***
— Бинго, — меня подбивают, и я падаю на живот, пока женщина рывком садится с верху. — Ауч, — я стараюсь выбить ее ногами, но их успешно блокируют. Руку заламывают, и я сильно прикусываю губу, чтобы не проявить слабость в виде крика. Наставница всегда была беспощадной, когда мы начинали спарринги, но я ей благодарна. В такие моменты у меня развивается выдержка, мышление и повышается физическая сила, хоть и незначительно. Уметь защищать себя в этом жестоком мире очень важно. Однако в битве против человека с причудой мне не поможет ничего. — Не сдавайся, — приказывает она мне, и я активно раздумываю над тем, чтобы что-нибудь сделать. Женщина заблокировала возможность двигаться, но оставаться в сознании — значит, еще не проиграть. Конечно, до таких крайностей мы не доходили, мне только восемь лет, но я была бы не против страдать. Это еще цветочки по сравнению с тем, что происходит в кошмарах. Собственно, для этого я и тренируюсь — для противостояния им. — Крх, — я напрягаю все свое тело, стараясь выбраться, поддеть ее руки и ударить ногой, но все тщетно. В этот раз я правда в заднице. Видимо, я слишком долго раздумываю, ведь мою руку начинают заламывать еще сильнее. Я вдыхаю больше воздуха, стараясь заблокировать боль. — Теперь ты лишена здравого смысла, и тебя легко сломать. Нужно было думать, когда ты подставилась под мою подножку. В таких случаях нельзя допускать глупых ошибок, — монотонным голосом говорит женщина очень четко, выговаривая каждое слово, будто змея. Я полностью понимаю свою погрешность, выдыхаю, когда наставница встает с меня, и стараюсь сделать то же самое. Ноги шатаются, голова гудит, а руку тянет, и боль импульсами проходит через нее. — Нужно было отскочить назад, или тебе за спину, — опускаю голову я в огорчении, но быстро меняю выражение своего лица. После сокрушения нельзя показывать эмоции, дабы не выдать свое состояние. Книги научили меня многому, а наставница закрепила. — Верно, но это не единственные варианты. На сегодня хватит, ты выдержала шесть спаррингов и в двух победила. Делаешь успехи, дальше будет только лучше. Ты сама не поймешь, как станешь не хуже меня, я постараюсь сделать для этого все. Станешь бойцом и одолеешь их, — шепчет она с нежностью в голосе, и гладит меня по волосам. Я не представляю, что было бы со мной без наставницы. Она так много делает для меня: учит рукопашному бою, преподает мне японский, покупает новые книги, дает мне заботу и любовь, которые я не получаю в собственной семье.***
А ведь совсем недавно у меня было два человека, за которых я была готова умереть. Теперь у меня с ними ни единой связи: одна уже мертва, а вторая стерла мне память о ней, оставив только пару моментов и все, что мы выучили. Уже тогда я начала догадываться о ее плане помочь мне сбежать в другую страну, не зря я зубрила японский. Уже тогда она знала, что я окажусь в Мусутафу и наставница в этом поможет. Жаль, что все стало только хуже. Все мои сестры и братья под землей. Я тоже буду там совсем скоро. Воспоминания продолжали накатывать грустной и болезненной волной, пока я выдыхаю тяжелый воздух и расслабляю плечи, чувствуя каждую каплю дождя, попавшую мне на кожу, и наслаждаясь прохладой ветра в последний раз. Кажется, где-то начинается смерч, а температура воздуха снижается с каждой миллисекундой, заставляя меня невольно дрожать.***
Сегодня ночью холодно до жути. Я не планировала сбегать с особняка, но так получилось: звезды на небе завораживали как никогда, так что я решила выйти на балкон заброшенного крыла поместья, но он был закрыт. Желание увидеть завораживающее сияние овладело моим разумом, и я вышла через черных ход, перелезая хрупкий забор в той части двора. Сейчас же я выбежала в зеленую долину, особняка даже не видно в моем поле зрения, не смотря на то, что он огромный и один из самых богатых в нашем городе Сальвадор. Я не ошиблась, звездное небо и впрямь сегодня особенное: богатое, завораживающее, так светится, манит и зовет к себе. Я вытягиваю