Профессионалы, бл***!

Работу под прикрытием Хэнк не любил. Не потому, что не умел, не потому, что не мог справиться с эмоциональным вовлечением, а потому, что именно не любил. Ему гораздо комфортнее было в «своей колее». Пока рожа его не появилась во всех изданиях с подписью «самый молодой лейтенант в истории Детройта», порой работал, потом, по причине известности еблета не приходилось. Дальше он, еблет, которым так любило торговать Полицейское Управление Детройта, некисло так поизносился, однако к работе под прикрытием пьяницу с депрессией и суицидальными наклонностями привлекать не решались. А после событий годичной давности, когда его лицо снова замелькало на страницах новостных порталов, Хэнк уже было расслабился, решив, что с этой неприятной частью рабочей рутины покончено – слишком он приметен. Однако ошибся – как часто ошибался, если дело касалось того, где главным креативщиком выступал Коннор. И обстоятельства. Крупное дело по поимке торговцев «красным льдом», за которое Андерсон в свое время и получил звание, было, конечно, значимым, и сократило количество этой дряни в городе – но на время, да и старые добрые «белый ангел» и «дядя чарли» всегда находили своего потребителя, впрочем никуда не делись ни «седьмое небо», ни травка. И вот от информатора прошла тема, что владелец художественной галереи Алехандро Кортасар предоставляет свой сервер здешнему «семейству» для обмена информацией о траффике и новых поставках. Учитывая, что отдел по борьбе с наркотиками уже два года – с тех пор, как накрыл «их» программиста – искал хоть что-то на этот счет, они вцепились в данные как шакал в падаль. Хэнк, к слову, считал, что это чистой воды деза. Да на кой владельцу галереи этот гемор? Однако, Джеффри был неумолим и в приказном порядке предложил Андерсонам «оказать посильную помощь» коллегам. На наивный вопрос Хэнка, а чё, кроме них никого не осталось в полиции города, что ли – капитан прокашлялся и заявил, что тут нужен андроид модели не старше RK800, а Коннор такой один. На мягкое напоминание самого Коннора, что есть еще и RK900, и что он гораздо лучше подойдет, потому как еще круче по киберпримочкам, Фаулер хмыкнул и сказал, что у Рида и Найнса свое задание, и, нет, снять их с него не выйдет – дело больно мутное, и вообще, да, Ричард кое в чем действительно продвинутее детектива Андерсона, и Коннором его никак не заменить. Да там и делать-то нечего особо – работа под прикрытием. Всего-то сходить на выставку «Ла Мирада де лос Милениос», т.е «Взгляд тысячелетий», потолкаться там, шампанского выпить (проанализировать), дистанционно тряхнув информационную сеть галереи на всякое там интересное. Хэнк уже собирался наорать на Джеффа, но Коннор мгновенно согласился за них обоих, не дав ему и слова сказать. Как потом признался андроид, ему очень хотелось попасть на эту выставку, но билет стоил слишком дорого. Пришлось смириться. И Хэнк смирялся, вот прямо сейчас и смирялся. Точнее пытался. В процессе очень мешал затейливо завязанный шейный платок, от расцветки которого у Андерсона – когда перед ним бросили на кровать это непотребство – чуть не вытекли глаза. А потом Коннор, чуть ли не посекундно сверяясь с видео в Ютубе, минут пятнадцать его завязывал. Не добавляли благодушия ни жилет с вышивкой, ни узкие, хоть и по размеру туфли. Барханная лента тянула волосы. Хэнк отхлебнул шампанского – Господи Всеисусе, дрянь-то какая – и поморщившись, решил сосредоточить все свое внимание на эпическом полотне в метре от себя. Глядя на ярко-голубое небо с круглым, как тарелка, солнышком, окруженным лучами-стрелочками вырвиглазного желтого цвета и черную землю на которой кулюками-мулюками вовсю цвели цветы, Хэнк подумал, что мисс Брамс, его училка в первом классе, загубила его будущее, когда сказала, что он плохо рисует и бесталанный. Полотно «Земля цветущая» доказывало, что ничего так, талантливо, семилетний Хэнк рисовал. И ничего это была не мазня, а самый настоящий примитивизм. Вот сука старая! Хэнк ухмыльнулся в усы. - Как вы находите творение Галини? - Весьма однозначно в своей экспрессионной составляющей – выдал Хэнк наизусть заученную фразу и обернулся. Лучше бы не оборачивался, потому как тогда ему не пришлось бы мучиться вопросами вроде: а кто это? а что это? какого ЭТО пола? возраста? видовой принадлежности? С последним, слава Всевышнему, было без проблем – андроиды на открытие выставки не допускались, даже охрана состояла из людей. Вроде как херня, но на мысли наводило. Но сканера-распознавателя