⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Нейтири стонет, откинув голову назад. Ощущения захлестывают, и она с силой зажмуривает глаза, снова готовясь кончить. Дышит громко, рвано, воздуха чертовски не хватает. Она ласкает себя пальцами, играет с кольцом в клиторе, с силой тянет за него. Наслаждение почти переходит в боль, и от этого ощущения становятся еще ярче, острее. Пары яростных прикосновений к оголенному клитору оказывается достаточно, чтобы низ живота окатила волна жара. Ей отчаянно хочется кончить еще раз, но она резко убирает руку и сводит дрожащие ноги вместе. Все ее тело бьет дрожью, но низкий мурчащий стон заставляет ее открыть глаза и увидеть перед собой своих мужчин. Своих любимых мужчин. Майлз лежит на спине, широко раздвинув и согнув ноги, между которых пристроился ласкающий его ртом Джейк. Нейтири готова кончить только от одного взгляда на них. Рука Майлза в дредах Джейка, его длинная шея выгнута, глазами он с жадностью следит за сидящей в нескольких метрах от них Нейтири. Он собирался подарить ей второй оргазм, когда Джейк появился в хижине. Две пары медово-желтых глаз сразу же загорелись огнем, стоило только бывшему оло’эйктану хищно улыбнуться. И начать он захотел с Майлза. Джейк рывком притянул его к себе, заставив Нейтири разочарованно простонать от потери контакта, и сразу же стянул с него дырявые армейские штаны. От майки Майлз избавился сам. Пока Джейк проходится языком по члену Майлза, взгляд его невольно задерживается выше. Раны от пуль на животе успели затянуться, но новая кожа все еще была розоватой и очень нежной. Вскоре следы побелеют и, скорее всего, станут практически незаметными на бледноватой коже живота. Майлз не фарфоровый, но после пережитого им ранения и клинической смерти Джейк все равно прикасается к нему очень осторожно, бережет его. Боится ненароком причинить боль. Майлза это злит. Он обхватывает рукой затылок Джейка, давит, хочет углубить движения теплого влажного рта на своем члене, но Джейк лишь шлепает его ладонью по бедру, заставляя лежать смирно и принимать ласку так, как того хочет сам Салли. Майлз разочарованно рычит и смотрит Джейку в глаза – паршивец ехидно улыбается, прекрасно понимая, как сильно бывший полковник хочет разрядки. Он привык к грубости, ему нужно быстрее, резче, но Джейк уверен, что сможет научить его быть более терпеливым. Шершавый язык мягко проходится по всей длине члена, слизывает густую каплю смазки с головки. Ноги Майлза дрожат, а из его горла вырывается низкий мурчащий стон. Он улыбается Нейтири, видит, что она возбуждена до предела, когда сдерживать оргазм уже больно. Майлз делает знак рукой, и она послушно подсаживается ближе к нему, раздвинув ноги. Он сразу же подцепляет пальцем кольцо в ее клиторе, тянет на себя – и ее сотрясает от болезненного удовольствия. — А-ах, Майлз… — Ласкай себя, — требует полковник, голос его резок и тверд, словно сталь. Она не может ослушаться. Начинает тереть натянутый клитор своими пальчиками, не смея отвести взгляд от лица Майлза. Она ласкает себя грубо, желая быстрее кончить – в последнее время она все чаще хочет именно такого, грубого звериного секса. Жаждет этого. И ее мужчины это чувствуют. Отвечают. Каждый – по-своему. Подступающий оргазм скручивает мышцы в стальной жгут, Нейтири скалит клыки и прижимает уши к голове. Чувствует волну жара, которая вот-вот разорвет ее сердце, но Майлз резко откидывает ее руку в сторону, лишая ее удовольствия в последнюю секунду. Майлз тянет за кольцо еще сильнее, и ее крик отчаяния режет уши. Ее трясет и, кажется, она даже забывает, как дышать. Майлз мгновенно чувствует острые зубы вокруг своего члена и вздрагивает от боли. — Ах ты сукин сын, — рычит низко на Джейка, оголив клыки в злобе. — Не перегибай, — голос Салли холоден, а в глазах недобро отражается огонь их хижины, — иначе хвост тебе оторву, и… Нейтири останавливает поток его слов, уперев руку ему в плечо. Заглядывает в глаза и целует, выгнувшись как настоящая кошка – знает, как это выглядит со стороны, знает, как сильно это заводит Майлза. Тот тянется рукой, ведет ладонью по позвоночнику вниз до поясницы, не отказывает себе в желании касаться ее. Ее кожа сводит его с ума. Оторвавшись от Джейка, Нейтири тянется и целует Майлза. Грязно, влажно, с языком – так, как он научил ее. Джейк стонет где-то над ухом, сжимает ладонью член Куоритча, скользит по нему, размазывая влагу. Майлз с готовностью притягивает Нейтири к себе, его большие сильные руки заставляют ее сесть ему на бедра и опуститься, наконец, на его член. Она задыхается в стоне, а собственный стон Майлза смешивается с грудным рыком. Он тянется рукой к ее лицу, касается подушечками пальцев полных, нежных губ, и Нейтири смотрит на него своими прекрасными сияющими глазами. Улыбается. Склоняется к его лицу. Майлз думает, что она сейчас снова поцелует его, но вместо этого она вытягивает его косу и в одно уверенное движение соединяет со своей. Джейк прижимается к спине Нейтири, приплетает свою косу к двум другим и утопает в круговороте чудовищного желания. Он остро ощущает, как сильно она нуждается в них, как она раскалена до предела и как ей жизненно необходим этот грубый, животный секс. Вопреки его ожиданиям, в ее голове водоворот непонимания. Она повторяет один и тот же вопрос внутри себя – а может быть? Может быть? Может быть? Джейк хочет ворваться в ее мысли, успокоить, но сильный толчок Майлза опустошает ее сознание. Нейтири сжимается вокруг его члена, заставляя Куоритча взвыть почти с шипением. Она упирается ладошками в его грудь и начинает двигать бедрами, подхватывая его ритм. Ладонь Джейка скользит по ее взмокшей спине, заставляет ее опуститься вниз, почти лечь Майлзу на грудь. Он притягивает ее выше и тут же прихватывает губами ее проколотый сосок, вытягивая из нее больше стонов. Джейк на секунду задумывается о причине ее смятения, но очередной стон заставляет его забыть об этом. Он смачивает свои пальцы слюной, второй рукой оттягивает хвост супруги вверх. Влажные пальцы касаются сжавшегося отверстия, и Нейтири прижимает уши к голове, зная, что произойдет дальше. С момента появления Майлза в тандеме их сексуальная жизнь резко изменилась – в лучшую сторону. С позволения Джейка Майлз многому ее научил, в том числе и анальному сексу. Теперь он стал ей привычен, хотя женщины на’ви обычно против подобных утех. Джейк проникает в нее сзади одним пальцем, чувствует, как член Майлза ходит в ней, улыбается, добавляя второй палец. Нейтири обхватывает ладошками лицо Майлза и впивается в его губы поцелуем, сразу проникая языком внутрь. Царапается об его клыки, но даже не замечает этого. А он с жадностью отвечает на поцелуй и, черт, кажется, ему всегда будет ее мало. Джейк тянется рукой между их телами и аккуратно подцепляет кольцо на ее клиторе. Ощутимо тянет, из-за чего Нейтири пробивает разряд тока, она стонет в поцелуй. Кожа покрывается мурашками. — Кажется, миссис Салли наконец-то заслужила свой оргазм, — мурлычет Майлз, отрываясь от ее рта и хищно улыбаясь, не прекращая движения бедер. Нейтири стонет громко, губы ее дрожат. Майлз пересекается взглядом с Джейком, и подхватывает идею – принимается ласкать ее клитор пальцами, пока тот оттягивает кольцо. Они прекрасно знают, как сильно ей это нравится. И им нравится дразнить ее, срывать оргазм, чтобы она умоляла о нем. А потом получала – еще мощнее и ярче. Пальцы Джейка покидают ее, и она готова выть от потери контакта с ним, но вместо этого из ее горла вырывается лишь жалкое: — Пожалуйста, я сейчас… Джейк входит в нее сзади плавным толчком, и оргазм сбивает ее, словно цунами. Она вся сжимается так сильно, что Майлз кончает следом за ней. Джейк приникает грудью к ее спине, когда Нейтири обмякает на плече Майлза, и все трое тяжело дышат. Джейк дает им время, чтобы прийти в себя. Майлз открывает глаза и видит перед собой лицо Джейка. Обнимая жену, тот склоняется ниже, целует Майлза, а улыбка не сходит с его лица.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
