Asthma Attack

      У Агаты астма с детства, и ей на этот факт совершенно всё равно. Она привыкла — в новом городе жилось, конечно, сложно, но она испытывала ощущения и похуже, а приступы удушья не были частыми гостями. В какой-то момент рысь даже отказалась от базисной терапии — её состояние было удовлетворяющим. Она не использовала глюкокортикостероиды. И очень часто забывала баллончик с лекарством дома.       Раннее утро встречало свежим запахом травы после дождя и неприятным холодком. Солнца не было видно за серыми облаками, которые заполонили собой всё небо. Мокрая земля противно шлёпала под подошвой кроссовок, а коленки дрожали от порывов ветра. Агата стояла на пороге своего дома и, держась рукой за дверной косяк, судорожно ловила ртом воздух.       Джинджер поверил ей на слово, когда она сказала, что у неё просто немного кружится голова и нужно подышать свежим воздухом. Они жили вместе довольно непродолжительный период времени, поэтому рыжий поверил девушке. А зря.       На груди лежал тяжёлый, неподъёмный камень, из-за которого дышать с каждым вздохом было всё сложнее. Частота вдохов и выдохов увеличилась почти втрое, и тахикардия дала о себе знать. Уши заложило, поэтому стук собственного сердца сейчас был самым громким звуком во всём мире. Агата не могла дышать.       Каждый глубокий вдох, который пыталась совершить Сойер, отдавался в груди режущей болью. На ногах уже было сложно стоять, весь мир словно пошатнулся, потерял равновесие. На всей Земле стало так мало воздуха, что на всех просто не хватало. Хотя, вроде как, прохожие идут в неторопливой манере и дышат, дышат, дышат — одной Агате воздуха не достаётся.       Агата сдаётся и заходится в мокром кашле, падает на колени, из груди доносятся сдавленные хрипы. Вдохи становятся глубже и реже, но это не помогает. В горле застрял комок из мокроты и слюней. Голова начала гудеть от недостатка воздуха. Это было, наверное, похоже на ломку наркомана со стороны. Было противно об этом думать…       Всё хорошо. Скоро отпустит!       Но не отпускало. Чьи-то руки словно сжали лёгкие в руках, перевязали бронхи, перерезали горло. Мир снова пошатнулся и на этот раз потускнел, в ушах невыносимо зазвенело. — Агата? — раздаётся голос где-то сверху, но она не слышит. — Чёрт возьми, Агата!       Трубка спейсера во рту и неприятный вкус беродуала приводят в чувства. Джинджер нажал на баллончик два раза — он в два раза увеличил дозу, а это не хорошо, но сейчас нет сил об этом думать. Агата буквально чувствует, как бронхи постепенно разжимаются и кислород сам скользит в лёгкие. Непонятная тяжесть с плеч спадает, и девушка позволяет себе выдохнуть. Вдохнуть ещё раз. Выдохнуть. Вдохнуть… Неполной грудью, потому что всё ещё немного больно, но заметно легче. Хрип не исчез, но стал тише. И кашлять всё ещё хотелось. — Тебе лучше? — тихо спрашивает Джинджер и убирает спейсер в сторону. Теперь его нужно обязательно помыть. — Господи, Агата… — Спасибо, Джинджи, — с мягкой улыбкой выдыхает Агата и блаженно прикрывает глаза. — Ты спас мою шкуру! Снова.       Харпер только вздыхает, но видя, как его девушка улыбается, улыбается ей в ответ. Конечно, его это беспокоило — у Агаты были приступы, и когда они случались, она отнекивалась и говорила, что чувствует себя хорошо, а ведь это не было правдой. — Пожалуйста, Агата, скажи мне, когда почувствуешь себя плохо в следующий раз. Я ведь даже знать не могу… А если что-то случится? — Джинджер опустил руки. Сойер какое-то время молчала, смотря куда-то в сторону.       Агата не любила много разговаривать о своих чувствах. Если ей было плохо — она предпочитала справляться с этим сама, но если было плохо Джинджеру — то она всегда чудесным образом оказывалась рядом и старалась помочь. А Харпер не обладал такой проницательностью, и это его удручало.       Чужие руки ласково провели по талии, поднялись выше и обвили шею. Джинджер замер, чувствуя, как сбивчивое дыхание останавливается на его шерсти. Агата не любила прикосновения, но сейчас сама творила это. Удивительно. — Прости, — Агата уткнулась парню в шею, прижимая его к себе и выдыхая воздух из лёгких. — Просто не люблю, когда кто-то волнуется обо мне сильно. Сразу стыдно становится. — Тебе не должно быть стыдно за свою болезнь, милая, — Джинджер поднимает руки и проводит по спине девушки, почти не касаясь, невесомо. Агата берёт инициативу в свои лапы и скользит под футболку парня, задевая когтями кожу и шерсть живота. Тот лишь поджимает губы и тихо скулит себе под нос. — Я знаю, — кивнула сама себе Агата, поднимая руку чуть выше. Как же ей нравилось наблюдать за смущающимся Харпером. — И сейчас мне совершенно не стыдно, — горячо шепчет рысь Джинджеру в шею, доводя его до рваных вдохов. — Агата… — собирая всю волю, которая осталась, в кулак, сопит Джинджер. — Не надо, — он перехватывает запястья Агаты и прижимает её руки к своей груди. — Тебе только что было плохо. Что-то такое тебя просто доведёт. Пойдём лучше чаю попьём? Я заварил.       Агата удивлённо похлопала ресницами, но потом расплылась в нежной улыбке и кивнула. Всё-таки, её парень был замечательным.