as always, in young need

— Ибо? Кровь Ван Ибо стынет в жилах, а тело буквально парализует, когда он слышит этот голос. Нет. Ни в коем случае, этого не может быть. Сяо Чжаня не должно быть здесь: он собирался вернуться только завтра утром. — Ибо, это ты? Бля. Черт. Он крепко сжимает бедрами подушку под собой, мечтая исчезнуть и затаив дыхание. Как, черт возьми, он сможет всё это объяснить? Он слышит, как Сяо Чжань приближается, и не может ни о чем думать, сердце колотится, а кровь шумит в ушах. — Почему… почему ты голый на моей кровати? Сяо Чжань говорит спокойно, и непохоже, что ему что-то кажется забавным. А ведь как выглядит Ибо: обнаженный, на коленях, лицо прижато к матрасу, подушка Сяо Чжаня зажата между ног. И это он пока еще не видит пробку в его заднице — маленькую, черную, но определенно заметную. — Кхм, — Ибо, стиснув зубы, поворачивает голову в сторону входа, чтобы посмотреть на Сяо Чжаня. Сяо Чжань стоит перед дверью гостиничного номера — к счастью, закрытой. Он явно только прилетел и одет по безупречной аэропортовой моде: джинсы и футболка «Gucci», просто и красиво. Он смотрит на Ибо, скорее всего, с ужасом, а может, и с некоторым отвращением. — Я не думал, что ты вернешься. Сяо Чжань ничего не отвечает, да и что тут скажешь? У Ибо всё еще стоит, его тяжелый набухший член предательски капает на подушку. Он думает о Сяо Чжане, спящем в своей постели, головой на этой подушке, не подозревая, что сделал Ибо, что он делал раньше, и бедра автоматически дергаются, задница сжимается вокруг пробки. Ебать. Не понятно даже, он больше унижен или взволнован тем, что его поймали, но, кажется, его член заинтересован в любом из вариантов. — Взял рейс пораньше, — Сяо Чжань обходит кровать, и Ибо перестает его видеть, тогда он снова утыкается лбом в простыни, вдыхая с них запах Сяо Чжаня. Матрас сзади прогибается, и Ибо, затаив дыхание, ждет. — Удачно получилось, иначе я бы не поймал тебя за этим. Сяо Чжань внезапно кладет пальцы на основание пробки в заднице Ибо, и давление едва ощутимо, но Ибо издает смущенный пронзительный звук, выгибая спину и раздвигая ноги, прижимаясь к подушке плотнее. — Какой грязный мальчик. — Чжань-гэ, — бормочет Ибо, толкаясь назад, к едва заметному прикосновению, желая, чтобы пробка была побольше или чтобы это был член Сяо Чжаня. Сяо Чжань думает, что он грязный. Грязный мальчик. — Мне жаль. — Жаль? — Сяо Чжань усмехается, но осторожно проводит теплой рукой по ребрам Ибо, как будто успокаивает животное. Ибо настолько вспотел, что готов поспорить, что рука Сяо Чжаня стала мокрой от этого прикосновения. — Не вижу, чтобы ты раскаивался. Ты портишь мою постель, пачкаешь её. Ибо кивает и снова двигает бедрами, трахая мягкий материал подушки, а пальцы Сяо Чжаня все еще плотно прижаты к пробке. Да, да, он портит постель Сяо Чжаня. — Ты уже делал это раньше? Ибо не может лгать, он слишком возбужден и просто беспомощно кивает в простыни. Ибо убрал табличку с просьбой о смене белья с двери Сяо Чжаня, как всегда делает, когда Сяо Чжаню нужно уехать на день-два. Он делал это много раз раньше: кончал на постельное белье Сяо Чжаня, окруженный его запахом, осознавая, как это странно, как крипово — дрочить в несвежей постели коллеги по работе, — и вообще не собирался прекращать этим заниматься. — Отвратительно, — бормочет Сяо Чжань, и Ибо хнычет, его яйца поджимаются, он пытается не кончить прямо сейчас. Это отвратительно, он отвратителен, и всё это ужасное нарушение границ и доверия, и он просто портит всё между ними, потому что не может с собой ничего поделать. — Ну, если тебе так нравится дрочить на мою подушку, то не стесняйся, продолжай. Сяо Чжань отстраняется, убирает руку. Ибо паникует от чувства потери. — Нет, нет, гэ, пожалуйста, — Ибо тянется за рукой Сяо Чжаня, виляя задницей и потираясь членом о ткань. — Мне очень жаль, извини, извини. — Если бы ты сожалел, то перестал бы портить мою постель, — хихикает Сяо Чжань, просовывая руку под Ибо, чтобы нащупать