Лимон раздора

Сокджин всю свою сознательную жизнь был уверен в своей неотразимости. Его ум, привлекательность, утончённая элегантность делали его мечтой для альф и объектом зависти для омег. Он никогда ни при малейших поводах не сомневался в себе и в своих действиях, до недавнего случая. Ему впервые в жизни отказал альфа! Когда он вот так вот себя преподнёс на блюдечке! Омега буквально умирал от стыда и гнева. Испытанное унижение, в которые он сам же лично себя бросил, пожирало его самолюбие как термиты сухое дерево. Червоточинка за червоточинкой. Сокджин открыл кран и ополоснул несколько раз лицо прохладной водой. Оно всё ещё горело от слёз. Внезапно нахлынувшее отвращение к самому себе разлилось огнём в его груди. Как же он мог позволить всему этому случиться? Как мог быть настолько сумасшедшим? Он прислонился к стене, чувствуя холодный камень под босыми ногами. В ушах продолжал звучать, не переставая свой же голос: жалобный, плачущий. Память снова и снова возвращала перед глазами картину его безрассудного поступка. Он ненавидел себя. Удивительно как быстро меняется отношение к себе, когда смелый, казалось бы, поступок оборачивается позором. Эструс прошел, и выделенные дни по этому случаю закончились. Нужно возвращаться на работу и продолжать делать то, что обычно – жить и трудиться. Сокджин должен взять себя в руки и успокоится, уйти в работу с головой. Если он останется наедине с собой, то сойдёт с ума. Выйдя из ванной омега, подошёл к гардеробной. Выбрав наряд и уложив волосы, он шагнул к входной двери. «Всё проходит Сокджини. Ты сильный». - Пару раз, вдохнув и выдохнув, он открыл дверь и замер. На пороге стоял с зависшей в воздухе рукой Юнги. - Здравствуй, - он несмело опустил руку, а потом сунул его в карман – нервничал. Сокджин стоял столбом, словно потеряв способность двигаться и говорить. – Как дела? Слова словно всплывшие из-под воды пузыри взрываются в сознании омеги, а вслед за ними и раздражение. «Как дела?! Он смеет спрашивать меня как дела?!» - С трудом подавленные переживания вспыхнули с новой силой. - Зачем явился, - голос Сокджина на удивление себе звучал спокойным и отрешённым. - Я пришёл поговорить. - Я думал, ты мне ясно дал всё понять. Мин опустил голову с виноватой ухмылкой и сразу же поднял глаза. Намджун говорил правду – разговор будет трудным. Собственно, это он уговорил его самому лично явиться и объясниться, аргументируя тем, что вмешайся он в эту ситуацию, то всё только усложниться. - Сокджини, - Юнги прочистил горло, - Если ты не спешишь, позволь мне войти или, может, поедем куда-нибудь, выпьем кофе. Омега колебался. Уязвлённая гордость и злость кричала в голове дать оплеух и прогнать непрошенного гостя, а сердце умоляло побыть с ним. Он не знал что ответить. В конце концов, привычка ставить все точки над «и» решает в пользу положительного ответа. Они ехали молча. В замкнутом пространстве салона всё это время чувствовалась неловкость и свободно они смогли выдохнуть, лишь выбравшись из машины. Кафе «Турка с кофе» расположенное не далеко от офиса, было любимое место омеги. Сокджину сделалось даже смешно от того что Мин привёз его именно сюда. Заняв столик у окна, они заказали по чашке кофе. От предложенного десерта Юнги отказался, ссылаясь на нелюбовь к сладкому. Сокджин знал, он знал все привычки и предпочтения альфы, но всё равно попытался предложить. Просто ради того чтобы развеять неловкость и смягчить ожидание предстоящего разговора. За столиком молчание тянулось, только музыка, плывущая по залу кофейни, разбавляла атмосферу. Сокджин видел, как Мин разглядывал его. Взгляд альфы был холоден как обычно, по этим тёмным глазам никогда невозможно было угадать, что творилось в голове у мужчины. Осуждает ли он его, безразличен ли, или добр ли к нему сейчас направленный взгляд - не понять. У омеги защемило в груди от досады. Мин ощутив напряжение