Got You On My Lips

Входит следующий заключённый, руки его скованы вместе, одна лодыжка прикована цепью к другой, и он одет в стандартную тюремную форму цвета хаки. Вместо обычной гримасы на лице заключённого появляется ухмылка, что расплывается при виде Чонгука. Просматривая файл на компьютере, Чонгук видит имя, от которого в его голове звенят тревожные звоночки. Ким Тэхён. Псевдоним: V. Известный преступник. Хитрый и смертельно опасный серийный убийца, который время от времени поддерживал отношения с системой правосудия Южной Кореи. Вдохновитель побега из тюремных систем и гений, чьё хорошо известное имя можно было увидеть на всех новостных сайтах. — О, тут новенький, Чимини, — говорит Тэхён, отводя взгляд от Чонгука, пока офицер Пак Чимин расстёгивает его наручники, поскольку руки Тэхёна связаны за спиной. Голос Тэхёна глубже, чем он ожидал, с таким-то личиком, и открытие на секунду застаёт Чонгука врасплох. — Чимини? — спрашивает Чонгук, пытаясь сохранить нейтральное выражение лица. Чимин пожимает плечами, приказывая Тэхёну встать перед камерой. — Тэхён, прочитал мой бейдж с именем, вот и всё, — говорит Чимин, подходя и становясь рядом с Чонгуком. — Не позволяй ему добраться до тебя. К сожалению, легче сказать, чем сделать. Чонгук привык к тому, что заключённые проявляют неуважение и грубость. В конце концов, это тюремное учреждение, где мужчины проводят целые жизни, увядая, а не ночной клуб для развлечений и игр. Тэхён совсем не похож на того, кого привык видеть Чонгук. Когда Тэхён смотрит в объектив камеры, Чонгук обнаруживает, что захвачен его привлекательной внешностью. В голову вползает глупая мысль — что Тэхён мог выбрать любой другой путь, мог использовать своё личико для чего-то большего, чем заманивание невинных людей на смерть. Возможно, то был фасад психопата, того, кто без колебаний зарезал бы Чонгука, если бы в поле зрения оказались какие-нибудь острые предметы. Несоответствие между тем, что сделал Тэхён, чтобы попасть в тюрьму, и тем, как он себя ведёт, заставляет Чонгука прикусить губу, задаваясь вопросом, нормально ли испытывать хотя бы отдалённое влечение к заключённому, с которым он только что познакомился. Может быть, самый сумасшедший здесь — Чонгук. — Извини, но никаких улыбок, — говорит Чонгук, вглядываясь в видоискатель камеры. На лице Тэхёна появляется нечитаемое выражение. Когда Чонгук нажимает кнопку, чтобы сделать снимок, Тэхён подмигивает, а Чимин смеётся. Чонгук старается не закатывать глаза, проверяя компьютер, достаточно ли прилична фотография, чтобы использовать её для удостоверения личности Тэхёна. — Я думаю, Тэхён флиртует с тобой, — говорит Чимин, подталкивая Чонгука локтём в бок. Чонгук знает, что смех Чимина подзадоривает Тэхёна, если судить по крышесносной улыбке на его лице. — Мы должны сделать снимок ещё раз, — говорит Чонгук, сдерживая вздох. По правде говоря, он не прочь потратить на это своё время. Тэхён — такое зрелище, которое он вряд ли увидит за всю свою жизнь. — Серьёзно, не улыбайся. — Почему? — спрашивает Тэхён, скривив губы в ухмылке. — Что собираешься со мной сделать, если я ослушаюсь? Собираешься отшлёпать меня за то, какой я плохой мальчик? Решив, что не отвечать было бы разумнее, Чонгук делает ещё одно фото, не дожидаясь, пока парнишка подготовится. Проверив результат, Чонгук решает, что ухмыляющийся Тэхён и так подойдёт. Как только идентификация была добавлена в файл Тэхёна в базе данных, Чонгук кивает Чимину. Чимин, как настоящий кусок дерьма, которым