Завод

[Спустя два месяца после событий предыдущей главы] Солнце едва тронуло тучи, поднимаясь где-то за их пеленой из-за чёрного тела Завода. Воздух постепенно наполнялся привычным запахом ржавчины и гари. Ветер стих. Уно сидел у парапета, тоскливо глядя вниз. Мерзкие здания, грязные трубы, изрыгающие мерзкий жёлтый дым, мерзкие мелкие точки проносящихся по дорогам грузовиков… Это раздражало. Но от этого некуда было спрятаться. Оно повсюду. Везде. Потому что таков этот мир. И на душе становилось ещё тяжелее. – Уно! – позвали его со спины, и парень медленно обернулся. От входа на этаж к нему радостно подбегал Труа. Его растрёпанный вид и покачивания из стороны в сторону выдавали очередную бессонную ночь, проведённую в мастерской. Даже маску он не надел – остался просто в бинтах. Но глаза живо сверкали и заинтриговали Уно, заставив бросить свои невесёлые мысли. – Слушай, тебе нужно нормально спать, – укоризненно произнёс парень. Но в ответ Труа лишь схватил его за руку и потянул за собой. Он действовал бездумно, хаотично, и чем-то был похож на зомби. От этой мысли Уно передёрнуло, но он повиновался и позволил другу увлечь себя вглубь башни. Они мгновенно оказались в мастерской. Уно заметил, что сегодня в этой маленькой пустой комнатке было как-то особенно захламлённо. В воздухе витал едкий запах масла и железа. Свет зарождающегося мутного рассвета озарял сквозь окно стол, на котором, на серой, сложенной несколько раз тряпке, как в колыбели, гордо лежал странный механизм. Он сверкал свежими стальными боками, выглядел массивным и непонятным. Тросы, что отходили от некоторых его частей, переплетались и напоминали оголённые вены новорожденного существа. Труа гордо указал на механизм, под бинтами широко, почти безумно, улыбаясь, будто он изобрёл нечто смертоносное, но при этом горячо им любимое. Уно с недоверием скосился сначала на друга, а потом на странное его творение. Подошёл ближе, склонился, пытаясь понять, что перед ним вообще лежит, но так и не смог. Вопросительно поднял взгляд на Труа, а тот заулыбался ещё шире, скрепил руки перед собой в замок, заламывая пальцы в предвкушении вопросов от Уно. В полнейшей тишине выглядела вся эта сцена весьма сюрреалистично. Уно кашлянул, чтобы наконец прервать неуместное молчание, но пока что не мог придумать, с чего бы начать спрашивать. Вновь посмотрел на механизм, вновь не понял, что перед ним лежит, и первый вопрос слетел с губ сам собой: – Ну и чё это такое? Труа радостно хлопнул в ладоши, наконец дождавшись интереса со стороны друга, и подошёл к столу. Аккуратно взял в руки одну из частей механизма (оказалось, что он состоит из трёх частей, соединённых между собой ремнями и кабелями) и поднёс поближе к Уно, отчего тот инстинктивно отпрянул назад. Труа лишь рассмеялся. – Хорош угарать, – фыркнул Уно, все ещё не приближаясь к металлической конструкции, – зная тебя, это может и выстрелить. – Ты думаешь, я не знаю, как управляться со своим же творением? – всё ещё смеясь проговорил Труа, прижав стальной короб к груди. Друг опять недоверчиво окинул взглядом механизм и всё же подошёл снова. Труа довольно ухмыльнулся и опять протянул ему деталь, но на этот раз Уно всё же её взял. Осторожно покрутил в руках, вздрогнул, когда в углублении увидел стальной блеск наточенного острия, и отвернул короб от себя, словно стрела могла вылететь сама собой прямо ему в голову. Труа снова прыснул со смеху. – Успокойся ты, он вылетит только если нажать на рычаг, – парень взял со стола небольшой продолговатый кусок металла, соединённый с коробом в руках Уно кабелем. С одной стороны новой детали виднелся небольшой отступ на пружине, действительно напоминавший рычаг. Он удобно ложился в руку, как раз оказываясь под пальцами, чтобы легко было нажимать. – Эй… – Уно вытянул руки, желая оказаться от того, что он держит перед собой, подальше. Когда у Труа оказался пусковой механизм, стало ещё более неспокойно. – Ты мне так и не ответил, что это за хрень и зачем она нужна. Друг снова не смог сдержать улыбку, но