no shit sherlock

Субъект сказал «Они здесь», что подразумевает ожидание прибытия злоумышленника. Субъект выразил тревогу при включении света, что означало отсутствие личных отношений с жителями. Сказал «они», указывая на незнание пола нарушителя, что означает незнакомство с нарушителем. Зачем поджидать незваного гостя в чужом доме? Как он предвидел его появление? Мы с Минхеком оба ошибаемся. Необычное обстоятельство. Завтра продолжим расследование. Разговаривал со мной с относительной терпимостью, несмотря на диалог ранее. Почему? Ненавидит меня. (Люди так и делают.) Очевидно по реакции в виде запеканки. И все же был почти дружелюбен. Необычное обстоятельство. Завтра продолжим расследование. Проявил явное неуважение к себе, пытаясь поймать нарушителя. Падение с невысокой крыши — легко предотвратимое действие. Возможное желание смерти? Связано с депрессией? Завтра продолжим расследование. Городок = адско маленький. Завтра в школу. Ненавижу школу. Уровень глупости там не поддаются описанию. Неизбежно скучно. Неизбежная катастрофа. Пятая школа, в которой я учусь. Все предыдущие четыре были такими же. Остается надеяться, что эта аномалия с Ёнджуном окажется хотя бы временным отвлекающим маневром.

◤━━━━━ ☆. ☪ .☆ ━━━━━◥

      Ёнджун открывает глаза и тут же сожалеет об этом. У него болит локоть после удара о крышу, а спина после дымохода вообще деревянная. Его сердце болит так, как бывает каждое утро, когда звонит будильник и солнечный свет за занавесками становится слишком ярким, чтобы его игнорировать. Еще один день. День, в который Бомгю все еще мертв. Какой в этом смысл? Он позволяет будильнику ужасно звенеть еще пару минут, прежде чем нажать на него и снова забраться под одеяло. Но сегодня, кажется, что-то изменилось. Верно. Новый сосед. Субин. Каждое утро Ёнджун пытается придумать достаточно вескую причину, чтобы встать с постели. Сегодня у них на обед в школе пирог с курицей в горшочках. Сегодня дождя не будет. Но сегодня он станет свидетелем катастрофического события: Чхве Субин войдет в парадные двери старшей школы Данвон. Огонь и бензин. Стоит встать только для того, чтобы увидеть взрыв. Чистя зубы, он смотрит на себя в зеркало, слегка приподнимая волосы, чтобы увидеть шрам. Скрытый. Скрученный и сморщенный, как металл рамы автомобиля после того, как он остановился у подножия холма. Иногда ему нравилось смотреть на себя в зеркало. Поймай его в нужном свете, и на него стоило бы посмотреть. Больше нет. Твои волосы, твое немытое лицо… Но, может быть, сегодня он приложит усилия.       Когда он спускается вниз, завтрак стоит на столе, а его мать уже выходит за дверь. Ей сейчас не нравится находиться рядом с ним. Их горе случилось из-за него. «Новый сосед принес тебе письмо», — говорит она, а потом, прежде чем он успевает сказать, что за письмо, или вернись, или ты разговаривала с ним, он не показался тебе странным?, она уходит. Письмо лежит рядом со стаканом апельсиновым соком. Дорогой Ёнджун, Минхек заставил меня сделать это. Технически он мой опекун, и технически он может заставлять меня что-то делать. Даже когда я сообщил ему, что вчера вечером извинился перед тобой довольно тщательно и с большим чувством, хотя я терпеть не могу повторений, он все равно настаивал. Итак: я приношу свои извинения. Даже несмотря на то, что я едва ли могу не быть прав. Очевидно, предполагается, что человек должен огибать такие темы, как умершие члены семьи, но я не могу утруждать себя запоминанием каждой отдельной темы, которую не должен затрагивать. Список длинный на многие мили, и у меня есть еще много важных вещей, которые нужно запомнить. На случай, если Минхек читает это, я скажу еще раз: мне жаль. Мне так жаль, что я предпочел бы быть брошенным на погребальный костер, чем когда-либо снова сказать тебе что-нибудь бесчувственное. Если я случайно упомяну что-то нескромное в будущем, скажи мне об этом (возможно, нам стоит придумать кодовое слово), и я