он и является, рассматривает свои ногти, не интересуясь тем, о чём просит его Чонгук. — Ты можешь отвести его в камеру, — говорит Чимин. — Мне надо кое-кого набрать. Чонгук назвал бы это хуйнёй на постном масле, но он знает, что лучше не спорить в присутствии такого известного преступника, как Тэхён. Смирившись, Чонгук хватает свои ключи и засовывает их в карманы брюк. Наручники свисают с его пальца, он подходит к Тэхёну и хватает его за руки, стягивая их вместе спереди, чтобы надеть на него наручники. — Ты мог бы попросить по-хорошему, знаешь ли, — говорит Тэхён, как только Чонгук отпускает его. Золотисто-коричневая кожа Тэхёна такая же мягкая на ощупь, как и на вид. Любопытный взгляд опускается на удостоверение Чонгука, а затем: — Я не против быть связанным, офицер Чон Чонгук. — Давай, сюда, — приказывает Чонгук, открывая дверь для Тэхёна. Пока Чонгук ведёт Тэхёна по лабиринту камер, проходя мимо других офицеров и других заключённых, они останавливаются в самом конце. Лучшие из лучших для худших из худших. Отперев первую дверь своим отпечатком пальца, Чонгук жестом приглашает Тэхёна войти. Именно в тот момент, когда он вставляет нужный ключ во вторую дверь камеры, после того, как за ними закрывается первая дверь, Тэхён начинает действовать, крепко обнимая Чонгука, его наручники впиваются в спину Чонгука. Глаза офицера распахиваются от удивления, когда он видит Тэхёна так близко. Слишком лично. Слишком близко. Тэхён, вероятно, слышит, как громко бьётся его сердце в этом замкнутом пространстве, и на лице Тэхёна снова появляется улыбка. Прижав Чонгука к себе, Тэхён бормочет с придыханием, что заводит Чонгука ещё больше. — Теперь, когда мы совсем одни, Чонгук, как насчёт того, чтобы я сделал тебе минет, а? — без колебаний предлагает Тэхён, и Чонгук в шоке отшатывается. Чонгук открывает рот, снова закрывает его, когда ничего не выходит. «Да, я бы хотел минет от твоего хорошенького ротика», — определённо номер один в списке вещей, которые он никогда не должен говорить заключённому, и меньше всего такому преступнику, как Тэхён. Вместо этого ему удаётся набраться смелости и сказать: — Ч-чё? В такой близи глаза Тэхёна темны, зловещее изображение греха и нужды, и Чонгуку действительно нужно перестать читать порнушный фанфикшен по Haikyuu! в свободное время, потому что Тэхён — это что угодно, только не троп. — Я тебе отсосу, и ты выпустишь меня, — уверенно говорит Тэхён, прижимая Чонгука спиной к стене. И, встав на колени, добавляет: — Или я могу отрезать тебе голову даже в этих жалких наручниках, на твой выбор. Чонгук уверен, что Тэхён не шутит. Он слышал о том, что паренёк творит вещи и похуже, куда более ужасные, чем текущие угрозы. — Значит, собираешься сбежать в любом случае? — осознаёт Чонгук. — Ага, — беззаботно отвечает Тэхён. — Просто хочу сделать тебе минет, знаешь ли, потому что ты горячая штучка, а я обычно не вижу поблизости офицеров твоего калибра. Ничего личного, Чонгук-а. Обещаю, я не убью тебя потом. На небольшом расстоянии между первой и второй дверями камер нет. Тот, кто следит за трансляцией с камер наблюдения, может заподозрить, что Тэхёна нет в камере, но Чонгук надеется, что они слишком заняты просмотром музыкальных клипов женской группы, чтобы даже заметить это. — Д-да, блядь, я хочу минет, — признаётся Чонгук, резко вдыхая, когда Тэхён расстёгивает его ремень, будто взломщик, работающий с банковским сейфом, полным наличных. Тэхён стягивает с Чонгука штаны, цепляясь пальцами за пояс его