смиловался над Уно и забрал наконец у него короб. Отложил на прежнее место. – В общем, я подумал, что было бы неплохо сделать что-то, что поможет передвигаться по Заводу и застенкам, – начал Труа. Присел на край стола, поглядывая на своё творение. – И вот придумал это. Я пока не знаю, как это назвать, – он снова взял в руки стальной короб, но теперь сам будто залюбовался им, покручивая и разглядывая. – Оно стреляет такими… стрелами толстыми, к которым прикреплён трос. Если закрепить эти короба на руки, выстрелить, нажав на рычаг, а потом отпустить его, то тросы начнут скручиваться и потянут тебя за собой. Я уже немного пробовал, – Труа со смехом указал на потолок, испещрённый трещинами и выбоинами. – Мастер нашёл хорошие детали, и скрутка троса довольно мощная. Думаю, можно будет так даже «летать». Уно с удивлением разглядывал потолок, осознавая теперь, что Труа действительно сделал нечто невероятное. Посмотрел на друга, потом на механизм, и подошёл, положив руку на стальное тельце. Труа одобрительно улыбнулся. – Попробуешь? – спросил он, и Уно вздрогнул. – Я?! Не-ет!... Ты чё?… – парень непроизвольно отпрянул от стола, заложив руки за спину и отворачиваясь, словно бы и не испытывал к механизму никакого интереса. Друг лишь захихикал. – Струсил, – ехидно бросил он. – А вот и нет! – мгновенно воскликнул Уно, покраснев от смущения. – Просто ты наверняка его недоработал, и я ёбнусь! – Ты мне не доверяешь? – сощурился Труа. – Возможно… – фыркнул парень. На это друг только ухмыльнулся, встал со стола и резво принялся надевать механизм. Ловко нацепил на спину массивный стальной рюкзак, закрепив его ремнями над и под грудью. Надел два короба на руки, так же плотно прижав их ремнями на ладонях, запястьях и предплечьях. Толстые тросы, соединяющие наручные части и рюкзак, прикрепил ещё одними ремнями на плече и ближе к локтю. Сжал в кулаках пусковые рычаги и наконец гордо вскинул голову, глядя на Уно сквозь оживленный блеск очков. Парень насупился, скрестив руки на груди. Оценивающе посмотрел на друга и сделал шаг назад, от чего Труа снова рассмеялся. Недолго думая вскинул руку и нажал на рычаг. Щёлкнул механизм в глубине наручного короба. В мгновение ока воздух рассек серебряный блеск, устремившейся вверх толстой стрелы. Хрустнул бетон, и в следующую секунду Труа подлетел над полом, повиснув на одной руке под самым потолком. Глянул вниз на ошарашенного Уно и расхохотался, торжественно взмахнув второй, свободной, рукой. – Та-да-ам! – воскликнул он сквозь смех. – Мать твою! – заорал друг, мгновенно подбежав ближе. – Труа, блять! Ты себе руку так оторвёшь! – Вовсе нет, – хихикнул парень. Нажал на рычажок снова, но уже осторожнее, и трос стал растягиваться, плавно опустив Труа на пол. После того, как он оказался на твёрдой поверхности, схватился за трос, выходящий из углубления в наручной части, дёрнул и вырвал стрелу из бетонной плиты. Она послушно скользнула в родной паз, металлически щёлкнув. Уно стоял перед Труа с широко распахнутыми глазами то ли от испуга, то ли от изумления. И без того растрёпанные волосы будто совсем стали дыбом. Механизм сработал слишком хорошо и быстро. Парень не мог больше ни слова произнести и просто продолжал смотреть на друга, который гордо хмыкнул, покрутил плечом руки, на которой сейчас висел, почувствовав всё же, что мышцы повредил. Нажал на пуск слишком резко. Обычно, когда был один, действовал осторожнее. Но Уно знать о его маленькой неосмотрительности необязательно. – Ну, вот так как-то, – с улыбкой заключил Труа, начиная расстёгивать ремни. – Теперь видишь, что всё работает надёжно и даже руки не отрывает. Но друг недоверчиво сощурился. – Раз ты так хорошо ей пользуешься, то оставь себе. Я и пешком неплохо справляюсь. – Но ты обязан хотя бы попробовать! – настаивал Труа. Как только снял с себя механизм, всучил его товарищу с такой силой, что тот покачнулся и не смог выпустить стальное тело из рук. А когда осознал, что всё-таки взял «это», по спине пробежал холодок. Захотелось отбросить механизм