В конце концов, это становится ясно как день. И как бы она ни старалась это отрицать, не в ее силах как-то повлиять на положение дел. Нейтири начала чувствовать легкую тошноту месяц назад. Ее внезапно стало воротить от жирной рыбы, которая ей всегда нравилась. Пару раз она была вынуждена спешно покинуть хижину, чтобы ее не вывернуло прямо во время семейного ужина. Ей даже пришлось напрячь Майлза, чтобы он ловил сладких моллюсков лично для нее – у них хотя бы не было запаха. Тогда она и заподозрила неладное, ощутив позабытое чувство. От осознания этого у Нейтири до сих пор внутри все сжимается. Она то и дело касается своего пока еще плоского живота, словно все еще не верит, что это правда. Она носит ребенка. И в этот раз не от Джейка. В этот раз все по-другому. Поэтому она не знает, как на это реагировать. Не знает, как на это отреагирует Джейк. А Майлз? Как ему сказать? Для себя она решила одно – она уже любит эту малышку. Постоянно прикасается к ней, трогает свой живот с замиранием сердца. Хотя еще слишком рано чувствовать шевеления ребенка, она все равно держит ладонь на животе, ожидая, что вот-вот она начнет толкаться внутри… Она. Нейтири уверена, что это она. Дочка Майлза. Это очевидно, как то, что трава зеленая, а небо голубое, и очень скоро ей придется обо всем рассказать семье. Но она никак не ожидала, что первой обо всем узнает цахик клана. Во время очередного с ней занятия Нейтири совсем растеряла бдительность и случайно касается ладонью своего живота. После чего резко одергивает руку, но Ронал, безусловно, заметила это. Ее уши резко прижались к голове, и она подскочила к Нейтири со злым рыком. — От него?! — рявкнула она, и Нейтири моментально считала отвращение в ее глазах, — От демона?! — Он не демон! Слова вылетают из рта прежде, чем Нейтири успевает обдумать их. Она замолкает, опустив взгляд в плетеный пол и прижав уши к голове. Она не имела никакого права повышать голос на цахик. Ронал придирчиво осматривает ее с ног до головы испепеляющим взглядом. Нейтири хочется провалиться сквозь дурацкую циновку на дно океана и утонуть там. — Он не демон, — шепчет Нейтири скорее самой себе, чем Ронал, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце. Взгляд Ронал становится мягким. По-матерински мягким. Она подходит к плетеной колыбели, где спит ее младший сын. Он родился год назад, почти сразу после битвы у Скал-Близнецов. Целый год, невольно думает Нейтири, целый год, как Майлз с нами. И вот она уже ждет ребенка. — Ты его любишь, — говорит Ронал, погладив спящего мальчика по щеке. Нейтири сразу же порывается ей возразить, но вовремя останавливает себя. Она никогда не говорила об этом Майлзу. Джейку — постоянно. Майлзу — никогда. Осознание этого неприятно колет под ребрами. Однажды она уже едва не потеряла его, а теперь носит его ребенка, но так ни разу и не сказала, что любит его. Любит. — Если на то воля Великой Матери, — привычно-твердый голос Ронал звучит мягко и успокаивающе, — я буду просить за твоего малыша, чтобы он родился здоровым и сильным. Нейтири удивленно топорщит уши, не веря услышанному. Это так сильно шло вразрез с обычной суровостью цахик, что она даже не сразу вникла в значение слов. Нейтири покорно склоняет голову, сложив руки на груди в благодарности. Она понимает, что Ронал смягчила свою строгость только из-за ребенка. Цахик кивает, показывая, что их занятие окончено. На пороге хижины Нейтири останавливается. Оборачивается, смотрит как Ронал бережно берет на руки своего маленького сына, и понимает, что сейчас ей как никогда не хватает матери. Мо’ат была бы очень рада новостям. Но, мягко говоря, не обрадовалась бы, узнав, что ребенок не от Джейка. Не обрадовалась бы и новости, что Майлз теперь часть их семьи. Рано или поздно придется сказать. Они не могут скрывать это вечно. Нейтири очень хочет, чтобы Майлз увидел Великую Мать. Познакомился с ней, как когда-то познакомился ее Джейк. Набрав полную грудь воздуха, она покидает хижину с четким осознанием – этим вечером она скажет Майлзу о беременности. А после будь что будет.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Она находит его у общего костра в центре деревни. Здесь собрались все жители, празднуя день памяти предков. У огня Ронал напевает молитвенную песню, на’ви танцуют, тут и там барабаны отбивают спокойный ритм. Майлз с Пауком сидят чуть поодаль, за всеми, и внимательно наблюдают, как Аонунг безуспешно пытается научить Нетейама местному ритму на самом простом маленьком барабане, обтянутом кожей. Нетейам никак не может уловить рисунок ритма, и это заставляет Майлза невольно улыбаться – он запомнил движения едва ли не с первого раза – и даже подумывает подойти, чтобы помочь, но не делает этого по нескольким причинам. Во-первых, Аонунг явно флиртует. Он сидит непозволительно близко к Нетейаму, их лица буквально в считанных сантиметрах друг от друга. Нетейам страшно стесняется и очень мило краснеет, довольный таким вниманием. Майлз искренне за него радуется. Вторая причина – малышка Тук, заснувшая на его плече. Из-за нее он сидит почти неподвижно уже пару часов. Спина давно затекла, но он не жалуется. Нейтири останавливается за его плечом, запускает пальцы в кудри на его затылке, ногтями царапает кожу рядом с косой. Его хвост моментально задирается вверх и мелко подрагивает кисточкой, уши округляются и расслабляются, настолько это приятно. Она прекрасно знает, как он любит такого рода ласки, хотя он никогда в этом не признается. Нейтири окидывает взглядом всех собравшихся жителей деревни. Находит Джейка – тот о чем-то очень увлеченно говорит с Тоновари. Они стоят в центре около большого огня, и активно жестикулируют руками, ушами и хвостами. Обсуждают что-то очень интересное, и ей это на руку. — Пойдем со мной, — шепчет Майлзу, склонившись к его уху. Майлз подчиняется мгновенно. Осторожно укладывает сопящую Тук на плетеную циновку, мягко поглаживает Паука по плечу и шутливо просит присмотреть за ней. Идет за Нейтири бесшумно – как она сама. Наконец-то научился. У нее ушла пара недель, чтобы научить его двигаться как настоящий на’ви, убрать тяжесть из его шага, и теперь у него хорошо это получается. — Что-то случилось? — спрашивает Майлз тихо, когда они выходят на пляж подальше от деревни. Он чувствует всем телом — она хочет что-то сказать, но почему-то медлит. Она молчит, отворачивается от него к морю. Пытается унять дрожь во всем теле, совладать с эмоциями. Хвост сзади мечется в напряжении. Нейтири подходит к краю прибоя и делает пару шагов в морскую воду, позволяя теплой воде обнять ее лодыжки. Майлз встает рядом с ней, пытается заглянуть в ее глаза. Касается кончиками пальцев ее щеки, мягко проводит по линии челюсти, заставляя посмотреть на него. Она обхватывает пальцами его запястье, крепко сжимает, словно пытаясь собраться с силами. — Я беременна, — говорит совсем тихо-тихо. И в подтверждение своих слов опускает его ладонь на свой пока еще плоский живот. До него не сразу доходит смысл ее слов. Сердце начинает бешено стучать в груди. Он прижимает уши к голове, смотрит то на ее лицо, то на живот, опять на лицо, снова на живот. — Что?.. — Великая Мать благословила, — улыбается Нейтири, глядя ему в глаза, — снова. Конечно, полным шоком эта новость для него не стала. Как взрослый мужик, он прекрасно понимал, что после их активных любовных ласк такое вполне вероятно, но он не думал, что это случится так скоро. Как и не думал, что ребенок будет от него. Не нужно быть гением, чтобы понять, почему Нейтири сказала это ему наедине. Это его ребенок. Он обнимает ее. Так сильно и крепко, словно хочет засунуть ее целиком в свою душу, стать единым целым. Нейтири прижимается к нему всем телом и утыкается носом в ключицы. Она была готова к любой реакции. Что он выйдет из себя и будет кричать. Что он разозлится и уйдет из деревни. Но также ожидала, что он обрадуется – и не ошиблась. — Ты уверена, что он мой? — шепчет Майлз в ее волосы. Нейтири кивает, ощущая, как тяжелый давящий груз падает с плеч. Она чуть отстраняется, чтобы заглянуть в его глаза. — У нас с Джейком… давно не было, — к щекам приливает жар, а взгляд становится томным, — ну, только с тобой… — Что, совсем нет? — он усмехается в свойственной ему манере. Такие разговоры ее всегда сильно смущают. Она прячет лицо в его груди, качает головой отрицательно. Это правда, в последнее время брал ее спереди именно Майлз, а Джейк все чаще заходил сзади. Майлз сильно разнообразил их секс, что им очень понравилось. — Что ж, надо это исправить, — низко мурлычет Майлз, касается ладонью ее груди, подушкой большого пальца играет с соском. Она тихонечко стонет, целует его шею, подтянувшись выше. — Паук будет рад, — Майлз чмокает ее в лоб. Нейтири улыбается и впервые говорит ему, что любит. Тихо и невесомо, но он слышит ее. Видит ее. И тоже говорит, что любит.