немедленно четвертую себя и скормлю свое собственное тело тысяче огненных муравьев, которых я буду держать для удобства в комнате Минхека. Доволен, Минхек? Искренне твой, Субин Так вот почему Субин извинился прошлой ночью. Когда Ёнджун заканчивает смеяться, доедая омлет, он кладет письмо в рюкзак и мчится в школу, чувствуя себя странно легче. Для высокомерного придурка со странной способностью рассказывать историю чьей-то жизни, просто взглянув на него, Субин выглядит довольно забавно. Ёнджун настолько рассеян, что замечает машину только когда ему приходится остановиться, чтобы завязать шнурок на ботинке. Это гладкая, темная, дорогая на вид машина с тонированными стеклами. На самом деле, это отчасти напоминает ему Субина, за исключением того, что это машина. С другой стороны, он догадывается, что это потому, что они оба машины. Один из них следил за ним прошлой ночью, другая следит за ним сейчас. Машина двигается медленно и останавливается, когда останавливается сам парень. Одно из тонированных стекол опускается. — Привет, Ёнджун, — говорит водитель, мужчина лет тридцати с небольшим. Он слегка полноват и до смешного ухожен, его волосы зачесаны назад, а лицо чисто выбрито. Его голос таинственный, протяжный и слегка знакомый. — Ты не хочешь присесть? Я подвезу тебя до школы. И он в основном выглядит как старшая версия Субина. — Ты владелец скрытого номера. Минхек, — говорит Ёнджун. — Ты звонил мне ночью. Дважды. — И ты не ответил во второй раз. Примечательно, учитывая, что ты ответил на первый звонок. Можно предположить, что ты был чем-то занят. Учитывая мою первоначальную теорию о том, что ты ходил на встречу с парнем, за которой последовало мое осознание того, что Субин ушел, а затем последующий вывод о том, что он пошел выяснить, почему ты не страдаешь бессонницей — что ж. Вы двое действительно поладили, не так ли? Ёнджун прищуривается. Находить смысл в богатом наборе слов Минхека — все равно что копаться в стоге сена в поисках булавки. — Ты… пытаешься намекнуть…? — Это была шутка. Субин ни с кем не находит общий язык. У него гораздо больше шансов получить по лицу. Он такой же высокий, как Субин, и его лицо так же резко очерчено. У них обоих одинаковый блеск интеллекта в глазах. И тот же надменный тон. — Чувство юмора — не самая развитая моя черта. У моего брата его вообще нет. Возможно, это наследственное. Очевидно, считать знакомство пустой тратой времени тоже было наследственной чертой. — Ладно, что ж, я Ёнджун. Добро пожаловать в наш район? — Не думаю. По крайней мере, я сомневаюсь, что мы будем желанными жителями после того, как люди здесь столкнутся с моим братом. Я могу разделять его интеллект в большинстве вопросов, но я не разделяю его глупости в том, чтобы держать рот на замке, когда это уместно, — Минхек вытягивает свою длинную шею, осматривая улицу. На нем модный костюм. Какая работа в этом городе требует модного костюма? — Я надеюсь, ты получил письмо, которое я отдал твоей маме утром? — Да, — Ёнджун подтягивает рюкзак. — Он действительно собирается поселить огненных муравьев в твоей комнате? — Минхек игнорирует вопрос. — Субин двадцать минут бушевал из-за того, что я заставлял его писать письмо. Ты, должно быть, нравишься ему, — Ёнджун подавляет смешок. — У меня сложилось впечатление, что ему никто не нравится. — Ну, он никому не нравится, так что, по крайней мере, он на равных со Вселенной. Садись в машину. — Ты пытаешься меня… похитить? — Мне нужно кое-что с тобой обсудить. У меня к тебе предложение. Ёнджун смотрит на свои часы. Если Минхек действительно не подвезет его, он опоздает в школу. Его посещаемость в этом году идеальна. Единственная идеальная черта в нем. Парень открывает дверь и садится на пассажирское сиденье. Минхек жмет на газ, и машина выезжает на дорогу. Гладко, словно едет по сливочному маслу. — Я уезжаю ненадолго, Ёнджун. — Что значит «уезжаешь»? — Ёнджун ерзает на кремовом, безумно удобном кожаном сиденье. — Ты