подальше, как ядовитую змею, но делать нечто подобное на глазах Труа с его же творением не смог бы. Повёл плечами, с отвращением и опаской глядя на груду металла в своих руках, и до скрипа стиснул зубы. – Ну почему я должен?... – Ты не должен, – тут же перебил его Труа и шагнул ближе, встав почти вплотную к Уно. Тот вздрогнул, но не отстранился. – Ты не должен. Но разве тебе самому приятно бояться? Приятно ползать вручную по сложным, опасным местам из-за страха перед простым инструментом? Не глупи. Сейчас же ведь и высота небольшая. Я тебе помогу его надеть. Разум словно заволокла мгла. Перед глазами плыло. Уно успел лишь заметить худые руки, умело взявшиеся за стальные части и принявшиеся надевать их на его тело. Легко, быстро и практически бесшумно. Только лязгали бляшки ремней, сковывая руки и грудь. Под конец в ладонь легли ещё тёплые после рук Труа пусковые рычаги. – Ну вот, – звонко рассёк минутное забытье голос. – Неплохо на тебя село. Мы оба одинаково худые. А теперь пойдём в коридор. Потолку в моей мастерской уже хватит выбоин. Уно взяли под спину и повели к выходу из мастерской. Он попытался упираться ногами, но ничего не вышло. В итоге они пришли к разлому, и Труа наконец отпустил друга. Тот внезапно ощутил, как колени подогнулись. – Уно, это просто верёвка, на которой висишь, – продолжал успокаивать его Труа. – Я верю, что ты сможешь. Парень стал сбоку от друга, взял за руку и приподнял её, направляя в ближайшую стену. – Когда нажмёшь на рычаг, – объяснял Труа, – стрела полетит в направлении, куда ты указываешь рукой. – Труа… Блять… – шумно вздохнул Уно и сжал пальцы вокруг пускового устройства крепче. Прикусил губу. В глазах наконец вспыхнула решимость. – На что ты меня подписал… – Потом спасибо скажешь, – усмехнулся тот и отступил. Уно смог держать руку сам, хоть она моментально показалась невыносимо тяжёлой из-за механизма на ней. – Стреляй. Повисла напряжённая тишина. Слышен был лишь зарождающийся гул Завода где-то под полом, на нижних этажах, и вой ветра в стенах и трубах. Уно готовился к худшему. Продумывал, когда стоит отпустить рычаг, чтобы он начал скручиваться. Не до конца понимал устройство механизма, от чего было ещё более неприятно, но судя по тому, что он заметил, пока Труа пользовался странным инструментом, самое страшное возникает как раз таки, когда отпускаешь рычаг. Тогда трос скручивается и тянет тебя к стреле, рискуя оторвать руку. Поэтому нажатие на рычаг ещё не самое страшное. Стоять долго с вытянутой вперёд рукой было невыносимо, и это побуждало наконец действовать. «Ну, не подведи… Чем бы ты ни было…» – мысленно обратился Уно к стальному телу и нажал на рычаг. Снова хруст механизмов – и в руку толчком отдалась мощь вылетевшей стрелы, от чего парень пошатнулся. Но устоял. Поддержал выставленную вперёд руку второй рукой и с волнением смотрел как стрела впилась в стену напротив, а трос продолжал выползать из наручной части. Труа где-то вне поля его зрения хлопнул в ладоши. – А теперь плавно отпускай, – сказал он. Уно фыркнул, уже устав от всей этой ситуации. Попытался отпустить рычаг так, как посоветовал друг, но пружина в рукояти оказалась сильнее. И в следующее мгновение Уно полетел в стену, даже не успев что либо воскликнуть. И лишь когда встретился со всего размаху лицом и ладонями с бетоном, спокойствие этажа разорвало его пронзительное: «Блять!» Труа бросился к нему и помог отлипнуть от стены. Вытащил из неё стрелу, засунув в паз. Уно рухнул на пол, держась за щёку. Благо он успел повернуть голову и не сломал нос, хотя теперь сильно пострадала челюсть. Будет синяк. Если не перелом… – В последний раз я этой хернёй пользуюсь! – шипел парень, пока друг поднимал его с пола. – Она неадекватная! – Ты просто не привык к ней, – защищал своё детище Труа. – У меня-то получается… – Ну так и пользуйся сам! – рявкнул Уно, и вырвался из рук парня, принявшись скидывать с себя механизм. С раздражением сорвал ремни и бросил громоздкую конструкцию на пол. По этажу разлетелся металлический грохот. Труа