его член: твердый, подтекающий, пульсирующий от его прикосновения. Потом он демонстративно вытирает руку, мокрую от предъэякулята, о простыни. — Вытащи пробку. Ибо потребовалось не меньше секунды, чтобы понять, что имеет в виду Сяо Чжань. Он все еще интенсивно переживал прикосновение к своему члену. Когда до него доходит смысл сказанного, когда он понимает, чего хочет Сяо Чжань, Ибо стонет, сжимаясь вокруг силикона. «Неужели Сяо Чжань хочет, чтобы он…? Он собирается?» Он не может закончить мысль, просто заводит руку за спину и тянет, и роняет пробку на кровать. Сяо Чжань все еще тихо стоит сзади. Ибо не может заставить себя обернуться: боится узнать, интерес или отвращение на его лице. От прикосновения пальцев Сяо Чжаня, сухих и теплых, к его заднице, Ибо начинает потряхивать. — Ибо, — говорит Сяо Чжань, — я же сказал тебе продолжать. Ибо задыхается, дергает бедрами вперед и начинает тереться о подушку. Он делает пару движений, но подушка внезапно слишком мягкая, трения недостаточно, ему нужна рука Сяо Чжаня, или его бедро, или его член. Он все еще течет, ткань мокрая там, где головка члена прижимается к ней. Он такой мокрый, будто уже кончил. Пачкает все вокруг. Сяо Чжань осторожно прижимает два пальца к заднице Ибо, проверяя вход. Смазка, которую Ибо использовал для пробки, делает его скользким и открытым, он может легко принять пальцы Сяо Чжаня, он может принять его член. Он хочет увидеть лицо Сяо Чжаня, хочет знать, нравится ли ему то, что он видит или нет. — Чжань-гэ, — стонет Ибо, двигаясь навстречу этим дразнящим пальцам, — пожалуйста. — Ты не в том положении, чтобы просить меня о чем-либо, — холодно говорит Сяо Чжань, но проталкивает пальцы немного внутрь, до середины первого сустава. Ибо корчится, но входят они легко, как он и предполагал. Он задается вопросом, думает ли Сяо Чжань, что он такой доступный, что он позволил бы кому угодно войти в эту дверь и засунуть в него пальцы. Возможно, он так думает. Однако Сяо Чжань не шевелит пальцами, он просто держит их внутри Ибо, как будто ждет. Ибо слегка двигается назад, призывая Сяо Чжаня вставить пальцы глубже, и, когда движения по-прежнему нет, он понимает, чего от него хотят. — Сяо Чжань, — стонет Ибо, толкаясь между пальцами Сяо Чжаня и подушкой. Ему нравится неглубоко трахать себя на двух пальцах. Слышны только шорох ткани и его собственное тяжелое дыхание. Сяо Чжань молчит, и Ибо снова задается вопросом, возбужден ли он, стоит ли у него. Мысль о том, что Сяо Чжань, полностью одетый, трахает Ибо пальцами, будучи совершенно незаинтересованным и невозбужденным, заставляет Ибо снова стонать, насаживаясь на пальцы Сяо Чжаня, пока он не доходит до последнего сустава. Безымянный палец Сяо Чжаня прижимается к промежности Ибо. — Ты почти закончил? — спрашивает Сяо Чжань, и Ибо беспомощно и смущенно качает головой, прижимаясь к простыням. — Я не могу, не так. — Подушка выскользнула от движения, и ему даже больше не обо что тереться. Ибо никогда не просит и ненавидит спрашивать, но: —Ты можешь меня трахнуть? — Нет, — говорит Сяо Чжань, скручивая пальцы. — Я возвращаюсь, вижу, как ты портишь мои вещи, и ты ожидаешь, что я вознагражу тебя за это и трахну? Нет уж, Ибо. Если ты не можешь вести себя как приличный человек, то и у меня нет причин относиться к тебе как к человеку. Ты же прямо как собачка, блядь, — Сяо Чжань судорожно выдыхает, и Ибо пытается убедить себя, что это от возбуждения, а не от отвращения, но не совсем в это верит. — Ты не можешь себя контролировать, ты просто хочешь кончить, да? Неважно, кто вошел бы в эту дверь, ты позволил бы увидеть тебя таким? — Нет, нет, Чжань-гэ, — Ибо еще больше раздвигает колени, отчаянно сжимая задницей пальцы. Он не знает, серьезен ли Сяо Чжань. — Это ты… я просто хотел тебя. — Я должен быть польщен? Ты считаешь, тебе есть чем гордиться? — Сяо Чжань просовывает пальцы внутрь и внезапно начинает грубо трахать Ибо. Ибо приходится прикусить язык, чтобы сдержать рвущиеся наружу звуки, что-то среднее между визгом и стоном, пока Сяо Чжань снова и снова погружает в него пальцы. — Только хороших мальчиков трахают. А не когда они преподносят мне неприятные сюрпризы. Сяо Чжань действительно разговаривает с ним свысока, будто с собакой, и это срабатывает. Ибо скулит, насаживая себя глубже на пальцы Сяо Чжаня. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, твой член. — Такой жадный, — бормочет Сяо Чжань, осторожно вытаскивая пальцы и вызывая этим еще один стон Ибо. — Не двигайся. Ибо дрожит, задрав задницу, слушая, как Сяо Чжань ходит по комнате. Слышен звук открывающейся молнии, шорохи, потом кровать сзади проминается, и… — Бля! — Ибо задыхается, скользкая головка члена Сяо Чжаня легко входит в него. Наконец-то. И он стонет в простыни. Сяо Чжань входит, и его руки крепко сжимают бедра Ибо, будто ему нужно удерживать его на месте. — Чжань-гэ! — Ты называешь меня «гэ», но как ты себя ведешь? — глухо спрашивает Сяо Чжань, медленно входя до конца. Задница Ибо поднята под идеальным углом, снова над подушкой, бедра Сяо Чжаня плотно прижаты к нему, он полностью внутри. — Ибо, ты мог бы просто сказать мне, чего ты хочешь. Дыхание Ибо становится слишком быстрым и тяжелым. У него такое чувство, будто он на грани оргазма уже несколько часов, измученный и отчаявшийся. Он хватается за край матраса над головой и толкается на член Сяо Чжаня, наслаждаясь вырвавшимся у него хриплым вздохом. — Хорошо, — говорит Сяо Чжань, — оставь руки так. — Он начинает двигать бедрами по кругу, заставляя Ибо дрожать. — Не трогай себя, ты кончишь от подушки и моего члена. — Чжань-гэ, — стонет Ибо, выгибаясь, его член болит от потребности кончить, — пожалуйста, давай, сильнее. — Сильнее? — Сяо Чжань кладет руку Ибо на спину между его потными лопатками и прижимает его, упираясь для резкого движения. — Так? — Да, — задыхается Ибо, — да, гэгэ. Сяо Чжань давит ему на спину, ударяясь всем весом своего тела. Ибо крепко держится за край матраса, прикусывая простыни, когда Сяо Чжань попадает в простату, не в силах сдержать крик. — Хорошо? — спрашивает Сяо Чжань на выдохе, его бедра работают еще быстрее, доводя Ибо до экстаза. Ибо не может ответить, только надеется, что его вздохи ответят за него, поскольку его трахают так быстро и жестко, как он даже и мечтать не мог. Сяо Чжань склоняется над ним, со стоном его влажное и горячее дыхание касается шеи Ибо, и это доводит Ибо до оргазма. Он наконец, заливает спермой подушку Сяо Чжаня, продолжая тереться об нее до дрожи перевозбуждения, пока Сяо Чжань все еще движется внутри него. — Ох, — произносит Сяо Чжань, отстраняясь от Ибо. — Боже мой, — он поднимается на коленях над Ибо, а затем Ибо чувствует, как горячие брызги падают на его спину. Ибо предполагает, что, наверное, это сперма. Ибо ничего не может делать, кроме как тяжело дышать открытым ртом, его лицо влажное и потное. Вот же блять. Сердце у него колотится, мышцы сводит. Наступает тишина, пока они оба отходят от оргазма, и Ибо не собирается допускать, чтобы это стало неловким. — Добро пожаловать, Чжань-гэ. Сяо Чжань нервно смеется и скользит рукой по спине Ибо, размазывая охлаждающуюся жидкость по коже. Она кажется липкой; все-таки сперма, Ибо не знает, не разочарован ли он этим немного. — Какое приветствие, — говорит Сяо Чжань, и его голос снова становится нормальным: легким и игривым. Ибо ничего не испортил. — Просто вау. — Ммм, — Ибо переворачивается на спину, простыни все равно уже испачканы, и внимательно рассматривает Сяо Чжаня, все еще почти одетого, потного и, как обычно, великолепного. — Привет. — Привет, — отвечает Сяо Чжань, оглядывая Ибо. — Хочешь поговорить об этом? Ибо позволяет себе вытянуться, наслаждаясь взглядом Сяо Чжаня. — Я просто скучаю по тебе, когда ты уезжаешь. Хотел убедиться, что не забыл. — Он дразнится. По большей части. В следующий раз, когда Сяо Чжаню придется покинуть Хэндянь для съемок в другом месте, он позаботится о том, чтобы оставить Ибо много чего на память.