***
Сан медленно подносит кружку к губам, пребывая в своих мыслях. Все, что произошло с ним за одну неделю, кажется простым сном. Только память о мягких губах Уёна не дает ему в этом усомниться. Он точно помнит этот жар на своих губах, тяжелое дыхание, прижимающегося к нему всем телом мага. Слегка прокашлявшись, он убирает от греха подальше кружку с ароматным мятным чаем. Не хватало ему еще идти спать к Уёну возбужденным. Он и так спустился, чтобы немного остудиться. Но даже без Уёна, который сейчас мирно посапывает наверху один, Сан возвращается к мыслям об их поцелуе. Он помнит слова Юнхо. Но даже это не спасает его от того, что он чувствует к Уёну. Он уже горит в этом пламени. Сану не нужно иметь сверхспособности, чтобы услышать, как медленно, стараясь не выдать себя, спускается маг огня. Сан чувствует характерный запах, который всегда сопровождает только одного мага в этом доме. Он, наверное, сходит с ума. Или уже сошел? Может, Сан лежит в одной из психбольниц Сеула или Нью-Йорка и представляет себе весь этот мир? Маги, конфедерация, Уён — это все реально или всего лишь больная фантазия самого Сана? Запах становится интенсивнее, стоит теплым ладоням Уёна разместиться на широких плечах. — Сани, ты чего не спишь? — от этого обращения ему хочется залиться краской. — Не спится. Не знаю, может, из-за того, что вечер был такой… Сумбурный? — Сан поворачивается к Уёну, накрывая его руку своей. — Как они? — уже чуть тише уточняет. Уён тяжело вздыхает, садясь рядом. — Хонджун лег в гостевой комнате. Юнхо не разговаривает со мной. Даже перевязку не дал сделать. Я его никогда таким не видел, — взволнованный появлением двух магов, Уён до сих пор не понимает, что произошло в Арлизе. — Дай им время, — Сан встает из-за стола, сразу протягивая поникшему Уёну руку, — Пойдем, завтра тяжелый день. Уён лишь кивает. Скоро все дни будут такими. Юнхо ждет, когда младшие разбредутся по комнатам. После того, как они вернулись, дом погрузился в мрачную атмосферу. Каждый миллиметр наполнился молчаливой болью одного мага. Хонджун не проронил ни слова после того, как Уён отвел его в комнату и отдал ему свои вещи. Даже Уён с Саном подчинились этой гнетущей ауре и не показывались лишний раз на глаза. После хлопков двух дверей Юнхо быстро выбирается из комнаты. Его интересует сейчас самая дальняя комната. Он готов поклясться, что помнил дверь закрытой, когда проходил здесь пару часов назад. Сердце резко ускоряет ритм, а липкий страх окутывает все сильнее. Юнхо, кажется, даже не дышит, когда подходит к двери. При виде мирно спящего Хонджуна, он резко выдохнул. Возможно, вымотанный маг воздуха просто забыл ее закрыть. Юнхо долго стоит, оперевшись плечом на дверной косяк. Он просто смотрит. Смотрит, как Хонджун ворочается во сне, как хмурит брови, как тяжело вздымается его грудь. Ему снятся кошмары. А Юнхо вообще не может уснуть. Стоит ему закрыть глаза, как он снова в Аркадии, в той комнате. Где слышны только сиплые от боли крики Хонджуна. А потом снова крики боли, но только уже в душевой. И кровь. За все время, что они шли тогда домой, Хонджун так и не заговорил. И в доме он тоже молчал. Попросив лишь не трогать его некоторое время. И Юнхо выполнит его просьбу. Но не сейчас, когда видит, что Хонджуна начинает трясти от холода. Он видит, что Хонджун как может сильнее заворачивается в одеяло, но ему это не помогает. Его трясет так, что, кажется, слышен стук зубов. Озноб усиливается, а Юнхо чувствует себя все слабее. Протягивая правую руку вперед, он осторожно приближается к кровати. Легким движением касается одеяла в районе щиколотки Хонджуна. Юнхо всего лишь согреет одеяло. Не будет касаться — его самого. Стоит только пальцам Юнхо чуть напрячься, как тепло Силы растекается равномерно по всему одеялу. Хонджуна перестает трясти почти сразу после того, как маг огня дарит ему свое тепло.***