вздрогнул и притих. Руки непроизвольно заломил перед собой. А Уно агрессивным шагом направился обратно на террасу, и друг услышал лишь, как с шумом хлопнула входная дверь. В повисшей тишине Труа надрывно вздохнул, обхватив себя за локти. Сжался всем телом. Внезапно сознание обожгло резким чувством вины. Его ведь просили не делать этого… А теперь из-за него Уно пострадал… Теперь он, и без того дёрганный, не отошедший от ужасов Завода, будет нервничать ещё больше. Не сможет смотреть на Труа и возненавидит его… Парень рухнул на колени перед механизмом. Глаза медленно заволакивала пелена слёз. Было жаль ни в чём неповинную железку, было жаль Уно… А себя не жаль. Совсем уже выжил из ума. Совсем уже не тот человек, кем был раньше. Поломанный и душой, и телом, отвратительный для всех и даже для себя самого. Скорее бы уже закончить это всё. Ничего не видя перед собой он встал и перешагнул через механизм. Двинулся дальше, и вскоре перед мутным взглядом под ногами протянулась чёрная зловещая пасть разлома. От её вида почему-то на душе стало спокойнее, и Труа расплылся в широкой улыбке, тихо посмеиваясь и стирая со щёк солёные дорожки. – ТРУА, БЛЯТЬ, А НУ СТОЙ! – раздалось позади, и рубашку с нечеловеческой силой схватили худые пальцы. Труа вздрогнул, пошатнулся, и его потянули назад. Уно рухнул на пол вместе с ним, крепко схватив за плечи и руки. Друг изнеможённо, совершенно не понимая, что вокруг происходит, вздохнул и снова попробовал встать. Как завороженный пополз в сторону оскалившегося тёмного рта, но Уно впился в него руками, обхватил ногами, шипя в отчаянной ярости: – Стой! Прекрати это! Труа! Успокойся! Хватит! Труа! Труа-а! Невероятных усилий Уно стоило извернуться и повалить парня на пол. Стальной хваткой держал за плечи, а в глазах пылал непередаваемый ужас. Всё тело тряслось. Он сам едва держался от того, чтобы не рухнуть. Ощутив затылком и спиной холод бетона, Труа затих. Уставился бездумно на Уно, нависшего над ним, совершенно растерянно. И вдруг опомнился. Лицо исказил страх, смешанный с невероятной горечью вины. Он зажал лицо ладонями, и вновь глаза защипало от слёз. Очки сползли на лоб. Видя, что Труа приходит в себя, Уно тяжело вздохнул и повалился на бок в стороне от друга, активно растирая глаза ладонями, чтобы они не слезились. Снова ледяной страх сковал грудь, дышать стало сложно. Но постепенно, слушая, как Труа медленно ворочается, ощупывая реальность, которая на мгновение покинула его, Уно успокаивался. Хлопнув дверью после неудачного использования детища друга, он моментально пожалел. Стало тошно от собственной слабости и трусости, но парень не сразу смог принять собственное проявление ничтожности. И повезло, что он успел вернуться к Труа, чтобы извиниться, прежде чем тот сделал бы непоправимое… – Труа… – хрипло прошептал Уно, открыв глаза и повернув голову в сторону ошеломлённого друга, – прости… Ты не виноват в том, что я пострадал. Но, блять, ещё раз попробуешь выпилиться, я…! – Я виноват, – потерянно, но твёрдо произнес Труа, трясущейся рукой взявшись за ткань рубашки Уно на плече, будто бы мог упасть, а больше этого не хотелось. – Я не имею права заставлять тебя делать что-то. Забудь об этих штуках. Я просто долбаёб… – Это точно, блин, – пробурчал Уно и вдруг резко сел, уставившись на брошенный механизм. – Но ты прав. Бояться какого-то инструмента – глупо. Я справлюсь с ним. И не такое осваивал. Ещё и лучше тебя буду им владеть! Молчание. И вдруг сквозь его звенящую тишину раздался пронзительный весёлый хохот, разлетевшийся по этажу упругим эхом. Труа смеялся без перерыва несколько минут, чем удивил, успокоил и слегка насторожил Уно. Однако, когда он угомонился, на душе не осталось ни капли сожаления и грусти. – Я в тебе не сомневаюсь, – утирая слёзы смеха с ресниц сказал Труа и наконец надел очки. – Ну, давай, попробуй обойти в мастерстве самого автора! – А вот и попробую! – ухмыльнулся Уно, не сильно стукнув друга в плечо кулаком, от чего тот опять засмеялся. – Я тебя уже обыгрывал, так что будет