напротив, силился придумать начало разговора, и вдруг понял, что сказать ему нечего. Те уверенные и убедительные слова, которые он проговаривал в голове, вдруг потеряли смысл. Что он должен сказать омеге?! Какими фразами он должен остановить его?! – Я не собираюсь тебя утешать и как-то оправдывать свой отказ. Моё единственное желание это быть честным с тобой, – Юнги стараясь не смотреть в глаза всё же начал разговор. Сокджин не эти слова ждал. Ком в горле возник моментально, мешая проглотить кусочек торта. Признаться самому себе, что он хотел извинений и сочувствий, было неприятно и обидно. - Я тронут, - болезненная улыбка коснулась губ омеги. Он отпил немного кофе в попытке проглотить удушающий ком в горле. - Сокджини, - альфа коснулся сжатой в кулак кисти парня, - Я действительно, считаю себя счастливым человеком, раз удостоился твоего драгоценного внимания, но… - Но, что? – Сокджин отдёрнул руку, - Что во мне не так? Почему вы все мужчины предпочитаете держать каких-то… каких-то… дешёвок в пентхаусах? Менять их как перчатки. Неужели чувствовать что-то большее кроме удовлетворения своих потребностей вам ничего не нужно? Неужели ты никогда не хотел испытать любовь? Прекрасные глаза увлажнились и норовили вот-вот брызнуть слезами. Мин растерялся. Он никак не ожидал от Сокджина такой реакции. Он, вообще представить не мог, что Сокджин – воплощение снежной королевы может расплакаться. Словно он сбросил железную маску. Юнги молчал. Ему стало, очень жаль его. Он прекрасно понимал, что чувствует Сокджин. Быть отвергнутым любимым человеком так больно. Но уж лучше так, чем начинать отношения из жалости и давать ложные надежды. - Сокджин. Я не тот человек, который нужен тебе. Прошу, не усложняй ничего. Моё отношение к тебе не изменилось, я по-прежнему буду тебя уважать и почитать, но большего я не смогу тебе обещать. - Ты не ответил. - Омега схватил бумажную салфетку с подставки, промокнул уголки глаз. Тишина. Несколько секунд глобальной тишины, от которой заломило в ушах. Юнги хотелось сказать, что знает, что такое испытать любовь, но произнести эти слова, было равносильно попытке согнуть железный прут. Он виновато опустил взгляд. - Верно, - горько хохотнул омега, соглашаясь со своими доводами, - На что я только надеялся? - Сокджин закрыл лицо ладонями. Отныне это его личное горе, и всю свою жизнь придется пытаться с ним справляться. - Не вини себя. Знаешь, всякая любовь полезна. Омега буквально вонзил злые глаза на Мина. - Я не смогу смириться с этим. Как мне жить дальше каждый раз, сталкиваясь с тобой и не вспоминать, каким идиотом себя выставил? - Ты не унижался, - твёрдо со строгостью проговорил альфа. Он начал уставать от этой беседы, – Чувства не могут быть унизительными, а твоё состояние тогда, всего лишь природа. Перестань зацикливаться. Сокджин мог бы наговорить много слов в опровержении, но, заметив, каким отстранённым стало вдруг лицо Юнги, умолк, прикусив до боли губу. От альфы вдруг повеяло таким холодом, что Сокджин невольно поёжился. Никогда ещё он не вёл себя с ним таким образом, и не говорил так строго. - Хорошо, - сдался Сокджин и опустил взгляд. У него не было сил продолжать. Он принялся медленно доедать кусочек тирамису и больше не проронил ни слова. Мин устало вздохнул и откинулся на спинку стула. Ему откровенно не нравилось, как завершился их разговор. Тягостный для обоих он остался безрезультатным. Юнги прямо сейчас бы встал и ушёл, но он понимал, что Сокджину нужно время прийти в себя и терпеливо ждал, разглядывая зал кофейни. Солнечный свет из окон мягко рассеивался островками по залу, создавая уютную атмосферу. Будь Мин в этом месте один, он наслаждался бы спокойствием, позабыв обо всём, что могло бы волновать в течение дня. Сокджин не зря любит это кофейню. Люди, попадая сюда, превращались из суетливых трудоголиков в беспечных гедонистов, которые никуда не