Серпентарий

Утро встречает нагретыми от теплых тел простынями и ярким лучом, пробивающимся сквозь не до конца зашторенные окна. Чимин сладко зевает, не спеша открывать глаза и ладонью нащупывая Тэхена. Точнее… то, что это не Тэхен, он понимает сразу. Чужая ладонь слишком прохладная, а запястье явно крепче омежьего с совершенно не нежной кожей. Удивленно распахивая глаза, он смотрит себе через плечо, резво прикрывая рот от готового вырваться вскрика. Юнги. К спине Чимина прижато крепкое предплечье развалившегося на спине альфы, за которым на самом краю спит Тэхен. Конечно же, развернутый к ним спиной, кто бы сомневался. Блять. Блять-блять-блять. В противовес забегавшим мыслям, губы сами собой растягиваются в довольную улыбку. Получилось. У него блять все получилось! Мысленно хихикая, он осторожно переворачивается, совершенно беспардонно закидывая оголенное бедро на прикрытое одеялом тело. Юнги даже не морщится, явно находясь в глубокой стадии сна, что дает Чимину немного времени не просто полюбоваться желанным мужчиной, но и обдумать случившееся. То, что они останутся на ночь, он решил сразу. Да, это не то, чего хотел Тэхен. Но Тэхен вообще понаставил чересчур много рамок и как же ему повезло с ним, Чимином, готовым не просто раздвинуть их как можно шире, но и напрочь разломать, дабы освободить свою омегу от сковывающих границ. Общий альфа для этого подходит идеально. Нахуй рамки, дорогу раздвинутым ногам! Чимин не шлюха, но в такой компании готов быть ею хоть каждый день. Каждый час. Минуту и секунду. Чем дольше он любуется спящей парочкой — тем сильнее мысли уходят на второй план, уступая место похоти. Абсолютно беспросветной, готовой смести все на своем пути. А он и так ждал слишком долго, чтобы сейчас себе отказывать. Поэтому Чимин не отказывает. Он привстает, чтобы сместиться и полноценно оседлать так долго желаемого альфу. На миг закрывая глаза и прикусывая пухлую губу, он позволяет себе рваный выдох, а когда открывает их, обнаруживает, что Юнги уже не спит. Альфа сонный, совершенно очаровательно растрепанный и отекший, но это не мешает прищуренным глазам опасно потемнеть, а сильным ладоням сгрести кожу его бедер и вдавить в выпуклый пах, спрятанный одеялом. Ладошка автоматически подлетает ко рту, давая острым зубкам впиться в нежную кожу, пока Юнги упирается пятками в матрас и слегка подкидывает собственный таз. Скрытый тканью член толкается прямо в киску и Чимину с большим трудом удается сдержать готовый вырваться наружу вязкий стон. Альфа так хорошо, так правильно смотрится между его ног, что Чимин понимает, что всё. Это финиш. Юнги он от себя уже не отпустит. Взгляд быстро мечется в сторону, выхватывая растрепанную макушку, и в сердце приятно теплеет в противовес разгоряченной промежности. Тэхена он тоже не отпустит. Черт. Чимин такой жадный. Сладко поджимаясь, он пытается поерзать, но Юнги держит слишком крепко, мелко толкаясь в поджимающуюся киску и не отводя от него жгучего взгляда. Чимин боится смотреть в ответ. Знает, что пропадет. Утонет и позволит сделать с собой все, что альфа пожелает. Хотя о чем это он… Юнги уже можно все. Расплываясь в довольной улыбке, он подается корпусом вперед, падая ладошками на крепкую грудь и игриво сжимает альфьи соски, на что получает ощутимые щипки за задницу. Юнги чуть приподнимает его, рывком вытягивая мешающееся одеяло, и когда Чимина снова опускают…. Тихий писк, вызванный ощущением твердого члена под его киской, сдержать уже не удается. Он все же смотрит в глаза напротив, тут же пугливо втягивая плечи. Юнги… Блять, он выглядит так, будто готов Чимина сожрать, и когда крепкие бедра вновь ощутимо толкаются, Чимину остается только сильнее раздвинуть колени, чтобы максимально впечататься в толстый ствол. То, что его сейчас будут трахать, понятно и так. Было понятно еще в момент, когда он решил нарушить чужой сон. Он снова кидает короткий взгляд на Тэхена, молясь, чтобы тот не проснулся. Мысль трахаться рядом со