Уён просыпается от назойливого постукивания по крыше. Звук неуклонно усиливается, а сон так же неуклонно испаряется. — Что за черт… — Юный маг нехотя встает с кровати, чтобы узнать, что помешало его сладкому сну. Уён застывает, когда видит сильный ливень за окном. Это самое худшее, что он ожидал увидеть и без того в весьма пасмурный для этих мест день. — Какого?.. — Он даже не обувается, чтобы быстрее поделиться с братом новостью о редкой в их краях аномалии. Но, на удивление младшего, Юнхо в комнате он не находит. Уже перед тем, как спуститься, он решает все-таки заглянуть в гостевую комнату. Юнхо он застает сидящим на полу. Головой он упирался в ноги своего мага воздуха, а его здоровая рука покоилась поверх одеяла. Поза достаточно неудобная для сна, но видимо старшего это мало беспокоит. — Он похож на верного пса сейчас, — грустно шепчет Уён, почувствовав присутствие Сана за спиной. Но Сан ничего не отвечает Уёну, лишь не спеша прикрывает дверь, чтобы она не заскрипела, и молча уводит его. — Дождь — редкость для наших мест, — стоит у окна Уён разглядывая непогоду, которая странным образом обрушилась на них. — Это хорошо или плохо? — уточняет Сан, пока разливает крепкий кофе для них двоих. — Это хорошо для земель магов. Но, — голос Уёна становится резко тише и тверже. Таким Сан своего мага еще не видел, — Но это плохое предзнаменование. Сан только собирается в очередной раз расспросить о об их мире, как со второго этажа раздается истошный крик Хонджуна.***
Вону, вне себя от ярости, мечется по кабинету. Сонхва — маленькая дрянь, глубоко забравшаяся под кожу, отравляя, усыпляя его бдительность. — Как это случилось? — орет на весь кабинет некромаг. Чонхо с Сынкваном даже не дергаются от его криков. Если бы Вону не крушил все подряд, то заметил бы, как некромаг ехидно улыбается, склонив голову. — Чонхо, как могло произойти два побега, одно похищение и убийство главного козыря против магов земли? Что, тут, блядь, происходит? — яростно впивается взглядом в своего начальника охраны Вону. Чонхо задирает голову, сразу меняясь в лице. Обычная маска невозмутимости снова на нем. Он как никто другой умеет их надевать в нужный момент. — Я был отстранен «по семейным обстоятельствам» от своих обязанностей, — ровно, словно заученную речь, произносит Чонхо, — по твоему приказу, — добавляет он. Вону одним рывком снова сметает бумаги на столе. Он облажался. Крупно облажался. Ему это стоило карьеры и сына, которого неизвестно кто похитил. Верховный некромаг входит в кабинет без стука в тот момент, когда Вону скидывает очередную безделушку со стола. Все разлетается по полу, прямо под ноги вошедшему. — Все на выход, — сразу же командует верховный некромаг. Чонхо с Сынкваном без лишних слов покидают кабинет. Ни один из них мысленно не жалеет в этот момент Вону, уже зная, что его ждет. Верховный ступает аккурат по разлетевшимся бумагам и осколкам, пока Вону пытается отдышаться после приступа ярости. — Видишь, ты не умеешь справляться с эмоциями даже будучи некромагом. А что было бы, если бы оставил все четыре стихии себе? — Верховный садится на стул напротив Вону. Он не выдерживает пристального, стального, удушаего взгляда верховного, отворачиваясь к панорамному окну, за которым странным образом льет непрекращающийся ливень. За сплошными потоками даже не видно ближайших небоскребов, настолько сильна стихия. — Помоги найти сына, — обессиленно шепчет Вону. Он проиграл эту войну. Он проиграл, когда дал волю своим чувствам. Вону всегда знал, что чувства к Сонхва его погубят. — Мой внук в полной безопасности. Вон, даже дождь устроили в его честь. — Вону не может видеть, но по голосу слышит, что верховный улыбается. — Ты знаешь где Сону? — резко разворачивается он, не веря, что старший мог скрыть это. Пока он метался пытаясь найти хотя бы самую малость о похитителях сына, его родной