не сложно! – Ну, не во всём то ты меня обойти можешь, – как бы невзначай заметил Труа. – Уж тут не беспокойся, я точно буду лучше тебя в лазании по Заводу, потому что я чаще из камеры сбегал! – гордо вскинул голову Уно и встал на ноги, подал товарищу руку, помогая ему встать. – А раз эта штука нужна для как раз таки передвижения по Заводу, то мы с ней сработаемся! – Мне определённо нравится твой настрой, – улыбнулся Труа, слегка пошатнувшись, когда встал. – Ну, пора бы вернуться на террасу. Опасно так надолго уходить. – Ты прав. Уно резво подскочил к механизму и осторожно, всё ещё с опаской, поднял его с пола. Труа с улыбкой следил за ним, и вновь ощутил знакомый укол в душе. Если бы он сейчас успел спрыгнуть… не было бы всего этого… Уно стало бы только хуже. Но парень был бессилен перед своим внезапный безумием. Труа просто надеялся каждый раз, что Уно успеет прийти вовремя и сможет его простить после всего того кошмара, что он натворит… *** – Ну, безымянная хрень, не убей меня сразу же, как я тебя использую. Уно стоял седи труб и бетонных стен, окружённый темнотой. Лишь в одном месте её разгонял скудный желтоватый луч, просочившийся из трещины в полу. В его непривычно резкой полосе неторопливо плясали свой задумчивый вечный танец хлопья потревоженной пыли. На руке весело поблескивал свежим железным боком наручный короб механизма. Уно наконец решился взять его с собой на вылазку, чему Труа был очень рад. Его детище при долгой носке сильно утомляло руки и спину, ведь помимо него, Уно нужно было нацепить на себя сумку, нож, арбалет и колчан со стрелами. Двигаться и ловить баланс на трубах стало тяжелее, но Уно упёрто старался приспособиться, от чего уставал ещё сильнее. А пользы пока что от механизма не было никакой. Нагулявшись и сделав кое-как с утяжелителем всё, что нужно, парень решил, что так дело не пойдёт и пора бы потренироваться использовать своеобразный инструмент. Остановился в ближайшем, более-менее свободном пространстве, где над головой в пяти метрах нависала обломанная бетонная плита. Тут же был и свет из коридора под полом. Уно сбросил всё лишнее и ещё раз проверил, крепко ли сидят на руках и груди ремни. Всё ещё помнил, как влетел лицом в стену, но бояться повторения уже надоело. Труа перепроверил и слегка ослабил пружины на рычагах, чтобы они были более податливыми и слушались команд. Уно шумно выдохнул и снял с рычагов предохранители, так же заботливо добавленные Труа на всякий случай. Теперь ничто не смогло бы помешать выстрелу, и парень слегка напрягся, стараясь направлять руки подальше от себя. Прицелился на этот раз в потолок, найдя место, где он ниже. Зажмурился и недолго думая нажал на рычаг. В одиноком луче света блеснула резвая стрела. Послышался хруст бетона, и Уно открыл один глаз, глядя с волнением на стальной гарпун, вонзившийся в потолок. Трос продолжал раскручиваться, выползая подобно чёрной змее из паза. За спиной, в стальном рюкзаке, парень услышал щелчок, сообщивший, что трос с этой стороны закончился и застыл, развернувшись кольцами во мраке на полу. Настало время отпускать рычаг. В этот раз ощущения под пальцами отличались. Рычаг казался не злобным мощным механизмом, желающим загубить своего хозяина, а чем-то подвластным и покладистым. Уно смог слегка расслабиться и мягко принялся отпускать рукоять. Трос дрогнул и послушно пополз обратно в наручную часть, а следом и в стальной рюкзак. Двигался он теперь совсем не так, как в первый раз. Стал словно ленивым, тихим и дружелюбным, но всё ещё оставался мощным и непоколебимым. – Вот так бы сразу, – усмехнулся Уно и отпустил чуть сильнее, ускорив скрутку. Вскоре трос потянул за руку и контролировать ладонь стало труднее. Очень хотелось сжать её в кулак, но тогда бы парень рухнул вниз из-за раскрутки троса, чего он точно не хотел. Ноги оторвались от пола. По спине и поднятой руке протянулось глубокое острое ощущение боли. Мышцы с непривычки запротестовали, но сдаваться Уно не хотел. Второй рукой ухватился за работающую наручную часть, чтобы