Сладкоежка

      Сатору очень часто ведёт себя плохо. Валяет дурака на публике, разбалтывает секреты и слишком много флиртует с другими девушками. Естественно, его девушке Юки это очень не нравится. Как такое вообще может кому-то понравиться? И если его дурацкое поведение она ещё может стерпеть и закрыть на это глаза, то на флирт и прочие заигрывания Годжо у неё совсем другая реакция.        Конечно, Сатору делает это намеренно. Играть на нервах Юки — это так же обязательно, как и смотреть по вечерам его любимое телешоу. Весело и увлекательно. Особенно приятно наблюдать, как хмурятся её брови и недобро загораются глаза. Словно сам Сатана вселяется в неё и через её взгляд низвергает его в преисподнюю, где для такого пианиста, играющего на нервах, кипит особый котел.        Она злится, а он веселится. Это словно игра на выживание. Юки его за это наказывает всегда. Собственно, ради этого он всё и вытворяет. Нужно вывести её из себя, чтобы она вновь выпустила из шкафа его любимую властную Юки. Она его любимая Госпожа.        Нет ничего более привлекательного и будоражащего сознание, чем его Юки, со шлепалкой в руках, готовая приступить к его наказанию. Сатору и подумать не мог, что быть в подчинении девушки может быть приятно. Иногда они это практикуют. Ему очень нравится. Абсолютно всё, что она творит с ним.        Сегодня ему снова хотелось поиграть в ручную собачку на поводке у хозяина. Так что Сатору снова выводил Юки из себя, флиртуя с продавщицей в булочной. Она его не привлекала. Никто его не привлекала так, как Юки. Но это самый действенный способ выпросить наказание. Иначе не интересно.        Юки наблюдала за всем молча. Мысленно подбирая достойное наказание для белобрысого весельчака. Хотя, если ради этого он всё и делает, то стоит его наказать иначе.        — Я обязательно позвоню, — нарочито громко, чтобы она услышала, сказал Годжо, забирая с прилавка листочек с номером телефона.       Юки тут же одарила продавщицу презренным взглядом, поражаясь тому, что она решилась провернуть такое у неё под носом. А теперь ещё и улыбается ей, словно джекпот сорвала в казино. Единственный победитель здесь — Юки. А вместо джекпота — любитель шлепалки.        — Пойдем домой, — весело щурясь, Сатору посмотрел на неё. Так нахально, словно ничего плохого тут не происходило. Сама невинность.       — Пойдем, — согласилась она.       Молча подошла, выхватила из рук клочок бумаги с номером и, разорвав на мелкие кусочки, швырнула их в продавщицу.       — Стоит сменить булочную. Здесь, кажется, крыса завелась. А может и две, — злобно облизывая губы, Юки протянула руку к Годжо, ожидая, когда он возьмёт её, чтобы вместе уйти.       — Тебе кажется, детка, — ухмыльнулся, хватая её за руку и уводя из булочной. — Видела, как она на меня смотрела? Ещё и номер свой дала. Вот распутница!       — То есть не ты обещал ей, что позвонишь? Испытываешь моё терпение, Годжо.        — Это было помутнение рассудка.        — Весь день ты вел себя хорошо, и вот надо было испортить всё под вечер. Ты снова себя плохо ведёшь, Сатору.        — Да уж, — пожимая плечами, он смотрит на неё так невинно двигая своими белоснежными пушистыми ресницами. — Я заслужил наказания?        — Заслужил.       Сатору выглядит слишком радостно, как для того, чьё наказание только что было подтверждено. Лишнее доказательство того, что этого он и добивался. Его глаза загорелись предвкушением. Он словно уже представлял, как они окажутся дома и Юки снова возьмёт в руки кожаную шлепалку. Плётка — это совсем не то. Шлепалка — это находка.       — Ты посмотри! — хмыкнув, Юки резко схватила его за ремень, потянув на себя. Годжо, не возражая, прижался к ней ближе. — Был бы хвостик, уже бы им вилял, да?        — У меня есть кое-что другое, чем можно повилять, — заиграв бровями, он взял её за руку и положил себе на ширинку, тут же толкнувшись ей в ладонь. Он дал ей почувствовать, как он возбуждён.        — Развратный мальчишка, — шумно выдыхая через нос, Юки несильно сжала его член через ткань брюк.        Мальчишка.        Это так забавно. На самом деле Годжо старше нее на шесть лет. Это она девчонка для него. Но если судить по поведению, то Сатору точно маленький развратник. Играется с ней, чтобы потом она поиграла с ним. Удивительно, что такой мужчина, как он, позволяет кому-то доминировать над собой.        — И от чего же ты возбудился? Хочешь встретиться со своей любимой шлепалкой?       Он не ответил, но его глаза выдавали его желание без слов. Конечно же, хочет. Любитель чувствовать боль с долей унижения.       — Мой хороший, не беспокойся. Я хорошо тебя сегодня накажу.        Погладив его по щеке, Юки сильнее сжала его член, вынуждая слегка поморщиться.       Да уж! Она балансирует на грани падения. На самом деле большую часть их интимных отношений контролирует именно Сатору. Он доминирует над ней почти всегда. Подобные игры — это отличное разнообразие. Хорошая игра в безвольного слабака, который падает к ногам хозяйки, целуя её стопы.        — Ладно, — расслабляя руку, давая Годжо выдохнуть, Юки отстраняется. Они привлекают лишнее внимание. — Пойдём домой.        — Купим по пути моти? — воодушевившись, он закинул руку ей на плечи и уже сам повел по тротуару.        — Ты сегодня не заслужил моти.        — Не будь такой злюкой, Юки.        — Никаких моти, Сатору!       От её тона и пронзающего взгляда Сатору резко замолчал. Кажется, Юки и правда немного злюка. Перегнул ли он палку, когда взял номер той продавщицы? Похоже, об этом он узнает уже дома.        Домой они добрались быстро. Жили совсем недалеко от любимой булочной, которую, к сожалению, придется сменить на новую. Пятнадцать минут ходьбы в напряжённой тишине, скрип двери, и родная квартира радостно впустила их внутрь.        Юки вошла первой. Сняла обувь, бросила джинсовую куртку на вешалку и обернулась к Годжо. Он стоял как болванчик. Не двигался, словно ждал чего-то от нее. Девушка злилась. Палку он перегнул всё-таки.        — Пожалуй, накажу тебя прямо сейчас. Будешь послушным?       — Да, Госпожа.        Юки злилась, но ни разу не срывалась и не кричала на него. Такой способ усмирить, его играющее в одном месте не такое уж и детство, был куда эффективнее.        — Хорошо. Жду тебя на диване, — давая ему возможность снять обувь и верхнюю одежду, Юки прошлась в гостиную, устраиваясь на диване, обтянутом черной кожей. Села как королева. Закинула нога на ногу и ждала, когда её раб на ближайшее время соизволит явиться на поклон.        Годжо себя ждать не заставил. Сразу упал ей в ноги, касаясь руками её щиколоток. Его взгляд всё такой же невинный. Скользит кончиками пальцев по её икрам, плавно перемещаясь на горячую кожу бедер. Влажные губы оставляют невесомые поцелуи на её коленках. Негодник сразу приступает к вымаливанию прощения.        — Мой хороший, — усмехаясь, Юки гладит его по волосам. — Как там у тебя в штанах? Тесновато?        — Есть такое. Болит. Хочешь посмотреть? — он тут же тянется к ремню, чтобы расстегнуть его, но Юки не позволяет.        — Я запрещаю тебе себя трогать. Не забывай, что ты наказан, милый, — Юки гладит его по щеке, наблюдая за капельками недоумения, которые стучат в радужках голубых глаз.       — У нас… новый способ наказания? — Сатору хмурится, понимая, что всё идёт не как обычно.        — Верно. Я решила разнообразить круг своих полномочий. Ты себя слишком плохо вел, мой непослушный мальчик, — сдавив его подбородок, девушка наклонилась, скользя кончиком языка по его нижней губе. Сатору выдохнул, крепче сжимая её колено. — Никакой шлепалки сегодня.        — Тогда как же ты меня наказывать собралась? — скорчив моську, Сатору нервно двинул ладонь выше по её бедру, проникая под юбку.       Никто его сегодня не отшлепает. Зря только сцену в булочной устраивал.        — Твоё наказание — моё удовольствие. Сегодня будешь послушным и сделаешь всё то, что я скажу. Правда ведь, милый?       Её голос очаровывал, а грязный подтекст слов перебирал клавиши, играя на его возбуждении. Член резко дернулся в штанах, когда она сунула ему палец в рот.        Глядя ей в глаза, Сатору обхватил её тонкий палец губами, облизывая. Она довольно улыбнулась и тут же его вытащила, помещая уже себе в рот, слизывая его слюну.        — Я не слышу ответ.        — Да, Госпожа.       — Тогда будь паинькой и покажи мне, на что способен твой шаловливый язык. Но для начала сходи и принеси ту коробку, которую я вчера купила.        Сатору, как самый послушный мальчик, побежал в спальню в поисках той самой коробки. Он видел её, но Юки не разрешала посмотреть, что там. Сейчас же его интерес будет удовлетворён.        