руку над головой и смотрю сквозь пальцы, начиная дрожать от холода. Сейчас апрель, сезон дождей, однако холодно ночами тут не бывает почти никогда. Еще одно подтверждение, что сегодня особенная ночь. Падая на колени, я опускаю плечи с головой, закрывая глаза и наслаждаясь тишиной. Своего рода медитация: я одна, вокруг только трава и горы, можно уловить еле слышимый звук ручейка. Я могу позволить себе выйти из камеры только ночью. Запреты не позволяют выходить из нее вообще, но ночью же все спят, значит, я могу нарушить правила. Пока меня никто не пытался поймать. Я быстро нашла способы выходить из камеры незаметной, но работает это только, когда стемнеет. Не понимаю, зачем меня запирают. Да, я особенная в тупом ключе: я родилась без причуды. Да, не подхожу под нашу статусную семью из-за этого, но почему меня держат в одной комнате - лишь Повелителю известно. В нашем клане Каваки все делается, как Он скажет. Меня это жутко бесит, но я не могу ничего поменять. Мне ясно дали понять, что если нарушу хоть один приказ — мне нанесут пару-тройку ударов, может, больше, и не только их. Однако я точно не собираюсь гнить одной в камере сутками, без моих любимых книг, которых меня тоже лишают. Куча мурашек пробегает по моему телу, когда я слышу шелест травы и звон цепями. Тут же подпрыгиваю и осматриваюсь вокруг, особенно уделяя внимание месту, откуда были звуки. На удивление никого нет, мне могло показаться. Из-за кошмаров моя психика видимо начала пошатываться. Не удивительно, что это происходит, я еще слишком юна, мне только недавно исполнилось восемь лет. Иллюзии, галлюцинации - вполне ожидаемо, но от осознания принятие не происходит. — Кто тут у нас такой мелкий? — взрослый и глубокий голос пугает меня сзади, и я снова падаю на пятую точку, закрывая лицо руками. Это тоже воображение? Или тут правда кто-то ходит? Хотя все может быть - я тут сама в первый раз. — Я любуюсь космосом, — открываю свое лицо, чтобы разглядеть женщину. Однако ее лицо будто в тумане, не могу понять даже какого она телосложения. — Нравится нарушать запреты? — хмыкает незнакомка и садится рядом со мной, поглядывая на меня, иногда оборачиваясь. Мое шоковое состояние описать крайне сложно даже в голове. Она ведет себя так непринужденно, будто мы знакомы вечность. И я ведусь на это, рассказываю ей кто я и откуда. Даже те секреты, которые должна была хранить, находясь под дулом пистолета.***
Под конец погружения в прошлое слезы текут непроизвольно. Они сливаются с каплями дождя на лице и падают вниз. Я задыхаюсь и глотаю их, как сумасшедшая. Ноги начинают дрожать, зрение затуманивается, сердце стучит со скоростью света. Эти мысли, это осознание, эта тяжесть на душе не позволяют мне жить спокойно. Я столько раз заглушала боль книгами, садоводством, но, черт, ничего не помогает. Это порочный круг. Всегда возвращаюсь в тот день, прокручивая жизнь до него. Сутками думаю о том, что должна быть мертва со всеми. Наставница предложила мне жизнь лучше, жизнь в свободе, однако я этого так и не добилась. Как можно быть свободной, когда меня держат в заточении собственные ужасы в голове, которые до жути реалистичны? Как можно без тяжести на плечах гулять, есть, существовать, если мысли о двух самых близких людях не позволяют расслабиться? Вайолет, Наставница... Они уже не со мной. Я не хочу, просто не могу принять этот факт. Живот скручивает, и состояние истерики достигает пика, когда я ударяю рукой о мокрую землю, крича во все горло, что должна умереть. Не мои братья и сестры, от которых осталось только имя на камне, а я. Всегда была никчемной, изгоем, без причуды, самой жалкой. Так почему я, Сатана, еще жива? Бессмысленно. Тупо. Эгоистично. Спустя десять минут ноги сами несут меня на самый близкий небоскреб, о котором я читала уже давно. На самом деле, к этому моменту я приготовилась заранее. Записку даже не стала писать. Зачем она, если никто не прочитает? Меня даже никто не знает. Опекуны не видели в лицо, да и кому я нужна? Верно, мертвому и потерянному. Даже Наставница избавилась от меня, хотя это для моего же блага. Черт! Нет, все стало только хуже. Она не должна была лезть в наш клан, а тем более спасать меня из него. То, что меня унижали, избивали, запирали в камере, не значит, что я этого не заслуживаю. Правилами Повелителя было установлено это. Ненавижу его. Люди без причуд имеют право на жизнь, только, к сожалению, не всем избранным это суждено понять. Возможно, мне повезет, и в следующей жизни я буду как все, точнее, как восемьдесят процентов нашего населения.***