хоть как-то ослабить нагрузку. Неотрывно смотрел на приближающийся потолок, вдруг с восторгом и дрожью в животе осознав, что на самом деле поднялся. На самом деле теперь он совершенно сам, быстро и легко взмыл к потолку, к недоступному ранее пространству, чтобы достичь которое когда-то нужно было потратить силы и время на поиски пути. А сейчас путь у него в руках. Точнее, на их верхней стороне и спине. – Вау, – с напряжением, но искренней радостью произнёс Уно, когда руки коснулись потолка и трос замер перед помехой. – Это было не сложно. Но… тяжело, блять. Я к такому не приспособлен. Долбаная физическая нагрузка… Так же плавно Уно нажал на рычаг, спустившись обратно на пол. Встряхнул с усталостью руками, но не смог не возгордиться собой за проделанную работу. «Если почаще тренироваться, – думал Уно, уже собираясь уходить, – то я легко научусь управлять этой штукой. Кстати… пора бы ей дать имя». Резво собрал всю свою амуницию, и весело зашагал по направлению террасы. Теперь он хотел использовать механизм. После своей небольшой победы не мог не осознать, что это очень удобно вот так вот подниматься на собственных руках. А потому глаза сами собой искали места, за которые мог зацепиться стальной гарпун. И такое место нашлось. По дороге на базу Уно предстояло заползти по трубе в трещину на высоте около четырёх метров. Но теперь парень точно знал, что сегодня использует вместо трубы. Вплотную подошёл к стене, в которой виднелась чёрная трещина прохода, оценил расстояние, вскинул на этот раз обе руки, прицелился и быстро выстрелил в бетон над проломом, разорвав тишину застенков двойным звоном. Подождал немного, чтобы трос не потянул его сразу, и осторожно стал отпускать рычаги, пытаясь действовать пальцами синхронно. Его, как и в прошлый раз, потянуло за гарпунами. Уно осмелел и спустя мгновение уже ступил на стену, принявшись подниматься по ней вслед за руками. Было сложно удержаться на бетоне, но через десяток мелких шагов парень приспособился и благополучно добрался до прохода. Заполз в него и сжал рычаги. Потом выглянул наружу и вырвал гарпуны из стены, что далось, однако, с большим трудом. Освободившись от объятий стены, стрелы радостно заползли в пазы с довольным хрустом механизма. Уно весело усмехнулся и похлопал наручную часть. – Круто, – прошептал он. – Но всё ещё нужно больше тренировки. *** Вечер постепенно охватывал Завод. Полумрак сгущался на крыше, но не решался подступиться к яркому полыханию костра. Он тепло потрескивал, доедая старую коробку и ножки стола. Ветер осторожно играл его языками, метая их из стороны в сторону. Труа сидел перед огнём, подперев подбородок кулаком. Сквозь мягкий блеск очков следил за пламенем, не думая ни о чём. Он был без маски и даже без бинтов. Открытый шрам зиял на нежной коже бордовыми шероховатыми пятнами. Ходить с закрытым лицом всё время было слишком неприятно, и иногда, когда оставался один, Труа оголял свои уродства, стараясь в это время держаться подальше от любых отражающих поверхностей. Не мог пойти в мастерскую, ведь там окно и куча начищенных стальных механизмов. В ванную к зеркалу тем более бы не пошёл. Оставалось сидеть на террасе, готовить ужин и ждать, пока не вернётся Уно. Потом уже можно будет снова спрятать лицо. Парень вздохнул и растянулся на матрасе, лицом к темнеющему небу. Руки заложил под голову. Думать всё ещё не хотелось, однако разум заволокли тяжёлые воспоминания, сливающиеся вдруг с более приятными и светлыми. По отдельности они все были ничего, сносными, терпимыми. Но вместе… От их контраста хотелось плакать. Как раньше, до Завода, всё было хорошо, и как ужасно стало теперь... Уму непостижимо, как сильно этот мир всё испортил. Последнее, что Труа помнил о прошлом мире – как он был в камере после возвращения из мастерской Казари. Он был страшно доволен новым полезно проведённым там днём. Сидел на койке, раздумывая, что сможет соорудить завтра, пока Казари не видит. Так захотелось снова взяться за инструменты… …и вот он провалился в пустоту. В глазах сразу