только что переехал сюда. — Моя профессия требует, чтобы я бывал в местах побольше и получше, чем этот город, — улыбается Минхек. Кто-то должен снять фильм ужасов об этой улыбке. — Это было сделано для Субина. Он оскорбил слишком многих людей в нашем старом городе. Это случается каждые несколько лет. Поэтому мы двигаемся дальше. — Это нелепо, — отвечает Чхве. — Что значит «слишком много людей»? Ему сколько, семнадцать? Восемнадцать? — Девятнадцать. В детстве он пошел в школу с опозданием на год. Как и ты. Я провел кое-какие исследования, — он проезжает на красный свет. Не безрассудно. Больше похоже на то, что он не считает законы достойными соблюдения. — У моего брата ум Эйнштейна или Галилея и контроль над импульсами как у подростка. Короче говоря, он самый опасный человек, которого ты когда-либо встречал. Кроме меня. Ёнджун трясет головой, чтобы немного прояснить мысли. Все это слишком странно. — Ты сказал, что у тебя есть предложение. — Субин и старшая школа — это как… масло и вода, если пользоваться клише. Как волк в клетке, сделанной из перьев. Ты понимаешь, о чем я говорю? — Вообще-то, я немного растерян с тех пор, как ты открыл рот.       Не отрывая глаз от дороги, Минхек забирает телефон Ёнджуна из его руки и набирает номер. — Я даю тебе свой личный номер. Я хочу, чтобы ты связался со мной, если Субин сделает что-нибудь… экстремальное. И я хочу, чтобы ты приглядывал за ним. Ты разговаривал с ним и понимаешь, кого он из себя представляет. Также ты знаешь свою школу и своих одноклассников. Ты мог бы быть его союзником. — С чего бы? — Ёнджун не может решить, он попал в шпионский фильм или в комедию. — Я даже не уверен, нравится ли он мне. — Тогда сделай это ради того, чтобы быть хорошим соседом. Ты на верном пути. Ты уже приготовил для него запеканку. — Которую я перевернул ему на рубашку. — Я предпочитаю сосредотачиваться на положительных моментах. Они уже почти у школы. Еще две минуты, и Ёнджун сможет бежать, спасая свою жизнь. — Послушай, если он так опасен для себя, почему бы тебе не остаться здесь? Где ваши родители? — Я слишком общественно полезный человек, чтобы целыми днями нянчиться со своим братом. — А еще дико скромный. Вы с братом очень похожи. Он приглаживает выбившиеся волосы на затылке. — Ты, кажется, заметил, что мы очаровательны, и для тебя вряд ли будет сюрпризом то, что родители нас бросили. В этом мире мало неожиданностей, и этот факт не входит в их число. В семнадцать я стал законным опекуном своего брата. — …Такое вообще бывает? — Может быть, не для нормальных людей. Итак, родители Субина ушли. Не умерли. Они ушли. Два брата прогнали даже своих собственных родителей. — Позволь мне обратить твое внимание на то, что мой брат — гений, — говорит Минхек. — Боюсь, это единственное, что в нем стоит ценить. Ой. — Он, должно быть, отличник. — Школьная система создана не для гениев, она создана для людей, которые подчиняются приказам и наслаждаются повторением. Субин не видит смысла в домашнем задании. — Значит, у него плохие оценки. Понял, — пальцы Ёнджуна покоятся на ручке, и он готов сорваться с места. — Если он гений, то кем это делает тебя? Машина подъезжает к школе. Это классная машина, и в любой другой день она привлекла бы несколько пристальных взглядов. Однако сегодня люди собираются в кучки и перешептываются. Субин, должно быть, уже внутри. — Это делает меня еще большим гением, — Минхек протягивает руку и распахивает дверь со стороны Ёнджуна еще до того, как у него появляется шанс открыть ее самому. — Спасибо за помощь, дорогой сосед. — Я еще не согласился. Но Минхек просто снова улыбается, закрывает дверцу и уезжает. Ну что ж. Причина номер миллион держаться подальше от Субина — его старший брат-маньяк. Чхве стискивает зубы и поднимает взгляд. Перед ним возвышается императорское кирпичное здание, на крыльце которого нет ни единого цветка.       