Непонятно

1910 год, Санкт-Петербург. Стихия сегодня в Петербурге разбушевалась не на шутку. Гроза, дождь, ужасный ветер… Вера Штольман, готовясь ко сну, поплотнее закрыла окно в своей комнате, чтобы хотя бы немного заглушить оглушительные раскаты грома, и задернула шторы, чтобы вспышки молнии не мешали ей спать. Она легла в кровать, но решила всё-таки пока не выключать свет, а немного почитать книжку, тем более что до конца главы ей осталось совсем чуть-чуть. В какой-то момент, перелистывая очередную страницу, Вера вздрогнула, потому что краем глаза уловила какое-то движение в своей комнате. Это было странно, учитывая, что помимо неё здесь никого не было. Она быстро оглянулась и снова вздрогнула, потому как перед её кроватью неожиданно нарисовался её младший брат. — Господи, ты зачем так пугаешь! — воскликнула Вера. — Я стучал, — коротко сказал мальчик. — Ты не слышала. — Конечно не слышала, дождь же шумит, и гроза, — буркнула она в ответ. — Ты что здесь делаешь? И почему не спишь? Митя не торопился отвечать на вопрос, лишь буравил взглядом старшую сестру, будто бы ожидая, что она сама обо всём догадается. Вера не подвела. — Грозы испугался что ли? Митюша снова не ответил, только немного виновато потупил взгляд, сложив ручки за спиной. — А почему к маме с папой не пошёл? В ответ снова тишина. Вера ещё раз внимательно оглядела Митю. Тот немного раскачивался, перекатываясь с пятки на носок, и всё ещё смотрел себе под ноги. Вера задумалась. Она бы могла сейчас отправить малыша к родителям, но и папа, и мама сегодня целый день провели за работой. За ужином оба выглядели довольно уставшими. — Ну так ты чего хочешь? Чтобы я с тобой посидела, пока ты не уснул? — спросила она. Митя покачал головой, но всё ещё молчал. — Знаешь, когда-нибудь тебе придётся начать говорить о том, что тебе нужно словами, а то не все люди будут угадывать твои желания по глазам, как мы с родителями, — пробурчала Вера. Её иногда удивляла излишняя молчаливость брата. Ведь говорить-то он умел хорошо! Когда ему хотелось или что-то очень-очень было нужно, он мог болтать без умолку. А иногда из него и двух слов не удавалось вытянуть. Тем временем за окном раздался очередной оглушительный раскат грома, и Митя вздрогнул, опасливо покосился в сторону окна, а потом просительно посмотрел на сестру. Наконец осознав, что требовалось её брату, Вера театрально вздохнула, но всё же отодвинулась к стенке и приподняла край одеяла. —Ну ладно уж, забирайся, — великодушно позвала она. На Митином лице сразу же расцвела счастливая улыбка. Он залез под одеяло, обнял сестру за шею и благодарно прошептал: — Спасибо! — Только не ворочайся, а спи, — ответила Вера, но всё же заметно смягчилась. Спустя какое-то время Митя наконец-таки уснул, но, видно, сон был неспокойным, поэтому Вера, потерпев с четверть часа возню у себя под боком и несколько довольно ощутимых толчков прямо в этот бок, аккуратно приподнялась, сползла с кровати так, чтобы не потревожить малыша, попутно прихватив с собой свою подушку и, укрыв брата одеялом, вышла в коридор. Нужно было как-то решать эту проблему…

***

Яков Платонович Штольман проснулся утром в кровати один. Это его не удивило, ведь его жена довольно часто просыпалась раньше него и успевала переделать кучу дел по хозяйству. Он встал и, потянувшись, пошёл приводить себя в порядок, ведь день обещал быть длинным, но наполненным исключительно приятными хлопотами. В свободные от работы дни он старался как можно больше времени уделять детям — выходить куда-то всем вместе или выводить их по очереди, чтобы провести время один на один. Вот и сегодня он собирался взять на прогулку Митю, как давно уже ему обещал. Хоть вчера и прошла сильная гроза, но сейчас, вроде бы, погода успокоилась. Умывшись и одевшись, Штольман направился в комнату сына, чтобы самому разбудить его и обрадовать приятными новостями. Коротко постучав, мужчина распахнул дверь, но тут же застыл на месте, потому как на кровати Дмитрия вместо самого Дмитрия почему-то лежала… Вера?.. Штольман растерянно моргнул и закрыл дверь. Потом протёр лицо и оглядел весь коридор. Нет, это точно была Митина комната. На всякий случай он отсчитал вторую дверь от стены и открыл её ещё раз. Обстановка в комнате говорила о том, что это Митина комната, вот только малыша в ней не было. Штольман снова закрыл дверь и подавил желание почесать затылок. Что же будет, если он сейчас откроет дверь в Верину комнату?.. Он, поколебавшись, подошёл к комнате старшей дочери, как дверь сама открылась и оттуда выскочил Митя. — Доброе утро, папа! — лучезарно улыбнулся малыш. — Ты не ушёл на службу? Значит, мы пойдём сегодня с тобой гулять? Штольман рассеянно кивнул. — Ура! Значит я пойду собираться! — воскликнул мальчик и побежал в сторону ванной комнаты. Штольман опять растерянно моргнул. Вроде бы, вечером все дети были на своих местах. Но что же это, может, он и про Анну что-то не знает и сейчас найдёт её где-нибудь на чердаке? А Соня окажется спящей на лавочке перед домом? Но тут в опровержение его мыслей он услышал, как на второй этаж поднимается Анна. — Доброе утро! — улыбнулась она ему. — Как хорошо, что ты уже встал. Заметив его несколько необычное состояние, она всё же спросила: — Ты какой-то чересчур озадаченный. Что-то случилось? — Прямо с утра творятся какие-то странности. В Митиной кровати почему-то спит Вера. А сам Митя, судя по всему, спал в Вериной комнате. Анна хмыкнула и круто развернулась, чтобы в ту же секунду открыть дверь с противоположной стороны коридора. Яков, уже ни на что и не надеясь, осторожно посмотрел поверх Аниного плеча, заглядывая в Сонину комнату. Но там, на удивление, всё было как положено. Соня, широко раскинув руки, и скинув одну из подушек на пол, крепко спала в своей кровати. Анна осторожно прикрыла дверь и обернулась к мужу. — Ну вот видишь, Сонечка на месте! — сказала она, поцеловала его в щеку и направилась к лестнице с таким видом, будто ничуть не удивлена сложившейся ситуацией и не видит в этом вообще ничего странного. — Да, хотя бы немного стабильности в этой жизни, — пробормотал Яков. Анна засмеялась. — Спускайся скорее завтракать, а то кофе остынет! С этими словами Анна скрылась на лестнице, оставив озадаченного Штольмана стоять посреди коридора.