на входе не было – да и вообще в здании не было – о чем сразу сообщил Коннор, и последнее радовало. Вокруг, рассредоточившись по залам, неспешно потягивали сладковатую гадость с пузырьками человек пятьдесят, не меньше. Прав был Джеффри – опознать здесь лейтенанта Андерсона никто бы не сумел – присутствующие были далеки от повседневной жизни, как пик Эвереста от его подножия. Богема, плюс всякие шишки от музеев да галерей, были и представители университетов искусств, причем не только американских, но и других стран. Чтобы затеряться в такой толпе, пришлось придумать легенду – тут постарались мозгляки из отдела наркоконтроля, а чтобы соответствовать – обрядиться хрен знает во что, выучить пару десятков зубодробительных фраз, и искренне надеяться, что ляпать их он будет уверенно, а его официальное, по легенде, занятие всем присутствующим будет знакомо только по древним фильмам с Харриссоном Фордом. Судя по выражению лица вопросившего, а может, вопросившей, с ответом Хэнк не проебался. Красные глаза – явно линзы – слегка прищурились, когда красные губы растянулись в улыбке. - Верно. Галини довольно своеобразно подходит к процессу творения, не используя кисти. Он неоднократно заявлял, что настоящее искусство может родиться только от живого прикосновения. Застывший отпечаток художника – его пальцев, его ладоней – привносит совершенно индивидуальный характер в каждую его работу. Вы уже видели его «Цветущий залив»? - Нет – каркнул Хэнк, подумал: «Спасибо Господу и за малые милости!» Существо – за неимением маркеров половой принадлежности – покивало, а потом, цапнув Андерсона за запястье, потащило куда-то. - Вы просто обязаны увидеть его! Какая жалость, что сам Кастильо не смог приехать сюда! В его последнем интервью, он… Существо продолжало лопотать высоким не мужским не женским голосом, а Хэнк судорожно размышлял – как отлепить ЭТО от себя. И тут он заметил Коннора. Коннора трудно было не заметить. Черное, даже на вид тяжеленное, атласное платье до щиколоток, расшитое крупными – с кочан капусты – алыми розами, позванивало парой фунтов стекляруса, на черных кожаных туфлях красовались те же розы, шею и неглубокое декольте огрузили сильно этнические бусы. Прическа а-ля Фрида Кало. Алые губы. И брови. Хэнк закусил ус. Брови, а точнее бровь. Одна, зато какая! Черная, соболиная монобровь, узрев которую, все присутствующие, кажется, минут по пять потом отходили от шока при лицезрении столь потрясающей красоты. Сам Коннор счел это необходимым – если идентифицировать лейтенанта здесь вряд ли смогли бы, то лицо одного из лидеров Революции очень даже примелькалось во всех таблоидах. - А вот и я, дорогой! Коннор ненавязчиво, но крайне непреклонно оторвал руку деятеля искусств от своего лейтенанта. - Я так хотела показать тебе те творения Констанцы Оливьерде, которые она создавала в Перу, там, куда мы собираемся на раскопки! Ты должен немедленно увидеть их! Констанца так увлекательно повествует о своих выездах на пленэр на развалины! Энтузиазм в голосе Коннора был способен осветить пол-Детройта. Наконец, тот соизволил обратить внимание на создание, которое сейчас беззастенчиво пялилось на них. На монобровь особенно. - Энрике, ми амор, ты не представил нас! – Коннор игриво хлопнул его по руке. -Ээээээ – очень содержательно протянул Хэнк. - Мы, увы, увлеклись разговором, и я не успел представиться. Джеремайя Эррис. - Констанция Бернардино, а это мой супруг – Энрике. Существо притянуло Хэнку руку, и тот пожал ее, а потом приложилось раскрашенными губами к руке Коннора. - Мы здесь проездом – принялся вещать Коннор – Энрике – археолог, у меня саббатикальный год в университете Лимы, вскоре мы отбываем в Перу и решили заглянуть сюда. Пропустить подобное событие было бы преступлением! - Вы совершенно правы. Я как раз собирался проводить Энрике к полотну «Цветущий залив» - Галини превзошел себя! - Я составлю вам компанию, не возражаете? – прищурился Коннор. - Буду только рад разделить с вами наслаждение от возможности прикоснуться к самой природе творения! И они пошли. Прикасаться к самой природе творения. Наверное, Хэнк был ни хрена не способен воспринимать подобное, потому что первой мыслью при взгляде на цветущий – в самом прямом смысле – залив, было: «в первом классе у меня получалось круче!» Но Коннор и Джеремайя восторженно ахали и охали, перебрасываясь зубодробительными терминами из мира живописи и хер еще знает чего, когда раздался тонкий звон хрусталя, усиленный микрофоном, все гости стянулись