Отец тот кто любит

      Джейн Грейнджер была молодой и вполне талантливой женщиной. Ей было лишь немного за тридцать лет, но она имела все то, о чем и в сорок лет могли лишь мечтать люди. У нее была красавица дочь одиннадцати лет, которая в своем возрасте легко превосходила сверстников и ребят постарше на пару лет благодаря своему уму и начитанности. Гермиона, а именно так звали девочку, очень сильно любила читать книги и легко запоминала их — это было видно еще в детстве, когда в свои три годика она могла с легкостью пересказать свои любимые сказки, проблема была лишь в выговаривании некоторых звуков и букв, но и это с возрастом и упорством всей семьи прошло еще до школы. И, несмотря на ум, в спорте Гермиона тоже преуспевала, что и неудивительно: в ее семье все были за здоровый образ жизни. Спортивные игры, конечно, Гермиона не любила, но спорт считала полезным как для тела, так и для умственных способностей.       — Физические упражнения могут заменить все лекарства. Например, будешь бегать по утрам — будешь выносливой, будешь выносливой — организм будет сильнее, организм будет сильнее — не будешь болеть. Поэтому подымайся и побежали. А иначе не куплю новых книг. — Именно такая мотивация от отца и заставила Гермиону полюбить спорт. Конечно, Джейн считала, что это неправильно с точки зрения воспитания, но муж в этом плане ее не слушал, знал прекрасно, что и в случае с женой только такие мотивации и работали.       Джейн с Джеральдом были знакомы с отрочества: в детстве они жили на одной улочке и были соседями, ходили в один детский сад, а затем и в школу, пока Джейн не перешла в особенную школу. Под особенной школой всегда подразумевалась школа пансион для девочек, что оказалось совсем не правдой. Она училась в магической школе Хогвартс. Об этом Джеральд узнал лишь в браке, и реакция его была уж очень необычной:       — Я всегда знал, что ты ведьма. — Прямо так и заявил он, виляя бровями и смеясь, уклоняясь от подушки, которая метко летела в его лицо. Джеральд очень любил свою жену и ему не важно было ведьма она, черт или ангел. Он знал ее настоящую. И он любил ее больше жизни. Другого и не надо было.       С того дня уже прошло десять лет и многое изменилось, но одно осталось неизменным: их семья и их любовь. И даже сейчас, когда Джеральд крутил в руке письмо из того самого Хогвартса, которое пришло к его дочери, его больше волновало то, как его крошка там будет одна. У нее здесь не было друзей, все относились к ней не очень из-за того, что она была чересчур умной, но как к ней будут относиться там, где она одна будет? Не случится ли чего? А если да, как она справится?       — Гермиона! — позвала Джейн дочь, беспокойно выводя Джеральда из мыслей.       Он поднял на нее глаза и нахмурился, потёр лоб. Та улыбнулась, кажется заметила, как муж вздрогнул и это ее позабавило, еще бы.       — Проказа какая! — недобро сказал Джеральд и резво поднялся, пошел на любимую, которая попыталась скрыться с места преступления от стола, на который тарелки ставила аж до раковины, обвил ее талию и, смотря в глаза, провел по ее носу своим. Джейн, смеясь, обняла мужа за шею, проводя в ответ по его носу.       Наблюдать за ними такими было одно сплошное удовольствие для Гермионы, которая, войдя на кухню-столовую, видела уже поцелуй родителей. И не сдерживая улыбки, она посмотрела на это и тихо прошла на свое место, не мешая им.       Джейн, услышав дочь, сразу постаралась отстраниться от Джеральда, что не сразу, но вышло. Муж целовал ее еще несколько томных секунд и, наконец, отстранился с видом будто бы это она его тут зажимала.       — Все утро мне прохода не дает эта женщина, не дает поздравить мою прекрасную девочку с поступлением в одну из лучших школ! — искривляя забавно лицо, подошел к дочке и подхватил ее на руки. — Представляешь, какая твоя мама вредная?       — Она еще ничего не знает! — воскликнула Джейн и полотенцем ударила мужа по ягодицам в домашних штанах.       — Как это?! — притворно ужаснулся Джеральд и самолично протянул дочери письмо, за что снова получил удар и поспешно посадил свою пострадавшую часть на стул. Дочь же утянул следом на свои колени.       Прежде чем открыть письмо, Гермиона внимательно рассматривала конверт, печать и герб — это все казалось таким необычным и магическим, что сердце невольно пыталось бежать быстрее. Она аккуратно раскрыла конверт и достала два листа с записями, погружаясь в их чтение. Но первые же слова, написанные там, ввели ее в ступор. Она нахмурилась, затем вопросительно подняла брови и, наконец, посмотрела на родителей.       — Это шутка?       — Нет, дорогая, — Джейн подошла к дочери и положила руки на ее лицо, на щеки. — Я маглорожденная колдунья, а ты полукровка. Маглорожденная от слов «маглы» и «рожденная». Маглы — это люди без волшебных сил. Такими были твои бабушки и дедушки и такой твой отец. Ты полукровка, хоть многие это и могут оспорить, в твоей крови есть магия, — она гладила ее щеки и целовала лобик. — Помимо маглорожденных, полукровок и маглов есть еще и чистокровные волшебники и сквибы. Чистокровные — те, в роду которых маглов нет, сквибы — рожденные в семье магов, но сами лишенные своих сил.       Видя, что дочери тяжело дались ее слова, Джейн замолчала. Ей надо было дать немного времени обдумать и лучше это сделать за завтраком. Она нежно погладила лицо дочери, снова поцелуя ее лоб.       — Думай пока, я все расскажу тебе после завтрака. — Гермиона кивнула замедленно, но вскоре приступила к еде, все еще не покидая коленей отца.       Джейн села напротив своей семьи, и перевела тяжелый взгляд на окно, вспоминая события вчерашнего дня. Гермиона самостоятельно ходила за продуктами, когда внезапно в комнате оказалась знакомая птица феникс. Ее появление заметно напугало Джейн, пусть та и обошлась без вскриков. Птица поняла это и, оставив письмо, исчезла, будто ее и не было.       «Ифиджения, здравствуй. Я надеюсь, появление Фоукса тебя не сильно напугает, я бы этого не хотел, девочка моя» — Джейн сжала письмо, но читала дальше, понимая, что ничего приятного от Дамблдора ждать не следовало. — «Я помню, что твоей дочери должно было исполниться двенадцать уже скоро и это значит, что письмо она получит в ближайшее время. Девочка моя, я прошу тебя не делать глупостей. Если ты не отдашь Гермиону в школу, то это вызовет много вопросов у тех людей, связь с которыми будет для тебя и твоей семьи опасна, поэтому я предлагаю поступить следующим образом: ты отдаешь ее в школу, а я прослежу за тем, чтобы она была здесь в безопасности. В моих силах сделать это, поэтому я прошу тебя доверять мне.»       — Директор пишет? — спросил Джеральд и подошел к жене ближе, накрыл ее плечи и нежно прижал к себе, заглядывая в письмо.       — Хочет, чтобы Гермиона пошла в школу, — шепотом сказала Джейн в ответ. — Говорит, что иное может быть для нас всех опасно. Он прав. На свободе слишком много Пожирателей осталось, но я не верю, что он способен сделать хоть что-то.       — Пока Он мертв, мы в безопасности, — логично высказался Джеральд и поцеловал жену в макушку. — Поэтому ничего не произойдет, не забывай, что Гермиона хорошая и очень нежная девочка, наша с тобой дочь. Никто даже копаться не станет.       — Я так надеюсь на это. — Шепотом проговорила Джейн и отдала ему письмо, заканчивая так эту отвратительную для них двоих тему.       Джейн действительно очень надеялась на то, что грязное белье не выйдет наружу, и что дочь так и останется в неведении о том, что было, как было и как есть сейчас. В отличие от всего мира, она не могла до конца поверить, что все закончилось. Да, уже прошло достаточно много времени, и Он мертв, но так ли это все на самом деле? И если это действительно так, то почему Дамблдор все равно все еще обеспокоен всем происходящим? И был обеспокоен тогда, когда, казалось бы, все позади и все хорошо? Джейн же не могла все это напридумывать сама себе.