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Джейк входит в нее одним резким толчком, сразу во всю длину. Нейтири стонет громко и поворачивает голову, ища поцелуя. И Джейк касается ее губ – мягко, лениво, создавая волнительный контраст грубым движениям бедер. Он касается ее горячей кожи, сжимает грудь ладонью, с удовольствием отмечая, что та стала больше. И не только тело – ее поведение тоже изменилось. Джейк сразу это замечает – всегда замечал любые перемены. Теперь она требует больше секса. Всю неделю они только этим и занимались. Дожидались, пока дети уйдут, после чего Нейтири буквально набрасывалась на него. Или на Майлза. Не то чтобы Джейк был против, нет. Он с радостью отвечает на страсть супруги своей страстью, но это наводит его на определенные мысли. Джейк поднимает глаза на Майлза – тот лежит на боку, подперев голову ладонью. Пот стекает по полосатой синей коже, и Джейк хочет слизать каждую каплю. Этим он займется после того, как закончит с женой. Джейк кусает Нейтири за нижнюю губу довольно ощутимо, но не так, чтобы причинить настоящую боль. Стонет в поцелуй, после чего начинает двигать бедрами еще резче, и Нейтири приходится упереться руками в пол. Изгибается в пояснице, оттопырив хвост вверх, потому что Майлз смотрит. Нейтири кусает губы и стонов не сдерживает. Сейчас ей абсолютно все равно, услышат ее жители деревни или нет, хотя обычно она ведет себя по-другому. — Пусть кончит еще раз, — приказывает Майлз, шлепнув хвостом по полу. Джейк улыбается. Подцепив пальцами кольцо между ее ног, тянет, из-за чего она задыхается, а из ее горла вырывается жалобный всхлип. Этот подступающий оргазм уже четвертый за вечер, но ей все еще мало. Она замирает в напряжении, чувствуя, как горячая волна разлетается по нервам, обжигая их, а потом накрывает ее полностью. Нейтири вскрикивает, и Джейк кончает в нее. — Не останавливайся, — Нейтири хватает ртом воздух, — не останавливайся… Просит еще, но Джейк уже не может – устал. Он наваливается грудью на ее спину, пытаясь отдышаться. — Надо передохнуть, — тяжело дышит в ее волосы. Когда он плюхается задницей на мягкую циновку, Нейтири впивается в его губы поцелуем, грубым и требовательным, но он сразу же берет инициативу на себя, и поцелуй становится нежным и мягким. Потому что он хочет целовать ее именно так. Потому что он хочет показать ей свою любовь. Кажется, это ее успокаивает. Поцелуй длится долго и заканчивается крепкими объятиями. Джейк поднимается на ноги и отходит в угол хижины, где стоит большая чаша со свежей водой. Он подхватывает деревянную пиалу и с жадностью пьет прохладную воду, а напившись, выливает остатки себе на лицо и умывается, чувствуя, как капли бегут по его голой груди. Нейтири подползает к Майлзу, целует его, запустив ладонь в его кудри. Он улыбается. Его рука ласково и как бы невзначай ложится на ее живот, и этого оказывается достаточно, чтобы Джейк сопоставил в голове несколько фактов. И как он раньше не догадался? Понятно, почему она стала так сексуально активна. Это обычное поведение для беременных на’ви в первые месяцы. Джейк прекрасно помнит это состояние Нейтири, когда она носила его детей. — Ты беременна. Джейк понимает, что в этот раз ребенок не от него. Нейтири и Майлз смотрят на него испуганно. Но на лице Нейтири быстро появляется улыбка, а Майлз опускает глаза в пол, убрав руку с ее живота. Прижимает уши к голове, а его хвост замирает в напряжении. Джейк садится около супруги. Заглядывает ей в глаза с надеждой, и Нейтири кивает. Джейк улыбается счастливо, обнимает ее крепко-крепко, притянув к себе. — Я думал, ты меня убьешь, — Майлз удивленно косится на них, боясь поднять глаза. Джейк медленно оборачивается на него, словно в замедленной съемке. Его улыбка превратилась в хищный оскал, а глаза злые настолько, что Майлз прижимает уши к голове и отползает подальше, готовясь к худшему. От этого сердце больно сжимается, потому что драться с Джейком он не будет ни при каких условиях. — Я сейчас действительно тебя убью, — Джейк улыбается, и лицо его разглаживается,— за то, что ты посмел так подумать. Майлз вздрагивает. Он открывает глаза, когда слышит, как Джейк начинает хихикать. Так просто разведя бывшего полковника на эмоции, тот выглядит очень довольным собой. Нейтири больно щиплет его за плечо, и Джейк ойкает, почесав кожу. — Ты правда не против? — выдыхает Майлз еще через пару мгновений, когда до него наконец доходят слова Салли. Одобрение Джейка ему важно. Потому что Джейк глава этой семьи. — Разве я могу быть против того, что мы создали вместе? — улыбка Джейка становится еще шире. — В любви? Майлз долго смотрит на него, после чего притягивает в долгий поцелуй.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Ло’ак чувствует себя странно. Неприятно осознавать, что такого рода новости он узнает от Аонунга, а не от родной матери. — Да ты гонишь, — он почти рычит, скаля клыки на сына вождя. Цирея хватает его за руку, жестом просит успокоится. И Ло’ак прислушивается, но только ради нее. — Точно тебе говорю, — улыбается Аонунг, — я слышал, как мать с отцом это обсуждали. От него твоя мать беременна. От демона. В деревне давно знают, какие именно отношения связывают Джейка, Нейтири и Майлза. И это уже никого не волнует, но Аонунг никогда не упустит возможности поддеть Ло’ака. Уж очень забавно тот злится. Для Ло’ака эти слова как удар под дых. Его отношения с Майлзом, безусловно, сильно шагнули вперед, но такого он никак не мог ожидать. — Это же прекрасно! — Цирея изо всех сил пытается скрасить возникшее напряжение. — Если это девочка, представляете, какая красивая она будет? Сидящий рядом с Аонунгом Нетейам улыбается и выглядит таким счастливым, что Ло’аку хочется его треснуть. Ло’ака страшно злит, что Майлз зашел настолько далеко. Он снова ощущает себя брошенным, и даже то, что он успел проникнуться к полковнику некоторой симпатией, не спасает его от сосущего чувства пустоты в груди. Он невольно вспоминает месяц, почти безвылазно проведенный с Майлзом в мобильном блоке, где тот восстанавливался после ранений. Ло’ак тогда даже сам слетал в родные леса за старенькой игровой приставкой, чтобы Майлзу было не так скучно лежать целыми днями. Ему и Нетейаму хотелось подарить ему хоть какое-то чувство комфорта. И теперь Ло’ак узнает, что мать беременна от Куоритча. Ло’ак не знает, как на это реагировать. Нейтири, безусловно, рассказала своим детям, что снова беременна. Но не уточнила, что ребенок от Майлза. Зато об этом знала Ронал и рассказала Тоновари. Ло’ак и остальные узнали об этом самые последние. — Ты разве не рад? — спрашивает Цирея, сжимая его ладонь. Она смотрит на него своими огромными голубыми глазами, и Ло’ак думает, что она прекрасна. — Я рад, — Ло’ак коротко прижимает уши вниз, — конечно, я рад… Он действительно рад, что у него появится братик или сестренка. Вся эта история очень милая и трогательная, но Ло’ака волнует совершенно другой вопрос. Какова вероятность, что Майлз не свалит обратно к небесным людям, когда те вернутся? А Ло’ак уверен, что это произойдет. Люди никогда не оставят в покое Пандору, а каждый их прилет на эту планету оставляет незаживающие раны. Слишком мало времени прошло. Всего лишь какой-то год. Майлз, конечно, сильно изменился. Но никто не знает, что на самом деле происходит в его голове. Ло’ак привык искать подвох везде. Когда сомневаешься – не ждешь ничего хорошего, а значит, не так сильно расстраиваешься. Ло’ак твердо уверен, что должен обезопаситься на будущее. Ради матери.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
— Это правда? Майлз вздрагивает от вопроса, коротко прижав уши к голове, но сразу же заставляет себя расслабиться, сделав лицо кирпичом. — О чем ты? Ло’ак аккуратно выпутывает из специальной сетки раковину и кидает ее к небольшой кучке у ног Майлза. Когда они вскроют их все, эти сладко-соленые маленькие моллюски будут их ужином. На самом деле Ло’ак терпеть не может заниматься сетками, но ему жизненно важно было выцепить Куоритча на разговор. — Мать беременна, — Ло’ак сопит смущенно и почему-то теряет весь свой пыл, когда их лениво-легкий разговор о рыбалке резко перетекает в совершенно другое русло, — от тебя. Майлз замирает на месте с ножом у раковины. Смотрит Ло’аку в глаза, пытается понять его настоящие эмоции, и не видит ничего. Не может подобрать нужные сейчас слова. Майлз ощущает себя пойманным в ловушку – к такому разговору он совершенно не был готов. По крайней мере, не сейчас. Они с Джейком и Нейтири планировали рассказать обо всем детям несколько позже. — Так это правда? — переспрашивает Ло’ак, не дождавшись ответа. Майлз просто кивает, нервно шлепнув хвостом по циновке. Закусывает нижнюю губу, ожидая бурной подростковой реакции и даже ярости, но Ло’ак просто молча кидает в кучку еще одну раковину. Куоритч отводит взгляд. Заталкивает в раковину нож под особым углом, проворачивает, и она легко открывается в его руках. Он поддевает пальцами содержимое и складывает в отдельную пиалу. — Значит, у меня будет еще брат? — хмыкает Ло’ак, — Или сестра? Надеюсь, сестра. — Удивлен, что ты не злишься, — Майлз подхватывает следующую раковину. — Я злюсь, — голос Ло’ака напряженный, уши заострены, — не рассчитывай, что появление ребенка что-то между нами изменит. Что я резко начну любить тебя. И уж тем более видеть в тебе отца и достойного партнера для родителей. Майлз понимает. Странно было бы ожидать иного расклада. Он влился в чужую семью, где быть не должен, только благодаря невероятной мягкости Джейка. Ему просто повезло, что его приняли и дали крышу над головой. — Меня волнуют только они, — Ло’ак кидает в кучку Куоритча еще ракушку, — мать с отцом. Они, похоже, действительно любят тебя. — Это разве плохо? — хмурится Майлз, глядя на подростка. — Нет, — пожимает плечами Ло’ак, — но ты можешь разбить им сердца. И где гарантии, что ты этого не сделаешь? Майлз хмурится и округляет уши, пытаясь вникнуть в услышанные слова. — Я не понимаю… — Что ты будешь делать, когда небесные люди вернутся? – парень смотрит Майлзу в глаза. — Побежишь обратно к ним? Куоритч едва ли не ахает от внезапности вопроса. Он чуть не каждый день задает себе тот же вопрос, и так и не смог найти на него ответ. Он долго молчит. Не может подобрать правильных слов, одна мысль в голове хуже другой. — Так я и думал, — тяжело вздыхает подросток, не дождавшись ответа. — Нет, — голос Майлза предательски дрожит, — не вернусь. Туда мне путь заказан в любом случае. Меня пустят пулю в лоб в первую же секунду, когда узнают, что я остался с вами. — Значит, если бы была возможность, ты бы вернулся? Даже после всего, что для тебя сделали мать и отец? Майлз не знает, что на это ответить, хотя слова не нужны – они оба знают ответ. — Я никому не скажу об этом разговоре, — говорит Ло’ак, подтягивая к себе сетку. — Я не знаю, по какой причине тебя выбрала Великая Мать, но знай, что во второй раз я не промахнусь. Только сделай шаг в сторону, и он станет для тебя последним. Майлз молча кивает, его лицо не выдает никаких эмоций. Лишь хвост беспокойно дергается, и кисточка ходит из стороны в сторону. Думать об этом не хочется.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
