Полдник

Где-то левее и выше пупка жгло и гудело, боль перестала быть слишком острой, организм успешно справлялся, а психика вывозила ситуацию как могла. Подташнивало, голова кружилась, собственные руки расплывались перед глазами перепачканными кровью пятнами пока железный ключ царапал замочную скважину. Выброс адреналина не давал потерять остатки ускользающего из тупой башки сознания, когда Дэрил грохнулся рядом с диваном, потянув с собой и стакан с полотенцем со стола. Мышцы не хотели напрягаться, кожу жгло. Первые пара попыток заползти на диван увенчались полной сракой и только с третьего раза реднек ткнулся лицом в пыльную диванную подушку, скручиваясь калачиком, сжимая руками живот и тихо постанывая. Щелкнул выключатель, заскрипели половицы, его развернули, потянули куда-то, отдернули руки от живота так резко, что Дэрил не успел сдержать недовольного стона. Холодные руки потащили вверх мокрую липкую майку, сдирая начавшую появляться на коже корочку: — Ты совсем сбрендил? Ушёл нормальный и вернулся блять с дыркой в пузе? — Ниган цокнул, рассматривая его живот, тёмная густая жидкость медленно текла по загорелому боку на диванные подушки под Диксоном, — решил помереть, чтоб потом и я сдох с голода? Кто будет кормить меня, если ты сдохнешь? Мутный и потерянный взгляд напротив пытался сконцентрироваться на клыкастом рте и внимательных чёрных зрачках: -… Мерл. — Очень интересно. Тук-тук, привет, твой брат сдох, а я, кстати, вампир, которого он кормил своей кровью по тому, что когда я кусаю его в шею, у него встаёт хуй. Не хочешь попробовать тоже? — Блять, Ниган, я серьёзно. — И я серьёзно. Становится холодно, но щеки горят, это нихуя не хороший знак. Охотник, вроде, остаётся в сознании, сжимает запястье руки, лежащей поверх раны: — Блять убери нах. — Надо обработать. Не хочу чтоб из тебя вытекла вся кровь, — его руку не сложно скинуть, кончики пальцев стали холодными, тело перед глазами подрагивает, Дэрила нехило знобит, — побереги для меня. Реднек хмыкает, пытаясь обратно отвернуться, сжаться в клубочек, закрывая уязвимое место. — Да не сжимайся ты, блять, погоди, дурила, не трогай там ничего, только грязь занесешь своими тяпками немытыми. Всей этой возни с обработкой раны, перевязками, перекисью нихуя не хочется, но особо сопротивляться сил тоже нет, сгорел сарай, блять, гори и хата. Сейчас его будет лечить ебаный кровопийца, который вообще по-хорошему должен бы по-быстрому прекратить его страдания, допить что там ещё осталось и свалить. Ты ебешь своего биологического врага, дура. Сознание не хочет фокусироваться на высокой фигуре в дверях, свет от лампочки бьёт в глаза, режет, жжется, заставляет закрыть лицо испачканными в засохшей крови пальцами. Диван рядом проминается: -Лежи смирно, иначе все кишки выпадут. И Дэрил лежит. На самом деле замирает, сдавленно дышит, закрывая руками лицо. Какие же блять люди хрупкие сучки, пару раз ткни чем-то острым и они уже не в состоянии даже слабенько сопротивляться. Воздух наполняется сладким металлическим запахом, густеет, его хочется грызть и глотать. Брюнет не спешит выливать на ватку перекись. Наклоняется, тело под руками ещё горячее, всегда нездорово горячее, напряжённое. Диксон вздрагивает от прикосновений рядом с раной. Кровь на влажной от пота коже уже подсыхает, пока свежие струйки не прокатятся вдоль косых мышц на пыльный диван. Как же ебаные люди вкусно пахнут. Нет, от Дэрила обычно воняло потом, бензином, куревом, но его кровь, эта ахуенная первая положительная так потрясающе пахла. Во рту выделяется слюна, пальцы проходятся по