеждать людей, — Однако именно Кеннин должен знать. Мы считаем, что он взял отравленный предмет из рук убийцы, который планировал нас подставить. — Пройдём внутрь, — вдова коротко махнула кистью руки и развернулась, направляясь в дом. В родном месте, где он вырос, Теттё вздохнул с облегчением. Окружающие стены создавали ощущение безопасности. Слуги здесь всё-таки были, но осталось их немного. Теттё чувствовал запах домашней еды с кухни, когда мать распахнула перед ним дверь маленького отцовского кабинета. — Значит, Кеннин мог видеть убийцу? Что это за предмет? — Киноко плотно запахнула двери, очевидно надеясь, что никто их не подслушает. В её взгляде всё ещё отражалось волнение за сына, но женщина взяла себя в руки. — Теттё, — Дзёно помахал ладонью, призывая даймё достать из дорожной сумки завёрнутую в ткань кэндама. Суэхиро кивнул, послушно сунув ладонь и нащупав тряпку, в которую должна была быть завёрнута игрушка. Вот только игрушки не было. — Что? — Теттё похолодел и тщательно проверил дно сумки рукой ещё раз. Затем он подошёл к столу и судорожно вывалил на него всё содержимое. По деревянной столешнице посыпалась пара монет, которые Теттё обнаружил ещё в столичном поместье, миниатюрный точильный камень для меча, но кэндама среди них не было. — Она пропала. — Что? — Дзёно выпрямил спину и подошёл ближе. Киноко наблюдала за ними, прижав руки к груди, — Как это пропала? — Должно быть… — Теттё вздрогнул, когда Дзёно схватил его за руку и приблизил к своему носу. Пока Сайгику совершал это странное действие, Суэхиро закончил: — Должно быть, упала в лесу, когда мы бежали от кабанов. — Я бы почувствовал запах, но, — Дзёно оставил руку Теттё в покое, повернув голову в сторону валяющейся на полу тряпки, — Видимо, ткань впитала в себя запах яда, поэтому я не почувствовал, когда это произошло. «Значит, даже Дзёно может ошибаться», — мысль пришла в голову Теттё внезапно, он сам поразился ей. Если задуматься, ведь его секретарь и телохранитель только с виду был вышколенным идеальным самураем. Этого путешествия бы не состоялось, если бы Сайгику помнил, кто стоял тогда на дежурстве у ворот. Теттё знал даже, что огонь является одним из главных страхов для Дзёно. Сайгику был несовершенным человеком, и это делало его ещё более… привлекательным. — Теттё, в чём дело? — ладонь Дзёно внезапно умостилась на груди даймё, — У тебя сердце бьётся сильнее, ты что-то вспомнил? — Нет. Вовсе нет. Пока они рассказывали Киноко все детали убийства и их небольшого расследования, в доме приготовили обед. Вдова пригласила их поесть, сообщив, что думать на сытый желудок значительно легче. — Что нам теперь делать? Как доказать свою невиновность? — кусок в горло не лез, и Теттё вяло перемешивал рис с белыми морскими гребешками по тарелке. Но Дзёно, вопреки ситуации, казался собранным и серьёзным. — Я отправлю отряд наших людей в лес, чтобы они обыскали его. Попрошу их предпринять меры предосторожности, чтобы они обшаривали землю в перчатках, — сообщив это, Сайгику деловито отпил глоток ароматного маття, — Хотя сомневаюсь, что яд ещё остался на игрушке в полной мере. Первый же дождь начисто всё смоет. — Это уже звучит как какой-то план, — Киноко протянула руку, нежно потрепав белые волосы Дзёно. Тот смущенно склонил голову, позволяя женщине продолжать этот милый жест. — Я не уверен, что эта улика действительно нам поможет, но нельзя терять время. У нас осталось всего два дня, чтобы доказать свою невиновность. — Вот что странно, разве еду для посла не обязаны проверять на наличие ядов? У посла было всего лишь два стражника. — Это ведь была личная встреча, еду обязаны были проверить ещё перед подачей? — Дзёно потёр пальцем подбородок, склонив голову, — Хотя это действительно выглядит сомнительно. Что ж, однажды я сказал, что «думать — это не ваша стезя». Я беру свои слова обратно, господин. — Ты меня оскорбил или похвалил? — Кажется, вы неплохо ладите, мальчики, — Киноко усмехнулась, прикрыв ладонью рот, — Я зря волновалась. Тем же днём, сидя в кабинете отца, Теттё не находил себе места. Дело не двигалось с мёртвой точки, и он понятия не имел что делать дальше. С какой бы стороны он не подходил к этой загадке, везде натыкался на стену. Суэхиро понимал, что врагов у него и его отца достаточно, так что главной задачей было вычислить виновника. А уж мотивы его действий были второстепенны, и в целом, очевидны. Теттё задумчиво стучал древком кисти для рукописи по столешнице. И даже вздрогнул, услышав из тени перед собой тихий, словно шелест листьев, голос Сайгику. — Вы так стучите, что слышно с другого конца усадьбы. Суэхиро не стал говорить, что слышал наверняка лишь Дзёно, у остальных людей в доме не было столь удивительного слуха. — Я не заметил, как ты вошёл. — Сочту за комплимент, — Дзёно сделал два шага вперёд. Лучи предзакатного солнца, льющиеся из круглого окна, окрасили его волосы в рыжеватые цвета, — Что вы планируете делать дальше? — Не уверен… — Теттё оставил кисть в покое на столе и устало вздохнул, — Честно говоря, не знаю. — Упади семь раз, а встань восемь, — процитировал Дзёно известную пословицу, — мы будем пытаться снова и снова найти правду, даже если не успеем и снова окажемся за решеткой. — А если нас казнят? — не стесняясь присутствия секретаря, Теттё устало спрятал лицо в сложенные на столе руки, — Чем ближе подходит срок обещания вернуться, тем больше меня это пугает. Самым неожиданным для Теттё оказалось ощущение, что в его волосы на затылке аккуратно вплели пальцы. Он не дрогнул, но распахнул глаза и молча смотрел перед собой, хоть и не видел ничего, кроме столешницы. Пальцы Дзёно, теплые и тонкие, поглаживали его пряди, слегка лохматили и без того взъерошенную причёску. Во рту пересохло, и Теттё попытался нервно сглотнуть слюну. — Какое у тебя милое сердцебиение. Теттё не знал, это снова какая-то странная похвала или что-то другое, однако в следующий момент Дзёно вдруг отдёрнул руку. Суэхиро испытал легкое недовольство, но затем понял почему это произошло. Сайгику спешно отступил обратно в тень от стены, когда по направлению к кабинету раздались громкие спешные шаги. Их услышал даже Теттё. Подняв голову, выпрямив спину, он взял в руку кисть, пытаясь делать вид, что занят делами. — Господин! — в кабинет вломились два запыхавшихся самурая, работавших охраной в их поместье, — Господин Суэхиро! Мы нашли Кеннина! Мы привели его сюда!