спящим парнем кажется невероятно возбуждающей, заставляя Чимина течь еще сильнее. Юнги замечает, куда он смотрит, явно понимает ход мыслей и чувствует льющуюся влагу каменным членом. Ухмыляясь, он опускает руку вниз, плавно проскальзывая ладонью между ними. По пути совсем не нежно давит на клитор вырывая из Чимина томный стон, и, наконец направляет ствол во внутрь. Крупная головка скользит в идеально раскрывающуюся под неё киску, охотно принимая внутрь и всё остальное. Толстый, длинный, кажущийся бесконечным член наполняет до самой матки, сочно целуясь с ней. Упругие мышцы влагалища, принимающие в себя так долго одни лишь пальцы, бесчленовая диета определённо оставила узкие последствия, плотно смыкаются на покрытом венками стволе. Кажется, будто он чувствует каждую. Чимина подкидывает. Он так давно полноценно не седлал альфу, не насаживался до самого основания, позволяя мягким губкам сплющиться о чужой лобок. Так давно не чувствовал член настолько глубоко в себе, что происходящее кажется сладким сном. Миражом, готовым рассеяться с первыми секундами пробуждения, вот только Чимин давно проснулся. И никакой это не сон. Он позволяет себе отключиться от происходящего, раствориться в этом сладком миге, прочувствовать каждой частичкой тела наполняющий его член. Вдоль позвоночника проносится ощутимая волна мурашек, а пальчики на ногах и руках поджимаются от предвкушения. Юнги ждёт. Словно он знает, что Чимину надо немного времени. Его терпение не безгранично, и это ясно по тому, как он сорвался в офисе, но все же… Все же сейчас он не двигается. Чимин чувствует, как жадно чужие руки ощупывают бёдра, беззастенчиво сминая кожу и мечтает, чтобы там появилась вторая пара рук. Более изящных и тонких, но с такими же крепкими пальцами. — А-ах, альфа-а… — он скулит от первого же ощутимого толчка, но тут же захлопывает рот ладошками, кидая испуганный взгляд на Тэхена. Сколько у них есть времени, прежде чем его разбудят пошлые звуки шлепков? Глядя в глаза Юнги, Чимин понимает, что катастрофически мало. Альфа явно не сторонник тихого секса. И подтверждает это сразу же. Чимину не дают объездить крепкий пах и самостоятельно выбрать комфортный для себя темп. Нет. Несмотря на сонливость, Юнги все так же молча фиксирует его в одном положении, приподнимая над собой, и начинает долбить. Громко. Мокро. Местами даже больно, но дискомфорт настолько сладкий, что Чимин и не собирается жаловаться. Он лишь хватается маленькими пальчиками за крепкие плечи, нависая над альфой, пока тот трахает его практически на весу. Хочется громко скулить и стонать, но Чимин крепко сжимает зубы, сильнее вдавливая колени в матрас, пока его не успевшую отдохнуть киску вновь разрушают крепким венистым стволом. Ах, от одной мысли о том, как же хочется наконец ощутить его на языке, у Чимина темнеет в глазах. Хорошо. Так блядски хорошо, что он пропускает, как Тэхен просыпается, и понимает это только когда длинные пальцы берут его за подбородок, разворачивая голову в бок, а губы накрывают чужие. Исполнение даже таких маленьких мечт вызывает в Чимине невероятный восторг. Тэхен целует медленно, лениво, но достаточно настойчиво, чтобы отобрать часть его внимания себе. Юнги, кажется, это не нравится, потому что киску начинают долбить ещё быстрее, резче. Не просто до сочных шлепков, ох, всё словно сливается в один бесконечный звук. Чужие бедра двигаются так интенсивно, что кровать скрипит, ходя под ними ходуном, но Чимин практически не обращает внимания. Все, что он может — еле перебирать губами и глушить стоны в чужой влажной глотке. Тэхён, словно желая соревноваться за внимание Чимина, принимается трахать языком. Он вбивается с не меньшей интенсивностью, вылизывая рот изнутри. Настойчиво и упрямо, маленькая ревнивая и от того ещё более любимая крыска делает всё, чтобы перетянуть внимание на себя. И Чимин ведётся. Юнги держит его так крепко и правильно, что можно немного отвлечься. Совсем чуть-чуть. Податься