Он ждет знакомого нервного напряжения, которое всегда охватывает его каждый раз, когда он поднимается по этим ступенькам, но его не наступает. Сегодня никто не будет пялиться на Чхве Ёнджуна, который был в машине, когда погиб его брат. Сегодня все будут пялиться на Чхве Субина. Который находится в его классе, и этот факт он обнаруживает менее чем через десять минут, когда входит, ссутулившись и опустив глаза, готовясь к взрыву бомбы. Но это уже произошло. Доказательством служит новое расположение сидячих мест. Парни столпились в одном конце, впиваясь взглядами в одинокую фигуру на сиденье у окна. Девушки шепчутся так громко, что кажется, будто он шагнул в водопад. Субин откинулся на спинку стула, вытянув длинные ноги под столом. Ёнджун никогда не видел, чтобы у кого-то было такое высокомерное выражение лица даже с закрытыми глазами. — Ёнджун, — говорит Черен, как только парень садится на свое место в передней части класса, так далеко от Субина, как только возможно. — У нас новенький. Вон там. Смотри. — Я вижу, — отвечает Чхве, стараясь на самом деле не смотреть. Черен на самом деле не его подруга, но две недели назад они работали в паре над проектом, и она одна из тех девушек, которые чувствуют себя обязанными поговорить с людьми, у которых недавно умерли братья и сестры. Она из тех самых типичных учениц в очках и с бантом в волосах. — У него такой голос., — она замолкает и тихонько пищит. Она слышала голос. Это значит, что Субин открыл свой рот. Ёнджун удивлен, что его до сих пор никто не ударил. Раздается звонок, и появляется мистер Ким со стопкой бумаг под мышкой. Ёнджун стонет. Тест, к которому он готовился всего шесть часов. Он получит пятерку с минусом. Первую за весь год. Его мать определенно обратит на это внимание. — Сегодня у нас новый ученик, — мистер Ким кладет бумаги на свой стол и, сияя, поворачивается к Субину. Все остальные тоже поворачиваются к нему, чуть менее лучезарно. Субин не двигается. — Новый ученик, — повторяет мистер Ким. По-прежнему ничего. — Э-э, не мог бы ты, Чхве Субин, пожалуйста, представиться? Субин открывает глаза, и в его взгляде читается раздражение. — Зачем? Вы уже произнесли мое имя. На данный момент это немного излишне, вам не кажется? Ёнджун должен был предупредить бедного мистера Кима насчет этого. — Окажи мне услугу, — сказал мистер Ким, впадая в то состояние жесткости, которая бывает у учителей, когда они чувствуют, что это тот самый ученик. Сидящая рядом с Чхве Черен пускает слюни. На самом деле пускает слюни. Субин громко вздыхает. — Чхве Субин. Переехал сюда несколько дней назад. Да, я из Сеула. Нет, девушка, сидящая рядом с Ёнджуном, я не хочу пойти выпить кофе. А теперь можете продолжить обучение других, или попытки сделать это. Мистер Ким тяжело дышит, очевидно, пытаясь понять, достаточно ли груб Субин, чтобы его отправили к директору. Он привык к стандартной форме студенческой грубости — ругани или шуткам о сексе. Грубость Субина родом с совершенно другой планеты. — Разве он не твой новый сосед? — шепчет ему Черен. — Поэтому он знает твое имя? Почему он не любит кофе? Ёнджун открывает тетрадь и делает вид, что увлеченно читает вчерашние конспекты по химии. Ко второму уроку три девушки пригласили Субина на свидание. К обеду все трое плачут в туалете. К третьему уроку слухи разлетаются в разные стороны. Он экстрасенс. Он психопат. Он полицейский под прикрытием. Он тайный агент ФБР, у которого есть досье на каждого ученика, и именно поэтому он знает, что брат Джиу находится на реабилитации, что Суен ела таблетки для похудения на завтрак, что Сохи хранит в своем шкафчике запас японского порно.       