Сердце поёт мимо нот

      Кадзуха понимал, что вновь, по старой памяти, играл с огнём. Может, новых физических шрамов ему не получить, зато сколько душевных могла оставить игра с чувствами других…       Но что было делать, если он ещё не до конца понял собственные? С одной стороны Скарамучча — ядовитый цветок, ярким цветом отпугивающий от себя, и Кадзуха, чувствуя тяжёлое знакомое бремя за напускной злостью, хотел, чтоб его подпустили, не разъев ядом кожу. Сам не знал, двигало ли им благородство, желание помочь или малодушное удовольствие гордыни, когда Скарамучча поддавался и ненадолго втягивал шипы.       За выступлением фокусников Кадзуха не следил, пребывая в своих мыслях и украдкой бросая взгляд на друга, с интересом наблюдающего представление. С другой стороны был Хэйдзо. Милый сердцу Хэйдзо. Если со Скарамуччей мир казался причудливо отравленным, этой отравой притягивающий, то с Хэйдзо напротив — хотелось тянуться к хорошему, светлому. Его, душой изуродованного, огонь близкого друга словно… исправлял? Как можно было бы расплавить погнутый меч, чтобы попытаться придать нужную форму. Зачем только такому хорошему человеку перебитый меч…       Или зачем мечу хозяева вовсе? Кадзуха не знал, но и выбирать, когда известно так мало, или отказываться с концами был не готов тоже. Не сейчас, когда тёплая ладонь Хэйдзо скользнула в его, крепко перехватила пальцы, чтобы вновь куда-то увести, как увёл до того от Скарамуччи. Гости праздника госпожи Камисато не обратили на них внимания, поглощённые фокусом с исчезновением кота в шляпе, так что им удалось уйти от небольшой толпы незамеченными.       — Ты тоже приготовил фокус? — шутливо поинтересовался Кадзуха, безропотно следуя вглубь двора поместья.       — Да, — усмехнулся Хэйдзо и, нырнув за живую вечнозелёную изгородь, увлёк его за собой. Его зелёные глаза сверкнули хитрецой и Кадзуха не сдержал улыбки. — Вот мы исчезли, а вот появился…       — Кот? — Кадзуха выглянул из-за его спины, в темноте находя взглядом среди травы белую шкурку свернувшегося клубком кота.       — Мы видели столько разных шоу, что там интересного, — под тихие объяснения Хэйдзо дёрнулись серые ушки, но кот продолжал делать вид, что ещё спал. — А ты всегда хотел завести котика, мне показалось, провести с ним время будет… хм, веселее?       Всё же устав от раздражающего шёпота, кот поднял голову и сонными глазами оценил присевшего перед ним на корточки человека, понюхал предложенную руку и пришёл к выводу, что человек безопасный, возможно, даже хороший. Можно было позволить ему взять себя на руки, так что Кадзуха поднялся на ноги вместе с ним в объятиях.       — Когда ты успел его тут найти? — озадачился он, припоминая, что Хэйдзо провёл с ним почти всё время, как они ушли из комнаты, служившей гримёркой. Здоровой рукой Кадзуха почёсывал шейку кота, прикрывшего глаза в блаженстве и вытянувшего голову, позволяя ощутить под пальцами вибрации мурчащего горла.       — Не обижай мою внимательность, — раздалось тихое за спиной и руки Хэйдзо, обняв, тоже взялись нежно гладить кота. На плечо лёг острый подбородок, в спину ударилась вздымающаяся от дыхания грудь.       Кадзуху как током пробило от их близости: вздрогнули пальцы и бросило в жар. Вроде ничего необычного — Хэйдзо всегда был тактильный, только вот… Его губы тронула неясная самому улыбка, захотелось снова подразнить:       — Используешь против меня моё же…       Горячий выдох возле уха пустил мурашки по шее и они рассыпались вниз по позвоночнику, за выдохом, окончательно лишая возможности связно мыслить, последовал невесомый поцелуй чуть ниже, где под кожей ощущалось разогнавшееся сердцебиение. Настолько лёгкий поцелуй, что если бы Хэйдзо сейчас отстранился, то Кадзуха не смог бы настоять, что он был, а не почудилось, но вслед за ним — ещё один, теснее касающийся губами шеи. Уже точно настоящий и недвусмысленный.       