Шел самый обычный день в Мусутафу. Герои, злодеи, солнце, журналисты, одним словом — рутинный переполох. Ученики средней школы Орудера уже возвращались домой, но только один парень задержался. Причиной тому стали издевательства одноклассника, якобы за то, что он ничтожный и никогда не исполнит мечту детства. Бедный ученик уже привык к подобному — терпение буллинга из-за беспричудности уже стало чем-то обыденным. Ходить на цыпочках. Плакать беззвучно. Кричать молча. Каждый человек без особого дара понимает эти установки на отлично. Рюкзак тяжестью ощущается на плечах, обида застряла глубоко в горле, страх прошел, а ноги все топают, как роботы. Домой все равно нужно вернуться, а не идти на крышу по совету друга детства. Друг детства. Размышлять в этом ключе очень тяжело для парня. Так что он выбрал просто вздохнуть и забить. Не откажется от своих желаний все равно. Целеустремленности, такой как у ученика, нужно еще поискать. — А, э... Девушка? — останавливается мальчик при виде незнакомки, которая держала его тетрадку с ценными записями в руках, листая страницы с увлеченным лицом. Его голос дрожал, ведь посторонним на территорию школы находиться запрещено, а девушка была явно неместной. — Че? — девушка с красными волосами, которые переливались в тусклом свете солнца, и очень недружелюбным выражением лица заложила прядь своих коротких волос за ухо, исподлобья глядя на подростка глазами такого же оттенка, что и волосы. — Вам... не холодно? — ошарашено промямлил он, подходя ближе. Ему было страшно из-за того, что незнакомка выглядела так, будто сбежала с годового плена. — С чего ты взял, что мне холодно? — загадочная личность выгнула бровь и поднялась с фонтана, стряхивая с себя грязь. Тетрадь все еще блестела в ее крепко сжатых руках. С девушки стекали капли воды, а одежда прилипла к телу. Парень сразу понял, что она попала под ливень, и сейчас на улице было гораздо меньше градусов, чем утром. Ураган закончился, оставив за собой лишь лужи и слегка пасмурное небо. — Температура воздуха не сильно высокая, да и Вы полностью мокрая, — смущенно сказал ученик, с опаской глядя на лицо девушки, которое изменилось на более напряженное. — Мне нормально, — огрызнулась незнакомка и прижала записи к груди, пронзая взглядом стоящего перед ней мальчика. — Можете отдать мне тетрадь? — сглатывая, осторожно попросил он, разглядывая странную личность. Она сидела на краю фонтана, читая содержимое его вещи пока не пришел сам ученик. Парень подумал, что девушка тоже заинтересована в героях, о которых там было четко написано, но не мог утверждать из-за ее злого лица. — Это твое? — удивленно наклонила голову незнакомка и округлила глаза, выглядевшая ошарашенно. — Да, я веду заметки про героев, — с намеком на улыбку проинформировал ученик, но все же страх спрятался глубоко в венах. — Я читать умею, — цокнула загадочная девушка, но быстро успокоилась и стала спокойно разглядывать парня. Ее лицо менялось почти каждую секунду, но теперь она не выглядела недружелюбной. — Вы кто? — спустя несколько минут неловкого для парня молчания, он решил нарушить тишину. — Человек, — не сразу ответила незнакомка, продолжая бегать взглядом по каждому участку мальчишеского тела. — Я имел в виду имя и... — ученик замолчал, когда девушка с силой сунула ему в руки тетрадь и, не моргая, посмотрела в глаза. — Цуки Кимико, я на домашнем обучении, сюда забрела случайно. У тебя очень хорошая тетрадь, написано