стало темно. Холод на мгновение пробрал до костей, а потом стало очень жарко. И Труа рухнул на бетонный пол, спиной встретившись с его шероховатостью. В глазах всё сразу поплыло, воздух выбило из лёгких. Кругом были голоса, жёлтый свет и головокружительный запах стали и машинного масла. А потом парня схватили за воротник и подняли, хорошенько встряхнув. Очки опасно соскочили на кончик носа, готовые упасть. Вдруг пространство вокруг заполнил едкий, громкий и почему-то страшный хохот. Труа пытался сосредоточить зрение, понять, что происходит, но видел перед собой лишь силуэты в болотного цвета одеждах. – Вот это нихуя себе! – прозвучал сквозь смех скрипучий голос. Он, видимо, принадлежал тому, кто схватил Труа. – Давненько никто передо мной не падал! – Ха-ха-ха! Смотри, какой странный! – раздалось чуть сбоку. – Это форма как-то у него? – Труа вздрогнул, ощутив, как его ущипнули за бок. – Табличка есть. Написано «0303». Это номер какой-то. – Конечно номер! Он зэк! – Больно уж смазливый. Зэки так не выглядят. Даже в колониях для несовершеннолетних. Труа выпустили, и он пошатываясь вновь стоял на ногах, судорожно поправляя очки. Наконец зрение вернулось в полной мере, и парень осмотрелся. Вокруг него скопились люди в зелёных пальто и фуражках. Их лица перекосило странное веселье и любопытство, и почему-то казались они страшными. По спине пробежали мурашки. Над головой Труа смог увидеть потолок, состоящий из бесчисленного количества переплетённых труб. Больше пространство он осмотреть не мог из-за толпы. Его вдруг ткнули со спины под ребра, заставив вздрогнуть. По толпе снова прокатился смех. – Ч-что происходит?... – растерянно пробормотал Труа, на что люди вокруг ехидно заулыбались. – Добро пожаловать, нахуй! – прогоготал один, раскинув руки в стороны. – Теперь ты на Заводе! И ты тут навсегда! – Что?... Я… я не мог оказаться тут!... – паника захлестнула сознание, дыхание снова перехватило, но теперь от страха. Глаза судорожно забегали. – Я был в Нанбе!... Оттуда так просто не…! Вдруг ему зажали рот рукой. – Хорош пищать. Это всё не имеет значения. Труа схватился за ладонь говорившего и оттолкнул руку от своего лица. Отпрянул назад, врезавшись спиной в других людей. Но те расступились с противным хихиканьем, позволив парню пройти дальше. И теперь он видел место, куда попал. Это был огромный, шумный производственный цех. Кругом пыхтели станки, а рядом с ними стояли, точно призраки, покачиваясь и вздыхая худые люди. Всё было в пыли и ржавчине. Везде был металл и бетон. Трубы, расползшиеся повсюду, точно змеи, шипели и изрыгали из трещин пар. Вдруг Труа схватили за шиворот и швырнули вперёд, прямо на пол. Снова пространство огласил хохот. Призраки у станков боязливо обернулись, приостановив свою работу. В их впалых глазах читались страх и невероятная усталость. От этих взглядов сердце замирало в ужасе. Лёжа на бетоне, парень вдруг осознал, что это не сон. Это не галлюцинация. Не видение. Это правда. Такая болезненная и душная. Его обступили. Кто-то несильно ткнул кончиком сапога в бок. Труа съёжился, свернувшись и поджав колени к груди. Тело сопротивлялось мыслям, было больно и страшно. Жарко, тяжело и плохо. Снова ткнули сапогом, но уже сильнее. – Он не наш, – с какой-то досадой и укором произнес кто-то. – Не наш. Не наш, точно, – поддержал десяток голосов. Труа опять схватили за воротник. Он попробовал сопротивляться, вцепился ногтями к руку позади себя. Но внезапно живот свело невероятной болью, и тело само собой согнулось пополам. Удар был настолько мощным, что из глаз полились слёзы. Стоило Труа склониться, хватаясь за живот, как в лицо прилетел мощный кулак. Хрустнула оправа очков. Из носа по губе потекла кровь, залив воротник. Снова хохот рассыпался по залу страшным болезненным переливом. – Добро пожаловать на Завод! – сквозь смех слышались голоса. – Добро пожаловать на Завод! …..