Трудно ненавидеть парня, который затащил Ёнджуна обратно на крышу. Легко ненавидеть парня, у которого есть способность разбивать сердце каждого человека, с которым он сталкивается, и которому наплевать, если он это сделает. К четвертому уроку Субин ввязывается в драку. Ёнджун весь день не высовывался, наполовину испуганный тем, что кто-то обнаружит его связь с Субином и парень снова окажется в центре внимания. Так приятно не быть в центре внимания. Здесь мало что происходит, и единственное, что интереснее мальчика с мертвым братом, — это высокомерный, похожий на модель, со странными манерами новый ученик. Ёнджун все еще с опущенной головой идет на урок математики, и именно поэтому он врезается в чью-то спину. Подняв голову, он видит не одного человека, а целую толпу, забившую школьный коридор, и все они смотрят в одном направлении. Он слышит, что происходит, прежде чем видит это. — Что ты сказал о моей маме? — кричит кто-то. Чхве узнает этот голос. Джинхек, глупый, но не плохой парень, который в прошлом месяце отправил письмо Аресу с просьбой помочь разлучить его младшую сестру и ее слишком старого бойфренда. — Ничего особенного, — слышит Ёнджун слова Субина, довольно легкомысленные для парня, столкнувшегося лицом к лицу с кем-то, кого Ёнджун однажды видел, в основном поднимающим его машину и вытаскивающим ее из сугроба. — Просто, если ты собираешься попытаться списать у меня на уроке, потому что твой отец слишком занят сексом с твоей репетиторшей, чтобы она могла тебе помочь, ты должен знать, что я часто записываю неправильные ответы, чтобы развлечь себя. Молодец, Субин.       Все остальные загораживают обзор, и Чхве не может видеть, что происходит, или кто выигрывает, но в следующие несколько секунд у него открывается идеальный обзор. Все перед ним разбегаются, уворачиваясь от падающего Джинхека. Субин стоит там, такой же бесстрастный, как всегда. Одна бровь слегка приподнята, как будто он смотрит что-то смутно интересное по телевизору. Мудак. — Ты серьезно? — восклицает Ёнджун, и Субин поднимает на него взгляд, не меняя выражения лица. — Ты ведешь себя с ним как полный придурок, а потом сбиваешь его с ног, просто чтобы не выглядеть жестоким или типа того? — Привет, Ёнджун, — сосед опускает бровь, и его лицо вновь приобретает бесстрастный вид. — Я бы не сказал, что я… — Я бы сказал, что ты. Ты пробыл в нашей школе полдня и уже травмировал больше половины присутствующих здесь людей! — Э-э, Ёнджун, — бормочет Джинхек, который с трудом поднимается на ноги, его лицо становится свекольно-красным. — …а теперь ты избиваешь людей. Знаешь что? Просто возвращайся туда, откуда приехал. Мы не хотим, чтобы ты был здесь. Субин делает три шага по направлению к Ёнджуну, и на мгновение его пугает рост Субина, его жесткость и мрачное выражение лица — но он подошел ближе только для того, чтобы прошептать то, что собирался сказать. — Я уверен, что ты этого не хочешь, — говорит Субин. — Арес. Ёнджун замирает. Невозможно. Откуда он узнал? Мог ли он уже знать? — Ёнджун, послушай, я ценю твою помощь, — бормочет Джинхек, — но он не бил меня, я поскользнулся. Что-то блестит, отражаясь в глазах Ёнджуна, и он опускает взгляд. Полы. Недавно натертые воском. — Что здесь происходит? Слышится голос мистера Ли, директора, который приближается к ним с побагровевшим от ярости лицом. Толпа рассасывается за считанные секунды, ученики быстро разбегаются на свои следующие уроки. Девушка, одна из тех, что плакала в ванной, кричит: «Новенький подрался!» — Да, согласно стандартам вселенной в этой школе, если кто-то поскользнулся на недавно натертом воском полу, это считается дракой, — огрызается Субин. — Драка с полом, которую он проиграл. Я не очень верю в твою наблюдательность, поэтому открою тебе маленький секрет — я не пол. У Ёнджуна все еще раскалывается голова. Арес. Он знает об Аресе. — Ты новый переведенный ученик, — мистер Ли складывает свои мускулистые руки на груди — по слухам, раньше он был профессиональным рестлером, известным своими пышными усами, — и бросает на Субина тяжелый, пугающий взгляд. Вот только он не производит на парня ни малейшего впечатления. — Да, и ваша жена изменяет вам с садовником. О, извините, я думал, мы говорим очевидные вещи. Ёнджун хлопает себя по лбу. У него скоро останется след от ладони на нем, если он будет