***
Будильник противно звенел, вырывая Алана из приятного сна. Нил выключил звук и, скинув с себя руки омеги, встал. – Ты куда? – Алан схватил мужа за руку, не отпуская того далеко от кровати. Нил сделал несколько попыток вырвать запястье из хватки и, вздохнув, сел на кровать. Ещё не до конца проснувшийся омега тут же попытался уложить его на спину. Альфа не поддался. – Отпусти, мне на работу надо. – На какую ещё работу? – Зевнул Алан и сел на кровати, потирая глаза. – Проснись, спящая красавица, – улыбнулся Нил и поцеловал мужа в лоб. – Сегодня понедельник, мне надо на работу, в школу. – Раньше она не мешала тебе оставаться дома... Ты же в пятницу весь день был тут. – Я взял отпуск на те дни. – А больше взять нельзя? – С надеждой спросил омега. – Нельзя. – Нил тихо засмеялся, когда Алан потянулся за поцелуем. – И это тоже нельзя. Зубы сначала почисти. Изначально Алан планировал оставить сестру с Нилом, а самому разбираться с иском в суд, но планы разбились о суровую реальность. Нил будет в школе до пяти, и рабочий день бюрократов тоже длится только до пяти. – Ужас, как ты так можешь жить? – Снова зевнул Алан и поёжился от прохлады. Надо было всё-таки завернуться в одеяло, как шутя предлагал Нил, теплее было бы, чем в свитере. В доме с наступлением осени похолодало, в комнатах — особенно с обогревателями — это не ощущалось, но на первом этаже и в коридорах Алан нещадно мёрз. И вид Нила и Мэг, которые спокойно передвигались по дому в лёгкой одежде, бесил. На кухне Алану было тепло только во время готовки — плита и духовка нагревались отлично, а сейчас омега никак не мог согреться, зато Нил нагло сидел перед мужем в футболке и тонких спортивных штанах и ничуть не мёрз, зараза. – Как "так"? – Переспросил Нил, отрываясь от завтрака. – Как можно столько времени на работе проводить? Ничего, кроме работы толком не успеть, выходных всего два в неделю, а если что-то случится — даже в больницу без экстренной ситуации не попадёшь. Обычный приём с девяти до пяти. – Предлагаешь уволиться? – Усмехнулся альфа. Алан улыбнулся. – Почему нет? Будешь моей содержанкой. – Омега заржал, вдруг представив мужа стоящим у плиты с повязанным на талию фартуке. – Будешь готовить, убираться, за мелкими следить, чтоб не подрались, а ночью мне постель греть... Что-то подсказывало, что из всего перечисленного Нил сможет только последнее, и всё равно картинка рисовалась заманчивая... – Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь. – Нил поставил посуду в раковину и включил воду тонкой струйкой, чтобы звук не перебивал голоса. – Я по такой схеме жил с одним парнем, не понравилось. Алан хотел расспросить о таком подробнее, но мысли мгновенно вылетели из головы, Нил нагло целовал мужа, не спросив разрешение. Хотя, как будто Алан может быть против... Мэг пришлось оставить на время одну. Мужчина успокаивал себя тем, что просто так кровотечение вторично не откроется без высоких нагрузок или специальных веществ, и всё равно было тревожно. Полчаса на дорогу в одну сторону и неизвестно сколько торчать в этой грёбанной канцелярии, может за несколько минут отказ получится написать, а может, на это несколько часов уйдёт. Потребовался всего час, большую часть которого заняла очередь. Алан чувствовал себя предателем. От него ничего не зависело, и продолжать бороться с Джерардом за опеку не просто бессмысленно, но ещё и опасно, и всё же, подписав отказ, мужчина выкуривал одну сигарету за другой. Теперь ситуация была ещё хуже, чем раньше. Раньше была надежда, что всё будет лучше, а теперь оставалось только надеяться, что не станет хуже. Живя в одном доме с мелкими и