вперёд, переложить ладони на плечи Тэхёна и простонать в распахнутый жадный рот. Только это вызывает ответную реакцию с другой стороны. Альфа рычит, сильнее вдавливая пальцы в нежную кожу, на что Тэхен точно так же рычит ему в рот. Чимин теряется, чувствуя две подавляющие ауры, но сосредоточиться на собственных ощущениях попросту не успевает. В его рот и киску вбиваются так часто и быстро, что он едва не забывает как надо дышать. Юнги явно не любит делиться, потому что спустя секунду Чимин обнаруживает себя опрокинутым на спину, покрытым сильным телом и толкающимся в рот языком. Уже не Тэхеновым. Аналогично гибкой мышце его киску вновь наполняет твердый ствол, и когда Чимина уже не просто трахают, а ебут, как самую последнюю шлюху, он позволяет себе больше не сдерживаться. — М-м-м… — полноценно застонать не получается, потому что Чимин сдавлен. Но он пытается мычать, скулить, хоть как-то дать понять, что всё происходящее ему не просто нравится, а он кайфует. Рассыпается на тысячу маленьких чиминчиков и готов проводить подобным образом каждое утро. В горле Юнги исчезают уже не стоны и писки. Чимин кричит. Воет от переполняющих его ощущений и ужасно распирающего чувства в киске. Вагина горит, пока ее трахают с такой силой, что, кажется, кровать под ними вот-вот развалится. Все тело ходит ходуном от насыщенной ебли, и Чимин едва успевает зацепиться пальцами за плечи Юнги. Он впивается ногтями в бледную кожу, не задумываясь о том — останутся ли следы. Чимин не знает где Тэхен, и с каждой секундой мыслей о нем остается все меньше. Юнги не позволяет ему оторваться, не дает и шанса вывернуться и найти свою омегу, а когда он предпринимает попытку нащупать чужую ладонь, сильная рука попросту сгребает его запястья, вытягивая их над головой. Чимин в плену альфы и делиться им явно не собираются. — Место, — Юнги отрывается от его губ только для того, чтобы утробно прорычать, не сбавляя скорости толчков. И набрасывается обратно, напоминая голодного зверя. Его зубы беспощадно терзают мягкие губки, делая их еще более пухлыми и розовенькими. Чимин кряхтит, сгорая от нехватки кислорода, от боли в затекающей пояснице и от ужасного трения в натруженной киске. Оргазм подступает ужасно медленно, но неминуемо. Это ощущается уже не как сильная, мощная волна, а нечто более глубинное, проникающее под кожу и собирающееся со всего тела в одном месте. Мурашки вместе с дрожью гроздьями скатываются в центр наслаждения, вынуждая клитор пульсировать в такт толчков. Чёрт подери, Чимин не может выдавить из себя даже звук, задыхаясь от интенсивности их секса. Это не просто быстро — толчки напоминают очередь из автомата или отбивной молоток, который безжалостно долбит, разрушая вагину. Понимая, что скоро кончит, Чимин напрягает животик, пытаясь дышать носом, но это так чертовски сложно, когда буквально все его органы чувств направлены на обработку действий жадного альфы. Тело потряхивает, а ноги сводит от судороги, но всё это не важно, когда чуть ниже пупка расцветает яркое наслаждение. Юнги трахает, трахает и продолжает трахать его долгие минуты, совершенно не меняя позы, не отрываясь от его рта, и не делая ничего, чтобы хоть как-то облегчить положение Чимина. Лишь методично долбится в опухшую киску пока наконец не доводит его до конца. Сладкого, ожидаемого финала. Все вокруг замирает, кажется, само время останавливается, пока Чимин медленно распадается на атомы. Его выгибает под сильным телом, а вместо очередного крика изо рта не вырывается ничего. Долго скапливающееся напряжение наконец разливается табуном мурашек по всему организму, пока киска отчаянно сжимается на замершем внутри стволе. Он не чувствует, чтобы Юнги кончил следом, Чимин вообще ничего не чувствует, сокращаясь на твердой плоти и растекаясь по мокрой от их тел постели. Последнее, что он ощущает — упруго скользнувший наружу ствол, прежде чем его утягивает в спасательную темноту, накрывшую резко ослабшее от интенсивного траха сознание.