— Это девочка, — шепчет Нейтири ему на ухо. Маленькие пальчики мягко перебирают волосы. Она с внутренним трепетом заплетает Майлзу косу, сидя у него за спиной. Ее движения всегда так нежны и ласковы, он сидит довольный, растопырив уши. — Откуда ты знаешь? – мурлычит на низкой ноте, касаясь хвостом ее бедер. — Эйва нашептала? Нейтири пропускает усмешку мимо ушей. Она прижимается губами к его шее, и по его коже бегут мурашки. — Я знаю, — она возвращается к косе. Майлз чувствует себя странно. Он – отец девочки? Это кажется каким-то безумием. Пальцы Нейтири невесомо касаются его оголенной нейрокосы, и это настолько приятно, что он невольно прикрывает глаза. К этой части тела Майлз позволяет прикасаться только Нейтири. Даже Джейк не имеет таких привилегий. Совсем недавно в его густых кудрях на затылке появилась крошечная косичка, украшенная одной бусиной. Она совсем короткая и вплетается в основную нейрокосу при плетении, что делает ее практически незаметной. Эту косичку ему заплела Кири, когда он еще лежал в мобильном блоке. Майлз долго отказывался и всячески старался этого избежать, но все равно спустя пару недель сдался, решив, что от его гордости не убудет, зато Кири будет счастлива. Она вплела в косичку малюсенькую светло-голубую бусину, которую вырезала сама специально для начала его песенной нити. Нейтири заметила эту крошечную косичку только спустя некоторое время, когда потребовалось помочь ему вымыть волосы и заново заплести их вокруг нейрокосы. Ее радости не было предела, потому что Кири все-таки удалось воплотить в жизнь их общий план. Потом Нейтири вплетет в его косичку свою бусину в честь рождения дочери. Она уже выбрала камнеподобный коралл, который прорастает на дне рифа, и именно из него она выточит свою бусинку. — Нам нужно выбрать имя, — говорит Нейтири и смотрит на своего мужа. Джейк выходит из-под струй водопада совершенно голый. Вода стекает по его груди, по прессу на животе, и ее взгляд задерживается на нем непозволительно долго. Джейк нашел это место в глубине острова совсем недавно. Вода здесь чистая и прохладная, и для них стало своеобразным ритуалом приходить сюда, чтобы смыть с кожи морскую соль и привести себя в порядок. Особенно этой находке был рад Майлз, которому было тяжело отвыкнуть от людских удобств вроде душа. — Мне нравится Ран’на, — вздыхает мечтательно Нейтири, заканчивая заплетать Майлзу косу. — Красивое, — произносит Куоритч, хотя думает, что лучше выбрать другое имя. Он поворачивается боком к Нейтири и касается ладонью ее округлившегося живота. Она улыбается счастливо. Недавно ребенок начал шевелиться активнее, и теперь ее мужчины тоже могут почувствовать его шевеления, когда прикасаются к ней. — А как же наша традиция? — Джейк подходит к ним. Нейтири закусывает нижнюю губу, пожирая глазами его идеальное тело. — Что за традиция? — Майлз навостряет уши, готовый внимательно слушать. — Самый младший в семье выбирает имя, — улыбается Джейк, садясь рядом с Нейтири, — Ло’ак выбрал имя Тук, мы были не против. А позже решили, что это могло бы быть неплохой традицией, если у нас будут еще дети. Майлз хмурится. Он прожил в этой семье больше года, но про эту традицию ничего не слышал. Наверное потому, что новых детей на самом деле никто не планировал. — Думаю, Тук будет рада выбрать имя, — пожимает плечами Майлз, подсознательно противясь этому. Джейк и Нейтири чувствуют его сомнения. — Мы можем выбрать имя сами, втроем, — предлагает Нейтири, взяв его широкую ладонь в свои руки. — Тук расстроится, — Майлз коротко прижимает уши к голове, — да и традиции существуют не для того, чтобы их нарушать. Нейтири чувствует недосказанность. До нее быстро доходит, в чем именно дело. — Ты хочешь назвать ее человеческим именем? Ее вопрос звучит совсем тихо и грустно. Она расстроена, что ей пришлось поднять эту тему. Она видит по его глазам, что он задумывался над этим. Скорее всего, он даже говорил об этом с Джейком. Но как бы она ни любила Майлза, назвать свою дочь демонским именем она не позволит. — Нет, — врет Майлз, видя страх в глазах Нейтири, — нет, не волнуйся. Он не хочет, чтобы Нейтири нервничала из-за него на середине срока. — Пусть Тук выберет, — он подносит ее пальцы к своему рту и целует костяшки. Ловит мимолетно взгляд Джейка. Тот благодарно кивает, прекрасно понимая чувства бывшего полковника. Перестроиться на культуру на’ви, особенно если этого не хочешь изначально, довольно трудно. Но возможно. Джейк каждый день помогает ему с этим. Нейтири улыбается счастливо, и ради этой улыбки Майлз готов на все. Даже свыкнуться с мыслью, что у него теперь будет дочь. Еще один шанс наполнить смыслом его бесполезную жизнь.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Месяцы пролетели очень быстро. И все они были заняты бесконечной любовью, сексом и самыми теплыми чувствами. Джейк не соврал – женщины на’ви действительно становятся чрезмерно сексуально активны во время первых месяцев беременности. Джейк рассказал Майлзу то, о чем сам знал только в общих чертах: так работает организм на’ви, он дает возможность насладиться сексом перед родами, потому что после мать будет занята новорожденным на протяжении как минимум пяти месяцев. Сначала Майлз обрадовался этой новости, но уже через пару недель он просто устал. Джейк тоже вымотался не меньше него – днем его все чаще можно найти дремлющим в их маруи, что было совсем на него не похоже. У Майлза появились синяки под глазами от бессонных ночей. А в один из дней они с Нейтири так сильно увлеклись друг другом, что в порыве страсти она окончательно порвала его изношенную армейскую майку. У него остались лишь дырявые шорты, которые когда-то были штанами из его униформы. Зато Нейтири по-настоящему расцвела. Теперь, когда уже все узнали о ее положении, она совершенно перестала стесняться своей сексуальной энергии. Ее шаг и движения стали другими, более плавными и томными. Исчезли настороженность и резкость охотницы, а все свое свободное от секса время она посвящает своим детям. Она приостановила свои занятия с Ронал, а приготовление пищи легло на Майлза и Джейка. Она все чаще задумывается о ритуале, через который должен пройти Майлз, раз уж стал полноценной частью их большой семьи. Она знает про важность этого ритуала, но не знает, как подступиться к Майлзу с этим вопросом. Все-таки эти обычаи ему все еще слишком чужды. Но ритуал нужно провести. Поэтому первым делом Нейтири решила обсудить это с Джейком. Только он, как бывший морпех, сможет правильно донести до Куоритча определенные вещи. Ло’ак сразу же высказал, что Майлз никогда не пойдет на этот шаг. Открыть свою душу и сознание Эйве? Это не про Куоритча. С этим заявлением даже поспорить было сложно, но Джейк все равно шикнул на сына, попросив не лезть куда не надо. Больше Ло’ак эту тему в семье не поднимал. К великому облегчению Джейка, помочь вызвался Паук. У него действительно есть серьезные шансы повлиять на отца, поэтому он подошел к этому поручению с особой ответственностью. Долго готовился к разговору и даже решил вырезать бусинку для Куоритча в продолжение его песенной нити. В сопровождении Циреи он сплавал на дно рифа, чтобы отыскать там особой формы и цвета раковину. Спустя много часов кропотливой работы у него таки получилось вырезать почти ровный круглый шарик… Пусть даже отверстие внутри больше походило на квадрат, чем на круг. Но Паук старался, и очень надеется, что отец разрешит приплести ее к бусинке Кири. Куоритча он нашел на берегу недалеко от деревни. Здесь Нейтири рассказала ему о беременности, и с тех пор это место стало для него особенным. Сюда он приходит один. Иногда с Джейком и Нейтири, но чаще – один. Так и в этот раз. Сидит на песке, скрестив