в центральный зал, и окружили владельца галереи Кортасара, явно намеревавшегося держать речь. Эррис резво свалил поближе к нему, а Коннор, пользуясь тем, что их вряд ли услышат, тихо произнес. - Нас дезинформировали. Ничего, кроме махинаций с налогами. Я уже передал – разумеется, анонимно – данные соответствующим службам. Хэнк улыбнулся. Ничего, рано или поздно, канал раскроют. - Тогда послушаем этого козла, и домой, Конни? Выражение лица у Коннора стало умоляющим. - Хэнк, пожалуйста, я еще и половины полотен не осмотрел! Андерсон хмыкнул. - Как скажешь, Конни – он привлек андроида к себе и коротко поцеловал в висок, там, где обычно был диод – Все, что пожелаешь. Коннор благодарно потерся кончиком носа о его скулу. - Дамы и господа! Бесконечно счастлив видеть всех вас здесь, в стенах «Стальной колонны»! Наша выставка работ современных мастеров-примитивистов Южной Америки, о которой мы столько говорили последний год, и которую были вынуждены дважды отложить, из-за известных всем вам событий, наконец-то, объявляется открытой! В последующие пять месяцев Детройт будет удостоен чести представлять миру эти шедевры, которые потрясают… Потом, уже поразмыслив как следует, Хэнк пришел к выводу, что момент был выбран идеально. Охрана ослабила внимание, потому как все подходило к своему завершению, почти весь персонал галереи отсутствовал, за исключением владельца и пары его помощников, за боковыми входами никто не следил, полностью положившись на камеры, а гости были не из тех, кто любит погеройствовать. Дельце обещало быть громким, но ебанически выгодным – так на одном только Алехандро Кортасаре дорогих побрякушек было на полсотни тысяч – и это не считая золотого «Ролекса». Прием для публики из разряда «дорого-богато». В охране ни одного пластика, основной выставочный зал перекрывало поле, блокировавшее сотовую и интернет-связь, чтобы ничто н мешало процессу восприятия искусства. Системам Коннора оно, конечно, было, что слону дробина, но, как раз присутствия андроидов-то здесь и не предполагалось. А потому, когда через две боковых двери в зал влетело человек двадцать со стволами в руках, Кортасар только коротко мявкнул: - Что вы…? И рухнул на пол, когда его крепенько приложили по голове: Минимикрофон оказался в руках парня с автоматом в руках. - А ну все свалили вон туда! – он потыкал оружием в дальний угол помещения – И не рыпаться, а то живо творилку отстрелим! Ошеломленные гости под прицелом десятка стволов поплелись в тот самый угол. Хэнк покосился на Коннора. Лицо у того застыло, но взгляд метался по залу, пока система просчитывала варианты. - Конни… Коннор чуть мотнул головой. Ну, да, все же верно, защитить заложников проще, когда они в одном месте. Коннор двигался медленно, однако, стараясь не особенно выделяться из толпы перепуганной публики. - Я отправил запрос капитану Аллену. Ограбление, возможен захват заложников. - Сколько? – одними губами спросил Хэнк, зная, что его услышат. - Максимум десять минут – они только прибыли с операции, и полностью экипированы. - Ждем – выдохнул Хэнк. Впрочем, никто никого убивать здесь не собирался. Пара ударов шокером на не самой высокой мощности, несколько выстрелов – исключительно по стенам и по полу под ногами, с целью простимулировать скорость передвижения деятелей искусства – и все. Правильно, хмыкнул в бороду Хэнк – причинение вреда здоровью, нанесение тяжких телесных, или, не приведи Боже, убийство – это совсем другой коленкор. Ограбление, особенно, если удастся заключить сделку – лет пять, максимум. Убийство – десяток лет в федеральной тюрьме, и это – если сильно повезет. Они с напарником постарались смешаться с толпой, чтобы точно не быть среди первых в очереди на шмон с последующим присвоением всего мало-мальски ценного, тем паче, что у Хэнка из ценного был только верный «Глок» в кобуре, а у Коннора – он сам, пиздецки дорогая модель линейки RK. Кстати, присвоение шло ни шатко ни валко. Гении от высокого искусства всячески истерили, фонтанировали пафосом и горючими слезами, и невероятно тормозили процесс. Попытки простимулировать разрядом шокера никакого эффекта не оказали – просто несколько сильно впечатлительных сползли на пол, зажимая ладонями уши, и оглушая всех окружающих ересью типа «бла-бла-бла» и «я не слышу-не слышу-не слышу». Дурдом, как он есть. А если учесть, что больше половины публики была под воздействием всякого-разного, картина получалась и вовсе убойная. - Группа капитана Аллена на позиции. Их программист нейтрализован. Минута