Продолжая медленно целовать его шею, Хэйдзо мягко взял Кадзуху за запястье руки, замершей на голове насторожившегося кота, заставил продолжить ласку, хотя ладонь Кадзухи двигалась скорее автоматически, потому что поцелуи были слишком приятными. Слишком. Вторая рука переместилась на живот и Хэйдзо прижал Кадзуху спиной к себе ещё ближе, ни на мгновение не отрываясь от нежной кожи. До одури приятно… но они всё-таки стояли за живой изгородью, где их мог застать кто угодно и, учитывая высокие статусы многих гостей, может получиться конфуз… Надо остановиться.       — Хэйдзо… — хрипло прошептал Кадзуха, когда рядом послышалось шарканье шагов и ладонь Хэйдзо немедленно накрыла его рот, не позволив продолжить, а зубы сомкнулись на шее, отчего Кадзуха едва не простонал ему в руку, но сдержался.       Вслушаться в чей-то тихий диалог не получалось и спорящие голоса нескольких человек быстро затихли, стоило их обладателям пройти мимо. Кадзуха сам не заметил, как под тёплой ладонью откинул голову на плечо Хэйдзо, открывая ещё больше шеи для его обжигающих губ, подставляясь как кот в его руках подставлял мурчащую шею под поглаживания. Почему каждая его дружба заканчивалась так? И почему каждый раз он не мог отказаться?       Зубы коснулись мочки уха, совсем легко прикусывая рядом с серёжкой-гвоздиком и всё же вызывая у Кадзухи сдавленный выдох. Пауза, и музыка шёпота отозвалась эхом в голове, где обрывки мыслей никак не могли соединиться:       — Прости, Кадзу.       В голосе Хэйдзо — дрожащая растерянность, словно он вдруг опомнился. Когда его руки исчезли, Кадзуха чуть не потерял равновесие от выбитой опоры, едва не попросил вернуть их, но сознание под прохладным ветерком успело протрезветь раньше. Кот, так и сидевший на руках, попытался вырваться из-за слишком сильно сжавшихся объятий, ставших душными.       — Я… — Хэйдзо встретил помутневший взгляд Кадзухи, обернувшегося к нему, — прости. Я просто…       Его глаза бегали по лицу друга, ещё мгновение назад растаявшего под его поцелуями, в попытке понять по реакции, что сказать теперь. Отшутиться? Признаться? Поговорить? Не здесь же… Кадзуха видел каждую его мысль, отражающуюся в потемневших зелёных радужках, но и сам не знал, как будет лучше. Неделю назад они чуть не поцеловались там, в номере на источниках, и Кадзухе так хотелось ощутить гамму их взаимного желания с Хэйдзо, а потом поцелуй со Скарамуччей всего через пару часов, от воспоминания о котором к лицу приливала предательская краска. Как же лучше?       — Не стоило нам пить те коктейли, — с улыбкой прошептал Кадзуха, между строк предлагая им вновь подумать, а надо ли пересекать ярко-красную линию, у которой они так долго топтались.       Он присел на корточки, чтобы посадить изумлённого сменой атмосферы кота на землю, на прощание мягко погладил несколько раз пушистую голову, дёрнувшую ушами. Убегать кот не стал и, разморенный теплом чужого тела, взялся крутиться у ног Кадзухи, то ли благодаря, то ли упрашивая погреть его ещё. Не поднимаясь и продолжая рассеянно поглаживать снующее туда-сюда животное, Кадзуха с замиранием сердца ждал ответа Хэйдзо.       — Да, и правда, — раздался его ставший бесцветным голос, в котором реанимацией надо было вызывать прежнюю дружескую интонацию. — И что только Камисато в них подмешивают?       — Страшно представить, что здесь будет, когда мы уедем, — тихо посмеялся Кадзуха, вставая. Встретив отстранённый взгляд Хэйдзо, он кивнул на изгородь: — Вернёмся?       — Ага, пока Мико не пошла нас искать, — чтобы не смотреть на Кадзуху, Хэйдзо уткнулся в телефон. — Ого…       — Что там? — Кадзуха, оглядевшись и убедившись, что гости всё ещё были сосредоточены у сцены, вышел первым из их своеобразного укрытия. Брошенный кот с осуждением проводил их обоих взглядом, но следовать за нахальными людьми, потревожившими его покой, не пожелал.       — Сам посмотри.       Взглянув на экран телефона из его рук, Кадзуха озадаченно поморгал вглядываясь. Пока они проводили время на мероприятии, в социальных сетях успел начаться настоящий кошмар из-за какой-то фотографии Сяо и… Венти? Кадзуха отстранился и взглянул на задумчивого Хэйдзо, который, ловя взгляд, спросил:       — Думаешь о том же, о чём и я?       — Что у Сяо с Венти что-то…?       — О, ты заметил, — усмехнулся Хэйдзо, но тут же посерьёзнел и перешёл на плохо различимый шёпот: — Нет. Что тут шныряют папарацци или озабоченные фанатки.       — Ну… — Кадзуха вновь посмотрел на ещё не погасший экран с фотографией. — Думаешь, увидим в этом аккаунте себя через пару минут?       — Всё возможно, — пробормотал Хэйдзо, — или это сделала Мико?       — Госпожа Яэ могла бы, — согласился Кадзуха, вспоминая, какие неоднозначные фотографии с ним и Хэйдзо она выкладывала и как двусмысленно подписывала их от официального лица группы.       — Судя по вашим лицам, вы уже в курсе, — знакомый голос резкой молнией ворвался в их пространство, руша иллюзию уединения. — Не видели эту сладкую парочку? Мико рвёт и мечет.       — Нет, — Хэйдзо убрал телефон в карман и нахмурился при виде насмешливого выражения лица Скарамуччи.       — Почему она злится? Разве это не то, чего она хотела? — Кадзуха, сходу ощутив повисшее напряжение между переглядывающимися Хэйдзо и Скарамуччей, попытался вести диалог как ни в чём не бывало.       — Не знаю, почему бесится, — закатил глаза Скарамучча и перевёл скучающий взгляд на Кадзуху. — Реакция у фанатья психованная. Наверное, дело в петиции, которую они создали, чтобы найти Итэра, лишь бы Сяо не был с Венти.       — Боги, какой бред, — Хэйдзо потёр переносицу указательным и большим пальцами, Скарамучча же прищурился, разглядывая Кадзуху с растущим интересом.       — Мне даже стало любопытно, что такого в Венти, что даже ваша, кхм, в смысле наша незамутнённая аудитория так вскипела?       На его вопрос ответа не последовало, только разбегающиеся в разные стороны взгляды Хэйдзо и Кадзухи, явно не собирающихся в публичном месте с подозрительным окружением делиться какими-либо подробностями о лидере их группы.       — После фокусников фейерверк должен быть, — прокашлялся Кадзуха и шагнул в сторону гостей, вновь занятых закусками, напитками и уже поднадоевшими светскими беседами. — Пойдёмте?       — Вообще-то, Мико хотела, чтобы мы нашли Сяо и Венти, но… — Скарамучча сделал шаг за ним, пожимая плечами, — сама разберётся. Сама же придумала.       — Можешь передать ей, что они с вероятностью девяносто девять и девять процентов в той комнате-гримёрке, — не отстал от них Хэйдзо, поравнявшись по другую руку Кадзухи, отчётливо ощутившего себя меж двух огней физически.       — Сам и передай, — передразнил Скарамучча и расплылся в фальшивой улыбке, когда они вернулись к гостям.       Представители трикомиссии кутались в пледы, спасаясь от вечерней прохлады конца сентября, распивали последние коктейли и чистый крепкий алкоголь, попутно ловили последнюю возможность в более неформальной обстановке обсудить дела с господином и госпожой Камисато, которых с трудом можно было выловить для разговора в обычные рабочие будни. На пустой сцене в преддверии конца праздника собирала реквизит ассистентка иллюзиониста, сам же он, скрыв свой яркий сценический костюм под свободной чёрной толстовкой, а глаза — под козырьком кепки, сидел на стуле рядом и агрессивно печатал что-то в телефоне.       