р-у-к-и

съёмки наконец-то подошли к концу. все экстрасенсы уже покинули площадь парковки готического зала, кроме этих двоих. влад сидел на переднем пассажирском в машине константина, ожидая своего парня. п-а-р-н-я. хочется перекреститься. младший замечает его подходящим к машине и убирает телефон, в который бессмысленно втыкал последние десять минут. провидец садится на водительское место и закрывает дверь. – всё хорошо? опять шепс? – я в порядке. в этот раз младший, перекинулись парой слов, решил оправдаться за брата. он мудрее, чем александр, как мне кажется. спасибо за то, что поинтересовался, – мягко улыбается константин, не оставляя следа усталости и нервов на лице. – да не за что. куда выдвигаемся? я, конечно, всегда рад быть у себя дома, но сегодня у меня неожиданно появился другой план, – игриво произносит чернокнижник, поворачиваясь к старшему. он тянется и достаёт рукой до чужого колена – ощутимо сжимает. влад сегодня просто охуел, когда увидел черную обтягивающую ткань, которая подчеркивала все мышцы гецати. особенно руки. младшему кажется, что одни руки константина весят больше, чем он. имеют мышц больше, чем все вместе взятые его. он держался из всех сил, чтобы не пустить слюни прямо перед камерами. возможно, даже и пустил. – я тебя понял, – провидец вставляет ключ зажигания и давит на газ. владу хочется лишь быстрее прожить эти двадцать минут.