дедушка все уже знал. — Сону с твоим любовником, которого ты вчера так яростно драл на своем обеденном столе, — буднично произносит верховный. — Джичхоль, ты знал, где мой сын и молчал? — сквозь зубы проговаривает Вону. Старший снова улыбается. — Достань мне Хонджуна. — Улыбка моментально сходит с лица, — А я верну тебе сына, — продолжает игнорировать вопрос верховный. — Зачем тебе мой брат? — Мне нужен Хонджун. — Зачем? — более настойчиво повторяет свой вопрос Вону. — Ты узнаешь об этом позже, когда справишься с потоком своих эмоций. Сейчас все управление я беру на себя. Лаборатория тоже переходит под мое крыло. Так же, как и поимка человека, которого упустили твои маги воздуха. Минги тоже исключаем. — Он тебе чем не угодил? — Минги сейчас будет занят ухаживаниями за наследником Арлиза. Хонджун должен занять его место, — спокойно, словно окутывая своим голосом, Джичхоль дает указания. — Хонджун, хоть и знает азы власти и правления, но он никогда не сможет занять место верховного. Он слишком мягкий для этого. И прошу, не надо затягивать его сюда. Он не создан для конфедерации. — Я поработаю над этим. Уже работаю. Вону полностью эмоционально разбит. Сейчас от его слова зависит еще одна жизнь. Он уже многое потерял во благо конфедерации. Но у него остался один шанс на искупление. Всего один. — А Уён не подойдет для этой роли? — Джичхоль сразу меняется в лице. От расслабленного некромага ничего не остается. Лицо сразу искажает гримаса, трудно считать эмоцию. Но одно имя вызывает в нем бурю. И Вону знает, куда бить. Это его последний шанс. — Если тебе предложили выбрать между Сонхва и Сону, кого из них бы ты выбрал? — неожиданный вопрос застает врасплох, но Вону, почти не раздумывая, сразу отвечает. — Сону. — А вот я, никогда не выбираю в пользу своих детей, — Джичоль поднимается с места, направляясь к выходу. — Хонджун — мой брат, — не сдается Вону. — Ты что-то забыл об этом, когда собирался отдать его на потеху охране пару дней назад. На глазах у мужчины, который в него влюблен. — Верховный снова улыбается, уже покидая кабинет. Он резко останавливается на пороге, но не поворачивается. — Представь себя на его месте. Только вместо Хонджуна — Сонхва. Не обманывай себя и не пытайся искупить свои грехи. Ты готов на все ради конфедерации. Стоит верховному покинуть кабинет и оставить его одного, как истошный крик заполняет все пространство. У него ничего не осталось, даже он сам больше не тот, кем был всегда.***
— Не трогай меня! — Сан вбегает в комнату на истеричный крик Хонджуна, который забился в изголовье кровати. — Хонджун, это я, — протягивает к нему Юнхо обе руки. На что Хонджун лишь сильнее начинает кричать, сам того не замечая, так, что срывает голос. — Отойди, — Сан резко останавливает его, не давая подойти ближе к Хонджуну. Юнхо уже собирается ответить, но Уён притягивает брата к себе, заключая в свои объятия со спины. Ему остается лишь смотреть, как Сан успокаивает его возлюбленного. На удивление он спокойно подпускает к себе человека. Ревность, словно яд, быстро растекается по телу. Думать становится сложнее. Почему он подпускает Сана, а не его? — Все хорошо, Сан знает, что делает. — Уён прикасается к плечу, но Юнхо сразу отстраняется. Удивленный таким поведением брата, Уён отдергивает руку, отходя на пару шагов назад. Он оставляет это на потом, сейчас нет смысла выяснять причину. — Дыши, дыши, пожалуйста. Один, два, три... — Он держит Хонджуна за плечи, пока тот под ровным голосом Сана не начинает успокаиваться Как только Хонджуна перестает трясти, а дыхание выравнивается, Сан отпускает его. — Все хорошо? — криво пытается улыбнуться Сан. Маг воздуха безмолвно кивает. — Все хорошо, извини, — он смотрит на Сана, пытаясь улыбнуться в ответ, — Правда. — Думаю, вам пора нам все рассказать, — зло выплевывает последние слова Уён, моментально покидая комнату.