до штурма. Время пошло. Шестьсят… пятьдесят девять… пятьдесят восемь… Тихий голос Коннора напоминал метроном. Хэнк чуть отодвинулся к стене, заводя руку к кобуре. Насчет того, что их могут задеть свои же, он не беспокоился – в группе капитана служил не только Макс – RK800#60, но и еще пара RK200 – из бывших военных. У преступников такой роскоши не было – все люди, ни одного старше тридцати лет. Логично, опять же. Молодость и города берет, и выставки грабит… а может и не только выставки… Надо будет потом прошерстить дела с похожим подчерком. Мысли текли медленно и лениво, как и всегда в последние мгновения перед боевой операцией. - Три, два, один – отщелкнуло в мозгу лейтенанта Андерсона, а потом обе боковые двери одновременно вынесло внутрь, он сам свалил на пол пятерых несостоявшихся жертв ограбления, стоявших ближе к нему, метнулся вперед с пистолетом наизготовку, краем глаза отмечая, что андроиды группы Аллена, вместе с Коннором, уже обездвижили всех незадачливых грабителей. Кажется, те стреляли – но никто из людей не пострадал, один из двухсотых получил пулю в ногу, да его напарника задело в плечо слева. - Ебануться, Андерсон, да как вы в такое умудрились встрять? – ухмыльнулся Дейв Аллен, пока его группа шустро паковала задержанных – Вы ж, блядь, просто работали под прикрытием! - Вот так, блядь! Хэнк сплюнул на пол и озадаченно уставился на кровоточащую ладонь. Рассек, а когда – не помнил. Ну и хер с ней! - Аллен, не будь мудаком, развяжи эту хуйню у меня на шее – руку поранил, перевязать бы. - Не вопрос – капитан спецназа на удивление ловко развязал удавку на шее Хэнка, и, ловко обкрутив ею ладонь, аккуратно затянул узел. - Норм? - Зашибенно просто – совершенно искренне ответил Хэнк. - Лейтенант, вы в порядке? – платье на плече было пропитано тириумом, но сквозь порванную ткань виднелся только сливочно-белый скин с тонким голубоватым росчерком затягивающегося повреждения. - В полном. Ну, мы валим? Аллен посмотрел на него, как на придурка, и Хэнк был вынужден с ним согласиться. Надо же было как-то успокоить публику, а еще кому-то надо было встретить офицеров-патрульных, и препроводить свидетелей в центральный участок для опроса – захват произвели служащие центрального управления, а, значит, им и все лавры. Правда, и вся ебля с этими истерящими неадекватами – и это вовсе не о преступниках – тоже им. Хэнк горько вздохнул и направился к выходу. Отчет Джеффри напишет Коннор – уж больно гладко у того получается обходить проебы и представлять все так, будто именно такое развитие событий и являлось самым логичным и вероятным. *** - Долбоебы! – Фаулер был, мягко говоря, не в настроении, и, откровенно говоря, считал, что, если он сейчас пристрелит этих двоих из табельного – ему, очень даже возможно, не так уж много и дадут. Потому что – а кем надо быть, чтобы творить подобное, работая под прикрытием? На месте преступления? Можно сказать – почти в процессе совершения такового? Джеффри глубоко вздохнул и посмотрел на этих, которые сидели перед ним, спокойные и довольные, две бесстыжие морды – человеческая и андроидская. Суки… От немедленного вынесения выговора с занесением, капитана удерживало только одно – преступника взяли, жертва жива-здорова, отделалась легким испугом и синяками на шее, все лавры по поимке серийника причитаются ДПД, а не Калифорнии, потому как ориентировка от коллег с побережья была в стиле «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», сам незадачливый убийца сознался, и сидит в камере в ожидании суда, все целы, никаких скандалов. Ну пока никаких. Через месяц состоится первое слушание, и вот тогда… - Долбоебы – обреченно повторил он – да как вам такое в голову-то пришло? - Капитан – умница, возьми с полки пирожок, а, нет, положи обратно, он тебе нахуй не сдался, надменная пластиковая морда! – на тот момент это был единственный способ задержаться в здании, не раскрывая легенды. - Да ну? То есть, модель и охранник решили поебаться, так сказать, не отходя от кассы – это прямо-таки идеальное прикрытие? - Гораздо лучше, чем демонстрировать заинтересовавшимся лицам в пункте наблюдения значки. И уж тем более идеально, если учитывать, что мы понятия не имели о личности преступника, а все данные о нем, которые нам предоставили – это его ДНК, без каких-либо совпадений с жертвами или фигурантами предыдущих дел. У нас не было право рисковать, капитан. - А ты чего молчишь, а Рид? – не мог не подъебнуть Джеффри – Что-то на тебя не похоже. - А тут не добавить