ноги, и вырезает из дерева какую-то штуковину, аккуратно орудуя ножом Джейка. Даже подойдя ближе, Паук так и не смог понять, что это такое. Он молчаливо садится рядом с отцом. — И тебе привет, — Майлз навостряет одно ухо в сторону сына. — Что это? — вместо приветствия кидает Паук, глядя на деревянный брусок. — Это игрушка для мелкой, я надеюсь, что получится икран, — Майлз коротко смотрит на сына, после чего возвращается к прерванному занятию, - подарю ей, когда родится. Паук невольно улыбается на слово «мелкая». Майлз начал называть так еще не родившуюся дочь в первый месяц, чем периодически злил Нейтири. — Вы имя-то ей выберете, я надеюсь? — Мне нравится имя Алекс, — Майлз пожимает плечами и всем своим видом старается показать, что этот вопрос его совершенно не волнует, но Паук видит, что это не так, — но мы решили, что поддержим традицию и позволим Тук выбрать имя. — Нейтири никогда не позволит назвать дочь человеческим именем, — Паук смеется. — Я знаю, — Майлз оборачивается на него, улыбаясь, — но помечтать же можно? Паук хмурится, при этом продолжая улыбаться. Куоритч и помечать? Это что-то за гранью его понимания. — Что, Джейк и Нейтири послали поговорить про Эйву? — Майлз коротко прижимает уши к голове, а через мгновение снова округляет, ожидая ответа от своего ребенка. Паук испуганно замирает и внимательно смотрит на отца, быстро соображая, что можно ему рассказать, а что нет. Но спустя пару мгновений, которые показались целой вечностью в напряженном молчании, он так ничего и не придумал. Вместо это тяжело выдыхает: — Так ты все знаешь? — Они так сильно старались шептаться, что говорили даже громче обычного, - улыбается реком, дернув хвостом, — даже глухой бы услышал. Паук тяжело вздыхает и задумчиво чешет затылок. Разговор пошел совсем не по плану. А в импровизации он не слишком силен. — И что ты думаешь на этот счет? — наконец аккуратно спрашивает он, повертев в пальцах бусину, которую так старательно вырезал. — Ничего не думаю, — в голосе Майлза появляется нотка раздражения, — вот еще воображаемой бабы из дерева мне не хватало для полного счастья. — Не говори так. Майлз кидает на сына напряженный взгляд. Услышав такое раньше, он бы еще больше завелся и наверняка сорвался бы на грубость, но спустя год жизни среди на’ви стал терпимее к их странной культуре. Огрызается он теперь скорее из привычки, чем из-за настоящего раздражения. — Прости, — нехотя выдавливает Куоритч столь непривычное для него слово, и его голос становится еще ниже, — я не должен был так говорить. — Они желают тебе добра, — говорит Паук после еще одной продолжительной паузы, — а ты, пожалуй, единственный на этой планете, у кого нет связи с Эйвой. Для на’ви это важно. Важнее, чем что-либо еще. Майлз давно уже это понял, хоть и не разделял благоговейного отношения местных к этому явлению. Вместе с сине-полосатым телом он приобрел и странную иррациональную тягу к познанию Эйвы. Первый раз, когда он почувствовал это возле Дерева Души, он решил, что ему показалось. Но потом это повторилось снова – странное желание соединиться с ней. И еще, и еще. Тогда ему начало казаться, что для местных это не просто религиозный обряд, в этом точно было что-то большее. Обмен информацией и воспоминаниями, к которым каждый на’ви имеет доступ — вспоминал он слова покойной Грейс Огустин. — Твоя будущая дочь пройдет через это вскоре после рождения, — не без нотки ревности говорит Паук, — могу предположить, что тебе это не понравится, но сорвать ритуал у тебя не получится. — Я и не планировал его срывать, — хмурится Майлз. — Ну, это радует. Но ты-то чего боишься? — Я не боюсь, — Куоритч отворачивается от сына и внезапно чувствует себя крайне неловко, — я просто… Мне тяжело принять то, что я не могу понять логически. Паук замолкает. Он, выросший среди на’ви, не понимает, как можно искать логику в Великой Матери, но тактично молчит. Крутит в руках бусинку и думает, стоит ли дарить ее сейчас. — А ты попробуй, — в конце концов хмыкает подросток, — может, понравится? — Ладно, я подумаю над этим. Уговорил. Паук задумывается, пытаясь понять, не шутка ли это. — Не смешно, — толкает отца в плечо. — Я не шучу. Джейк и Нейтири талдычат об этом друг другу целый месяц. Поверь мне, я каждый чертов день думаю об этом. Паук долго смотрит на Майлза. Он бесконечно рад, что теперь Куоритч хотя бы допускает возможность попытки соединения с Эйвой – а Паук уверен, что Великая Мать примет его, как принимает каждое свое дитя. Кроме него. Паук никогда не сможет увидеть ее. Никогда. От этих мыслей всегда становится грустно. Почувствовав изменение настроения сына, Майлз приобнимает его, притягивает ближе к себе, и Паук с радостью прижимается к отцу. Обнимает Куоритча сильно-сильно, а в ладони сжимает бусинку, решив, что подарит ее после ритуала с Эйвой – так оно будет правильнее.
⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Ронал наотрез отказалась пускать Майлза в Бухту Предков. Демону не место в нашей святыне – таков был ее ответ, не смотря на то что Майлз активно участвовал в жизни клана, выполнял приказы оло’эйктана, ловил рыбу и делал все, что требовалось от молодого охотника. Но Ронал переубедить было невозможно. Поэтому оставалось одно – провести обряд в их родном лесу. Никто в семье спорить не решился. Для этого им предстояло на месяц вернуться в клан Оматикайа. Кири и Тук были этому особенно рады. На подготовку к отлету ушло немного времени. Но вот сам перелет оказался продолжительнее обычного – из-за беременности Нейтири им приходилось делать перевалы. Добрались до оплота Оматикайа они лишь к ночи третьего дня, уставшие и голодные. Клан встретил их восторженным ликованием, пока все не заметили Куоритча, слезшего со своего икрана. Повисла гробовая тишина, и часть на’ви замерла в ужасе, часть – грозно ощетинилась с яростным шипением. Майлз почувствовал, как вмиг накалился воздух. Джейк мягко коснулся его плеча, и Майлз вздрогнул от неожиданности. Он прижал уши к голове, оголив клыки и вздернув хвост вверх, готовый кинуться в атаку в любую секунду, если это потребуется. Джейк с силой сжал его плечо, молча прося успокоиться. Мо’ат выглядела особенно подавленной. Шокированной. Она, конечно же, сразу обо всем догадалась, увидев живот Нейтири. Джейк решил отвести Куоритча в их старый маруи, чтобы он не маячил перед глазами паникующих на’ви, где тот и сидел с детьми, пока Джейк и Нейтири пытались все объяснить цахик и новому оло’эйктану. Вернулись они лишь на рассвете смертельно уставшие, но довольные – ритуал был одобрен. От этой новости Майлз ощутил и облегчение, и возрастающую тревогу. Облегчение, что конфликт из-за его присутствия удалось сгладить. Тревогу, потому что через ритуал ему все же придется пройти. Он до последнего надеялся, что эта участь все же минует его. Подготовка к ритуалу заняла несколько долгих дней. И за эти дни Майлз внезапно для самого себя захотел домой – в рифовую деревню. Враждебность Оматикайа к нему была гораздо сильнее, чем у Меткаина, из-за того, что полковник сделал с их Деревом-домом. Тогда в огне погибло очень много на’ви – женщин, мужчин, детей. Этого они никогда не простят. Оматикайа всегда будут видеть в нем угрозу. Но сам Майлз о старых поступках не сожалеет. Заглянув во внушенную ему память, он видит, что тогда это был продуманный поступок опытного военного, который стремился все контролировать. Тогда это имело смысл. В любом случае, Майлз несет ответственность за его действия, пусть и навязано. Извиняться в любом случае он не перед кем не собирается. В одну из ночей в их маруи приходит новоиспеченный оло’эйктан. Тарсем был еще совсем ребенком, когда упало Дерево-Дом, и хорошо запомнил, как опасен может быть Куоритч и все, что с ним связано. — Он должен уйти, — говорит Тарсем, обращаясь к Джейку на на’ви, — ему здесь не место! Джейк в ответ пытается что-то мямлить, но сердитый голос Майлза прерывает его: — Ты правда думаешь, что сказал что-то новое? Майлз бросает это в него на английском, не волнуясь о том, что молодой оло’эйктан его не поймет. Посыл и сталь в голосе подскажут ему правильный перевод. Почему-то слова оло’эйктана, вторящие Ло’аку, сильно задели его чувства. — Ты слишком много боли принес, — рычит в ответ Тарсем, на этот раз обращаясь к рекому лично. Нейтири прижимает уши к голове, а в уголках глаз собираются предательские слезы, которые она смахивает пальцами гораздо резче, чем хотела. Майлз встает и подходит к Тарсему почти вплотную, нависнув над ним угрожающей скалой. — Да, принес, — отвечает на на’ви, глядя испугавшемуся оло’эйктану в глаза, — да, это сделал Майлз Куоритч. Старый Майлз. Но я прошу не судить меня за поступки мертвого человека. Того полковника нет уже шестнадцать лет. Тарсем вздрагивает, словно бы эти слова обожгли его кожу. Слова, с которыми он не решается спорить. — Мы здесь только на время ритуала, — говорит Джейк, изо всех сил стараясь сгладить ситуацию. — Чтоб после ритуала его здесь не было, — цедит Тарсем, почти не размыкая губ, глядя Джейку в глаза. Он уходит из маруи, раздраженно дернув хвостом, оставляя после себя одно лишь напряжение. Джейк тяжело вздыхает и оборачивается на семью. Нейтири изо всех сил старается не заплакать, но все же не выдерживает, когда Кири кладет ладонь на ее плечо. Майлз и Джейк подсаживаются к ней, пытаясь успокоить. Нейтири, должно быть, какой-то частью своей души надеялась, что ее родной клан сможет принять Майлза. Надеялась вернуться домой в любимый лес. Надеялась, что все станет как прежде. Но она ошиблась.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
