дозобрь 2023

Трава под ногами пожухлая. Антон бредёт куда глаза глядят, а точнее куда ноги несут, по осенней Москве. В голове пустота. Не далее, как пару часов назад офис Ночного Дозора ни с того ни с сего загудел как растревоженный улей. Новость о кончине главы их прямых конкурентов застала Московский Ночной Дозор врасплох. Вот такого уж точно никто не ожидал увидеть на своём веку. Завулон казался неизменной константой, наряду с Гесером, которая была, есть и будет есть нервы Светлых. Весть принёс сам Борис Игнатьевич. Выглядел он при этом каким-то осунувшимся и даже немного постаревшим, если такое конечно можно сказать о Великом светлом. Короткие сухие фразы падали с его губ одна за другой. Погиб при исполнении операции по устранению свихнувшегося Иного. Тела не осталось. Всетемнейший просто шагнул в Сумрак, уворачиваясь от неизвестного заклинания, и не вернулся. Виновного уже забрала Инквизиция на трибунал. А Антон… ну что Антон? Он молча выслушал объяснения шефа, созвавшего срочную летучку, и также молча выслушал прогнозы коллег на ближайшее будущее и предложения по поводу дальнейших действий. Если быть честным, вторую половину собрания он и вовсе пропустил мимо ушей. Какое может быть будущее без Завулона? Выйдя в коридор, он встретился с понимающим взглядом Семёна, который просто похлопал его по плечу. Однако, он не мог стерпеть жалостливые взгляды остальных светлых и тихие шёпотки за спиной и… он попросту сбежал из офиса. И вот теперь он идёт в неизвестном направлении, потому что знает – если остановится, взрыва не избежать. Когда силы покидают его и ему кажется, что он больше не сможет совершить ни шага, он опускается на тротуар, а потом откидывается спиной на серый газон. Надо же, сам не заметил, как провалился на первый слой. Сознание начинает уплывать, а серая реальность первого слоя тает, превращаясь в мутные очертания второго, третьего, четвёртого слоя… Смазанные силуэты и низкий отдалённый гул сменяются густыми облаками и мутным светом трёх лун сменяются багровым небом и голыми стволами деревьев сменяются чёрными валунами и песчаной пустыней вокруг, на сколько хватает глаз… Он падает всё глубже и глубже, проваливается сквозь землю, освещённую сиреневым светом, и тени давно ушедших Иных, пока не оказывается на шестом. Единственное, что остаётся неизменным на всех слоях – это мёртвая трава под ним. Странно, ведь трава всегда преображается – и надо сказать, далеко не в лучшую сторону – чем глубже погружаешься в сумрак. Антону кажется, что трава — это отражение его души. А есть ли вообще у Иных душа? Он задумывается над этим вопросом на пару секунд, но потом гонит мысли из головы. Какая к чёрту разница. Вот у Завулона души точно нету, вновь злостно подкидывает подсознание. Нету, послушно соглашается Антон. Точнее, не было. Всё, что относится к его Тёмному теперь подёрнулось дымкой прошедшего времени. Сознание плывёт, и Антон ощущает, как его начинает затягивать на седьмой слой. Нет. Нельзя ему возвращаться. В Сумраке чувства теряют свою остроту; всё становится притуплённым, выцветшим. Ему нельзя возвращаться в мир обычных людей, пусть даже через седьмой слой. Просто нельзя. Даже в своём отстранённом состоянии он осознаёт, что выбросом энергии такой мощи, на который он способен как Иной вне категорий, может попросту уничтожить несколько окружающих его районов. На плечи ложатся чьи-то руки. Надо же. Мысли текут вяло, подобно патоке. Не многие способны спуститься на шестой. Пожалуй, из тех, с кем он знаком лично, только Борис Игнатьевич и Завулон способны на такое. Глотку саднит желчью. Теперь на этот слой вхожи только он сам, да Гесер. – Антоша… – до боли знакомый голос звучит даже не в ушах, а в самом сознании. Антону хочется рассмеяться, но из горла не вырывается ни звука, и он раскрывает рот в немом крике. – Антоша, я здесь… – ну и злые же шутки играет с ним подсознание. Фантомные руки обхватывают его поперёк туловища, тем самым замедляя его падение. Но как он мог падать, если только что он лежал на траве и смотрел в сменяющие друг друга небосводы разных слоёв Сумрака? Внезапно, к нему возвращается резкость и острота мышления. Мир вокруг приобретает чёткость линий. Он вновь сидит на тротуаре, а мимо него проносятся неумолимым потоком машины. Неужели до того, как его сознание вконец помутилось, он брёл вдоль автомагистрали? Но, что самое удивительное, сзади его действительно кто-то обнимает. Ему так хочется надеется, что это именно тот, кто так нужен ему сейчас, но он не смеет давать себе даже толику надежды. Антон закрывает глаза и проваливается в спасительную темноту. Гори оно всё синем пламенем. Какой смысл пытаться сдержать себя, если нету больше того, ради кого он в последние годы старался не нарываться на гнев Инквизиции за свои очередные выходки. На краю сознания стучит набатом взволнованный крик. Голос знакомый. Но всё как в тумане. Нету. Незачем больше. Не для кого. – Антоша… – шепчет Тьма. И он падает навстречу этой Тьме.