не убавить. Ну натянул охранник хорошенькую девчонку, и что? Оно, кэп, хорошо, конечно, этим козлам с побережья – у нас серия – ну вроде бы, ну, мы не уверены, да, убивает, кто – не ебем, почему – а хер его знает. И вся эта байда завязана – правда, тоже не точно – на этом ебанном модельере и его привычки тыкать членом направо и налево! - Я понял, что телефон мисс Гадо, который находился у нее в сумке, был кем-то перемещен в ящик стола. Поскольку, я не был уверен, что это сделала не она сама, я счел нужным задержаться. Детектив Рид выразил полное согласие с данным решением. Работа под прикрытием подразумевала построение ситуации таким образом, чтобы не вызвать подозрений у сотрудников службы безопасности, которым были доступны записи с камер системы безопасности в коридорах и ряде помещений здания. Более того, у нас не было уверенности, что убийца – кем бы он ни был – не может быть одним из сотрудников службы безопасности, привлеченных компанией для проведения мероприятия, а доступа к их полным личным данным у нас не имелось. Повторю сказанное детективом Ридом – мы располагали минимумом информации, и даже наличие ДНК подозреваемого не гарантирует вероятности быстрого задержания. - Кэп, мы знать не знали, почему она оставила телефон в гримерке. И пускай ее вели двое наших, решили, что полчаса погоды не сделают. - А с чего такая уверенность, что она вообще за ним вернулась бы? - Учитывая содержимое системы телефона и характер приложений, мисс Гадо, что называется, живет в сети, ведет блог о диете для моделей, в аккаунт выходит именно с этого телефона – она не могла не вернуться за ним. Фаулер сердито засопел. Крыть было нечем. Создали же гребанное совершенство из усиленного пластика на его Джеффри Фаулера, несчастную голову! RK900 при первом знакомстве оказался полным антиподом Коннора, выше, мощнее, быстрее, умнее, более продвинутым – идеал, да? – и при этом – надменным, высокомерным, бесстрастным, а до кучи еще и наглым, бесцеремонным, начисто лишенным эмпатии – хотя Коннор клялся и божился, что «младший братик» самый настоящий девиант. А накануне Джеффри как раз жутко выбесил Рид. Иными словами, благословить самого центрового говнаря департамента идентичной (а может и некисло превосходящей его во всех пороках) второй половинкой, Фаулер счел замечательной идеей. После напутственного «Ебитесь дети мои, и постарайтесь не пристукнуть друг друга в течение недели – а то разгребать за вами мне не особо горит» - капитан приготовился наблюдать, и аккуратненько осведомился у О'Коннела из лаборатории какие ставки. Ставки были в основном на срок, который эти двое смогут продержаться без нанесения друг другу тяжких телесных. В принципе, Джеффри мог быть доволен. Он еще раз доказал всем, что является отличным руководителем, умным и прозорливым. В принципе, он мог бы говорить, что подобное было предсказуемо. В принципе. На деле, он и сам охуел, когда понял, что Рид и Девятисотый трудятся в паре уже три месяца, и, хотя скандалят и зубоскалят от души, оба живы и более чем целы. А все управление смотрело на Джеффри как на избавителя, не иначе, и, именно к исходу третьего месяца он понял почему. Всецело поглощенный препирательствами и зубоскальством со своим напарником, детектив Гэвин Рид попросту не обращал внимания на остальных – не до того было. Даже RK800 стал меньше задевать, обратив весь свой едкий сарказм на Девятисотого. Тот не молчал, умело отбиваясь от атак – в первую неделю, а потом переходя сперва в контратаки, а по истечении трех недель сам инициируя серию очередных подъебок из серии «кожаные мешки vs умные пластики». С таким режимом занятости чуть ли не 24/7, детектив Рид стал почти терпимым, а криповый Девятисотый – чуть более человечным. Но все же, то, что испытал он, да, как он подозревал и все остальные – за исключением Андерсона и Коннора – когда узнал, что Девятка уже пару месяцев как живет у Рида, можно было назвать почти шоком. Детектив, при всей своей пиздливости, человеком был довольно замкнутым, делиться подробностями личной жизни – если у него таковая имелась – желанием не горел, да в департаменте никто о нем, кроме общих фактов почти ничего и не знал. Родился, учился, бросил колледж, пошел в армию, получил степень экстерном, сдав экзамены в госпитале в Ираке, вернулся, пошел в полицейскую академию, закончил, помариновался немного в офицерах, детектива получил за участие в раскрытии сети распространителей красного льда. Честолюбив, метит на повышение. Эээээ, и все? Об