проводить гораздо больше времени с Субином. Лицо мистера Ли краснеет, затем багровеет, усы ярко выделяются на фоне этого цвета. — Не пытайся строить из себя всезнайку передо мной. — Я умен, и я со всеми такой, вы не особенный. Я не могу быть умным с одними и глупым с другими. Тон кожи мистера Ли приближается к легендарному багровому оттенку, который раньше появлялся только однажды, когда двое старшеклассников взяли его машину для увеселительной прогулки. — Чхве Ёнджун, проводи его в мой кабинет. Сейчас же. Субин вскидывает руки вверх. — Мы уже дошли до стадии отправки меня в кабинет директора, — усмехается Субин. — У вас, обычных людей, это могло бы считаться свиданием. Ёнджун прижимается к ряду шкафчиков спиной и стонет. — Ну почему я? Мистер Ли начинает удаляться так быстро, что Ёнджун едва слышит, что он бормочет себе под нос: «Я должен позвонить своей жене». Субин смотрит ему вслед, закидывает руки за голову и зевает. Великолепно. Очевидно, такова судьба Ёнджуна — часто оставаться наедине с Чхве Субином. Судьба уготовила ему это. Парень сутулится и стремительно удаляется вдоль по коридору. — Субин, пошли. Субин догоняет его почти мгновенно. — Ты не собираешься спросить, откуда я знаю об Аресе? — Нет, потому что я понятия не имею, кто или что это, — Ёнджун хочет идти впереди Субина, чтобы не смотреть на него, но быстрый шаг соседа означает, что ему придется перейти на бег. Ёнджун поддался искушению. — О, я думаю, ты понимаешь, — ехидно отвечает Субин. Если бы только Ёнджун мог избавиться от самодовольства в его голосе. — Я думаю, ты знаешь Ареса так же хорошо, как самого себя. А потом Субин смотрит на свои часы. — Думай дальше, — говорит Чхве. Но он понятия не имеет, что добавить. Они достаточно близко к кабинету, чтобы он мог видеть сквозь стеклянную дверь, что происходит внутри, когда Субин хватает его за плечи. — Время ланча. Директор занят. Кто-то принес пончики, — бормочет сосед. — Может быть, он поделится с тобой одним из них, пока ты ждешь наказания, — Ёнджун пытается отстраниться, но Субин разворачивает его и ведет через парадные двери школы. Солнечный свет слепит, и он дрожит от порыва прохладного воздуха. — Ч-что ты делаешь? — заикается Ёнджун, немного напуганный таким поворотом событий. — Оказываю тебе услугу. Пойдем со мной, и я никому не скажу, что ты Арес. Ёнджун напряжен от беспокойства, и каким-то образом он позволяет Субину протащить его до самого края ученической парковки. Когда Субин распахивает пассажирскую дверь синего седана в первом ряду, Ёнджун, наконец, делает шаг назад. — Нет, нет, я не прогуливаю школу. Ты должен был идти к директору. — Тебе нужно было получить фото его лица, но твой телефон был отключен. — Чьего лица? — Того незваного гостя в доме, на чьей крыше ты сидел. Я отвезу тебя к нему, но он свободен только в течение следующего получаса, Субин постукивает по прозрачному циферблату своих часов. Дорогих часов. Темных и блестящих, как и его одежда. Как и все в нем. — К тому времени, как мы вернемся, директор едва успеет доесть половину пончиков. Он будет слишком занят своим эмоциональным перееданием, чтобы заметить, что кто-то из нас ушел. Ёнджун обнимает себя, чтобы унять внезапную дрожь. — Мне всегда говорили не садиться в машину к незнакомцам. — Я не незнакомец. Я твой сосед. — Мой странный сосед, — поправляет его Чхве. Но Субин просто стоит, ожидая. При солнечном свете он выглядит по-другому. Чуть менее чуждый. И Ёнджун ничего не может с этим поделать. Ему любопытно. Он вздыхает, трет глаза, сожалеет о своем жизненном выборе и садится в машину.       