нижнего белья. Слишком долго засматриваясь на очертания наполовину затвердевшего члена Чонгука, Тэхён высовывает язык, чтобы провести им по нижней губе, и Чонгук смущается, задаваясь вопросом, о чём, мать твою, Тэхён мог думать в такой момент. Когда Тэхён прижимается лицом к промежности Чонгука, тёплые и влажные губы прижимаются к ткани, Чонгук запускает руки в грязные светлые волосы преступника, дёргая за пряди. — Поторопись, — предупреждает он, потому что, как бы ему ни хотелось, чтобы этот минет длился несколько часов, у него точно нет такой роскоши. Тэхён крепче сжимает бёдра Чонгука, двигая руками, чтобы стянуть с него трусы. — Ты такой нетерпеливый, — комментирует Тэхён, проводя носом по лобковым волосам Чонгука и облизывая полоской от основания члена к головке. — Никогда раньше не отсасывали? — Много раз, — отвечает Чонгук, подавляя вздох, когда Тэхён с любовью целует его член. — У меня нет времени на прелюдию. Переходи к сути. — Ты ещё и такой требовательный, Чонгук-а, — говорит Тэхён, игнорируя слова Чонгука. Парнишка не торопится, слегка облизывает тут и там своим широким языком, его рот тёплый и манящий, но не заглатывает его целиком, как ему хочется. — Самое забавное в правоохранительных органах, как я понял, заключается в том, что вы всегда думаете, что вы главные. Ты согласен, Чонгук-а? — Не знаю? — отвечает Чонгук, постанывая, когда Тэхён расплющивает свой язык и проводит им по вене на его члене. — Ты всегда так много говоришь, когда делаешь минет? Я реально не согласился бы, если б знал… Тэхён захватывает его своим ртом, создавая вакуум, когда втягивает щёки, вес члена Чонгука давит на язык , когда Чонгук скользит глубже. Офицер стонет, закрывая глаза, потому что, ебать его жизнь во всех позах, Тэхён так охуенно хорошо дрочит, что Чонгук думает, что может кончить в одну секунду, что было бы ещё более неловко, чем поддаться очарованию симпатичного преступника. Тэхён мычит, его розовые губы обхватывают член Чонгука по всей длине. Отстраняясь с непристойным хлопком, губы Тэхёна скользкие от слюны, а Чонгук уже течёт предсеменем. — Ты… такой… возбуждённый, — говорит Тэхён в перерывах между лёгкими облизываниями его члена, снова поддразнивая парня. — Шлёпни меня своим членом. — П-прошу прощения? — Чонгук заикается, кажется, в энный раз за этот вечер. Смущает. Какого хрена, Чон Чонгук? — Ты хочешь, чтобы я взял глубоко? Тогда поработай над этим, Чонгук-а, — говорит Тэхён, облизывая губы и глядя ему в глаза, приглашая сказать что-нибудь против. — Мы не всегда получаем то, чего хотим в жизни, только потому, что мы этого хотим. Некоторые вещи не так просты даже для такого законопослушного, уважающего себя офицера, как ты. — Зачем? — спрашивает Чонгук, его голос замирает в горле, когда Тэхён бросает на него равнодушный взгляд. — Прости. — Ты забавный, Чонгук-а. Большинство с удовольствием дали бы мне пощечину, особенно своими членами, — отвечает Тэхён, благоговейно прижимаясь губами к головке. Итак, Чонгук высвобождает свои пальцы из спутанных волос Тэхёна, опускаясь вниз, чтобы обхватить свой член рукой. Чонгук старается не думать слишком много об улыбке Тэхёна, ударяя его членом по щеке, предварительно размазывая сперму по скуле. Затем он делает это снова, и Тэхён стонет — глубокий, пьянящий звук, от которого кончики ушей Чонгука краснеют. — Ты такой хороший мальчик, не так ли, Чонгук-а, — говорит Тэхён и, не колеблясь, глубоко заглатывает Чонгука, вбирая его целиком, и Чонгуку действительно нечего на это