понятно, будто конспект от профессионала прочитала, — сжала губы красноволосая, а затем одарила его грустной улыбкой. — Спасибо! Я-я очень стараюсь над ними! Меня зовут Изуку Мидория, учусь в этой школе, — пальцем указал парень, улыбаясь, и смущенно прокашлялся, когда Цуки вновь стала рассматривать его, как трофей. — Ты боишься, — серьезно сказала новая знакомая ученика и отошла. Мидория не мог не заметить смен ее эмоций. Он подметил, что девушка явно что-то вспоминала, ведь несмотря на ее пронзительный взгляд, она витала в облаках. — А? Я? — заикнулся Изуку, в ответ на это Кимико хмыкнула. Парень поморщился, сглотнув. — Не стоит. Верь или нет, но я не сделаю тебе ничего плохого. Ты очень необычная личность, — рассуждала она вслух, смотря на небо, которое уже развеялось и солнце вышло до конца. — У тебя нет причуды, верно? — ученик нахмурился, чем вызвал довольный смешок Цуки. Парень активно стал рассуждать, откуда девушка узнала об этом. — Да, — Мидория отвел грустный взгляд в сторону, однако новая знакомая повернула его подбородок к себе и довольно улыбнулась. — У меня тоже. Я никогда не увлекалась героями или злодеями, но твоя тетрадь меня до жути вдохновила узнать о них больше, — одобрительно кивнула девушка невысокого роста. — Спасибо огромное... Мне приятно это слышать, Цуки-сан! — впервые за их встречу парень широко улыбнулся. — Ты не мог бы меня вывести с территории вашей школы? — Кимико уже опешила и сжалась: было стыдно такое просить, она же как-то забрела сюда. — М? Конечно, могу, — удивленно сказал Изуку. У него появились вопросы, как она сюда зашла. Ученик подумал, что девушка просто не помнит. Спустя десять минут, двое знакомых шли вместе в направлении дома Мидории. Цуки сказала, что живет в той стороне, но Изуку сразу понял, что тут спряталось вранье.***
Это... Странно. Это должна быть всего лишь игра, чтобы сбить меня с толку, верно? И если так, то план чертовски хорошо работает. Из-за одной тетради я поменяла планы. Полностью.***
— Рыжик, смотри! — моя ровесница показала мне огромную книгу, которая была вся в пыли. — О, что это? — нахмурилась я и отсела подальше. Вдруг еще рванет, выглядит очень старой и опасной. Безусловно, я люблю читать, но данная бумага не внушала никакого доверия. — Древние записи. Папулик сказал, что здесь вся история героев и злодеев с самого начала! Еще добавил, что тут описано абсолютно все, от причуд до самых разрушительных сражений! Представляешь? — глаза сидящей напротив подруги засветились и выступили слезы. Я обожаю ее восхищенность героями и их подвигами. — Вау, ты открывала уже, Валли? — хмыкнула я и обняла ее, теряя опасения. Мы редко можем общаться из-за правил Повелителя. Но я привыкла. Часа в неделю, когда беловолосая свободна, мне хватает. — Нет, конечно! Знаю же, что ты захочешь быть первооткрывателем, — ехидно проговорила она и подвинула книгу ко мне. Ох, она знает меня лучше всех. — Благодарю, Лилия, — прищурилась я к названию, протягивая свечу поближе. В подвале, где мы встречаемся, нет абсолютно никакого освещения. — Прочти ее от начала и до конца до нашей следующей встречи, я верю в тебя, Рыжик, — Валли по-дружески поцеловала меня в щеку, после чего нам пришлось разойтись, ведь она услышала шорохи сверху, что указывает о приближении утра.***
С того момента мы не виделись. Ту находку мне пришлось оставить в особняке. Я могу с уверенностью сказать, что она тоже сгорела, как и все остальные вещи. Может, когда увидела тетрадь Изуку, я вернулась в прошлое к моей Вайолет. Просто не могла пройти мимо, мне срочно нужно было прочитать. Конечно же, все не получилось, дошла лишь до половины. Поэтому сейчас иду с незнакомым парнем в каком-то направлении. Холодная вода с фонтана, в который я упала из-за прилетевших записей в голову, отрезвила меня, и я опомнилась. Реальность вернулась ко мне, настоящее прошло под кожу. Не жить прошлым. Эту фразу повторяла Наставница каждую нашу встречу. Абсолютно. Она — мудрейший человек из всех, кого