В ночь перед ритуалом Майлз не спит – просто не может заснуть из-за бесконечных мыслей в голове, нервничает. Думает о том, как будет дальше жить, если Эйва все же окажется реальной. В таком случае вся его бравая солдатская выдержка просто треснет, разлетится на множество мелких осколков человеческих знаний, и он окончательно станет одним из них. Из на’ви. Из других. В нем не останется ничего человеческого. Ничего, что связывало его с той, прошлой жизнью. Кроме Паука. Который спит рядом с отцом всю ночь, уткнувшись носом в мощное плечо. Майлз боится пошевелиться, чтобы не разбудить сына – тот всегда спит слишком чутко. Рано утром Майлз будит всех, и это непривычное для него действие тоже подпитывает его тревогу – обычно, вставая на рассвете по армейской привычке, он сразу покидает хижину, позволяя семейству поспать подольше. Джейк рассказывает, как прошел его ритуал, и как он видел Сон Охотника, после которого Оматикайа наконец-то приняли его как своего, устроив праздник на несколько дней. Как Нейтири стала принадлежать ему, как они соединили свои души прямо в сердце Великой Матери. Красивая история с красивым концом. Но с Майлзом этому не бывать. Оматикайа отказали ему в ритуале Сна – это означало, что он никогда не станет одним из народа. Впрочем, из-за этой новости Майлз не расстроился, хотя Джейк и Нейтири выглядели подавленно. Обычно в день ритуала весь клан собирается у Дерева Души, все поют песни и надевают на себя яркие украшения. Радуются. Шепчут молитвы Великой Матери. Но на ритуал Майлза никто из членов клана, разумеется, не пришел. Собрались только члены семьи и Мо’ат, чему Майлз бесконечно рад. — Не волнуйся, — шепчет Майлзу Нейтири, перехватив его дрожащую руку, когда они подходят к корням Дерева Души. Только сейчас он замечает, как его трясет, и чувствует, что сердце готово вот-вот разорваться прямо в груди. Кажется, даже за весь свой огромный боевой опыт он никогда так сильно не нервничал. Но стоит ему подойти к широченному дереву, бледно-розовые ветви которого раскидываются до самой земли, как он забывает, о чем так сильно переживал минуту назад. Майлз не раз видел изображения этого светло-розового дерева – на снимках в книге Грейс Огустин, в ее первых отчетах, на голограмме в головном офисе обороны RDA. Но увидеть эту громадину вживую – совсем другое ощущение. Дерево выглядит… величественным. Реальным. Теперь он может прикоснуться к нему. От этой мысли кончик хвоста приходит в возбужденное движение. Мо’ат запевает какую-то легкую песню, слов которой Майлз разобрать не может. Она опускается на колени в корнях, вскидывая руки к небу. Ладонь Нейтири ложится на поясницу Майлза чуть выше резинки шорт, и от этого прикосновения у него по коже бегут мурашки. Он чувствует приятное тепло ее пальцев – это помогает ему сделать несколько уверенных шагов ближе к дереву. Джейк встает у его правого плеча. Дерево словно пульсирует, вблизи Майлз прекрасно это чувствует всем телом, и сердце невольно ловит этот ритм, подстраивается под него. Он чувствует этот пульс на кончиках пальцев, как будто что-то невидимое хочет прикоснуться к нему. Что-то очень сильное. Живое. Определенно живое. Мо’ат, ни разу не прекратив свою песенную молитву, подходит к Майлзу и берет его за запястье, вкладывая одну из ветвей дерева ему в ладонь. Обхватив мерцающую мягкую ветвь, Майлз внезапно ощущает паническое желание удрать отсюда со всех ног, но пальцы Мо’ат лишь сильнее вцепляются в его запястье, словно она слышит его страх. — Делай связь, — велит она тоном, не терпящим никаких возражений, смотрит избраннику Эйвы прямо в глаза. Майлз сглатывает вязкую слюну, тяжело вздыхает и сжимает пальцами ветвь, удивляясь ее бархатистой приятной текстуре, очень-очень мягкой. Вытягивает из-за своего плеча косу, оголив нервный отросток, еще раз вздыхает – и соединяет свое сознание с Деревом Души. В голове вспыхивает белая точка, окутывая все его тело приятным теплом. Оно быстро расползается по его нервам, даруя умиротворенность. Успокаивая его. Он ожидал увидеть все, что угодно – божество во плоти, бесконечные потоки яркого света во вселенной, начало жизни и смерть, но вместо этого он видит… Себя. Самого себя в военной форме. Глубокие ужасные шрамы на виске, тянущиеся от глаза и обезобразившие его лицо. Седые волосы коротко подстрижены. Таким он был когда-то – гордым, уверенным в силе холодной стали и свинце пули, но давно уже потерявшим самого себя и с уставшим взглядом. Видит себя посреди командного центра в Городе-плацдарме, где когда-то отчитывался перед генералом Ардмор, где раньше было полно снующих туда-сюда лаборантов, ученых, солдат и важных шишек. Среди них когда-то стоял и он. Маленький человек в океане придуманных проблем. Белая точка пульсирует ярким светом, и Майлз вынужден закрыть глаза. А открыв их, видит, что теперь в этом заброшенном центре он стоит совсем один. И вокруг – пустота, пыль и полная безнадега. Майлз делает шаг вперед, и от его шага пыль разлетается по полу. Он смотрит вниз и видит, что нога у него совсем не человеческая. Синяя и с полосками. Смотрит на свои ладони – они тоже синие, такие чужие, но это его руки. Он шевелит пальцами, будто пытаясь в этом удостовериться. Да, это я. Новый я. Теперь я такой. — Папочка? Он дергается и оборачивается назад, ожидая увидеть Паука, но перед ним стоит молодая девушка. На’ви, совсем юная, еще ребенок, не старше Тук. Улыбается ему так тепло, что по коже Майлза идут мурашки. — Мелкая? — понимает он, хмурит брови, приглядывается к ней. Внезапно осознает, что чертами лица она похожа на Нейтири, такой же изящный нос и большие уши, но острый взгляд глаз у нее явно от Майлза. Неужели это его дочь? — Папочка!.. Она разрывает расстояние между ними и обнимает Майлза крепко-крепко, уткнувшись лицом ему под грудь. Он удивляется, но все равно инстинктивно прижимает дочь к себе, приобнимая за плечи. Дочь. Их дочь. Вот значит, какая она красавица. Осознание этого приятно греет сердце и заставляет его широко улыбнуться. Чувствует странную, не свойственную ему нежность, желание оберегать и заботиться. — Мелкая, — шепчет он в ее макушку. — Дочка… Он касается пальцами ее головы, думая, какие красивые у нее волосы, какие яркие бусинки в косичках. Все в ней прекрасно. Она прекрасна. — Почему мне так больно, папочка? До него не сразу доходит смысл вопроса. Голос ее словно доносится откуда-то издалека, как будто это не ее голос, а потому пару секунд он просто глупо таращится ей в макушку. — Что?.. Она резко отлипает от него, и он видит, что она плачет. Ее лицо искажено от боли, слезы оставляют влажные полосы на щеках. — Мне больно! Мне так больно! — Что с тобой? – он хватает ее за плечико, повышает голос из-за страха за своего ребенка. — Скажи мне, что? — Помоги мне! Помоги, папочка! — ее крик отражается эхом в его голове. В снова исчезает в яркой вспышке. Майлз жмурится и прикрывает глаза ладонью. Потом убирает ее, смотрит вниз и видит перед собой выжженую огнем землю. Землю Пандоры. Объятые пламенем деревья и дым, дым, густой черный дым над бескрайними лесами. И все это из-за него. — Теперь ты видишь? Он слышит голос, но это чужой голос. Он не принадлежит его дочери. До него быстро доходит – это голос самой Эйвы. Майлз опускает взгляд ниже и видит, как его семья сгорает до костей. Все они мертвы, Джейк, Нейтири, Нетейам… Паук. Майлз вскрикивает в ужасе, делает шаг вперед, поднимая в воздух пепел, а затем все исчезает, и он чувствует, как падает вниз в этот черный пепел, вниз, вниз, вниз, к самим чертям. Он кричит, и в тот момент, когда он должен разбиться насмерть, теплые руки Джейка вытаскивают его из этого кошмара, разорвав связь нейрокосы с Деревом Души. — Майлз! — слышит он выплывающий из тумана голос Джейка. — Майлз! Ты меня слышишь? Маленькие пальчики касаются его плеча, он даже с закрытыми глазами понимает – Нейтири. Он с силой заставляет себя разлепить тяжелые веки и тут же закрывает их снова, немного ослепнув от яркого света ветвей Дерева Души. Стараясь уйти от этого света, он опускает взгляд в землю и только сейчас понимает, что сидит прямо среди корней. Видимо, он начал падать, но Джейк успел его подхватить. — Ма Майлз, — встревоженно шепчет Нейтири, обхватив ладошками его лицо, — с тобой все хорошо? Майлз улыбается. Раньше она никогда так к нему не обращалась. — Все хорошо, — выдает он скорее машинально, чтобы их успокоить, — все хорошо. Покрутив головой, Майлз замечает, что рядом с Джейком стоят Ло’ак и Паук. Они явно подскочили помочь, когда Джейк разорвал его связь с Эйвой, потому что Майлз помнит, как все дети остались стоять чуть поодаль. — Достаточно на сегодня, — Мо’ат на секунду замолкает, словно бы задумавшись о чем-то. - Великая Мать приняла свое дитя. И хотя ее голос спокоен, по интонации Майлз понимает – она знает, что именно он увидел. Ло’ак хмурится, сложив руки на груди. Он очень хочет спросить, что именно видел Майлз, догадываясь, что это было что-то особенное. Что-то очень важное. — Что ты видел? — спрашивает Джейк, растопырив уши. — Ничего толком, — Майлз отводит глаза, чтобы было легче соврать, — дочь видел. Мимолетно… Эйва показала мне ее совсем коротко. Она такая красавица. Он смотрит на Нейтири, которая выглядит невероятно счастливой – она плачет, широко улыбаясь. Джейк обнимает Майлза, уткнувшись носом в его шею. Майлз смотрит на Ло’ака и видит злость в его глазах. Майлзу не составляет труда понять этот взгляд. Ло’ак ему не поверил.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