густым бордовым лужицам, размазывая по коже, хочется надавить, чтоб текло сильнее, заставить рану открыться и Ниган проводит по чужому животу языком, слизывая подсыхающие капли с тёплой кожи. Реднек не пихается, не дерется и даже не орёт, только скулит тихо, кусая губу, сопит, чуть напрягается, приподнимая голову. Зубастый рот над ним проходится острым языком вокруг пупка к подвздошной косточке, слизывает засохшие кровавые отпечатки: — Блять постарайся не сдохнуть ещё минут пять, детка, ты ебаный таракан, ты это можешь…. Дэрил с самого начала не поддавался его ебучему гипнозу. Был ли ваще у вампира гипноз? Способность гипнотизировать или вводить в транс? Ни один, даже самый забитый голосок в голове не кричал о том, что Диксон в опасности. Волосы липли к влажному лбу и шее, мешались, а глаза не могли отклеиться от белых красивых ровных клыков, царапающих повреждённую кожу. Резкая боль, проглоченный вскрик и горячий язык проскальзывает по краю пореза внутрь, рана глубокая, кривая, неаккуратная, тут же отзывается тупой болью, загорелые пальцы вцепляются в аккуратные причесанные чёрные волосы. Смит ложится поверх, прижимает собой, совсем отсекая любые пути для побега, зрачки расширяются, когда рот наполняет горячая вязкая жидкость, Дэрил, тебе нужно пить больше воды, кажется, кровь густовата. Реднек пытается заставить себя отвернуться, когда по зубастому довольному лицу стекает вишнёвая жидкость. Ниган пачкает губы, подбородок, слегка отросшую щетину, ещё сильнее царапая ей воспаленную кожу. Мысли вместе с сознанием грозятся покинуть голову, оставляя место только царапинам от таких кафельно-белых клыков и ноющей под рёбрами боли. Горячие мокрые губы касаются поврежденного эпителия, чужой рот прижимается, к раскрытой и кровоточащей ране, почему-то, Диксон так и не попытался освободиться, позволяя двум зубам воткнуться по бокам в кожу. Вязкая кровь течёт по горлу, стоит слегка втянуть её в себя, язык погружается в чужие горячие внутренности, почти ощущая как напрягаются мышцы, тело под руками твёрдое, подрагивает, но не протестует. Хочется вылизать, вычистить каждый сантиметр, не упустить ни капельки крови, отстраняясь, Ниган ловит глупый и пустой взгляд. Невидящий и слишком возбуждённый для умирающего от кровопотери. Охотник беспомощно цепляется за чужие плечи, случайно царапает короткими ногтями, не позволяя себе слишком много всхлипывать и скулить, конечно терпит, блять. Он всегда терпит. Терпит, когда язык скользит вдоль пореза, проходится по краешкам рассеченной кожи, заставляя сопеть и сжиматься в чужих руках. Ну-ну, не бойся, папа рядом. — Бля ну надо же быть таким ебнутым извращенцем… Длинные пальцы сжимают уже слишком заметный бугорок на мокрых от крови джинсах: -Так сильно нравится мой рот, да? Дэрил, блять с тобой разговариваю. Реднек быстро кивает, позволяя себе дышать через приоткрытые сухие губы, воздуха катастрофически не хватает. Чужие ладони гуляют по измазанному свежей кровью телу, щёлкают пряжкой ремня, тянут вниз замочек ширинки, оставляя на ткани и волосах чуть ниже пупка красные капли. Диксон жмурится, подается навстречу, игнорируя болезненные уколы в боку, сопровождающие любое усилие двинуться ближе к ласкающим его рукам. Возможно ахуенное количество адреналина в крови сделали своё дело, но оставшиеся ниточки сознания прямо сейчас дергали только за его член. Он обещал не подыхать ещё пару минут и ёпта он справится с этим на все сто процентов ради ещё одного прикосновения этих мокрых губ, скользкого и горячего языка и острых острых зубов. Ниган целует подвздошные