Труа передёрнуло и он сел, схватившись руками за лицо. Вот и зачем он это вспомнил?... Зачем?... Зачем?... Зачем?!... Это слишком больно!... Он снова рухнул на матрас, впившись ногтями в ожог. Почему всегда в мыслях всплывает самое неподходящее? Неизвестно. Но как хотелось теперь забыть об этом всём… – Эй, Труа! Весёлый голос со стороны открывшейся двери разорвал тягостное забвение. Труа подскочил снова и почти с радостью взглянул на вернувшегося друга, который весело размахивал чем-то в руке. «Как же он вовремя… – подумалось Труа со вздохом. – Как всегда вовремя…» Уно рухнул на матрас рядом с ним, пыхтя после долгой дороги домой. Механизмы неизменно сверкали на его руках в пёстром свете огня (теперь Уно носил его на вылазки уже две недели к ряду, приспособившись и оценив все его преимущества). Парень пару раз глубоко вздохнул, хватая воздух, а потом протянул Труа то, что сжимал всё это время в ладони. Тот принял подарок и с удивлением увидел в своей руке упругий тюбик крема. Этикетка была слишком мала, чтобы прочитать её не приблизив к лицу, но Уно сам всё пояснил. Хлопнул друга по плечу с широкой улыбкой. Его рука, из-за части механизма на ней, была довольно тяжёлой. – Смотри, чё нашёл! Я забрёл сегодня в блок, где делают всякую косметику! Да, там нам особо ничего не нужно (хотя, если тебе понадобится помада, я тебе обязательно принесу), но вот это, как написано, крем для заживления шрамов. Я такие ещё в нашем мире видел. Думал – развод для лохов. Но… прости конечно, что опять напоминаю о шрамах… Но может тебе хоть немного поможет… Бля, сорян, я не хотел тебя оскорблять или типа того… Труа усмехнулся и Уно тут же замолк, внимательно взглянув в лицо друга. Тот крутил тюбик в руках, и его искорёженные губы вдруг растянулись в искренней умиротворённой улыбке. А потом парень и вовсе тихо засмеялся. – Спасибо, – обернувшись к другу, сказал он. – Это так мило с твоей стороны. – Ой, да чё в этом такого? – пожал плечами Уно, но в душе кричал от радости так, что его мысли, наверняка, можно было услышать. Так спокойно и весело стало просто от того, что всё хорошо. Труа заметил, как изменился друг в лице и рассмеялся опять. Отложил тюбик и стал помогать Уно выпутаться из ремней механизма. – Не думал даже, что ты достанешь для меня нечто подобное, – с улыбкой говорил Труа, стягивая со спины парня массивный рюкзак. – С этой штукой было несложно! – довольно говорил Уно, аккуратно отложив механизм на край матраса. Вздохнул и потянулся, разминая затёкшие руки и спину. – Она реально крутая! Я открыл вентиляцию, прицепил её к бетонной плите над ней и как в этих крутых шпионских фильмах спустился на склад, взял крем и так же легко съебался! Идеальное преступление! А главное – легко и быстро! – Уно гордо вскинул подбородок и не забыл похлопать механизм по стальному боку, как бы похвалив. – Ты с ним уже сроднился, – улыбнулся Труа, глядя на оживлённого друга. – А то! Кстати, давай ему уже название дадим. Я думаю, подойдёт «гарпуны»! – Гарпуны? Так странно. Почему так? – Ну он же стреляет двумя гарпунами. Как миниатюрные гарпунные пушки! Таким и убить, в принципе, можно. Но я не проверял, ха-ха. Труа заулыбался и согласно кивнул. – Ну, раз ты теперь их хозяин, то имя, конечно же, за тобой. Да и, на самом деле, оно подходит. Что ж, теперь это гарпуны. Эх, нужно бы себе тоже уже сделать. Никак не соберусь к Мастеру сходить. – Эй! На меня даже не смотри! Я больше не хочу его задания выполнять! – фыркнул Уно, от чего друг только рассмеялся. Вдруг парень добавил уже более серьёзно: – Но не торопись. У меня есть пара замечаний и предложений по поводу гарпунов. В новой версии, может, учтёшь это? – Ты стал такой ответственный, – с одобрительной улыбкой сказал Труа. – Конечно, я тебя выслушаю. Приятно, что ты принимаешь участие в нашей подпольной жизни. – Ах, так вот какого ты обо мне был мнения! – зашипел Уно и Труа покатился со смеху, мгновенно забыв обо всём тяжёлом и грустном. Плохие мысли сменились беззаботным весельем. И так приятно было его ощущать после долгого одинокого времени самокопания и грусти, что Труа не смог бы перестать смеяться, даже если бы Уно на него за это стал дуться.