Джерардом, Алан сдерживал всех: Мэг с Питером старались не конфликтовать хотя бы в присутствии старшего брата, а старший брат почти двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю находился дома. Джерард в его присутствии не поднимал на детей руку, и рот большую часть времени держал на замке. Теперь, живя с Нилом, Алан не мог сделать ни того, ни другого, и если на старую сволочь воздействовать можно и с расстояния, то, что делать с мелкими, мужчина не представлял. Мэг то что, ей до совершеннолетия осталось меньше двух лет, замуж насильно её не выдадут за это время — ей остаётся потерпеть и после уехать в другой штат, поступать в уже давно выбранный колледж. А Питеру ждать совершеннолетия ещё восемь лет, огромный срок, чуть меньше, чем он уже живёт на белом свете. Мальчику этот город никогда не нравился: никаких развлечений, кроме кинотеатра, детей его возраста поблизости почти нет — город вымирал, если во времена юности Алана в старшей школе училось почти две тысячи подростков, то сейчас всего семь с чем-то сотен, а в младшей теперь всего четыреста детей. Даже если, как говорила Мелс, попытаться вновь подать заявление на опеку сразу же после восемнадцатилетия Мэг, на это в любом случае уйдёт немало времени: одобрение заявки, назначение даты суда, слушание, возможно, не одно... А до тех пор мелких придётся как-то разделять, в одном доме они больше не уживутся. Без Алана на стенах уже появились новые плакаты, закрывающие дыры в стенах, какие руками проломлены, какие чем-то тяжёлым, чем мелкие друг в друга кидались... Следующая такая дыра может оказаться в чьём-то черепе.***
Жизнь текла бурной рекой. Пока Мэг не ходила в школу, её образованием приходилось заниматься брату и не только — Алан из школьной программы помнил разве что литературу и биологию. Литературу из-за того, что с Коллинзом, как с преподавателем литературы, иначе было невозможно жить, а биологию Мелс так хорошо вбила другу в память, что Алан до сих пор наизусть цитировал фрагменты из учебника. С большинством предметов проблем у Мэг не было, а с теми, что были, помогали Мелс и Нил. – Похоже, проблемы с точными науками это у вас семейное,– хмыкнула Мелс, прорешивая очередную задачу по химии. – Учти, Ал, я в репетиторы не подавалась, как минимум, не за бесплатно. – Не нарывайся, – беззлобно фыркнул Алан. – Я тоже много чего могу припомнить, ты мне ещё должна останешься. Мэг покраснела от еле сдерживаемого смеха, и сквозь слёзы едва ли видела буквы в учебнике. Она всегда говорила, что Алан с Мелс ведут себя как давно женатые супруги. С Нилом, по словам девушки, было спокойнее, он даже не заглядывал в учебник, показывал Мэг, где найти нужную для домашки информацию, а потом рассказывал что-нибудь интересное и заодно подробно пересказывал информацию из параграфа, не бросив на него и одного беглого взгляда. За годы работы в школе мужчина выучил программы по всем предметам, а глубокое изучение истории в университете наконец пригодилось самым неожиданным образом. Алан, скрепя сердце, уходил почти сразу после прихода Нила. Короткий разговор, несколько поцелуев, и омега до позднего вечера уезжал к брату. Питер, несмотря на все слова Алана, не собирался прощать сестру. – Вот пусть выходит замуж, как отец говорит, и свалит куда-нибудь подальше от сюда, к мужу. Я её видеть не хочу! Пусть хоть на улице спит, я с ней в одном доме жить не стану. – Переведя дух, мальчик добавил тише, но с куда большей злобой. – Или я сам уйду, если она сюда вернётся. Два демона, а не дети, думал Алан. Пока старших не было рядом, Питер успел порвать мягкую игрушку в виде акулы, которую несколько