спешат, и наслаждаются приятностью атмосферы. Улыбающиеся официанты кочевали от столика к столику, кто-то из посетителей забегал за кофе с собой, а кто-то устраивался за свободные столики. Среди них было много красивых омег и одного, только что вошедшего, Юнги узнал сразу. Это на самом деле был Чимин. Его лицо сияло радостью, а походка была другой: более лёгкой и плавной. Омега улыбался какому-то молодому высокому омеге рядом с ним. Наблюдая за ним Мин произвольно улыбнулся в ответ, будто солнечная улыбка предназначена ему, хотя Чимин его не видел. Омеги, продолжая щебетать, взяв по бумажному стаканчику с кофе, вышли из кофейни. Как только их фигуры скрылись, для Юнги словно всё погрузилось в чёрно-белый цвет. Что-то кольнуло в сердце и замерло. Мину хотелось броситься бежать за Чимином, но он не мог заставить пошевелиться одеревенелое тело. Не передать, как было больно — физически больно. Юнги вернул взгляд на Сокджина, встретившись с пристальными невыносимо несчастными и в то же время гневными глазами. - Кому ты улыбался? Альфа растерялся. На секунду его охватила лёгкая паника: видел ли Сокджин на кого он смотрел? Сокджин словно держа Мина под прицелом, не сводил тёмных глаз от него, меняя своё печальное выражение лица на подозрительное и раздражённое. Ким не дурак, он видел на кого смотрел альфа и как смотрел. Сокджина пронзил острый укол ревности. Взгляд Юнги на тот момент был полон нежности и тоскливой беспомощности. Изумление, от несвойственного Мину поведения, толкало омегу на мысль, что он был хорошо знаком с ним и возможно даже были близки. Хотя Сокджин не был уверен, но что-то ему показалось знакомым в том омеге. Он попытался вспомнить, где он мог его видеть, но всё было тщетно. В голове бушевали эмоции не давая сосредоточиться. Сокджин рывком вернулся из потока мыслей, когда Мин засобирался. - Ты уходишь? – Ким удивился своему жалостливому тону. - Мне нужно уйти, - спокойно проговорил Юнги, стараясь скрыть свою нервозность, проводя рукой по своим смоляным волосам, - Но, если ты хочешь остаться, я могу заказать ещё что-нибудь. Сокджин не хотел оставаться. Нет-нет, только не наедине со своими мыслями. - Нет. Спасибо. Отвези меня, пожалуйста, в офис. Меня там и так долгое время не было. – Омега говорил бесцветно, стараясь скрыть горечь и досаду. Они ехали в машине в такой же гробовой тишине, как и приезжали в кофейню. Сухо попрощались. Оба были подавлены, холодны и немногословны. Вернувшись в свой офис, Юнги не стал заходить в кабинет и прямиком направился на самый верхний этаж в пентхаус, который пустовал уже, бог знает сколько. Он прогнал жившего здесь омегу практически сразу как встретил Чимина в винном зале. Скинув с себя пиджак он устало плюхнулся на диван и откинувшись на спинку в изнеможении закрыл глаза. Юнги вспоминал лицо Чимина: яркую улыбку, беспечную и такую воздушную. В тот день, когда он впервые увидел его на студенческой вечеринке, его улыбка была такая же. Сейчас ему казалось смешным его раздражение на омежку первокурсника. На тот момент, он действительно показался ему несуразным своей неуклюжестью и деревенской речью, которая совершенно не сочеталась с его милым личиком. Юнги со стоном взъерошил свои густые чёрные волосы. Воспоминания о первом поцелуе, сексе заставили его нутро скрутиться в узел. Казалось, будто руки до сих пор помнили бархатистость кремовой кожи. Эти моменты были в памяти альфы ярче, чем их расставание. Он хлопнул себя по щекам, как сонный дальнобойщик, борющийся со сладким соблазном сна. Не время погружаться в воспоминания. Его ждала поездка во Францию на слёт известных энологов. Мин встал с места и направился в гардеробную комнату. Открыв двери, в него пахнуло ирисами. Одежда сваленная в кучу на сквозь пропитанная ароматом последнего омеги лежала прямо посредине. Видно, он был в такой ярости, что всё купленное Мином оставил здесь «на память». Альфа нисколечко не задело акт благородства. Он вызвал поверенного и распорядился избавиться от всего, что принадлежало омеге и провести тщательную уборку, чтобы ни единой молекулы запаха ирисов не осталось. *** Бесцельно гуляя по парку и набережной Чимин и Минхо, прежде чем пойти домой, присели передохнуть на скамейку на берегу озёрца. - Здесь очень красиво, - Минхо с наслаждением вдыхая пропитанный влагой воздух, с улыбкой наблюдал за плавающими утками-мандаринками. А вот не думать о господине Чоне ему не удавалось. Он всё время переживал, почему альфа перестал его навещать. Да, он понимал, что господин занятой человек и возможно у него попросту нет времени, но всё же на душе у омеги было как-то не спокойно. - Что случилось? – осторожно поинтересовался Чимин, обеспокоенный внезапным изменением настроения друга. - Не знаю даже как начать, - у Минхо увлажнились глаза и он поспешил их спрятать. - Божечки! Минхо, я твой друг. Ты можешь довериться мне. Парень несколько секунд сомневался, стоит ли посвящать друга в свои переживания. - Понимаешь, я завтра должен уехать загород… - Но ведь это замечательно, - перебил его Чимин. - Нет, - мотнул Минхо головой, - Дело в том, что господин Чон перестал ко мне приходить, и я боюсь, что он не приедет ко мне в Пхёнчхан-до. Чимин был удивлён. Он был уверен, что господин Чон навещает Минхо чуть ли не каждый день, потому что периодически ему слышался его запах в коридоре. Или… Чимина бросило во внутреннюю дрожь при мысли: если Минхо прав, то получается Чимин просто сходил с ума на нервной почве и ему всё померещилось. - Ты уверен? - Конечно! – Минхо посмотрел на друга, будто на полоумного. – Стал бы я переживать, если бы он приходил? - Просто… - Чимин бледно улыбнулся судорожно придумывая ответ, - Просто, он приходил к тебе чаще, чем… чем мой и я решил… - дальше омега замолчал не знал как продолжить. Но Минхо избавил его от выкручиваний, упустив из внимания его реплики. - Приходил, - промокнул он уголки глаз, - Но перестал. Я переживаю Чимин. Я боюсь, что в один прекрасный день придёт поверенный и скажет собираться на все четыре стороны. А возвращаться к прежней жизни я не хочу и не могу. Чимин прекрасно понимал страхи друга. Все они втроём боялись этого. С каждым приближением к концу их испытательного срока, каждый из них переполнялся переживаниями о будущем. - Минхо. Я думаю, что всё будет в порядке. Прошу, только не переживай. Вот увидишь, господин Чон примчится к тебе загород как только поверенный сообщит ему, - Чимин старался утешить и взбодрить друга, - Когда тебе удалили зуб мудрости, он сам лично хотел занести тебе лекарства и… - Чимин осекся, внезапно поняв, что сболтнул лишнего. - Почему же не занёс? - Минхо был очень удивлён новостью. - Я попросил его не беспокоить тебя, - у Чимина сошёл цвет с лица, - У тебя была опухшая щека, и я подумал, что ты не захочешь, чтобы он видел тебя в таком виде, – проговаривая свои слова, омега боялся, что Минхо продолжит свои расспросы. И вздохнул с облегчением, когда друг улыбнулся. - Ох, да! Я был как хомяк с набитыми щеками. Что ж, - Минхо хлопнул себя по коленям, - Пойдём домой. Тэхён, наверное, уже вернулся. Жуть как хочется его обо всём расспросить, - подмигнул он, широко и хитро улыбаясь. Тэхён действительно вернулся в отель и терпеливо ждал друзей, когда те, как только появились у него на пороге, с визгом и радостью набросились на него с объятиями. - Фууу! Ты как ходячий апельсиновый смузи, - театрально зажал нос Чимин, отлепившись от Тэхёна. - Что за бестактность! – возмущённо скривил гримасу Ким, - Я, между прочим, не тыкал тебе в нос, когда от тебя несло за километр. - Ну, давай же рассказывай, - чуть ли не прыгал на месте Минхо, присаживаясь рядом. - Вы только посмотрите на этого… - Тэхён легонько хлестнул по затылку парня, - …извращенца! Ни слова от меня не услышишь, понял.