ответить. Прикрыв свой рот тыльной стороной ладони, Чонгук безуспешно пытается сдержать стоны. Тэхён знает, как, чёрт возьми, работать своим ртом, и возбуждение Чонгука проникает внутрь и выходит наружу, Тэхён не испытывает никаких угрызений совести и, похоже, у него нет рвотного рефлекса. Как раз в тот момент, когда Чонгук уверен, что сейчас кончит и, возможно, испытает лучший оргазм в своей грёбаной жизни, Тэхён останавливается с полным ртом члена. — Что не так? — спрашивает Чонгук, стараясь не хныкать. Глаза Тэхёна широко раскрыты, отчего он выглядит гораздо более невинным, чем есть на самом деле. — Я слышу, как кто-то приближается, — говорит Тэхён, хмуря брови, когда позволяет члену Чонгука выскользнуть у него изо рта. — Я? — Чонгук предполагает, потому что. Да. Он приближается. К ебучим небесами и выше, он мог бы прямо сейчас буквально кончить Тэхёну на лицо, и ему требуется всё его самообладание и контроль над собственным членом, чтобы этого не сделать. Тэхён бросает взгляд на эрекцию Чонгука и говорит: — О, бедняжка, ты такой твёрдый. — Но у Тэхёна нет намерений доводить Чонгука до кульминации, и он встаёт, закидывая руки за голову Чонгука и отводя их в сторону, осторожно отстраняясь от Чонгука, чтобы никто не застал их в их провокационных позах. Тэхён высовывает язык и, как самый худший из всех, кем он и является, говорит: — Ты мог бы кончить мне на лицо вот так. Я бы с удовольствием попробовал твою сперму. Очень жаль, что твои друзья нам мешают. Только теперь Чонгук слышит тяжёлые шаги чьих-то ботинок. Слух Тэхёна намного превосходит его собственный, хотя, возможно, это потому, что Чонгук был слишком отвлечён тем, что Тэхён отсасывал ему. Приоритеты, они есть у Чонгука. Решив, что хотел бы сохранить свою работу, Чонгук засовывает свой твёрдый член обратно в штаны, отказываясь съёживаться от неприятного ощущения. Теперь ему придётся дрочить в туалетной кабинке, но в любом случае ничто не может сравниться с тёплым ртом Тэхёна и его талантливым языком. — Может быть, мы ещё увидимся, — говорит Тэхён, прижимаясь губами к губам Чонгука, удивляя его своим вниманием. Целомудренный поцелуй, который длится едва ли секунду, но когда Тэхён отстраняется, у Чонгука остаётся желание снова притянуть Тэхёна к себе, и эта мысль пугает его больше, чем то, кем является Тэхён. — Может быть, — обещает Чонгук, а затем Тэхён ударяет Чонгука головой о стену, и он быстро теряет сознание. Невъебически фантастически. * Чонгук не слишком высокого мнения о своей короткой встрече с Ким Тэхёном, досадным кошмаром, бродящим по улицам Южной Кореи. Тэхён снова на свободе, возможно, он убивает главарей банд, но, скорее всего, спасает котят и щенков от жестоких владельцев. Но опять же, Чонгук старается не думать слишком много о Тэхёне, чтобы не чувствовать себя идиотом из-за того, что позволил ему уйти. Его травма головы зажила достаточно быстро. Лёгкое сотрясение мозга, ничего серьёзного. Временами ему казалось, что встреча с Тэхёном была чертовски странным эротическим сном, но потом он смотрел на идентификационную фотографию, занесённую в базу данных тюрьмы, и понимал, что это было что угодно, только не эротический сон. Через неделю после побега Тэхёна Чонгук подходит к своему рабочему столу и замечает ждущий его букет голубых цветов. Плюхнувшись на свой стул, он ищет открытку, чтобы выяснить, кто прислал цветы. Внутри букета — белая открытка, размером меньше ладони Чонгука. Открыв её, он читает: «Для Чонгуки голубые бубенцы». ХОХО.