лет назад Мелс привезла в подарок Мэг на рождество, разбить любимые кружки сестры и сорвать плакат с её двери. Это была идея матери — отличительные знаки на дверях. У Алана висел плакат с Барби в виде русалки, потому что изображение, конечно же, выбирала трёхлетняя Мэг, на её собсвенной двери был плакат с Ариэль и наклейки в виде других диснеевских принцесс. Питер, когда подрос, выбрал трансформеров, но сорвал плакат, когда узнал от сестры, что это было идеей матери, и с тех пор дверь в его комнату оставалась чисто белой. – Что ж я такого сделал в прошлой жизни? – Вздохнул мужчина, сидя на подоконнике своей старой комнаты. – За какие грехи мне всё это? На удивление, комната была убранной, только на кровати покрыло смято, а так, даже пыли почти не было. Получалось, Мэг уже второй оккупировала территорию брата, просто в разных домах. Алан оглядывал помещение и понимал, что совершенно не скучает по этому месту. Комната казалась мрачной, пустой и неуютной, как здесь можно было жить столько лет? Алан отчаянно хотел вернуться назад, к Нилу, в мягкую постель и не вылезать оттуда пару дней, зарыться с головой в одеяло, спрятавшись от проблем, чтоб они не заметили его и прошли мимо. Мужчина не хотел об этом думать, но без Питера жизнь была бы намного легче. Не пришлось бы в семнадцать лет нянчиться с младенцем, защищать его от Мэг, и одновременно успокаивать маленькую сестрёнку, не понимающую до конца, что такое смерть и почему из-за этого красного кричащего комочка в кроватке мама больше не придёт домой. Графический планшет лежал без дела. Алан за последние дни успел отказаться уже от четырёх заказов, потому что просто некогда, по старым заказам приближался дедлайн, куда ещё и новую работу брать? Только если ночами рисовать. Мужчина и без того едва выкраивал время при любом удобном случае, Мэг относилась с пониманием, когда, разговаривая с ней, брат не поднимал глаз от экрана, а Питер после первого же раза закатил истерику, и с тех пор планшет, хоть и приезжал в этот дом вместе с хозяином, оставался лежать в рюкзаке. Уезжал Алан каждый вечер только после того, как младший брат ложился спать. Затем проверял, какие продукты надо будет купить и прибирал устроенный за день беспорядок. Благо, Джерард не вмешивался, если был дома, то старался не выходить из кабинета, а если и выходил, то обращал на Алана не больше внимания, чем на пустое место. К вечеру пятницы Алан был настолько морально измотан, что едва сдерживал слёзы. Нил неодобрительно вздыхал, глядя, как омега вытаскивает из пачки сигарету за сигаретой, и молча гладил мужа по волосам. Свет в комнате не горел, искусственное освещение почему-то стало давить на Алана, а на ум приходили сравнения с кроликами или крысами в лаборатории. – Ты ведь справлялся с ними раньше, – произнёс альфа, нарушив почти гробовую тишину, – я понимаю, что теперь это стало намного сложнее, но это не должно быть чем-то невозможным. Алан поперхнулся дымом и закашлялся. – Я никогда с ними не справлялся. – Признался он. – Мелс справлялась, её мелкие всегда слушались, а я... – Нельзя себя так унижать. Алан только усмехнулся и, не затушив, бросил окурок в пепельницу и, будто заворожённый, наблюдал, как догорает оранжевый огонёк. – Ладно, как ты раньше с ними уживался? Что-то же на них действует. – Шантаж, угрозы, подкуп, – вздохнул омега. – Пригрозить рассказать о какой-нибудь проделке Джерарду, пообещать денег... Педагог из меня херовый, знаю. У Мелс с ними отношения лучше, Мэг её до сих пор иногда сестрой называет, а Питер вообще до четырёх лет её своей матерью считал. – Угу, отношения у них с Мелс лучше, потому