Ёнджун сожалеет о своем жизненном выборе еще больше после пяти минут вождения Субина, которое, он даже не уверен, что можно отнести к категории вождения — больше похоже на прыжки на газовом двигателе. В какой-то момент он запрыгивает Субину на колени, чтобы увести руль от пожилой дамы на обочине. Субин смотрит на него сверху вниз, и на его губах появляется едва заметная ухмылка. — Ты менее утонченный, чем та пускающая слюни девушка, которая позвала меня выпить кофе, но, вынужден признать, это было неожиданно. — Заткнись, — выдыхает Ёнджун, пытаясь вспомнить, есть ли у него что-нибудь достаточно ценное, чтобы беспокоиться о том, что у него нет завещания. Наконец, Субин останавливается перед забегаловкой быстрого питания. Бургер Кинг. Ёнджун выпрыгивает из машины, держась за капот, пока его колени не перестают сильно дрожать. — Ты что, учился водить с помощью Mario Kart? * — Я никогда не клал Марио в корзину и никогда не буду. А теперь… Внезапно Субин оказывается слишком близко к нему, и Ёнджун чувствует бурлящую внутри энергию. Волнение. Его близость подобна выбросу адреналина, и на миллисекунду парень позволяет себе вдохнуть запах соседа, а затем Субин достает у него из кармана телефон. — Эй! — У тебя явно какие-то проблемы с коленями, так что я сделаю это за тебя, — говорит Субин, отходя от Ёнджуна и пересекая парковку, пока не подходит к грязному окну ресторана. Он направляет телефон на стекло. В воздухе раздается звук затвора. А потом Субин возвращается и вкладывает телефон ему в руку. — Вот и незваный гость того дома.       На фото изображен чисто выбритый мужчина в униформе Burger King, с мешками под глазами, склонившийся над вянущим салатом в пластиковой упаковке. — С… прошлой ночи? — Ёнджун поворачивает телефон боком и снова выравнивает. — Как ты догадался? — Я не догадывался. Я знал. Пытаясь спуститься по решетке, он уронил это, — Субин, явно довольный собой, машет скомканным чеком перед лицом Ёнджуна. — Время 12:10, салат, цена вдвое ниже. Еще один, днем раньше, в то же время, в том же порядке. Явно вегетарианец, заказывающий единственное блюдо без мяса в Burger King's, но зачем вообще ходить в этот ресторан, если он не ест мяса? Ответ: он там работает. У него обеденный перерыв, и он получает скидку. И он беден. Квитанция. Субин взял все это из квитанции. — Откуда ты знаешь, что он бедный? — Брюки зашиты три раза, шампунь дешевой торговой марки. Все это и тот факт, что Burger King платит работникам 7,25 доллара в час. — Но человек, который написал мне, сказал, что злоумышленник ничего не брал, так зачем бедному человеку вламываться в дом, если не ради денег? — Человек, который тебе написал? Ты имеешь в виду человека, который написал Аресу. Ёнджун поджимает губы, закрывает рот на импровизированный замок и навсегда выбрасывает ключ. Он такой идиот. — Наш преступник знаком с этим домом, — продолжает Субин, не сбиваясь с ритма. Он говорит так быстро, но без малейшей нервозности. Уверенно. — На заднем дворе была нора суслика, которую трудно было разглядеть в темноте, но он обошел ее стороной, не глядя вниз. Твой адресат сказал, что ничего не было украдено. Это означает, что ничего ценного украдено не было. Вор брал еду, туалетную бумагу, предметы первой необходимости. Он не берет деньги не из чувства вины, а потому, что люди, у которых он все берет — его семья. Он выпускник колледжа, слишком смущенный, чтобы признать, что громкая карьера не сложилась, поэтому он притворяется, что у него все еще есть работа в городе, в то время как тайно работает там, где ему не платят даже прожиточный минимум. Покажи фотографию своему клиенту и посмотри, не ошибаюсь ли я, но я могу заранее сказать, что это не так. — Это… — начинает Ёнджун. Все его мысли перепутаны. — Это. Безумие. Ты сумасшедший. — Я предпочитаю термин «блестящий». — Я имею в виду, это… Это невероятно. То, что ты можешь что-то подобное. — Значит, ты простил меня, не так ли? — За что? — За своего брата. — Ой. Нет, я больше не злюсь из-за этого, — Ёнджун кладет свой телефон в карман. — Это больше касается только тебя. Того, как ты разговариваешь с людьми, — он произносит это, не задумываясь, все еще отвлеченный эхом скорострельного града откровений Субина, но не настолько, чтобы не заметить, как меняется выражение его лица. — Понимаю. По общему