Продолжение банкета

После случая на поляне Ли чувствовала всеми фибрами души, что лишилась девственности повторно. Промежность ныла и кровоточила еще около дня, но никто из охранников-хищников и не думал делать никакой отвар для обезболивания. Ее часто посещал Ганс, чье лицо Ли подсознательно и инстинктивно распознавала как вражеское. И она терпеть не могла его долгие-долгие разговоры о неважном. Он как заводился, так его было уже не остановить. В основном его главной насущной проблемой были женщины. Как он их называл, «зазнавшиеся сучки. Им, видите ли, на блюдечке все должны подавать, а они в ответ и ухом не поведут». И один раз он завел разговор на добрые полчаса. — Знаешь, вот была у меня одна… как ее, черт подери. Хиллари. Приходит ко мне, жалобными глазами смотрит, а у самой – мама не горюй! – из письки потоп. У меня, говорит, течка. Останови мои страдания! — так и сказала. — Ну я, естественно, палец сунул – а там место еще для двух минимум с когтями вместе. У меня член и то меньше! — Да и вообще всех бы по членам рассажал, а сам с тобой остался. Ли, слушай, ведь если кормить тебя травой с водой, ты будешь оставаться тощенькой и узенькой. А не толстой шлюхой. А сам тем временем Ли к себе пододвинул и взял за подбородок. Он чмокнул ее в губы, а затем прокусил шею. Больно! Ли закричала: кровь потекла из носа и рта. Ганс продолжал свою плеяду. — Вот слушай. У тебя пять детей. Пять! Но я все равно заставил тебя кровоточить и дергаться от боли. Или это были крики экстаза, кто знает? Может, ну их, этот глупый скот? С ними каши не сваришь. А вот от моего члена каждая сучка текла. Ганс зажал Ли у стены и уперся членом в ее промежность, норовя вновь войти внутрь. Ли запищала, она чуть ли не жестами умоляла его этого не делать, но тот, оставив на ней очередную царапину, лишь продолжал заливаться рассказами. — До тебя у меня еще две добычки были. Такие похотливые сученьки! Все делали, только бы снова увидеть мой мясистый член. Их, правда, их давно уж нет в живых – съели. С другом их обрили и откусили головы прямо во время анального секса. Но ты не волнуйся, щелочка, тебя я не буду есть. Ты просто будешь выполнять все, что я тебе скажу. Даже самые мои грязные желания. От волнения и холода соски Ли затвердели, а Ганс принял это за возбуждение и принялся их вылизывать. В связи с уже подтвержденной беременностью, в груди Ли начало образовываться молоко. Ганс надавил на грудь рядом с сосочком когтем и оно брызнуло ему на язык. «Какая вкуснятина, Ли. И это будут пить наши дети». — Я хочу вылизать тебя. Ты, наверное, устала? Ты хочешь кончить? Я хочу кончить тебе в попку, — когда Ганс возбуждался, он становился очень странным и повернутым. Он опустился вниз, к мокрой письке Ли, и начал облизывать и ее тоже. — Да, мразь, — моментально поменялся он в лице, — какая же ты мокрая. Как последняя шлюха. Когда там были такие, как ты? Еще тысячи лет назад. Тебе правда нравится притворяться кроткой? Ты дразнишь меня, чтобы я тебя изнасиловал повторно? Вызвал у тебя кровь своим членом? Не заигрывай с хищником, милая моя, это плохо кончится. Ли не понимала практически ни слова из того, что он говорил, но она могла признать одно – он отменно лизал. Может это из-за размеров языка, может, из-за огромного возбуждения, но Ли выгнулась и стала шевелить бедрами под размеренные движения Ганса, инстинктивно сокращая мышцы самостоятельно, дабы достичь желанной разрядки. Ли очень сильно потекла и, в конце концов, кончила. Ганс понял это по пульсации. Он смотрел пару секунд на то, как живот Ли вздымается и опускается, а затем неожиданно вошел внутрь. Мышцы влагалища мгновенно обтянули член снаружи, но продвигался внутри он по-прежнему очень тяжело. Только что кончившая Ли была в сильном расстройстве. Член достал до матки в незапно со склизким звуком вышел из письки и вошел в