Но стоило неподалёку показаться знакомым лицам, как иллюзионист, сверкнув лукавым взглядом из-под козырька, подскочил на ноги и двинулся к ним.       — Мы, кажется, ещё не знакомились лично, хотя я о вас наслышан, — он остановился с обворожительной улыбкой перед троицей из 5WIRL. — Позвольте представиться, великий иллюзионист Лини из Фонтейна.       — Да мы слышали на сцене, не глухие, — фыркнул Скарамучча, демонстративно складывая руки на груди.       — Не обращай на него внимания, — Хэйдзо крепко пожал протянутую ладонь Лини. — Он у нас дикарь.       — Заткнись, Хэйдзо, — огрызнувшись, Скарамучча смерил взглядом голые ноги иллюзиониста, видные из-под края длинной кофты, словно ничего кроме неё на нём и не было. — У вас в Фонтейне мода такая одеваться наполовину?       — Смешно, — без всякой обиды улыбнулся Лини, пожимая руку Кадзухи, а затем, с позволения его Высокомерничества, и руку Скарамуччи. — Нашу осеннюю неделю моды вы уже пропустили, но, вероятно, госпожа Тиори заинтересуется сотрудничеством с вами к весенней.       — Было бы интересно, — вежливо отозвался Кадзуха, которому улыбчивый молодой человек весьма понравился. — Тем более мы не были в Фонтейне во время тура.       — И я был очень опечален! — Лини картинно вздохнул. — Хотел посетить ваш концерт, но у нас с сестрой плотный график, просто не получилось за всё лето выкроить время на поездку дальше нашего озера. Так что буду ждать вас в гостях на наших землях.       — Ну, не концерт, так другое мероприятие, — усмехнулся Хэйдзо. — Вы, знаешь ли, далековато от Инадзумы.       — Это вы далековато от Фонтейна, — рассмеялся Лини и потряс телефоном в руке. — Давайте сфоткаемся? Ваша госпожа Яэ не будет против такой маленькой вольности?       — Вряд ли разрешит нам выложить, — честно предупредил Кадзуха, подначивая остальных встать рядом для селфи, — но если ты выложишь и отметишь нас, то она может репостнуть в сториз аккаунта группы.       — Прекрасно, вставайте поближе!       Лини встал на полшага перед ними, вытянул руку с телефоном и состроил удивлённое лицо, будто был в шоке встретить участников 5WIRL, они же в свою очередь подыграли, изобразив такое же впечатление от встречи с великим иллюзионистом. Кроме Скарамуччи, который был запечатлён с наглой усмешкой. Проверив фотографии, Лини фыркнул со смеху и показал результат парням:       — Зачем кадр было портить? — прямолинейно спросил Хэйдзо.       — А я скептик, в магию не верю, — ухмыльнулся Скарамучча и Хэйдзо покачал головой.       — Засчитано, — Лини с ними явно было весело, — всё в порядке, зато фотка вышла очень живой. Думаю, всем понравится!       — Знаешь, а ты бы неплохо смотрелся в нашей группе, — протянул Хэйдзо, стреляя глазами в Скарамуччу, выгнувшего в раздражении бровь.       — Вряд ли вам нужен ещё один Венти, — улыбнувшись, Лини поправил чёлку под козырьком кепки. — Да и ещё один юноша, как скучно. Вот если бы госпожа Яэ взяла к вам мою сестру Линетт, ха-ха, это было бы шоу!       — Не страшно было бы сестричку к пятерым парням отправлять? — съехидничал Скарамучча, на что Кадзуха неодобрительно вздохнул, а Хэйдзо вдобавок толкнул его в плечо.       — А что, у вас кто-то мог бы её обидеть? — в вопросе Лини проскользнула угроза, хотя его лицо лучилось прежней улыбкой.       — Нет, конечно, — поспешил сгладить ситуацию Кадзуха, перехватывая потемневший взгляд лиловых глаз иллюзиониста, напоминающих теперь инадзумскую грозу. — Фейерверк вот-вот начнётся, все уже собираются на площадке у обрыва. Мы пойдём, — Кадзуха подтолкнул своих спутников, — были рады познакомиться!       — Взаимно, — Лини зазвучал радостно как прежде и дружелюбно помахал им, — ещё увидимся, непременно в Фонтейне!       — Конечно, — послал ему тёплую улыбку Кадзуха, прежде чем отвернуться к пассивно-агрессивно переругивающимся Хэйдзо и Скарамучче.       Прерывать их он не стал, как будто в этом был смысл, поэтому втроём под аккомпанемент неугасающего спора они дошли до места, откуда в поместье Камисато открывался захватывающий дух вид на омывающий остров бескрайний океан. Они здесь уже однажды были, тоже на празднике, но в честь дня рождения старшего Камисато, как раз только начиналась карьера, альбом уже набирал популярность и впереди маячил первый тур. Воспоминания одновременно согревали ностальгией первых впечатлений и при том горчили на корне языка из-за того, в каком состоянии Кадзуха оказался в группе. Нет, никаких негативных мыслей в такой хороший вечер.       У невысокой ограды собирались гости, невольно морщась от резкого запаха соли, приносимого поднявшимся ветром. Если бы кому-то захотелось свеситься за ограждение, то внизу у кромки воды можно было разглядеть оранжевый силуэт Ёимии, сосредоточенной на подготовке всего необходимого, чтобы фейерверк для её подруги был самым красивым и запоминающимся из всех. В поисках места получше, Скарамучча увёл Кадзуху и Хэйдзо в противоположный угол от хозяев поместья, чтобы не привлечь внимание господина Аято, так что они оказались у самой ограды, с одной стороны укрытые возвышающейся стеной дома, с другой — плотным рядом гостей.       Оглянувшись через плечо, Кадзуха разглядел недалеко на террасе госпожу Яэ в компании Сяо и Венти, вместе обсуждающих, вероятно, комментарии фанатов. Что ж, у них оставалось ещё немного свободного времени, пока очередной рабочий ураган не захватил в свой водоворот. Кадзуха взглянул на чернеющее небо, цветом сливающееся с тихой водой, поднял лицо навстречу ласкающему ветру и вздрогнул под первым приветственным фейерверком. Чернота неба уступила ярким разноцветным вспышкам, которые узорчато сливались то в белого журавля, то в герб Камисато, то в цветы и лепестки.       В ушах гремело от постоянных взрывов, от шума дрожало сердце, но красота увиденного затмевала всё. Абсолютно всё. Блёстки фейерверков рассыпались и опадали, только чтобы их немедленно заняли новые мазки света, мимолётные и прекрасные. Кадзуху затопило вдохновение, зазудели кончики пальцев от желания немедленно записать обрывки строчек для будущих стихов, и он дёрнул кистью в перчатке к карману штанов, когда её вдруг перехватила ладонь Хэйдзо.       Совсем осторожное касание, ласковое настолько, что в уголках глаз защипало от избытка чувств, так что Кадзуха часто поморгал, удивлённо оборачиваясь на друга, который невозмутимо смотрел перед собой. В зелёных глазах отражались яркие огни распускающихся в небе цветов и сердце Кадзухи затопила нежность, коснулась уголков губ, растягивая в улыбку с ноткой грусти. Хэйдзо был ему дорог, слишком дорог, чтобы всё испортить.       И если бы он не отвлёкся, то увидел бы, как по другую руку Скарамучча с хитрой ухмылкой бросил взгляд на госпожу Яэ позади; и если бы мог слышать мысли, узнал бы, как можно было совместить желаемое с инфоповодом покруче.       Но сверхспособностями Кадзуха не обладал, поэтому, как и в первый раз, не успел толком осознать, когда Скарамучча уверенно повернул его лицо к себе, поймал захмелевший от впечатлений взгляд багровых глаз и прижался своими губами к его в невинном поцелуе одновременно с последним аккордом растаявшего в небе фейерверка, оставившего после себя звенящую тишину.       Всё-таки не стоило играть с огнём.