признанию, я не симпатизирую другим. — Я этого не говорил. Что я хотел сказать… спасибо, — Ёнджун прочищает горло. — Ты делаешь это все из-за того, что неправильно понял мое понятие бессонницы? Ты, должно быть, еще больший перфекционист, чем я. — Скучающий перфекционист, — поправляет его Субин. — Как тебе стало скучно так быстро? Ты только что переехал сюда, — легкий ветерок откидывает волосы Ёнджуна со лба. — Я родился скучающим. Ёнджун представляет себе образ темноволосого младенца, сердито смотрящего на всех, и непроизвольно смеется. — Я отвезу тебя обратно, — говорит Субин. Ёнджун отходит на шаг от машины. И еще на один. А потом еще на пять. А затем он сравнивает вождение Субина с отметкой о задержании полицией, которую он внесет в своей послужной список.       На обратном пути в школу Субин откидывается на спинку сиденья, положив одну изящную руку на руль, и ведет машину так плавно, что Ёнджун перестает беспокоиться о прогуливающихся по тротуару старушках во всем мире. Неужели Субин так водил машину раньше только для того, чтобы напугать его? Может ли Чхве спросить его об этом? Странно ли это? В любом случае, тишина давит на уши. — Итак, теперь ты разгадал мою тайну, — говорит Ёнджун, смотря в лобовое стекло. — Никакой бессонницы. Я Арес. Теперь ты оставишь меня в покое? — Нет, — Субин барабанит пальцами по рулю. Он не смотрит на соседа, поэтому Ёнджун позволяет себе детальнее рассмотреть Субина. Профиль парня с таким же успехом мог быть высечен из камня. Ему нужно подстричься. Темные волосы почти закрывают ему обзор. — Не совсем. Почему ты стал Аресом? Вот что меня интересует. — Если тебе так скучно, научись вязать. У меня не такое уж интересное хобби. — Если я когда-нибудь научусь вязать, первое, что я сделаю, — это петлю, чтобы повеситься. Давай поговорим об Аресе. Очевидно, мне потребовалось меньше пяти минут, чтобы узнать об этом. Это единственное интересное, что происходит в этой школе. — Меньше пяти? Субин сверкает своей вампирской улыбкой. — Шкафчик. Шкафчик 247. Помятый, пустой, находящийся в углу научного крыла. Новые студенты приходили сюда так редко, что Ёнджун решил, что это безопасное место для анонимной высадки. Он украл ключ из кладовки уборщика. — Ты спас мне жизнь, Ёнджун, — говорит Субин. — Что? Почему? — Я был примерно в десяти секундах от того, чтобы умереть от скуки, — болезненный способ, в который не вкладывают в это достаточно денег для исследования, — а потом я открыл этот шкафчик, и мне нужно было кое-что сделать. Без этого отвлечения мой первый день был бы намного хуже. Я считаю, что на данный момент это мой лучший дебют в новой школе, — Субин заворачивает за угол. Ёнджун задыхается от негодования. — Что ты сделал с остальными письмами, сжег их дотла? Субин достает из кармана несколько писем и бросает их на колени парня. — Много стандартных заданий в роде «помоги мне списать тест», несколько рисунков пенисов, — вашим отделам биологии и искусства явно нужно больше финансирования, — но было и несколько забавных. Вот, например, «я хочу заранее знать, собирается ли мой новый парень мне изменять. Если ты парень, можешь попытаться соблазнить Кан Тэхена и дать мне знать, как все пройдет?» О, или это: «Кто-то каждый день присылает мне любовные письма. Помоги мне выяснить, кто это? Я приложил одно», — Субин разворачивает еще один лист бумаги. «Дорогая Джису, знай, что ты самая красивая, обольстительная и умная…» Подожди, мне нужно съехать на обочину, меня сейчас вырвет. — Правда? — В переносном смысле, — Субин украдкой бросает быстрый взгляд на Ёнджуна. — Ты решаешь проблемы людей. Их тайны. И не спрашивай, как я узнал, что это был ты. Очевидно, что кто-то, чьего имени ты не знаешь, попросил тебя быть на той крыше прошлой ночью. Идеально подходит Аресу. — Я не берусь за все подряд, — шепчет Чхве. — Только за… — …те, которые подразумевает риск, — заканчивает Субин. — Значит, я был прав. — Прав в чем? Но Субин не отвечает.