Что со мной?
И все это похоже на бесконечный обратный отсчет, и я в нем заточен, и во мне заключен каждый из этих осенних листов, и каждый сочтен, опален и дождем рассечен — так же, как разум, мой спутанный разум, что на клочья разорван всегда одним твоим только взглядом, отчего мне буквально кажется адом весь этот мир и весь этот миг, когда мы смотрим друг другу в глаза и вдруг со звоном ломаемся разом.Что ты со мной делаешь?
И момент этот дик, и твой бледный лик я себе в голове рисую затем наяву и во сне; и меня больше нет,Я больше не могу.
и всем-всем теням я по горстям на мостах завещаю развеять свой отчаянный прах, попрать каждый страх, и будь проклят твой Бах, ведь все сотни его сонат теперь у меня навечно застряли в мозгах,Я знаю, ты не отпустишь меня.
а вместе с ними — твои молитвы и голос, твой призрачный образ и струнные ритмы, мотивы возмездия и библейские рифмы,И это не закончится никогда.
и запах ладана, и звуки хорала (душа моя от них давно уж хворает), и пламя церковной свечи, что сгорает и, надеюсь, напоминает тебе обо мне,Я боюсь слова «никогда», Федя.
о судьбе и весне... и о том самом дне, когда на Страшном суде все непременно решится уже насовсем, насовсем.Я боюсь того, что даже смерть не сможет разлучить нас.
///
Да, каждую осень я схожу немного с ума — но это, наверно, ты заметил и сам.Федя... а боишься ли чего-нибудь ты?
Да, любовь к тебе — это всего лишь очередная моя маниакальная фаза, и с завершением ее все закончится сразу.Боишься ли ты меня?
Но давай притворимся, что это не так, что я твой веселый-наивный (ты веришь?) простак, тобой не распятый и, конечно, не бесноватый,Я вот себя боюсь.
и я вовсе не спятил и не неадекватен,Иногда.
и, о боже, опять ты в своем черном-пречерном длиннейшем пальто, а я опять на этом безумно-безумственном странном псевдо-плато, где то вершина, то дно, и они заодно;Спаси, Федя.
и по этой кривой мы с тобой едем вдвоем — так что, быть может, уже просто махнем на все это рукой,Спаси меня от меня.
и ты будешь мой, а я только твой,Спаси меня от тебя.
и все станет легко, как будто вновь лето, а зима далеко, и мы, как обычно не помня урок, снова готовы пролететь поворот, свято веря в иллюзии и в свою слепоту, не видя, как восхитительно близок неровный обрыв в пустоту,Спаси себя от меня.
опускаясь все ниже и ниже наверх, потроша каждый грехПрошу.
(и я обещаю, что никогда-никогда не забуду твой смех),Это моя молитва.
в тишину, глубину — где лишь тебе одному я скажу поутру все-все-все, что к полудню сотру,Господи, я ненавижу свои стихи.
распустив по ветру очередной опьяняющий сонЯ ненавижу их.
Я ненавижу осень.
Я ненавижу себя.
Я ненавижу тебя.
Сможешь ли ты спасти хоть кого-то из нас?
///
Я постепенно теряю связи между своими словами и вновь брежу чувством, будто все это не с нами;Я устал.
Я так устал.
рассыпавшись, мысли, глупо все сговорившись, заставляют меня безнадежно тонуть по ночам в нескладных, нелепо до жути звучащих строкахЯ уже давно не понимаю, о чем и зачем я пишу.
(как хорошо, что их никто никогда не покажет врачам),Но я просто не могу остановиться.
воспевающих крах и ничтожество моего бытия и меня меня меня.Не могу перестать писать о тебе.
Для тебя.
Для тебя, для тебя...
...все на свете для тебя.
Ведь так?
Я надеюсь, что тебе нравится.
Нравятся мои песни и стихи.
И кошмары мои сохранишь ты навек, делая вид, будто ты человекИ, может быть, немного нравлюсь я.
И это ведь самое главное, верно?
Это призрачное «может быть» — такое же призрачное, как и все остальное, что имеет к тебе отношение.
Еще одна призрачная вещь, ради которой я живу.
Еще одна недостижимая мечта.
Я так люблю все недостижимое, Федя.
Клянусь любить тебя без ответа до самого-самого конца света.Я так люблю тебя.
Клянусь любить тебя в каждой своей корявой фразе до самого конца очередной маниакальной фазы.Я даже готов сойти с ума.
До самого конца.Я даже сошел с него уже.
И даже дальше.Я даже полюбил осень — ведь это время года, в которое ты родился; я даже полюбил мрак, и холод, и Петербург, ведь все это так любишь ты.
Я даже полюбил свое безумие, ведь тебе оно так нравится.
Так скажи мне, Федя...
Скажи, сколько всего еще я должен полюбить, чтобы моя мечта сбылась?
Я мечтаю о том, чтобы даже смерть не смогла разлучить нас.