RK900 знали еще меньше. Единственный в своем роде экспериментальный прототип, линия должна была быть в количестве 200 000 экземпляров, но запустить не успели. Обладает всеми навыками RK800, но при этом процессор в разы более продвинутый. Боевая модель, соцмодуль не настолько мощный. Девиант. Характер говно. Однако, судя по количеству раскрытых дел, сработались эти двое отлично. Чудили, не без того, друг друга прикрывали, и, как подозревал теперь Фаулер, прикрывали настолько хорошо, что любой проеб умудрялись выставить чуть ли не как заслуживающий премии. Вот и сейчас… - Ладно, хер с еблей в гримерке. Но за каким ты, Рид, устроил этот маскарад, а? Совсем кукухой съехал? Приема «хороший-плохой коп» мало было? Рид скривился. Да так-то Джеффри прав был, конечно. Но, с другой стороны… Гэвин постоянно имел дело с убийцами, любителями наносить тяжкие телесные, промышлять разбоем и ограблениями. Но даже в его практике редко встречались такие люди, которые, по его мнению, людьми являлись еще меньше, чем недевиантнутые андроиды. Те, по крайней мере, имели шанс стать чем-то более человечным, лучшим, что ли. А в этот раз он всерьез усомнился в том, а точно ли он все правильно расслышал. Девчонка осталась жива, спасибо Ричи. Бросок туфлей 43 размера на трехдюймовой шпильке был точным. Мужик, пытавшийся задушить жертву шарфом, отключился, и они без проблем скрутили его. Девчонке-модели оказали первую помощь прибывшие медики, подозреваемый отправился в камеру. Показания с мисс Нины Гадо сняли сразу – да ничего серьезнее кровоподтека на шее у нее не оказалось. Да, она мечтала попасть на показ Акаша Чандра, да, попала, и даже, судя по всему, ему очень понравилась. Да, имела место быть сексуальная связь, да по обоюдному согласию. После… а после она некоторое находилась на фуршете – обязательное условие, да и новые знакомства не помешают. Потом вызвала такси и поехала домой. Дома собиралась выложить в блог несколько постов, обнаружила отсутствие телефона. Да, вернулась за ним, оставить не могла, в нем вся ее жизнь. Дальше? Предъявила пропуск охране, вошла, в гримерке быстро нашла телефон в ящике стола. Как он туда попал? Может выложила, она точно не помнит, такая суматоха была. Потом вошел уборщик, лицо разглядела, видела ли раньше – да, видела, он в гримерке полы протирал, когда мы с мистером Чандра, ну после того, как он, ну вы поняли, детектив. Детектив, а вас на фуршете случайно не было? Я вас где-то видела. Да, да, уборщик вошел в гримерку, когда я приводила в порядок одежду и макияж после того, как мистер Чандра и я занимались сексом. Что делал? Ничего, видимо хотел убрать, но я велела прийти попозже. А потом я телефон нашла и вошел он, начал прибирать. Потом сказал, что я уронила браслет. Наклонилась посмотреть, дальше на шею что-то накинули, начали душить, потеряла сознание. Это вы спасли меня, да? Я так вам благодарна! И вам, детектив, и тебе, Рика. Ты из полиции, да? Зря, моделью могла бы заработать намного больше. Нельзя такой красоте пропадать, тем более типаж уж больно удачный, андрогинный. Сейчас максимально востребован. Что смешного я сказала, детектив? Спасибо. Я пойду, да? Рика, если захочешь, я организую тебе приглашение на кастинг! А вот с допросом подозреваемого – хотя, с записями Ричи, какой он на хер подозреваемый? Преступник он, самый обычный, просто не все эпизоды доказаны, но это пока. Допрос они провели сразу, после того, как отпустили девушку. И вот тут-то и начались странности. Оно, дело это, вообще, странным было. Муть эту перекинули им коллеги с побережья. Суть была проста – были убиты пять девушек, модели. Поначалу, убийства никто и не подумал объединить в серию – первая жертва была убита на улице, вторая – в туалете ночного клуба, третья и четвертая – у себя дома, а вот пятая – в раздевалке галереи мод после показа. Допросили всех свидетелей, а потом – самого гения дизайна Акаша Чандра. Тот подтвердил, что действительно занимался сексом с жертвой, однако на момент убийства у него имелось железобетонное алиби. При допросе вскрылось, что такое вот, пост-показовое соитие тот практикует постоянно, а на вопрос о прошлых своих пассиях, назвал имена предыдущих жертв. Вот тогда, убойный отдел полиции Лос-Анджелеса и объединил дела в серию. Что до самого дизайнера, то и на время всех остальных убийств у него было алиби и свидетели. В данных от калифорнийских коллег была краткая справка на дизайнера Чандра. Тридцать два, холост, сын эмигрантов из Индии, помимо него в семье три