×××

константин, стоя у порога квартиры, с хладнокровным лицом ищет ключи в карманах, но его нетерпеливость выдают резкие и быстрые движения рук. влад же, облакотившись на белую стену возле двери, полность забивает на то, что любимый тёмный пиджак будет белым сзади. он искал опору, чтобы ватные ноги так позорно не подвели его сейчас перед любовником. единственное, что было на уме у чернокнижника – крепкие рельефные руки в чёрной водолазке. еще пять минут назад они крепко держались за руль. черт, он будто подросток в пубертате. хочется ощущать грубые руки на своём теле везде, особенно хочется внутри. влад открыл для себя сайз-кинк буквально за вечер. да, он был выше кости, но тот был накаченнее и крупнее в плечах, а пальцы на половину фаланги длиннее, чем у него самого. череватый не сверял, но визуально отметил. он всегда визуально отмечает провидца. из минутной прострации парня выводит щелчок открытия дверей. константин вежливо пропускает влада вперёд, закрывая за собой, а тот млеет. еще больше он млеет, когда мужчина помогает снять пиджак, вешая его на настенный крючок. они оба снимают обувь и страсть наполняет их. влад оказывается прижатым к стене, а по обе стороны от его плеч, в твердую поверхность, упираются эти большие и сильные р-у-к-и. костя нависает над ним. его плечи словно осетинские горы, которые только недавно оттаяли от льда и снега. влад чуть поддаётся вперед, инициируя поцелуй, игнорируя колючесть хорошо отросшей щетины. он сминает чужие губы, проходясь кончиком языка по контуру, всасывает, покусывает, а когда слышит тихий низкий стон, то не может сдержать свой высокий. провидец перехватывает инициативу, когда сплетает их языки, убирая руки со стены, чтобы начать расстёгивать пуговицы на рубашке парня. чернокнижника держат в вертикальном положении только высшие силы, он уверен. – пойдем в спальню, – прерывая поцелуй, шепчет костя, подхватывая влада под бедра, утыкаясь носом во впадину между ключицами. – ты только не наебнись, пожалуйста, – усмехается парень, проводя ладонью по коротким угольным волосам, чувствуя щекотливое дыхание с-в-о-е-г-о-м-у-ж-ч-и-н-ы чернокнижник оказывается на кровати за секунды. он сгибает ноги в коленях, упираясь стопами в матрас. мужчина садится рядом ниже, обхаватывает щиколтки и заставляет положить их поверх своих ног. старший снимает с себя водолазку, небрежно кидая её куда-то на пол и принимается за ремень на джинсах влада. влад не теряет времени, он дрожащими пальцами до конца расстёгивает рубашку, проходясь рукой по бледной коже, вызывая у самого себя табун мурашек. джинсы оказываются где-то рядом с вододазкой. – боже, ты дьявольски красив сейчас, – чернокнижник прыскает от сочетания несовместимых двух слов в одном предложении. – слышать это от человека, чьё тело подстать древнегреческой статуи особенно приятно, но... кость, может ты снимешь свои брюки? – провидец хмыкает. теперь они на равне в своей наготе, только плечи влада обрамляет плотная белая ткань рубашки. костя опять нависает: проходится губами по шее, очерчивая края татуировки языком, проводит влажную дорожку до груди, целует под сердцем, спускаясь все ниже и ниже. живот младшего машинально втягивается, когда губы константина останавливаются под пупком. у влада в голове каша. – костя, кость...– сбивчивым шёпотом, словно читая свою молитву-перевёртыш. руки цепляются то за подол рубашки, то за простынь. он прячет лицо в изгибе локтя, когда мужчина спускает нижнее бельё по ногам. член наконец-то не скован слоем ткани, это должно принести облегчение, но кровь к нему приливает только сильнее, заставляя шипеть. большая ладонь обхватывает плоть, делая пару медленных движений. комнату наполняет тихий скулеж. в моменте всё прекращается. влад больше не чувствует прикосновений рук, лишь холодный воздух и тишину. – кость? – парень приподнимается. он что-то сделал не так? был бревном, несмотря на свою инициативу? ляпнул что-то в потоке звуков? – я здесь, – константин возвращается с пачкой презервативов и тюбиком смазки. – я уже знатно обосрался, не оставляй без предупреждения. костя целует в коленку, извиняясь. он раздвигает ноги влада шире, проходясь кончиками пальцев по внутренней стороне бедра, перемещая их к мошонке. щекотливо-приятно. – ты готовился или нужен душ? – готовился перед готическим, – смущенно отвечает. – отлично, а то я даже не удосужился спросить, извини. на длинные узловатые пальцы выливается прохладная смазка. провидец даёт ей время чуть согреться от температуры кожи, а затем подносит средний ко входу. сначала легонько поглаживает, чтобы расслабить мышцы, а затем вводит. – ты как? – по-порядок, кость. продолжай, я ж готови...– закончить владу не дают, сгибая палец внутри и находя простату. громкий стон эхом отдаёт в уши. влад выгибается. следует второй палец. гецати разводит их, очерчивает стенки, касается заветной точки почти незаметно. младший только и может ронять тихие звуки, закусывая нижнюю губу. – пожалуйста, войди, – почти умоляет чернокнижник. константин разрывает упаковку презерватива, раскатывая по собственному члену. владу кажется, что костя стальной: как можно так держаться? мысли из головы выбивает медленное вхождение. сначала наполовину, чуть позже полностью. младшему думается, что он кончит уже от этого. – порядок? – спрашивает провидец, накрывая тело парня своим. он томно дышит ему в шею, начиная медленно двигаться. – ты бы знал какой, – влад подмахивает. даёт намёк двигаться быстрее и стонет-стонет-стонет, когда его просьбу выполняют. член старшего точно проходится по простате, пока член влада трется между их животами. константин глухо роняет звуки в чужую кожу, когда его прижимают икрами ног все плотнее к себе. их энергии сливаются в единую, а тела находят подходящий друг другу темп. угол проникновения чуть меняется, потому что костя приподнимается, чтобы кивнуть на руки влада. череватый еле улавливает намёк, его разум сейчас не с ним, но он кое-как поднимает их над своей головой. старший одной своей ладонью обхватывает запястья и чернокнижнику сносит крышу. в глазах искры, в голове туман, а рот издаёт безумно неприличные звуки. – костя-костя-костя, – он изливается, пачкая рубашку и их животы. ему хорошо, ему так дьявольски хорошо. константин находит его губы и целует, чтобы приглушить свой стон, когда кончает от ощущения сжатия своего члена мышцами внутри. он выходит из влада, неслушающимися руками снимает презерватив, кидая на пол и валится рядом. прижимает парня к себе плотнее и утыкается носом в висок. их ноги переплетаются, а дыхание постепенно приходит в норму. однако в спальне витает запах секса и будет оставаться там ещё несколько часов. – я тебя...– почти не слышно вылетает изо рта старшего. это говорит дофамин в нём или что-то рациональное? костя склоняется ко второму, хотя ему страшно признать это. но аланы были отважными, страх был им чужд, поэтому этап принятия так быстро и неожиданно настигает его именно тут. – я тебя тоже, кость, – шепчет череватый в крепкое плечо, прикасаясь к коже влажными губами. внутри его разрывает от счастья. это первое признание, пусть и без слова 'люблю', но они обязательно придут и к полному. однажды придут и к 'æз уарзын дæу'*, имеющее столь чувственный и интимный окрасок для кости.