Джейк возвращается в их хижину посреди ночи и ожидаемо находит всех спящими. Тук, Нетейам и Ло’ак лежат рядышком, почти прижавшись друг к другу. Майлз в другой стороне с Пауком и Кири. Джейк бесшумно подходит к Майлзу, который выглядит так расслабленно и спокойно в своем сне. Джейку даже жаль его будить, но по-другому он не может. Он аккуратно опускается на колено, касается легко кончиками пальцев уха Майлза, которое сразу дергается, но реком от этого не просыпается. Он лишь слегка меняет положение тела во сне, отвернув голову от Джейка и коротко шлепнув хвостом по циновке. Джейк улыбается. Склоняется к лицу Майлза и, запустив пятерню в кудри на его затылке, скользит шершавым носом по шее. Прикусывает кожу клыками в районе ключиц. — Отвали, — сонно мямлит Куоритч, и Джейк очень хорошо его понимает. Они вернулись обратно в деревню Меткаина всего день назад и все еще приходят в себя после долгого тяжелого перелета. Майлз хочет спать, ровно как и Джейк, но у Нейтири на эту ночь совершенно другие планы. — Тихо, — просит Джейк, и прикусывает мочку уха Майлза, — не шуми и иди за мной. — Что? Куда? — хрипит Майлз спросонья, не понимая, чего от него хотят. — Тише, — Джейк тянет его за хвост, заставляя подняться, — не задавай вопросов и следуй за мной. Майлз протирает глаза руками, наконец открыв их. Увидев рядом с собой спящих Паука и Кири, он вспоминает, что они вернулись домой только вчера. — Мне нужно одеться, — шепчет Майлз. — Шорты тебе сейчас не понадобятся, — Джейк улыбается похотливо и сжимает ладонью его ягодицу поверх боксерских трусов, в которых он обычно спит. — Что значит не понадобятся? — реком широко зевает, скидывая руку Джейка со своего зада. — Я говорил не задавать вопросов. Пойдем. И Куоритч неохотно плетется за ним на ватных ногах, усиленно пытаясь проморгаться со сна. Джейк ведет его вглубь острова к скалам, где находится их любимый водопад, не отпуская его руки. Стряхнув наконец сонное оцепенение, Майлз замечает, что Джейк практически голый – на его бедрах лишь тонкая повязка, которая толком ничего не скрывает. Майлз хмурится, но никак это не комментирует. Начинает потихоньку догадываться, ради чего Салли поднял его ночью. Куоритч думает, что они идут к водопаду, но за несколько метров до него Джейк резко сворачивает в сторону, уводя в густую чащу. — Куда мы идем? — Увидишь, — бросает Джейк, не оборачиваясь. Майлз прижимает уши к голове недовольно. Он никогда не любил сюрпризы, особенно такие внезапные, посреди ночи. Однако сердце велит следовать за Джейком, поэтому Майлз послушно молчит. Где-то там их ждет Нейтири – до этого не сложно догадаться. Майлз расслабляет уши, облизывает губы в предвкушении, а хвост неконтролируемо встает торчком за спиной. Иногда Майлз задумывается, а что будет с их сексуальной жизнью, когда ребенок родится и Нейтири просто физически не будет способна удовлетворить их обоих. Не волнуйся, всплывают в голове слова Джейка, ведь у тебя есть я, а у меня ты. Майлз улыбается, вспоминая лицо Джейка после этих слов, как прикасался к нему медленно, но уверенно, доводя до сильного, сокрушающего оргазма. За своими мыслями он даже не замечает, как Джейк отпускает его руку. Майлз просто продолжает следовать за ним, пока перед глазами не появляется высокое ветвистое дерево причудливой формы с широкими листьями, характерными для этого острова, и удивительно длинными изогнутыми корнями. Корни внушительные, и им пару раз приходится высоко задирать ноги, чтобы их перешагнуть. — Ну и на кой черт ты меня сюда привел?.. — Не душни, — шепчет Джейк, — сейчас увидишь. — Почему ты шепчешь? И ведь не соврал – Майлз действительно видит. Ее. Она привязана руками к корням, и не способна освободиться самостоятельно. Бедра широко разведены, клитор сильно возбужден и стоит наружу. От кольца в нем к пирсингу в сосках тянется украшение, сплетенное из цветных бусин, натягивая ее налитую грудь до предела. На глазах черная повязка, рот приоткрыт в стоне. Она так красива. Губы Майлза растягиваются в свойственной ему усмешке. — Ма Жейк? — стонет Нейтири, услышав его шаги. — Любовь моя, — отвечает он, — я пришел не один. Она двигает бедрами, из-за чего украшение натягивает клитор и соски еще сильнее, тихонько звякнув бусинками. Она уже успела кончить так несколько раз, пока ее супруг ходил за Майлзом. — Посмотри на нее, — говорит Джейк, прижимается сзади к спине Майлза и кладет руки ему на талию, чтобы потом запустить их дальше, на подтянутый живот, — разве она не прекрасна? Джейк касается шершавым носом кожи плеча Майлза, после оставляет там поцелуй. — Не думал, что ты загоришься этой идеей тоже, — Майлз не может оторвать глаз от Нейтири. Украшение, которое сейчас терзает самые чувствительные места их женщины, было случайно придумано Куоритчем. В один из вечеров, когда они втроем лежали в обнимку, он просто осмелился предположить, как бы ей подошло украшение для тела, соединяющее между собой кольца в клиторе и сосках. Слова просто мимолетно вылетели из его рта, сразу же растворившись в воздухе, но, тем не менее, они успели зародить в голове Джейка некоторые идеи. И Майлз не ошибся – украшение Нейтири действительно очень идет. — Твой мозг генерит прекрасное, — хихикает Джейк, запуская ладонь под резинку трусов Майлза, — однажды я заведу блокнот и буду записывать. — Да пошел ты, — Куоритч хватает ртом воздух, прикрыв глаза, когда ладонь Салли обхватывает его член. Ткань с бедер Джейка падает на землю, Майлз чувствует, как его возбуждение упирается ему под хвост. Сильные пальцы Джейка хватают его за ягодицу, как он любит, и Майлз очень хочет на это ответить, но Нейтири вскрикивает, как птица – она кончила снова. Она дрожит всем телом, пот стекает по ее груди на уже не маленький живот, рот широко открыт. Майлз приглядывается к ее блестящей от пота коже и замечает на ее сосках и клиторе какую-то светло-голубую мазь. — Что это еще за хрень? — Майлз принюхивается, но не чувствует никакого запаха. — Ах, это, — мурлычит Джейк, ощутимо прикусывая кожу на плече Майлза, — ми’санг. Рифовые используют эту мазь в основном в воде, где она обладает какими-то уникальными свойствами. Но здесь, на суше… на интимных местах ощущается совершенно иначе. Нейтири от нее кончает, как пулемет. Попробуй. Тебе понравится. Майлз коротко прижимает уши к голове, поняв, что Джейк уже успел опробовать эту мазь на себе. Чувствует легкий укол ревности, из-за того, что опробовал он это без него. Он подходит к Нейтири. Опускается на колени между ее широко раздвинутых бедер и только здесь ловит тонкий аромат мази, который напоминает земной мед, хотя рекомбинат Куоритч его никогда в своей новой жизни не пробовал – про запах ему подсказало вшитое в него сознание мертвого полковника. Майлз касается ладонью уже не маленького живота Нейтири и она дрожит, качнув бедрами в его сторону. От этого украшение натягивается еще сильнее, она кончает снова, содрогаясь всем телом. Ее крик срывается на хрип, она задыхается. — Хорошая девочка, — улыбаясь, шепчет ей Майлз на ухо, и целует ее шею. Он входит в нее двумя пальцами, собрав кончиками мазь, нарочито медленно, чтобы Нейтири хорошо это прочувствовала. Его пальцы сразу ласкают так хорошо и именно там, где надо. — Не могу больше… — хрипит она. Она устала, ослабевшие ноги дрожат. Майлз приобнимает ее за талию, притягивая ближе к себе. — Я уверен, что можешь, — он целует ее шею, — я держу тебя, не бойся. Он хочет поцеловать ее в губы, но она сама набрасывается на него. Целует с жадностью, прикусив клыками его нижнюю губу. Майлз дергается – больно, но это только подстегивает его еще больше. — Ты невероятна, — он улыбается, слизывая кровь с губы. Майлз прижимает ее к своей груди, гладит