дочери. Учился на грант, в семнадцать выиграв в конкурсе «Молодой креатив побережья», к двадцати пяти достиг успеха, один из самых известных и продаваемых в США, Канаде и странах Южной Америки. С семьей связь не поддерживает с момента поступления в колледж, причины неизвестны. Тот, кого они задержали, судя по данным Ричи, являлся отцом Акаша Чандра, и не отрицал этого, когда они спросили. Сказал, что работает бухгалтером на удаленке, обеспечивает семью, как и положено мужчине. Жена воспитывает дочерей, нет, никогда не работала, она же женщина, ее дело дом и дети. Да, она не самая лучшая жена, раз не сумела воспитать сына как полагается, но, видимо, такова ее карма и ей предстоит в будущем воплощении искупать свои грехи. Что делал в «Праймери-центре»? Под прикрытием чужой личности? Исправлял ошибки. А настоящий уборщик, этот сын шакала, употребляющий хмельные напитки, у себя дома. Может быть. Он забрал у него документы, когда тот напился в баре. Зачем? Ему требовалось быть в «Праймери-центре» в день показа, других вариантов не было. Нет, он не пытался убить женщину. В смысле, она женщина, человек? Разве детектив настолько глуп, что не понимает, что даже если она внешне и похожа на женщину, то она не человек? Что такие как она никакие не люди? Вот тут Гэвин знатно прихуел, а потому потрясенно заткнулся. А Ричи, кажется, проконсультировавшись с сетью, подхватил эстафету. Мистер Чандра имеет ввиду, что род занятий мисс Гадо не позволяет считать ее человеком? Нет? А почему тогда? А вот оно что – все здесь неправильное, люди не люди, не знают, что такое жить как положено по закону кармы. Именно поэтому, за грехи его и такое наказание – единственный сын был зачат на родине, где он и должен был оставаться, а не ехать за океан в поисках лучшей доли. Здесь все неправильное, но он хотел сделать так, как правильно. Он побывал дома три года назад, теперь он достаточно богат, он сумел сговорить за сына дочь кшатрия! А сам он вайшья, но семья девушки не может дать большого приданного, и они дали согласие. Но сын его не захотел с ним даже говорить об этом, сказал, что брак его не интересует. Глупец, он не понимает своего счастья, не понимает, что должен сделать все, чтобы привести в дом жену и продолжить род с достойной женщиной, а не с собаками в человеческом обличье, которых здесь считают женщинами. Мужчины здесь глупы, раз вступают в связь и рожают детей от животных, мало того, они развлекаются с големами, которых называют андроидами и даже верят в то, что те настоящие. Будто человек, который знает, какие люди настоящие, не сумеет отличить. - И как по-вашему нам стоит поступить? – голос у Ричи был мягким и понимающим, до Коннора далеко, конечно, но тоже сойдет. Гэвин повидал до хрена и больше, но такого слышать еще не доводилось. Мужик реально не понимал, чего они до него доебались. Да, душил девчонку – так она не человек – пария, «неприкасаемая», хуже собаки, ведь женщина – настоящая женщина никогда не будет демонстрировать свое тело за деньги. Ему нужно вернуться в Калифорнию, он обязан забрать всю семью и вернуться домой. Сын поедет с ним, хочет того или нет. Он обязан сделать это, потому что в этой неправильной стране в последнее время все стало совсем неправильным. И пускай детектив этого не понимает, но, быть может в следующем перерождении он сумеет родиться в правильном месте и понять. Карма есть величайший дар богов, он – настоящий человек, он понимает. Он слышал, что здесь, в Детройте много големов, похожих на людей и рад, что ошибся. Люди его поймут. На нем нет никакой вины, но если надо заплатить штраф за то, что он избавил мир от нескольких животных, отправив их на перерождение, он заплатит. Вот тогда-то терпение Гэвина и лопнуло. Этот, дохрена по-умному косящий под ненормального, мог еще долго им пудрить мозги. Гэвин мягко коснулся коленом колена Ричи под столом, а через секунду его телефон разразился трелью. Извинившись, он вышел из допросной и направился в раздевалку. Он там кое-что с весеннего бала-маскарада оставил. Чехол отыскался в глубинах шкафа, Гэвин перекинул через руку его содержимое, и направился в сортир, где в него и облачился. Оглядел себя в зеркале и только тогда осознал – кое-что важное отсутствует. Важное нашлось в кармане и Рид потратил еще пару минут ставя его на место. После запилил селфи и отправил Ричи: «Синхронизируйся с устройством». - Кэп вызывал – небрежно бросил он, входя в допросную, и садясь на свое место. А потом уставился на подозреваемого