Держи меня за руку

Я размышлял, стараясь успокоиться. Итак, хорошие новости - со мной всё в порядке, и я не потерял магию как Аста. Плохие - из-за блокаторов я не смогу восстановить ману. Я почесал руку. От стресса зуд только рос. Эти Ангелы явно не тупые, раз предусмотрели то, что я бы попытался сбежать имея достаточно сил чтобы вырвать цепь и пробить прутья. Чёрт. Я сжал пустую тарелку в своих руках. В данной ситуации я мог либо отказаться от магии, либо голодать, что тоже не помогло бы мне её восстановить. Судя по количеству еды меня итак не собирались кормить особо тщательно. Мне явно не оставляли выбора. Меня собирались держать здесь в настолько слабом состоянии, насколько возможно. Стоило ли отказываться от еды? Шестерёнки в голове крутились. Прижав руки к холодному полу, я решал - отказываться от еды или нет? С одной стороны, голодная смерть меня не прельщала ни капли. С другой - приём супрессантов мог сказаться на моей магии. Может стоит отказываться, но не полностью? Есть через раз? Или возможно мой организм выработает иммунитет к блокаторам? Я нахмурился. Всё зависело от того, насколько долго меня здесь продержат. Если недолго - пару дней или может неделю, то можно через раз сбрасывать еду в дыру в углу в надежде что супрессанты недостаточно сильны и это позволит мне выработать хотя бы достаточно магии чтобы осветить тут всё. Я понял что мне не дадут достаточно еды чтобы удрать, к сожалению. Я мог бы попробовать, но сейчас даже думать об этом бесполезно. Если же я тут надолго - на несколько недель или даже целый месяц, то стоило принимать всё, что давали. Моему телу нужна была еда для восстановления и хотя бы частичного сращивания костей. На голодный желудок я далеко не уйду. Я решил надеяться что я тут ненадолго. Всё равно если королевские шишки не собираются торопиться, другие Чёрные Быки точно придут за мной. Я улыбнулся. В любой момент кто-то из них мог вышибить дверь и освободить меня. Я начал снова играть с цепочкой, стуча кольцами. Надо было придумать чем себя занять пока я тут. Я настукивал цепью мелодию что крутилась в моей голове. Мои дни тянулись медленно. Меня мучила бессонница из-за зуда и боли в рёбрах, так что забыться сном мне пока не удавалось. Единственным моим развлечением в кромешной тьме моей камеры был стук цепочкой и пение песен, которые мне всё же удавалось вспомнить. Я даже начал что-то менять в них, перестраивая слова так, как мне больше нравилось. В моей голове было шумно, компенсируя темноту вокруг - там крутились мелодии и эхом отдавался стук цепи. И какой-то странный писк. С каждым часом он становился всё противнее, и я пытался заглушить его, стуча и говоря вслух. Помогало не сильно. Каждая секунда тишины давила на меня всё сильнее, так что я старался не молчать. От этого в горле быстро пересыхало, так что я старался растягивать свой ежедневный стакан воды на подольше. Мой надзиратель заходил ко мне каждый день - он сам так сказал. По ощущениям он заходил раз в вечность, отгоняя своими шагами и голосом этот противный писк. Я улыбался ему и не оставлял попыток расспросить его о том где я и сколько ещё мне придётся тут сидеть. Тот лишь холодно смотрел на меня, оставляя поднос, и уходил, возвращаясь на следующий день чтобы забрать его. Он почти ничего не говорил, лишь здоровался, приказывал есть и прощался. Этого было мало, он отгонял писк лишь ненадолго, всегда быстро уходя. Мои руки чесались всё сильнее и сильнее, я уже был не в состоянии сдерживаться, раздирая их. Сколько бы я не чесал и не прикладывал их к полу, ничего не помогало. Я изо всех сил старался отвлечь себя стуком и напеванием песенок, но получалось плохо. Я чесался и чесался пока однажды не почувствовал острую боль и что-то тёплое под ногтями. Я лизнул свою ладонь. Кровь. Даже счесав руки до крови мой зуд не успокаивался, требуя вгрызаться в них ещё и ещё. Писк в голове тоже не давал мне покоя и разговоры с собой не давали почти никаких результатов. Я говорил громче и громче, почти крича, но это лишь тратило мои силы, не помогая. Большую часть дня ворочался на полу, морщась от реакции моих рёбер на это. В один день мне, несмотря на писк, зуд и боль, всё же удалось уснуть. Проснулся я, однако, довольно быстро - неловко перевернувшись во сне я был разбужен простреливающей болью. Моей единственной надеждой хоть как-то скоротать время был сон, но я никак не мог забыться, страдая от неприятных ощущений в теле и в голове. Я продолжал сбрасывать какую-то часть