по спине, пройдясь пальцами по позвонкам до шеи, пока не нащупывает узел повязки на ее глазах. Когда черный кусок падает на землю, он видит ее глаза – мокрые от слез, зрачки расширены. Она возбуждена до предела. Он касается ладонью ее щеки, большим пальцем убирает влажную дорожку от слез, касается подушечкой губ. Джейк, абсолютно голый, опускается на землю рядом с Нейтири и Майлзом - c его лица все не сходит дурацкая самодовольная улыбка. Он целует жену в шею, коротко погладив живот, обхватывает ладонью одну грудь. Пальцами сжимает стоящий сосок, покрытый светлой мазью, и вытаскивает из нее самые сладкие стоны. Джейк очень хорошо знает этот глубокий вдох и низкий грудной стон на выдохе – Нейтири способна кончить еще. Она кидает на него острый взгляд, без слов умоляя доставить ей наивысшее удовольствие. — Трахни ее, — велит Джейк Майлзу, дернув его за запястье и заставив вытащить из нее пальцы, — нехорошо заставлять даму ждать. Джейк протягивает руку между ее ног, собирает с кожи мазь, смешанную с влагой, и размазывает по члену Майлза уверенным движением. Тот хмурится, чувствуя, как по коже расходятся волны неприятного холода, и порывается смыть ее сейчас же, потому что это совсем не то, чего он ожидал. Долю секунды ему даже кажется, что Джейк что-то перепутал, и что Нейтири не может быть так возбуждена от этой хрени, но еще через мгновение холод заменяется покалыванием, кожа медленно прогревается, и к натертым местам приливает кровь. Оголив в улыбке клыки, Джейк проводит ладонью по его члену, и Майлз едва ли не бьется в судорогах от просто невероятных ощущений, раскаляющих его до предела. Он замирает с широко открытым ртом, забавно растопырив уши. — Я же говорил, что тебе понравится, — хихикает Джейк, продолжая движения кулаком. Майлз ахает, с силой зажмурив глаза. Ощущения на его члене не сравнимы ни с чем сейчас, кожа чересчур чувствительная и горячая, а прикосновений руки слишком мало. Оргазм ощущается совсем близко, у него сводит мышцы живота, но он быстро понимает, что один оргазм не принесет успокоения. Стоит только Джейку убрать ладонь с его члена, как Майлз едва ли не воет от резкой потери контакта. Без прикосновений терпеть жжение почти невозможно. Почти больно. Кончить хочется настолько сильно, что он готов вывернуться наизнанку. Теперь Майлз осознает, что именно чувствует Нейтири, и входит в нее с рывком, член скользит по мази легко. Нейтири вскрикивает с надрывом, сжимается вокруг его члена с такой силой, что ему даже больно. Майлз шипит, скрутившись в оргазме, приближение которого даже не успевает ощутить – так быстро это происходит. — Классные ощущения, да? — Джейк прикусывает его за плечо, прижавшись сзади грудью к его спине. Ладони Джейка легко находят на его животе шрамы от пуль, он оглаживает их с любовью. Утыкается носом Майлзу в загривок и невольно задумывается, что могло бы быть, если бы они тогда его потеряли. Каждый раз думает об этом, касаясь этих шрамов, которые будут вечно напоминать ему о том дне и о его собственной слепоте. Обычно Майлз всячески старается уйти от этих прикосновений, но сейчас он не обращает на это никакого внимания. Весь мир сузился до ощущений на его члене. Он начинает двигаться снова, жестко и быстро, словно прыщавый юнец, который хочет скорее получить оргазм после первого секса. По щекам Нейтири текут слезы, Майлз сразу же слизывает их, целует ее лицо. — Ты так красива, — шепчет. Она задыхается от переполняющих ее чувств, но находит в себе силы улыбнуться ему. Джейк мягким движением распутывает ее ноги от сплетенных нитей, она сразу же обнимает бедрами талию Майлза. Нейтири смотрит на мужа блестящими глазами, и он распутывает ее руки, помогая занять более удобное положение. Вытаскивает ее косу и соединяет со своей, погружаясь в ее сознание. Приплетает косу Майлза тоже, коротко заглянув в его глаза. Слышит, как сильно бьется его сердце, слышит его мысли. Майлз счастлив. Майлз. Не надрессированный военной муштрой полковник, не Куоритч, принимающий безошибочные, но подчас жестокие решения, не солдат, чью фантазию заменили приказы, потерявший свою личность в бесконечных войнах. Майлз, которым он теперь будет до конца. Джейк целует его в порыве, притянув за затылок, заставив остановиться. Этой маленькой остановки хватает, чтобы в голове Джейка родилась идея. Майлз и Нейтири стонут, соглашаясь с ним. Джейк отступает от них на шаг, чтобы вытянуть из сваленных у корней дерева вещей маленький пузырек с мазью. Зачерпывает остатки со дна и запускает влажные пальцы Майлзу под хвост. Тот прижимает уши к голове и вздергивает хвост вверх, открывая Джейку вид на накаченный зад, предвкушая грядущее удовольствие. Джейк с ходу вставляет в него два пальца, они легко скользят по мази. Майлз шипит – ловкие пальцы поглаживают тут, нажимают там,, и он кончает после всего нескольких уверенных движений. Нейтири и Джейк терпеливо ждут, пока он восстановит дыхание. Нейтири запускает ладони в его волосы, целует во взмокший лоб. — Давай работай, — велит Джейк, коварно улыбаясь, и добавляет третий палец, — я не разрешал тебе расслабляться. — Вот сука, — рычит Майлз, но команду исполняет, начиная плавно двигать бедрами. Нейтири обнимает его за плечи, прижимается к нему всем телом, встречаясь взглядом с Джейком поверх плеча Майлза. Она улыбается. Она тоже счастлива.⋙⋙⋙⋘⋘⋘
— А что это за звезда? Тук указывает пальцем в синее ночное небо и взволнованно оглядывается на сидящего рядом на песке Майлза. — Я думаю, это Кой, — он хмурится, задумчиво пытаясь вспомнить, что там говорили ему ученые на корабле, — мы, вроде бы, пролетали мимо нее, когда двигались на Пандору. Я не сильный знаток в космической навигации. — Еще бы ты в ней разбирался, — хихикает Джейк, развалившийся рядом с Нейтири. — А с Земли видно звезды? — спрашивает Тук. Нейтири внимательно смотрит на дочь, пытаясь понять, почему дочери так интересна эта тема. После ужина Туктирей утянула родителей и Майлза за собой к пляжу, увлеченно расспрашивая про космос. Майлз и Джейк прижимают уши к голове на этот вопрос, но реком заставляет себя улыбнуться, когда Тук внимательно смотрит на него. — Нет, — отвечает, пожав плечами, — я их никогда не видел с Земли. Смог от промышленных производств давным-давно окружил пеленой всю планету. Это случилось еще до того, как я родился. Джейк тяжело вздыхает – соглашается с каждым словом. Но, несмотря ни на что, Джейк все равно скучает по Земле. Не она виновата в том, что с ней сделали люди из-за своей жадности. — Значит, здесь ты увидел звезды в первый раз? — звучит вопрос девочки. Майлз сразу на автомате хочет сказать «нет», но так и замирает с открытым ртом, внезапно осознав, что так оно и есть. Он действительно впервые увидел звезды на Пандоре, когда его разбудили от криосна, но наслаждаться ими у него не было времени, надо было срочно вливаться в работу начальника по безопасности. — Да, — в итоге кивает Майлз, приобнимая ребенка за плечи, — можно и так сказать. Внутри себя удивляется, какая Тук становится внимательная. Она так сильно выросла за этот год, так изменилась прямо на его глазах. Майлз невольно задумывается, как будет расти его собственная дочь. — А вот это что? — Тук указывает пальцем на скопление ярких звезд выше предыдущих. Майлз всматривается в ночное небо – и едва не ахает от ужаса. Сердце в груди начинается биться с такой силой, что ему кажется, будто оно вот-вот взорвется и убьет его. Он оборачивается на Джейка с Нейтири, и по их побледневшим лицам понимает, что ему не показалось. Он видит в их глазах тот же ужас, хотя они пытаются не показывать обуревающих их эмоций, чтобы не напугать Тук. На лице которой сейчас светится такая широкая и радостная улыбка. — Я… — Майлз откашливается, стараясь скрыть дрожь в голосе и одновременно пытаясь придумать какую-нибудь чушь, — я не знаю названия этих звезд. — Разве могут быть звезды без имени? — удивляется Тук, внимательно глядя на самые яркие звезды из всех, что она когда-либо видела. — Какая звезда тебе нравится? — просто спрашивает Майлз, пока внутри него разгорается пламя. — Вот та! Самая большая! — Раз она тебе так нравится, можешь сама назвать ее. Любым именем. — Каким захочу? — хвост Тук взлетает вверх, распушив кисточку. — Каким захочешь. Рядом тяжело вздыхает Джейк, и Майлз оборачивается на Нейтири – одна ее рука лежит на животе, пальцы дрожат. Майлз чувствует подступивший к горлу страх. За нее, за еще не родившуюся дочь. И в этот момент он понимает, что пойдет на все, лишь бы защитить обретенную семью. На все. Даже если это будет стоить ему жизни. — Необычная звезды заслуживает необычного имени, да? — Тук подсаживается к матери, смотрит ей в глаза и улыбается. Тук называет имя. Но Майлз его не слышит. Вместо этого он ловит взгляд Джейка, в котором плещутся боль и невообразимый, животный страх. Потому что он понимает то же, что и Майлз. Эти яркие звезды не сулят ничего хорошего. Потому что это не звезды.