***

Чимин просыпается поздно. Судя по залитой солнцем спальне, уже обед, и проспал он несколько часов. Сладко потягиваясь, он не находит никого слева, и поворачивая голову, обнаруживает, что и другая сторона пуста. В кровати он совсем один, а в пентхаусе совершенно тихо. Или Чимину так только кажется? Он на автомате тянется рукой между ног, с удивлением отмечая, что там чисто. Нет, киска как и всегда чуть влажная, со скопившимися за это время выделениями, но после утреннего захода ее явно хорошенько протерли, как и бедра. Он абсолютно точно уверен, что это не альфа, а значит о нем позаботился Тэхен. Щемящая нежность заполняет сердце, пока Чимин, чуть пошатываясь, слазит с кровати и шлепает к выходу. Он не утруждается одеванием, да и собственных вещей в пустой спальне не видит. Дверь открывается плавно, без скрипа, и просовывая голову наружу, он слышит первый глухой стон. Не сложно догадаться, что это может значить, от чего на душе становится еще легче. Если все так, как он думает, то дальше будет еще проще. Возможно, ему даже стараться особо не понадобится? Возможно, альфа все сделает сам. А возможно, Тэхен далеко не такой принципиальный, как он думает. Чимин чуть ежится от прохладного воздуха и медленно двигается к источнику очередного стона. По пути он старательно вертит головой, рассматривая альфью квартиру, но лишь недовольно морщит носик. У Юнги просторно, красиво, но все какое-то… сдержанное? Блеклое? Пустое. У этого дома нет души, и когда Чимин это понимает, он тут же хочет вернуться к себе. Втроем. Толкнуть Юнги в ворох плюшевых подушек, забраться на лицо и заставить вылизывать прощение за грубое обращение. Не то чтобы ему не понравилось, но… Но должен же Чимин показать наглому альфе его место, правильно? Правильно, кивает он сам себе, и с любопытством заглядывает в каждую из безликих комнат, пока не обнаруживает нужную. Стоны, звучащие из приоткрытой двери, все еще недостаточно громкие, но очень… Чимин пытается подобрать слово в голове, но на ум лезет только одно. Тэхен звучит жалко. Так, будто не может поверить, что отдался альфе. Так, как Чимин помнит, он точно не звучал на члене Хёнщика. И на его пальцах и языке тоже. Он не сразу заглядывает внутрь, давая себе немного времени насладиться такими приятными звуками. Нет ни рычания, ни громких шлепков, но его омега не перестает скулить и ему до ужаса интересно посмотреть, что Юнги с ним такое делает. Дверь Чимин открывает крайне медленно, надеясь, что его обнаружат не сразу и пораженно замирает, готовый и сам заскулить от открывшегося вида. Юнги не делает… ничего особенного… Он просто отлизывает перегнутому через стол Тэхену, но делает это настолько сочно, настолько сладко, что у Чимина вновь трясутся колени. Хочется подбежать, притиснуться рядышком и выставить и свою киску тоже, но он лишь сильнее стискивает пышные бедра, понимая, что и Тэхен заслуживает свою порцию внимания. Юнги стоит на коленях, жадно впиваясь ртом в пухленькую киску. Его язык то и дело влажно скользит по всей промежности, время от времени толкаясь внутрь. Чимин дрожит. Он так легко представляет ощущения, что ладошка сама тянется между ног, но приходится её словить. Чимин смотрит. Наслаждается видом. Тем, как дрожат подкаченные бёдра Тэхёна. Тем, как голова Юнги ныряет между ними, выдавливая очередной протяжный стон. Вместе они смотрятся идеально, но Чимин знает, что втроем — намного лучше. Он ничего не знает о бывшем муже Юнги, но не понимает, как тот в одиночестве справлялся с такими аппетитами. Их двое, они с альфой всего второй день, а из Чимина уже вытрахали всю душу. И из Тэхена, судя по всему, тоже. С такого ракурса он отлично видит, насколько сильно опухла сочная темненькая киска, а красная попка намекает на то, что до этого Тэхена успели от души выебать. И судя по трясущимся ножкам и скребущим по столешнице ноготкам в такой позе он провел немало времени. Чимин тяжело сглатывает, нерешительно топчась на пороге. Хочется