что они видят её пару раз в год и в эти пару раз она подарки привозит, конечно, как её можно не слушаться? В следующий раз без подарка можно остаться. Да и детская логика проста в этом плане: тот, кто заставляет пораньше ложиться спать и принимать невкусные лекарства при болезни — не такой хороший, как тот, кто позволяет есть сладости и водит по выходным в парк аттракционов. Кто при таком раскладе в выигрыше? Явно не ты. – Они её и без подарков слушались. – Покачал головой Алан. – Питер ещё ходить не научился, а уже готов был исполнить любой её приказ. Нил ничего не ответил, он с задумчивым видом смотрел в тёмное окно. Алан взглянул на время — почти полночь — и показал экран телефона мужу. – И чего ты не спишь до сих пор? Тебе ещё на работу вставать завтра. – Не могу уснуть в одиночестве, – усмехнулся альфа и подошёл к мужу вплотную. Алан приподнял голову и закрыл глаза, улыбка появилась как из ниоткуда. Но Нил лишь прикоснулся губами к его щеке и отстранился, а в ответ на обиженный взгляд коротко ответил. – Не люблю привкус табака. – Хочешь, чтобы я бросил курить? – Хочу. – Согласился альфа и поспешно добавил. – Но заставлять не стану. Хотелось смеяться, но почему-то глаза жгло, будто кто-то рядом лук начал резать. Алан порадовался, что в комнате темно, и Нил вряд-ли разглядит его слёзы. Отвращение к себе расползалось по организму, ползло по коже, перебирая сотнями мелких цепких лапок, как у какой-нибудь сороконожки. Хорошим человеком Алан себя никогда не считал, но на фоне Нила собственный образ выглядел в разы хуже, будто оттенок серого кто-то перенёс с чёрного фона на белый, и оттого он вдруг стал темнее. – Да что ты за человек вообще? – Сорвалось с губ против воли. Алан прикусил губу, но было поздно. Нил недоуменно приподнял бровь и вгляделся в мужа. Как-то запоздало Алан сообразил, что, если лунный свет освещает лицо альфы, то и его собственное лицо тоже освещено, и даже ещё лучше из-за меньшего расстояния от окна. – В каком смысле? Мне надо было выкинуть пачку в окно вместе с пепельницей и запретить тебе курить? – Не знаю, – раздражённо бросил омега, не понимая, на кого злится: на себя или на мужа. – Да, наверное. – Зачем? – Продолжал допытываться альфа. – Думаешь, так больше шансов бросить? – Да не в сигаретах дело! – Алан спрыгнул с подоконника и застыл, не понимая, что делать. Эмоции внутри требовали что-нибудь разбить или хотя бы по стене ударить, а разум тихо возражал, что потом придётся убирать беспорядок, и ладно, если самому, так ведь скорее Нил за уборку возьмётся. – Я на твоём фоне выгляжу как распоследняя дрянь. Ты весь такой хороший, аж бесишь. Не куришь, не материшься, не пьёшь почти. Пиво уже сколько на чердаке стоит, десятым слоем пыли покрывается. С мелкими возишься, мои истерики терпишь, кто-нибудь другой на твоём месте меня бы уже прибил и на заднем дворе закопал. Нил засмеялся и обнял мужа, сжимая его всё крепче с каждой попыткой оттолкнуть, пока Алан наконец не сдался. – Ты меня плохо знаешь, я не такой уж хороший человек, как ты думаешь, – тихо произнёс альфа. – А ещё помнишь только хорошее. А я тебя изнасиловать угрожал, ударил... – Когда это ты меня бил? – Недоуменно спросил омега. – Что и требовалось доказать... Ты не помнишь, что плохого я тебе сделал. А ещё я уже со счёта сбился, сколько раз я тебе изменял. – Это не считается! Гон это случай особый... – Ладно, но поверь, ты меня просто плохо знаешь. Я в университете чего только не творил... До сих пор стыдно, особенно, когда Крис начинает что-нибудь припоминать. – И что ты такого мог сделать? – фыркнул Алан. – Как минимум, я курил с девятнадцати