Три капли крови на белом серебре.

*** Она видела всё в её взгляде. Во взгляде на жизнь, на других, в зеркало, на неё. Она видела всю злость и ненависть, но не могла ничего поделать. Она видела знания, умения, манипуляции. Она видела и понимала всё. Но, даже это понимание не поможет. Не возьмёт под ручку, и не скажет «Нет-нет, так нельзя», пригрозив пальцем. Это понимание не спасает от того вихря, что возникает при взгляде на неё. Это понимание ничего не стоит против того, что порхает где то внизу живота, при одном упоминании её имени. И это Цумиги в себе ненавидела. Ненавидела то, насколько сильно ценила её. Её внешность, характер, голос. Её всю, от кожи до костей. Ненавидела так, что любила. Любила её. Самой мерзкой и грязной, отвратительной любовью. Любила на столько сильно, что готова была стелиться перед ней ковром, делать что угодно. И даже не для одобрения, лишь бы только быть рядом, быть ей полезной..! Любила на столько, что терпела всё. И раны тела, и раны столь глупой души… И даже не терпела, а наслаждалась. Искренне наслаждалась каждым касанием её руки, с длинными красными ногтями. Она любила её, и понимала, что та чувствует к ней лишь отвращение. Она любила её. Любила. Всегда. Ненавидела. Всегда. Любила. Ненавидела. Любила. Ненавидела. Почитала. Оскверняла. Почитала… Оскверняла. Оскверняла, движимая ненавистью, её тело, касаясь его пальцем. Оскверняла, когда говорила с ней. Оскверняла, когда прикусила участок чужой кожи, во время её сна, да так, что получила потом в три раза больше, чем обычно. Она оскверняла её просто своим присутствием. Тем, что всегда подле неё. И это нужно устранить. Нельзя допускать, что бы с такой идеальной, даже неземной личностью, находился кто то вроде неё. Нельзя. Нельзя вообще подпускать к ней живых людей… Запереть бы в стекле, «руками не трогать» табличка… Потому ночью, как только замок дальней краны скрипнет, и двадцать и восемь минут пройдёт, то тихо, лишь бы ей не мешаться жизнью своей, открыть свой замок на небольшом окне. Создать на полу из той простыни и одежды своей что то похожее на силуэт, хоть и знать, что она не зайдёт. Что она ненавидит, и не хочет видеть её… Но всё же, всегда осторожность. Холодный воздух пронизывал тело. Чувства мешались в голове. Её передёрнуло, слишком давно она не выходила на улицу. Шаг… тут ступенька. Её тут ударила Эношима, когда девушка не хотела идти. Шаг… и тут уже крыша. Сужается зрение, и темнеет в глазах. Голова раскалывается. От холода свело ноги, и с каждым новым шагом всё больше хочется упасть. Но нельзя. Ведь тут её найдут, и она снова будет портить её собой. Снова. Чуть вскрик, и эмоций новый всплеск. Снег пропитался кровью. Выстрел случился всего секунду назад, а тело уже летит вниз. Блондинка, глядя на то, что лежит под многоэтажкой даже не вздрагивает. Смех вырывается из неё, а чёрное, густое чувство наполняет воздух и разрывает на части душу. Эношима наслаждалась, нет, упивалась этим чувством. Грязным, но таким желанным. Что доставляло ей такую разрушительно-убийственную мощь, давало ей возможность жить дальше. Глупая уродина… Неужели она могла решить, что обманет абсолютного аналитика? Как глупо… Да, Джунко давно знала. Знала обо всём. И, приняла наилучшее решение. Не дать совершить задуманное. Перезарядив оружие, она смотрит прямо в объектив камеры, что стоит на крыше. Секунда, и никто ничего не узнает. Напевая что то энергичное, она гордо покинула крышу, оставив после себя лишь три капли крови на белом серебре, да спёртый запах гари.