дозобрь 2023

Видел, что не было солнца, ты встал и пошел босиком, Мокрые ноги по лужам оставляли следы на воде. Слышал, где звук самолета, ты искать побежал в облака, Остановился и понял, что летишь свысока Антон падал. Он взлетел слишком высоко и жар светила расплавил воск, который удерживал его хрупкие крылья от распада. Он несся к земле на огромной скорости и ветер бил его в лицо непрекращающимися ударами. Зачем он забрался так высоко? Теперь оп платил по счетам, падая в объятия бездны. Тело содрогалось в болезненных судорогах, заставляющих его изгибаться как гуттаперчевая кукла. Ханахаки. Так назывался его недуг. Крайне редкий, но смертельно опасный. В таких запущенных случаях как у него долго не живут. Карл Фёдорович, штатный врач московского Ночного Дозора, поставил неутешительный диагноз. Месяц. Один месяц до того, как чёртовы цветы полностью заполнят его лёгкие, лишая возможности дышать. Если, конечно, его чувства не будут ответны. Шансов на это было катастрофически мало. И угораздило же его как мальчишку по уши влюбиться в Тёмного. И не просто Тёмного, а самого главу московского Дневного Дозора. Твой парашют заклюют стаи сдвинутых птиц, Твой парашют заклюют стаи сдвинутых птиц Ханахаки – цветы, прорастающие в лёгких как символ безответной любви. Конечно, такое происходило не с каждым влюбившимся человеком. Только самые сильные, искренние и безнадёжные чувства проявлялись таким образом. Антон был счастливчиком, умевшим влюбляться, нет, любить без остатка, вкладывая всё своё существо в свою любовь. Это случалось с ним не в первый раз. Когда-то давно, в бытность студентом, он влюбился в преподавателя на двадцать с лишним лет старше его и в его лёгких пустили корни цветы. К счастью, он вовремя понял, что происходит, и сумел сам, собственными руками, задушить в себе это чувство на корню. Но в этот раз так просто отделаться ему не удастся. Он знал это наверняка. Чувства были слишком глубоки для того, что вырвать их с корнем, и засели слишком прочно в его нутре. Некрещеная луна, Неживая вода, Обреченная звезда, Несвятая вода Он таял на глазах. Пища потеряла вкус – всё, что попадало ему в рот казалось ему картоном. Мир день за днём терял краски, превращаясь в смазанную серую кашу, словно Сумрак просочился в реальный мир. Дышать становилось всё труднее. Места для кислорода в лёгких становилось всё меньше и меньше и его вдохи больше походили на хрипы. Несмотря на знание того, что он скоро умрёт, Антон цеплялся за жизнь. Пусть мир стал серым, а дыхание болезненным, но всё же пока в нём был Он, стоило жить. Хотя бы ещё один день. Хотел, чтобы было, как будет, получилось, как стало потом, Ты не успел на свой поезд, опоздал и упал на перрон. Понял, где прячется правда, ее не найти без огня, Кто-то оставит цветы на могиле твоей Ему хотелось думать, что не будь он Светлым или не будь Завулон Тёмным, у него был бы хоть какой-то шанс. Пускай он был бы крохотным, но всё же был. Нет. Рок распорядился иначе. Антон чувствовал себя игрушкой в руках Судьбы, насмехающейся над ним. Каждый новый день приносил только страдания. Мысли о Нём подпитывали чувства, тем самым ускоряя процесс роста цветов. Он распорядился в своём завещании, чтобы на его могиле посадили анемоны. На языке цветов они означали привязанность, тоску и грусть из-за любви и скорбь. Это было символично. Именно анемоны раздирали его лёгкие изнутри. Твой парашют заклюют стаи сдвинутых птиц, Твой парашют заклюют стаи сдвинутых птиц, Твой парашют заклюют стаи сдвинутых птиц Он был обречён. Это было ясно всем. Летальный исход был неизбежен. Он давно попрощался с коллегами в Дозоре. Некоторые отводили глаза, иные хлопали его по плечу и крепко обнимали, третьи молча качали головами на его глупость – ведь можно было признаться в чувствах их объекту, да и дело с концом. Но Антон прекрасно знал, что Тёмные не умеют любить. У него не было никаких шансов на жизнь. А тот, кому предназначались его чувства так и не узнает, что Антон умрёт с его именем на устах. Некрещеная луна, Неживая вода, Обреченная звезда, Несвятая вода Некрещеная луна…