встречала. И я посмела ослушаться ее? Не смогу остаться безнаказанной. Помнила бы я ее внешность... Сто процентов отыскала бы Наставницу на просторах интернета. Однако это будто с памяти вырезали и оставили умирать воспоминания за дверью. — Как ты попала на территорию нашей школы? Или учишься у нас на домашнем? — такое внезапное прерывание тишины заставило меня поморщиться. Я так сильно витала в облаках, пытаясь в очередной раз вспомнить, как выглядела Наставница. Его вопрос был нелогичным. Он знает, что я не отсюда. Упоминала же, что зашла туда случайно. — Нет, — строго отвечаю я, проигнорировав первый вопрос. Мои робость и оцепенение уже пропали, ведь успела принять факт, что именно этот парень умер у меня в сегодняшнем сне. И вновь странно. Совпадение? Нет, их не существует. Предсказание? Возможно. Не зря мой кошмар был из ряда обыденных. И если это все же подсказка на будущее, то я не могу позволить парню, который напоминает мне мою единственную близкую подругу, умереть. У Мидории шикарная увлеченность героями, он стратег, его записи понятные и точные. Он как ученый, исследующий вещи без контакта с ними. Улыбка Изуку такая же как и у Валли. Такая искренняя, частая, широкая. Глаза похожи на кристалы, но уже изумруды, ведь они зеленого цвета. Даже структура волос одинаковая, не трогая, могу заметить: блестящие, шелковистые и непослушные. — Ты неосознанно зашла на территорию? — холодная усмешка растянулась на моих губах. Это почти правда. Когда я шла совершать суицид, была будто в трансе. Так часто случается и в кошмарах, я резко могу потерять связь с реальностью, думая, что в кошмаре. — Скорее да, чем нет. Я хотела сократить путь, и не заметила как перелезла забор, — продолжала криво усмехаться я. Зеленоволосый очень умен. Так же как и Вайолет. Она всегда перебирала кучу вариантов событий, выбирая верный. Парень серьезно задумался и посмотрел на меня взглядом жалости. Но больше ничего не сказал, продолжая заметно раздумывать. Что ж, облегчу ему задачу. — Я потеряла связь с реальностью, думая, что это не по-настоящему. Мозг отключился, и стали действовать инстинкты. Как видишь, ни к чему это не привело. Тетрадь прилетела мне в голову, так я и вышла с транса. Не задавай больше вопросов. Считай, что спас меня от очень необдуманного поступка. Спасибо. И еще, благодарю за то, что не сбежал от меня, я выгляжу как псих, признаю, но это не так, — его лицо тут же изменилось на сочувствующее, и парень вздохнул. Солнце пропало, ведь мы зашли в какую-то подворотню. Я не жалею, что рассказала ему. Но уверена, что сделаю это, ведь Изуку первый после Наставницы, который посвящен в это. И да, мое сердце подсказывает мне, что он не из тех, кто бросает людей. Вайолет была такая. Но если я ошиблась, то скатертью дорога. Мне такие не нужны. — У тебя нет причуды, да? — повторил он, и я громко засмеялась. Я не проверялась на диагноз у психиатра, но он есть, скорее всего. — Угу-м. Но поверь, такое редко бывает. Очень. Я всегда в адеквате, просто сегодня плохой день, — отмазка или не отмазка - не важно. Я точно не буду кидаться на людей или делать глупости, втягивая их. Всегда сама по себе. С момента, как я переехала сюда. — Детишки, а кто это ходит один? Вы хорошенькие, миленькие, особенно девочка, — глубокий и прерывистый голос отвлек наш разговор, заставив обратить внимание на него. Мидория вскрикнул, но не успел сделать ничего более, ведь я рванула обратно, ударяя его, подсказывая сделать то же самое. Впереди нас был огромный слайм. Ну, или жижа. Одним словом — какое-то уродское нечеловеческое тело. Злодей. И мерзкий, и противный. Он вылез из люка. Не стал даже делать засаду, нападая сзади. Посчитал нас тупыми и слабыми. Со вторым угадал, но не с первым. Мозги у нас очень хорошо работают. Просто вряд ли мы сможем убежать, злодей будет быстрее, передвигаясь как вода. Именно поэтому это существо уже нависло над нами, закрывая обозрение. Не видно, куда бежать. Наверное, мой план осуществится, но умру я не одна.