Поставив синюю коробку на диван, Сатору вновь устроился у ног девушки, целуя её колени и гладя бёдра в ожидании сюрприза в коробке. Теперь он уверен. Там что-то интересное.        — Хочешь, мы засунем в тебя что-то сегодня? — доставая из коробки связку силиконовый шариков, Юки игриво ткнула кончиком ему в щёку.       — Не стоит. Разве я настолько провинился? — чтобы девушка послушала его и не стала настаивать на своём, Сатору шире раздвинул её ноги, оставляя следы своим горячих влажных губ на внутренней части её бёдер. Юки тяжело вздохнула, ощущая его горячее дыхание на нежной коже.        — Ладно, оставим это на потом. Сегодня используем только это. Мой сладкоежка, тебе это точно понравится. Твой любимый клубничный вкус.        Оторвавшись от своего занятия, Сатору посмотрел на то, что девушка держала в руках. Пузырек с прозрачным, немного розоватым гелем. Как гласила надпись: «Съедобная смазка. Со вкусом клубники.».        Сатору заинтересованно взял пузырек в руки. Он слышал об этом, но ни разу не пробовал.        — Интересно, — открыв крышечку, он понюхал. Пахло вкусной клубничной конфетой. — Её правда можно есть?        — Да, но только без фанатизма. Всё-таки это смазка.        — Хм! Значит, мы её используем сейчас?       Такая перспектива ему очень даже нравилась. Он и без смазки любит вкушать свою девушку. Со смазкой с клубничным вкусом стараться уже будет вдвойне. Плюс, он ведь ещё и наказан. Постараться, правда, нужно.        — Да, мой сладкоежка, — улыбаясь, Юки погладила его по голове.       Так нежно прошлась пальцами по волосам, слегка сжимая их на затылке. Сатору едва не замурлыкал от столь приятного касания. Прикосновения к волосам — его слабость. Иногда кажется, что это его вторая эрогенная зона.        — Детка, такое наказание мне очень даже нравится.        — Я только слышу твой энтузиазм, но не чувствую.        — Я сейчас же исправлюсь.        Юки не хочет долго ждать, а значит, ему нужно скорее приступить к выполнению своего наказания. Доставить девушке удовольствия, поедая её промежность, которая ещё и клубникой будет пахнуть и на вкус такая же. Один этот факт подстегивал его скорее снять с девушки белье.        Её трусики были немного влажными. Значит, она уже на всё готова. Юки всегда возбуждается, когда собирается его наказать. Чаще всего она ставит его на колени и бьёт шлепалкой по заднице до покраснений. Бьёт сильно, оставляя следы и громкие звуки шлепков. Ей нравится власть. А ему нравится такая боль. В такие моменты, пока его задница пылает и болит, девушка укладывает его на кровать и отсасывает ему, вынуждая едва не кричать от смеси боли и удовольствия. Годжо так привык к этому всему, что отказаться уже не сможет.        Но подобное наказание ему тоже нравится. Ласкать её киску он любит. При чём как пальцами, так и своими губами и языком. Юки сладкая, как долька спелой дыни. Такая же сочная и ароматная. Его любимая сладость.        Задирая её юбку, Сатору притягивает девушку ближе к себе, влажно целуя кожу бедра прямо возле сокровенного места. Он чувствует её запах. Он манит к себе, вынуждая скорее приступить к делу. Но Сатору медлит, оттягивает этот момент. Нужно для начала немного разогреть девушку. Он на коленях, доступа хотя бы к её груди нет. Так что довольствоваться и работать можно только с тем, что дано ему в распоряжение.        Он осыпает горячую кожу бедер своими поцелуями, гладит её ноги, облизывает и засасывает нежную кожу, оставляя свои метки. Только он будет знать, что они здесь есть. Только он может их здесь оставить.        Когда Юки начинает ёрзать и тяжело дышать, Сатору понимает, что она готова. Его губы тут же смещаются и целуют лобок. Немного отстраняясь, он касается кончиками пальцев влажной промежности, раздвигая половые губы в сторону. Пальцы утопают во влаге.        Глядя на открывшиеся розовые лепестки, Сатору подаётся вперёд, собирая их в плен своих пышных горячих губ. Слизывает её соки, обхватывает губами, тянет и выпускает изо рта. Но тут же снова забирает в свой рот. Проводит кончиком языка между маленькими лепестками и скользит им вверх, задевая уретру и клитор.        Юки томно вздыхает. Её тело отзывается на его ласку и подрагивает. Низ живота сладко тянет и обдает жаром. Всего несколько движений языком от Годжо, и она уже едва не на грани ходит. Его язык может довести до экстаза даже быстрее, чем его член. Настолько умелый Годжо. Во всём.        — Ты пахнешь изумительно, детка, — оставляя там свой поцелуй, Годжо отстраняется и облизывает губы, которые уже блестят от её смазки. — И на вкус просто волшебна. Но если ты хочешь быть для меня ещё вкуснее, то, конечно же, ты будешь.        Он тянется к тюбику со смазкой, берет его, открывает и выдавливает немного Юки на лобок. В нос сразу ударяет сладкий запах клубники. Тюбик летит обратно на пол. Сатору тянется к лобку, неспешно размазывая довольно густой гель по промежности девушки. Она слегка приподнимается и смотрит.        — Пахнет вкусно, — подаётся вперёд, вдыхая полные лёгкие сладкого аромата. — А на вкус, — он облизывает свой палец и довольно жмурится, — спелая клубничка.        — Тебе нравится?        — Мне — да. А тебе?        — Мне тоже, — Юки вздыхает и притягивает его обратно к промежности, от чего Годжо пачкает лицо в смазке, утыкаясь носом в чувственный клитор. — А так ещё лучше.        Он не собирается спорить. Поддается и вновь берется за дело, впиваясь губами в пахнущие клубникой половые губы. Вкус смазки настолько изумителен в сочетании с мягкими нежными складками Юки, что Годжо не выдерживает и довольно мычит, посылая вибрацию по её святыне.        Такая сочная и мягкая, вкусная и ароматная. Он бы вечность провёл между её ног, поедая только эту киску. Его любимый десерт, которым он никогда не насытится. Никогда не устанет тянуть в рот. Так же, как шарики моти.       Шершавый язык скользит вдоль всей промежности, в который раз касаясь комочка нервов. Клитор набухает и слегка подрагивает между его губ. Сатору уделяет ему много внимания, нежно посасывая и оттягивая губами.        Юки дрожит, пытается свести ноги, но Сатоту держит крепко. Не отпускает и не даёт отстраниться. Мучает её киску именно так, как она того и хотела. Со всем своим энтузиазмом.        Опуская язык к дырочке, Сатору помогаем себе пальцами, слегка раздвигая стенки, и проникает кончиком внутрь. Слышится громкий стон, и это действует на него, как удар шлепалки по заднице. Он начинает активно двигать языком внутри, касаясь самых чувственных мест у входа.        Пальцы девушки путаются в его волосах. Она так сжимает их и давит ему на голову, чтобы он не отстранился. Но Сатору и не собирался. Его язык, не сбавляя скорости, ласкает проход Юки, доводя её до изнеможения незамысловатыми движениями.        Под громкие стоны Юки Сатору резко меняет свой язык на палец, двигая теперь им внутри. Губы снова возвращаются на клитор. Он накидывается на него, как на последний оставшийся в мире десерт. Лаская языком и чмокая губами. Он не может остановиться есть её. Клубничная смазка действует словно афродизиак и напрочь лишает сознания.        Сатору качественно выполнял своё наказание. К его исполнению не придраться. Он сделал всё лучше, чем любой дирижёр на концерте. Разве что палочкой не махал, как он. Тем не менее отлизывал он на все сто.        Он не остановился, даже когда Юки кончила. Она с силой сжимала его волосы, сдавливала горячими бедрами и так протяжно постанывала, нашёптывая его имя. А он всё орудовал своим языком, слизывая все следы её удовольствия. Не остановился, пока не вылизал всё. Он очень старательный. Настолько старательный, что аж язык болит.        — Ты довольна, моя Госпожа? — тяжело дыша, он целует её коленку и смотрит в глаза.       Её глаза блестят от достигнутого удовольствия, губы дрожат, щеки покраснели. Такая прекрасная.        — Да, мой Сладкоежка.        — Было вкусно. Зря мы раньше не использовали эту смазку. С ней ты ещё вкуснее. Нужно будет поискать ещё какие-то вкусы. Твой любимый, банановый, например. Но его ты уже сама попробуешь.        — Ты меня недооцениваешь, — слегка отдышавшись, Юки, ухмыляясь, вновь потянулась к коробке, доставая ещё один тюбик смазки. С банановым вкусом. — Но твой банан я отведаю позже. Не сегодня.       — Госпожа, я и правда тебя недооценил, — посмеиваясь, Сатору отпускает её ноги, давая возможность сесть удобнее. Сам же тянется к своему ремню, чтобы наконец-то выпустить из тесноты пульсирующий от перевозбуждения член. — Ладно, а теперь к делу.       — К какому делу? — ухмыляясь, Юки резко сводит ноги и вскакивает с дивана.        — То есть…? — его губы нервно дёргаются.        — А ты вообще-то наказан. Никакого секса сегодня. И никакой шлепалки целый месяц. Будешь знать, как нервы мои трепать.