неподвижным, пристальным почти неживым взглядом, который так часто видел у Девятисотого в первый месяц совместной работы, и только потом понял – Ричи – тогда еще просто RK900 – только осваивал эмоции, отчаянно боясь их демонстрировать, и ничего о себе самом не понимал. Вот и сейчас Рид смотрел на человека, который пытался убить молодую девчонку не виноватую ни в чем, кроме того, что у этого урода были вот такие взгляды на жизнь и на мир, пустыми и неподвижными глазами, а диод у него на виске (нагрелся, тварь!) отчаянно мельтешил с желтого на алый. - Убери это! – взвизгнул их подозреваемый – Уберите отсюда эту штуку! - Гэвин – такой же детектив ДПД, как и я – голос Ричарда был спокойным – В соответствии с поправками к Конституции, принятыми Конгрессом семь месяцев назад, раса андроидов имеет равные права со всеми остальными расами на территории США. - Почему вы не сказали мне, что он – это ваша вещь? Вы поступили неправильно, вы ввели меня в заблуждение, заставив согрешить. - Раса полицейского значения не имеет – ухмыльнулся Гэвин, сияя мятежно-алым диодом на виске – ведь именно поэтому вы и приехали в эту страну более 30 лет назад, верно? - Только отчего-то вы не спешите признавать это равенство. - Почему вы пытались убить мисс Гадо? - И давайте без религиозных заморочек, не проканает, мистер Чандра. - Замолчите! – завизжал тот, не сводя глаз с Рида и его бело-черного френча с «GV200R» на груди – Замолчите! Я не сделал ничего плохого. Я хтел, чтобы он увидел в этом знак того, что я прав. Я просто хотел, чтобы мой сын вел правильную жизнь и продолжил мой род в детях. - И оно стоило пяти жизней? – голос Ричи был ледяным. - Когда вы убиваете бродячих собак на улице, вы не делаете ничего плохого. Я не сделал ничего плохого. Этот мелкий грех никак не повлияет на карму, а мой сын станет на путь жизни, вернется в наш дом, женится, и я буду продолжаться бесконечно. - Сомневаюсь – хмыкнул Гэвин – ваше ДНК и ДНК мистера Акаша Чандра не являются родственными. Иными словами, если он когда-нибудь и продолжит род, то точно не ваш. - Именно – подтвердил Ричард – ваше ДНК было обнаружено на месте преступления, и, естественно, в лаборатории производились проверки на связь с жертвами или фигурантами дела. Вы не являетесь биологическим отцом мистера Чандра. Через полчаса и после звонка адвокату Асис Кумар Чандра подписал чистосердечное признание, после чего вернулся в камеру. А спустя час Рида с напарником вызвал к себе капитан. - Долбоебы – прозвучало уже без огонька, как-то смиренно – еще повезло, что адвокат сильно прошаренный попался. Быстренько понял, что доказухи выше крыши, плюс можно оскорбление офицеров полиции при исполнении припаять, иск за моральный ущерб на почве расовой дискриминации и много чего еще навалить. Ладно, свободны. Но, медали не ждите, скажите спасибо, что выговор за ваши выебоны обоим не впаял. - Спасибо, кэп – ехидно отозвался Рид, а Девятисотый сгреб его в охапку и, как морковку с грядки, вытянул из кабинета Фаулера, захлопнув дверь. Степлер ударился о дверь и свалился на пол. - Профессионалы, блядь! Спровадив одну «сладкую парочку», Джеффри ознакомился с кратким отчетом RK800 Коннора Андерсона, детектива отдела по борьбе с особо тяжкими, после чего побился лбом о стол, подышал на счет, собрал воедино все, что у него осталось от долготерпения, всепрощения, милосердия и любви к ближним, дальним и остальным, и нажал кнопку интеркома. - Да, капитан – немедленно отозвалась Сисси – ST300 – с ресепшена. - Андерсон и Коннор на месте? - Да, капитан. Вернулись двадцать минут назад. - Как прошло? - У лейтенанта Андерсона несколько поверхностных повреждений, RK800 получил незначительную травму левой руки, два ранения в группе капитана Аллена. Операция прошла успешно. Вероятность освещения в прессе более 70 процентов, капитан. - Точно? – он не хотел этого говорить, но Сисси вздохнула и подтвердила. - Именно. Мне связаться с пресс-службой департамента? - Да – у Джеффри резко заныли зубы. Придется устроить пресс-конференцию, не приведи Господь. А может обойдется интервью? Профессионалы, блядь! Ну хер с этими двумя хуями говнистыми, Ридом и Девятисоткой, но Хэнк! Так проебаться! - Где они? - В настоящее время работают с документацией. - Оба ко мне! Сейчас!!! - Да, капитан – муркнула Сисси. Глядя на расхристанного Хэнка, запястье которого было перевязано вырвиглазным шейным платком, и на его напарника, все в том же скине а-ля Фрида Кало, Фаулер выразился кратко и емко: - Профессионалы, блядь!