Peniculus philosophiae

"По острым иглам яркого огня Бегу, бегу - дорогам нет конца. Огромный мир замкнулся для меня В арены круг и маску без лица." Его профессия - играть роль. В окружении слуг и народа он - весёлый клоун, руководящий огромной сценой, и только наедине с собой он может быть настоящим Биллом Сайфером. Его величество многолик и страшен: отдельная эмоция - отдельная маска. Отдельная маска - отдельная роль, для отдельной категории людей и монстров, которые вот-вот станут невольными участниками сей постановки. "Я - шут, я - Арлекин, я - просто смех, Без имени, и, в общем, без судьбы. Какое, право, дело вам до тех, Над кем пришли повеселиться вы." Его жизнь превратилась в кошмар, бесконечный кошмар, но его Величество само выбирает актёров на свои ужасные кровавые представления, с не самым лучшим концом. Сюжеты мрачны и нет в них счастья, оно давно утеряно, хоть сам Правитель добивался его так долго и беспощадно. Он сидит перед зеркалом, единственным, но необходимым в его покоях. Замок кишит различными портретами Властелина, но нет ни одного зеркала, в которое можно было заглянуть и встретиться со своим отражением, почему же? Ответ, казалось бы, прост и логичен. Билл не хочет на себя смотреть. Ему нужен идеальный образ, без недостатков и недочётов, где не к чему придраться. Настоящий кукловод должен быть роскошен и изящен со всех сторон и смыслов. Ему до тошноты противно видеть своё настоящее лицо, то, которое вот-вот он снова спрячет за едким гриммом. На тумбе рядом лежат различные баночки, наполненные белой и чёрной субстанциями и кисти. Такой набор похож на базовые предметы художников. Наверное, Билл тоже своеобразный художник, ведь этими красками он нарисует себе новый лик. "Ах, Арлекино, Арлекино, Нужно быть смешным для всех. Арлекино, Арлекино, Есть одна награда - смех! " Худощавая, тонкая бледная рука, с явно выступающими темно-серыми венами осторожно берёт "кисть". Его серое, мрачное и блеклое лицо может стать чудесным холстом для воплощения его фантазий. Достаточно лишь умения, и безликое невзрачное создание снова превратится в величественное и гротескное божество. Белила, словно податливая гуашь, растекаются по гладкой коже. Лицо наконец-то начинает приобретать белоснежный оттенок, а подобная замена тона, кажется, с добавлениями мышьяка, застывает, обтягивая голову как вторая кожа. Рука откладывает "кисть" в сторону, тянется за более тонкой и опускает её в баночку с чёрной жидкостью. Нервозно подрагивая, пальцы крепко сжимают кисть. Над глазами появляются тончайшие плавные дуги, заменяющие настоящие брови. Ещё движение, ресницы становятся темнее и длиннее, а под глазами вырисовываются чёрные линии. Серые румяна ложатся на щеки, дабы придать лицу хоть какую-то живость и не быть похожим на античную статую. Его и так нередко сравнивают с мертвецом. "Выходят на арену силачи, Не ведая, что в жизни есть печаль. Они подковы гнут, как калачи, И цепи рвут движением плеча. И рукоплещет восхищенный зал, И на арену к ним летят цветы. Для них играет туш, горят глаза, А мною заполняют перерыв." Конечно, в слух нечто подобное произнести никто не решится, но ведь способность к чтению мыслей у Билла никто не отнимал. Ловким движением руки бледные и фактически незаметные губы приобретают чёрный оттенок и своеобразную острую и резкую форму. Сайфер нехотя смотрит на себя в зеркало. Кажется, чего-то не хватает в этом образе. Чего же? "Ах, Арлекино, Арлекино, Нужно быть смешным для всех. Арлекино, Арлекино, Есть одна награда - смех!" "Конечно же, широкой улыбки! Улыбаться тяжело, но кто ты без своей изюминки? Нельзя грустить, нельзя выказывать хоть какую-то слабость, даже угрюмое лицо является её проявлением, Билли!" - пропевает Сайфер в своей голове, двумя пальцами, с длинными острыми когтями , растягивая рот в ужасном зверином оскале. "Смешить вас мне с годами все трудней, Ведь я - не шут у трона короля. Я Гамлета в безумии страстей Который год играю для себя." Больно. Хотя, смотря с чем сравнивать. Что такое "больно" для Великого Императора Хаоса? Предательство? Обман? Утрата? Обида? Изоляция? Одиночество? Пожалуй, два пальца в липкой чёрной и прозрачной жиже ничто, по сравнению с такими глобальными проблемами. Да, его рот будто разорван, настолько широко и неестественно он растянут в усмешке от уха до уха. Билл - хороший актёр. Он снова изображает радость, в то время как в груди что-то вырывается наружу. Он на секунду закусывает губу, грудная клетка так и рвётся от глубоких вдохов. Билл - социопат, несчастный социопат, не боящийся общества, а не приспособленный, озлобленный и желающий его уничтожить монстр, скрывающийся под задорной улыбающейся маской. Он играет того, кого хочет в себе видеть - великую, беспощадную тьму, пряча последние отголоски света под растерзанное прогнившее насквозь сердце. "Все кажется: вот маску я сниму, И этот мир изменится со мной, Но слез моих не видно никому. Ну что ж, Арлекин я, видно, не плохой." Что же случится, если он покажет свою настоящую природу? Очевидно, ничего хорошего. Он лишь покажет незатянутые раны, оголённые места, до которых будет в разы проще добраться. Хороший весёлый клоун станет мёртвым и грустным. Да и кому есть дело до его беды? Никто не виноват в этом, лишь сам Повелитель. Сколотил себе репутацию бездушного психопата, а потом дивится тому, что никто не хочет знать и видеть его! "Ты выбрал новую жизнь, спрятав лицо за гриммом, значит смирись и прими свой облик!" Неужели снова это чувство прогрызет дыру в его сердце? Замазать белилами можно всё, но не огромный шрам, на ранимой, но холодной душе. Билл бьёт кулаком по столу. Кисть валится на пол, уложенные локоны снова падают на плечи. Смотря на себя в зеркало он чуть-ли не воет. Пальцы тянутся к лицу. "Дьявол, как я хочу его изуродовать сильнее! Да! Пусть все знают, какой я урод!" Чёрная краска на губах зверски размазана, пародируя грустный клоунский рот, с опушёнными вниз уголками губ. Краска под глазами превращается в вертикальные небрежные стрелки, проходящие через середину глаза. Заканчивая со второй, демон перестаёт себя контролировать. Не слеза-ли течёт из глаза, оставляя за собой тёмную дорожку на щеке. Спектакль кончился. Занавес! Во всем виноват он сам, и его безумный цирк. "Ах, Арлекино, Арлекино, Нужно быть смешным для всех. Арлекино, Арлекино, Есть одна награда - смех!" И он смеётся. Разбито, с ужасной горечью в голосе. Он видит свой размазанный грим, слезящиеся глаза и спутанные волосы. Он не может принять свою боль, он не может принять свой страх и слабости. Как же ему надоела бесконечная погоня за властью! Но разве ж есть возможность отступить? Он хочет забыть о них, но даже эта комичная ситуация напоминает Биллу о собственной никчемности. Как же он теперь покажется на глаза своему народу? Что ему делать? Как успеть? Жалкий! Жалкий! Никчёмный! Мерзкий! Ему некуда себя деть. Ничто ему с собой не сделать.