своей еды в трещину в углу, но мой организм был явно не согласен, требуя перестать. Я перестал. Это в любом случае не давало эффекта - моё тело всё ещё не вырабатывало магию. Я лишь выбрасывал энергию которую мой организм мог потратить на мои рёбра. Мне удалось вырубиться ещё два раза после этого. Ненадолго, но вырубиться. Каждый раз я просыпался от боли в расчёсанных руках и груди. Я не знал сколько нахожусь в этой темноте и не знал, сколько мне ещё здесь находиться. Время текло. Надзиратель всё так же приходил и уходил, ничего не говоря о крови на моей одежде. Лишь раздвигал решётки и оставлял поднос. У меня больше не было сил даже пройтись по камере. Да и не хотелось. Мне в принципе ничего не хотелось. Хотелось лишь выбраться отсюда. Я повернул голову в примерном направлении решётки. Когда же Быки придут за мной? Мне удалось отключиться ещё несколько раз. Это не был сон, больше было похоже на обморок от недостатка пищи и общего неважного состояния. Но даже это было лучше чем просто существование в этой кромешной темноте. Я старался думать о чём-то приятном. О Быках, что я верил, могли ворваться в любой момент. Особенно о Магне. Как он там, интересно? Что он делает? Дерётся ли с кем-то? Тренируется ли? Я перевернулся. Может он забыл меня? Меня не было уже довольно долго. Неприятное чувство поднялось в груди в ответ на эти мысли, и это была не боль от переломов. Я решил не думать об этом особо. Шли дни. Я как-то попросил моего надзирателя оставить мне и свечку тоже, но тот отказался. Жаль. Я разговаривал сам с собой о своих планах когда выберусь. О том, как меня раздражали странные зуд и писк, что мучали меня ежесекундно. О том как мне бы хотелось еды Чарми и хорошей драки. О том, что Быки почему-то медлят с моим спасением. Я начал отчаиваться. За мной вообще придут? Каждый раз когда дверь открывалась чтобы впустить моего надзирателя, чьё имя я так и не выпытал, моя надежда немного тускнела. Почему это он приходит, а не мой отряд? Я кричал. Писк в моей голове стал настолько громким, что даже воя во всю мощь лёгких я не мог его заглушить. Все мои рукава и мой подол были грязными от засохшей на них крови. Мои руки болели. Я мог лишь слизывать кровь, шипя от жжения языка на открытых ранах и боясь заражения. Удариться головой о стену достаточно сильно чтобы вырубиться было заманчивой идеей, но я не мог рисковать ещё и сотрясением мозга. Я кричал и кричал, срывая горло, терпя боль от перегруженных связок. Тишина мучила меня - стоило мне замолкнуть, как писк всверливался в мой мозг. Стакана воды, раньше растягиваемого на весь день, теперь хватало всего лишь на несколько часов. Я давил на рёбра в попытке вызвать болевой шок чтобы отключиться. Было больно, очень больно, но я всё равно оставался в сознании. Я проклинал странные эффекты моего тела, не дающие мне уснуть. Единственное, что теперь помогало против писка - громкий ор и пение. И я пел. Я даже начал сочинять свои собственные мелодии. Я пел что-то о том, как мне хочется увидеть небо. Однажды я просто закричал. Мои лёгкие не втягивали воздух как бы я не пытался вдохнуть, и я не мог перестать терять такой нужный сейчас кислород, тратя его на крик. Я кричал непроизвольно - не как когда я пытался отогнать шум в голове. Я не мог остановиться. Я орал, силясь вдохнуть. Я задыхался. Из моих глаз катились слёзы от боли и удушья. Наконец я смог вдохнуть, на грани обморока из-за недостатка воздуха. Чёрт. Лучше бы я отключился. Это повторилось ещё несколько раз - я просто начинал кричать и плакать. Ко мне никто никогда не приходил, так что я решил что камера звуконепроницаемая. Единственным плюсом таких приступов было то, что у меня был шанс уснуть после них. Переутомлённое тело могло отключиться даже несмотря на все раздражители. Я много пел. О том, как я скучаю по дому - базе Чёрных Быков. О том, как мне бы хотелось поесть еды Чарми и прекратить чувствовать себя так опустошённо без магии внутри. О том, как мне бы хотелось обнять всех членов моего отряда и никогда не отпускать. О том, как мне бы хотелось снова поспать в своей постели. Да даже умыться было бы неплохо. Моё тихое пение отдавалось эхом по камере. Живя в постоянном мраке мои другие чувства обострились. Я даже мог слышать собственное сердцебиение. Быстрое и шумное. Живое. Я старался концентрироваться на нём, так как это помогало с писком немного. Я пел целыми днями, отвлекая себя от раздражителей в голове. Так как занять себя мне больше было нечем, я сочинял