анус. Туда он драл ее еще около минуты и обильно кончил. Задрожав от боли, Ли испустила из своего ануса порцию спермы. Она все еще истекала кровью. Гансу, испытавшему оргазм, казалось, что он недостаточно помучал ее. Ли лежала полуживая. Из ее щелочки вытекала смазка вперемешку с кровью, а из ануса – сперма вперемешку с кровью. Во время полового акта он также успел изрядно искусать беднягу – на шее, животе и руках остался болезненный след от зубов. Ганс взял Ли на руки и принес своим соседям по хижине. — Она дохлая? — спросил один. — Она отключилась от удовольствия. Неудивительно – никогда ж члена нормального не видела. Один из товарищей Ганса увидел его еще не до конца опустившийся член и заполненные до корешка дырочки Ли. Они догадались, в чем дело. Они оскалились, глядя на нее, в глазах блеснула искра. «Да. Хочу» — подумали оба. Ганс отдал Ли без сознания товарищу и решил докончить мысль. То, что Ганс любил поболтать – знали все не понаслышке. — Я если бы мог, ребят, всех девушек добычек бы приютил и осеменил. Я видал много у них хорошеньких телок. Мне приходилось видеть их узенькие нетронутые писечки, но я был голоден. Я ел их, не задумываясь о сексе. Но теперь я понимаю, что у них девственницы похожи на недевственниц. Они одинаково узкие… — Мы поняли, Ганс. Но ты ведь ее уже растянул, да? — Рот нетронут. Да и остальные дырки быстро придут в тонус. Ганс покинул помещение, в это время хищник повыше, Чарльз, укусил Ли за бок. Он смог откусить кусок, но не достать до органов. — Я хочу есть. Свежая плоть… добыча без сознания… — Ганс предоставил ее как секс-куклу. Это его собственность, — констатировал хищник пониже, Джеймс. — Я сам его не понимаю. Но мы же не можем просто взять и прикончить ее? Это было бы слишком э просто и примитивно. Он раздвинул ноги Ли. От нее разило спермой и кровью. Джеймс заметил, что у Ли слегка вздутый живот. «Оплодотворил, подлец» — задумался он. Но это не остановило его от не менее подлого злодеяния. Он принялся трахать Ли в окровавленную вагину. Ли на секунду очнулась, чтобы вновь провалиться в забытие. Тем временем второй друг Ганса, Чарльз, уже приходовал рот несчастной. Так как бедняжка валялась без сознания, ее частями тела можно было манипулировать практически как угодно. Так и поступил Джеймс, со смакованием откусывая запястье левой руки Ли. Сквозь обморок она постанывала и чуть дернулась, но по-прежнему не раскрывала глаза. Член Чарльза не мог пролезть в горло. Он сомкнул ее губы на члене, трясь о них жилками. Пока он трахал ее без всякого сожаления, Джеймс задумался о том, что Ганс мог бы и убить его, за то, что он сожрал запястье его любовницы. Чтобы не оставлять следов, Джеймс решил дотрахать Ли когтистыми пальцами, пока не кончит. Он сунул сразу два пальца и, с лицом, полным блаженства, принялся трахать ее, смотря, как они медленно покрываются кровью. Чарльз, в это время, уже кончил ей в рот. Джеймс еще немного потыкал, убедившись, что оба пальца по основание теперь в крови, и кончил ей на живот. — О боже… — провозгласил Джеймс. — я никогда не думал, что трахать еду так взбудораживающе… — И не говори, Джим. Может, Ганс разрешит нам тоже иногда пользоваться этой безумно аппетитной и сексуальной тушкой? Ганс как раз пришел в это время. Он сразу обратил внимание на кровоточащий бок и отсутствие запястья. Он окинул разъяренным взглядом обоих присутствующих, однако прошел в комнату и оглядел несчастное тельце Ли. Она вдруг очнулась, закричав от осознания того, что она вся в крови. — Моя дорогая, лежи. — Что вы с ней сделали? — обратился он к друзьям. — Оприходовали. — Прости, Ганс, мы еще есть хотели, поэтому да, она не совсем целая теперь… во всех смыслах. Ганс без лишних слов взял Ли на руки и отнес в ее каморку. А этим двум сказал, чтобы больше не распускали так сильно руки, а то он тоже откусит им чего-нибудь.