лет и бросил только потому что у Мэтта астма, его до приступа запах стирального порошка может довести, так что сигаретный дым для него — самый настоящий яд. Если б не он, я бы до сих пор курил. – А я курил прямо на уроке, бывало, прям в лицо учителям. – Неудивительно, что тебя там не особо любили... – Вздохнул Нил. – И не надо превращать это в соревнование кто из нас большая мразь или кому было хуже. – Говоришь так, только потому что знаешь, что я в любом случае выиграю, – усмехнулся Алан сквозь слёзы. И всё же слова Нила успокаивали. Жить вместе и спать в одной постели лучше с обычным человеком, а не с безгрешным ангелом. – Не факт. Пошли спать, время позднее. – Что и требования доказать, – съязвил Алан, возвращая фразу. – Боишься проиграть. Отпусти, дай переодеться. – Это жизнь, а не соревнования, Алан. У всех разный старт, разные препятствия на дистанции и весовые категории. Это невозможно сравнивать. Омега будто и не слушал вовсе, копался в шкафу, пытаясь на ощупь найти свои вещи. Вещи Нила ему оказались малы, Алан случайно узнал это пару дней назад, перепутав полки, футболка альфы тогда порвалась на нём по шву при попытке надеть. – Может, отвернёшься? – Как будто я тебя голым не видел, – проворчал Нил, но развернулся к мужу спиной. – И после этого ты ещё говоришь, что не такой уж хороший человек. Нил закатил глаза, хоть Алан этого увидеть не смог бы при всём желании. – Я полгода сидел на веществах, приходил пьяным на лекции и пьяный садился за руль, а количество мужчин, с которыми я переспал, даже по самым грубым подсчётам уже перевалило за тысячу. – Сколько?! Тысяча? Это ж нереально. – Развернуться можно уже? – Услышав ответ, Нил развернулся и пожал плечами. – Вполне реально. И тебя из всего списка волнует только секс? Алан проигнорировал вопрос или просто не услышал. – Это ж надо каждую неделю с кем-то спать, и не с одним... – Алан считал в уме: в году пятьдесят две недели, если по одному парню в неделю, то за десять лет только пятьсот двадцать получается. Даже если Нил начал трахаться со всеми подряд лет с пятнадцати, всё равно при таком подходе больше тысячи не получается. А дважды в неделю на протяжении стольких лет, это сколько сил должно быть? – Ага, весёлые годы в университете. И на выходных и среди недели, и не по одному парню за раз. Секс втроём, вчетвером... Я много чего по пьяни творил. – Ты серьёзно? – Абсолютно. Может, всё-таки спать? Ты сам говорил, мне вставать рано. – Да ложусь я, – отмахнулся омега, продолжая, вопреки своим словам, стоять на месте. – Вещества? Серьёзно? – Долгая история. Спать иди уже. Алан нехотя забрался под одеяло. Его едва не трясло от бешеного интереса. – Нет, а всё-таки... Нил, тяжело вздохнув, зажал мужу рот ладонью. Зря только начал рассказывать, на ночь глядя. – Спи, завтра расскажу все подробности. Алан недовольно вздохнул и подвинулся ближе к краю. – Ты как ребёнок, честное слово... – Нил притянул мужа к себе и поцеловал в шею, тот вздрогнул и еле слышно застонал. На Алана это каждый раз действовало безотказно; шея у омег одно из самых чувствительных мест на теле. Стоило только прикоснуться губами и провести языком, как Алан растекался лужицей от удовольствия. Альфа поймал себя на мысли, что если делать это достаточно долго, омега от возбуждения согласится на всё... – Нил, хватит... – Заскулил омега, не пытаясь вырваться, а наоборот, прижимаясь к мужу ближе. – Честно, я без вопросов лягу спать, только прекрати... Нил с неудовольствием остановился. Возбуждение оказалось сильнее желания спать, и кровь стремительно отливала от головы к паху. Лишь бы Алан ничего не заметил...