песни и мелодии. Я не спешил отчаиваться окончательно, зная что когда-нибудь это закончится. Но несмотря на то, что я заверял себя в этом, моя надежда на спасение таяла. Интересно, сколько я уже здесь? Меня крыли приступы ора и слёз. Они начинали происходить всё чаще, иногда по три раза за день, истощая меня. У меня едва были силы открыть рот, но я упорно продолжал петь каждый день, стараясь измотать себя достаточно, чтобы уснуть. Иногда даже помогало, и я проваливался в черноту без снов. В один день я сидел, ожидая еды. Надзиратель всё никак не приходил, хотя, судя по тому как сильно ныл мой пустой живот, он уже должен был явиться. Я всё ждал и ждал, но никто так и не пришёл. Я начал тихо петь, стараясь не поддаваться панике, что накатывала волнами. Про меня что, забыли? Или я больше им не нужен? Разве не разумнее было бы просто меня убить чтобы освободить камеру? Не знаю, но так точно было бы милосерднее. Я упорно пел, стараясь не чесаться от взбунтовавшихся нервов. Я не знаю, сколько я лежал. Я продолжал петь из последних сил чтобы не дать писку в голове заставить меня снова плакать - у меня не было сил на очередной приступ. Мой голос был слаб и мне хотелось пить. Горло давно пересохло. Я давил из себя звуки чтобы хоть немного отсрочить приступ. Когда у меня окончательно закончились силы петь, я просто говорил, рассказывая себе о том, как я вдоволь наемся когда выберусь. Я молчал. Тишина давила на меня. Моё сердце гулко билось в грудной клетке. Я слабо дышал. Писк в голове был невыносим, но приступ так не приходил и не приходил. Скорее всего моё тело слишком истощено для такого. Я был не в силах даже пошевелиться. На секунду мне показалось что я не в камере, а в своей комнате. Я удивился. Мне захотелось встать, как видение исчезло. Я сглотнул оставшуюся слюну. Это...так я умираю. Сколько я лежал тут без еды и воды? Я помню что без воды можно было протянуть только три дня. То есть, ко мне никто не заходил три дня? Галлюцинации возвращались. Мне казалось что я где угодно, но только не в темнице - что я на базе, что я в лесу, что я в столице Клевера. Мой мозг хотел обрадовать меня перед концом? В этом бреду мне чудились лица моих сокомандников, разных людей что мы встречали, моих противников. Особенно часто мелькал Магна. Этот бред всё продолжался. Мой рот двигался сам по себе, тратя последние драгоценные силы на зов. Я звал своих друзей, своего капитана, всех кого я вообще знал. Мне казалось что они почему-то меня слышат. Меня ломало от огня в руках и писка в голове, но я был больше не в состоянии что-либо с этим делать. И я просто звал, хрипя знакомые имена. -Ями... Аста... Ноэль... - Я делал большие паузы между каждым именем. - Ванесса... Финрал... Гордон... - Моему горлу было больно, но я почему-то не мог остановиться. - Магна... Магна... Маг- Всё. Даже на это сил больше нет. Мои губы продолжали беззвучно двигаться. Я умру здесь? Галлюцинации становились всё отчётливее. Я прикрыл глаза. Я не хотел умирать. Совсем не хотел. Мне ещё столько хотелось сделать. Хотя бы посмотреть каким сильным станет Магна. Внезапно дверь распахнулась, озаряя всё светом. Я едва смог открыть глаза на шум, но сил повернуть голову у меня не было. Я смотрел в потолок. -Лакк!!! - Раздался знакомый испуганный голос. Грей? -Это Лакк! Мы нашли его! Финрал, живо сюда! - Ноэль? Я услышал звук открытия портала и тут же в моём поле зрения оказались девушки и Финрал. -Лакк! - Ноэль выглядела испуганно. - О господи, Лакк! -Лакк? - послышался новый голос издалека. Неужели это...Магна? - Лакк, держись! Магна оказался рядом в мгновение ока. В его глазах плескался ужас и облегчение. Он тут же упал на колени, осматривая меня. Мои губы двигались, но звук всё никак не выходил. -Его нужно в больницу, срочно! Финрал, открывай портал! Он истощён! Меня подняли на руки. Звякнула цепь. -Магия трансформации: металл в хлопок! Металлический ошейник на шее стал мягким и тут же был сорван с меня. Мои глаза закрывались. -Лакк, держись! Мы тебя так просто не отпустим! - Я почувствовал движение и меня ослепило дневное освещение. Я зажмурился. - Не спи! Магна бежал со мной на руках. Я даже не отдал себе отчёта о том, что зуд с писком ушли. Мне было слишком всё равно. Я обмяк в чужих руках. Магна остановился и пнул какую-то дверь ногой. -Доктор! Это срочно! Ему нужна помощь! Моё сознание ускользало. Последним что я успел отметить были быстрые шаги и взволнованные голоса. Наконец-то. Он снова здесь. И он держит меня.