косточки, испачканный кровью лобок, вставший член, вылизывает, оставляя красно-прозрачные дорожки слюны. В ушах гудит и барабанит, глаза режет свет этой злоебучей лампочки и злоебучие широкие чёрные зрачки, смотрящие снизу-вверх. Смит почти мурлычет, вбирая в рот чужой член, слушая напряжённое сопение, как же хочется выпить из него всё, кровь, сперму, всю жизнь, всё, что Диксон может ему предложить. А предложить этот засранец может многое. Пресекая попытки слишком много двигаться, Смит водит ногтями по бледным бедрам, выпускает изо рта член, наблюдая как Дэрил, до самых ушей залитый лихорадочным румянцем, разочарованно стонет, наверно, уже не понимая, что эти звуки реально только что издавал он сам. Зубы царапают чувствительную кожу, язык шершаво и мокро скользит, вычищая для его владельца местечко, клыки втыкаются, проникают внутрь, вызывая резкую вспышку боли. Она отвлекает от пульсирующей раны в боку, по нервным окончаниям катится вниз к коленям и вверх к животу. Брюнет с влажным чмоканьем пьёт его кровь, крепко удерживая за бёдра. Держать и нет необходимости, Диксон не сопротивляется, не пытается оттолкнуть или пнуть, запрокидывает назад голову, закрывая лицо согнутыми в локтях руками. Отрываясь от свежей раны, Ниган вылизывает кожу, тут же опять расчерченую парой струек крови: — Ты же не под сраным гипнозом. Он на тебя толком и не действует. Ты просто хочешь этого да? Под внимательным взглядом Дэрил отворачивается, пытаясь нехотя сжать ноги. -Тебе нравится когда я пью твою кровь. Прижимающийся к животу твёрдый член говорит намного понятнее своего молчаливого владельца. -Как ты, блять, раздражаешь, тебя не учила твоя сраная мама отвечать, когда спрашивают? — цепкая бледная рука сжимает ствол у основания, брюнет довольно улыбается нетерпеливому болезненному стону. -Тока конфетки у посторонних учила не брать… БЛЯТЬ! — Ниган кусает опять, оставляя свежие аккуратные ранки на бедрах совсем близко к артерии. — Ерничает он ещё…- холодные пальцы смазывают выступившие капельки крови. Какая она, сука, вкусная. Смит широко слизывает ее с пальцев, наваливаясь на мужчину под собой, обнимает за бедра, сжимая как ебаный удав. Такой теплый, живой, пульсирующий, послушный, с ебаным новым годом, можешь распаковать свой подарочек. Охотник почти вскрикивает, когда мокрые пальцы гладят вверх, до головки, чувствительно трут уздечку, направляя мокрую от смазки и слюны головку в горячий зубастый рот. Думал ли Дэрил, что Ниган может откусить ему хуй? Да. Заставляло ли это испугаться хоть раз? Не, нихуя. Оно явно бы того стоило. Мягкие мокрые губы скользят туда-сюда, капельки крови на бедрах и животе медленно катятся по коже, оставляя прохладные дорожки, хочется выгнуться и орать, но силы есть только на то, чтоб зажмуриться и сдавленно поскуливать что-то, напоминающее имя его домашнего кровососа. Башка кружится все сильнее, кажется, уже не от потери крови. Губы чуть немеют и это определенно тот хуевый знак, на который стоит обратить внимание, но реднек не обращает, когда чужое горло приятно вибрирует от тихого мурчания. Ощущения путаются где-то на грани сознания, руки бездумно вцепляются в чужие плечи, когда Дэрил кончает, случайно сжимая брюнета бедрами. Сбитое дыхание. Чужое и свое громкое сбитое дыхание. Его придерживают за бока и колени, гладят по животу, груди. Что-то влажное прижимается к ране и жжет. Ебаная перекись. Веки нехотя разлепляются, чтоб увидеть перепачканные кровью губы. — Еще один сраный раз полезешь в какое-то говно, не думая башкой- я сам тебя убью. Дэрил кивает и закрывает глаза.

***