присоединиться. Ужасно сильно хочется вновь ощутить на себе сильные ладони и самому коснуться любимой омеги, но может ли он вмешаться? Он отлично помнит, что случилось утром, когда Тэхен решил перетянуть его внимание на себя. И хоть вчера Юнги не выказывал сильной ревности, может ли быть такое, что альфе не нравится делиться? Чимин не знает. Не знает, но решительно намерен это выяснить. А вот Юнги, похоже, больше не намерен терпеть его скрытое присутствие. Или не такое уж и скрытое? — Долго там будешь стоять? — альфа рычит, даже не оборачиваясь. Лишь слегка отклоняется от сочной киски, чтобы задать вопрос и вновь возвращается к… Господи, со стороны кажется, что он не просто отлизывает, а сочно вгрызается в темную промежность, как в хорошо пропеченный кусок мяса. Тэхен снова пронзительно вскрикивает, но все же опирается на локти, пытаясь развернуться, за что тут же получает смачный шлепок по заднице. Юнги его явно не щадит. Чимин с интересом подходит ближе, видя, как опасно темнеют альфьи глаза от его приближения, и с интересом тянется к упругой половинке, на что Юнги резко перехватывает его ладонь, прежде чем толкнуть к столу и с силой надавить на поясницу. Чимин не успевает и пискнуть, как оказывается прижатым к Тэхену именно так, как мечтал, а его киску уже беспардонно лапают. Он поворачивает голову, наконец получая возможность видеть лицо Тэхена. Пока Юнги не занялся им всерьез, Чимин сосредотачивает все внимание на своей омеге, внимательно всматриваясь в поплывшие глаза, но не видит там ровным счетом ничего. Тэхен настолько затраханный, что, кажется, давно потерял способность думать. Как долго Юнги держит его на этом столе? Судя по состоянию, не один час. Они трахались сутками напролет, но Чимину ни разу не удалось довести его до подобного, альфа же… Черт, кажется, он выбрал не ту профессию. Он протаскивает руку вперед, переплетаясь с длинными пальцами и поддерживающе сжимает. Тэхен в ответ лишь бессвязно скулит, падая щекой на предплечье, и закрывает глаза, распахивая рот и вновь издавая им совершенно пошлые, так не подходящее его бравадистому характеру звуки. Чимину совсем не сложно разделить с ним сладостные пытки, особенно когда Юнги так приятно мнет его киску. Почти нежно, но достаточно, чтобы он вновь начал течь. Перекидывая руку через изящную спину, Чимин еще ближе притирается к Тэхену, укладывая подбородок на дрожащее плечо, и сладко стонет с ним в унисон, когда стимуляция становится более ощутимой. Черт, как же хорошо, что сегодня суббота. И что альфа может делать с ними все что хочет, все выходные напролет. Вот сейчас он упруго толкается в мягкую киску, пока его ловкий язык сочно и бесстыдно вылизывает Тэхёна. А что потом? Чимин тычется носиком во влажный висок своей омеги, втягивая запах пота и секса. Потом Юнги трахнет их по очереди или положит друг на друга и скользнет членом между кисками? Было бы славно. Сейчас стонать получается, поэтому Чимин позволяет высокому и мелодичному звуку соскользнуть с распахнутых губ. Тэхён, явно реагируя на него — скулит следом. Их мордашки, киски, да и тела разрушены, использованы и помечены. От осознания как хорошо они втроём проводят время, у Чимина поджимаются пальчики на ногах. Именно в этот момент Юнги отрывается от киски Тэхёна, пошлёпывая её напоследок, и переключается на его. Гибкий язык собственнически скользит сразу внутрь, собирая вытекающую смазку. Будоражащее ощущение, возбуждающее не меньше вбивающегося по самые яйца члена. Чимин распластывается на столе, превращаясь в лужу и сгребая в объятья ровно такую же лужу из Тэхёна, и прикрывает глаза. Лизать Юнги умеет превосходно. Его чуть шероховатый язык скользит по всей промежности, исследуя мягкие складочки, а пальцы находят клитор. Маленькую, натруженную бусинку тискают, сдавливают, оттягивают и пощипывают, но без прежней агрессии, хоть и с ощутимой силой. Так хорошо. Чертовски хорошо и тихо. Чимин верит, что между ними тремя так может быть на всю жизнь.