Соседи

Все, что я могла видеть, было красным. Это затуманило мой разум. Я так сильно вцепилась в руль, что испугалась, как бы он не разлетелся на куски. Мое сердце билось со скоростью миллион миль в час, и я изо всех сил старалась не нарушать правила дорожного движения. Хотя, думаю, что нарушала. Не то чтобы меня это волновало. Эш собирался заплатить сегодня вечером. Бонни была совершенно здоровой девушкой, когда мы впервые встретились. Но потом что-то случилось. Она изменилась. Это был он. Этот никчемный кусок дерьма. Он трахнул ее. Это все его вина. Я чувствовала себя такой глупой, думая, что он просто придурок с его грубым отношением и неуважением к женщинам, которые являются его худшими качествами. Но нет, он подонок, и я дура, что не видела этого. Когда я обнаружила, что наконец-то оказалась в центре города после того, что казалось вечностью, я сбавила скорость. Я знала его старые тусовки. Он был дилером на полставки. Он ждал в тенистом месте, пытаясь найти покупателя. Я знала его любимое место. Я припарковала свою машину, затем выскочила и хлопн6ул дверью так громко, что услышала вся улица. Я поймала на себе несколько удивленных и неприязненных взглядов прохожих. Увидев мой свирепый взгляд, они быстро отвернулись и продолжили то, чем, черт возьми, занимались раньше. Я сжала руки в кулаки, перешла улицу и завернула за угол в переулок. Я криво усмехнулась, когда увидела его, стоящего в конце переулка у стены с парой друзей. «Эй, трахнутый мальчик», — позвала я. Эш и его друзья все посмотрели на меня. Эш что-то пробормотал, и его друзья молча прошли мимо меня, оставив нас наедине. Хорошо. Мне не нужно было беспокоиться о нежелательных посторонних. «Привет, Королева вампиров», — сказал Эш своим чрезмерно уверенным голосом. — как дела? Тебе что-нибудь нужно?» Мне хотелось наброситься на него и разбить его голову о стену прямо здесь и сейчас. Но нет, мне нужно было продержаться еще немного. Мне нужно было кое-что сказать. «Ты знаешь мою девушку, верно? Боннибелл. Розовые и светлые волосы, девчачьи, примерно такого роста», — сказала я, прижимая руку к груди. «Да, я знаю принцессу», — сказал он, скрестив руки на груди. — она милая. Не думал, что она в твоем вкусе». Он вел себя невинно, как будто я не знала. Я ухмыльнулась, увидев его подбитый глаз. Бонни действительно надрала ему задницу. У него тоже была рассечена передняя часть головы. Она оказалась намного способнее, чем я думала. «Что случилось с твоим глазом?» — Спросила я. Эш отвернулся от меня. «Я споткнулся», — солгал он. «Действительно, — усмехнулась я. — это не совсем то, что я слышала». Было забавно наблюдать за выражением его лица, когда он осмысливал то, что я сказала. Его словно ударило молнией. Он просто стоял с широко раскрытыми глазами, застыв. Его лицо побледнело, и я была увер6ен, что он может потерять сознание. Я хрустнула костяшками пальцев и ухмыльнулась. «Я все знаю, чувак», — сказала я, отводя кулак назад. Я побежала к нему так быстро, как только могла. Первый удар пришелся прямо ему в нос. Второй попал в челюсть, затем я ударила его в живот. Вынужденный опуститься на колени и запыхавшийся, он опустился на землю, задыхаясь. Смотреть, как он корчится от боли, было приятно, но я еще не закончила. Это было ничто по сравнению с тем, что он сделал с Бонни. Я рассмеялась про себя, когда увидела, как он выплюнул зуб. Когда он наконец отдышался, я рывком подняла его за рубашку и ударила коленом в живот. Я ударила его по лицу еще несколько раз. Я остановилась, когда костяшки моих пальцев намокли от его крови, и швырнула его на бетон. Ублюдок застонал от боли и схватился за живот. Я наблюдала за ним с удовольствием. Я все еще была зла, но думаю, что он, вероятно, усвоил свой урок. — «Сука», — выдавил он. Может быть, и нет. Поэтому я пнула его в ребра, улыбаясь, когда он захрипел и задохнулся. Я подумала, что, возможно, мне стоит продолжить, но если я это сделаю, то могу убить его. Однако мне не нужно было проводить остаток своей жизни в тюрьме, поэтому я этого не сделала. Я еще мгновение наслаждалась видом его, скорчившегося на земле, прежде чем окончательно решить, что мне следует уйти. Когда я повернула голову, то почувствовала, как кто-то тянет меня за штанину. Неужели ему действительно было недостаточно? Я закатила глаза, готовая развернуться и ударить его снова. Но прежде чем я успела, он каким-то образом дернул меня вниз. Я упала на бетон достаточно сильно, чтобы ободрать оба локтя. Я стиснула зубы, готовая вскочить и выбить дерьмо из этого ничтожества. Но прежде чем я успела пошевелиться, он навалился на меня. «Чувак, что за черт», — заорала я, глядя на его отвратительное, окровавленное лицо. Я собиралась плюнуть ему в лицо, но чья-то рука накрыла мою шею, удивив меня. Рука сжалась, и я не могла дышать. Волна страха накатила на меня, когда другой рукой он вытащил карманный нож. Я боролась, но учащенное сердцебиение и нехватка воздуха измотали меня. Я попыталась оторвать его руку от своей шеи, но внезапно у меня не хватило сил. В животе у меня потеплело. Эш отошел от меня, и я смотрела, как он медленно уходит. Он не оглянулся на меня. Я дотронулась рукой до своего живота. Она была влажной и липкой. В моем видении появились черные точки. Я пыталась держать глаза открытыми, но они были такими тяжелыми. Как это получилось? Потом ничего не было.

***

«Вон ее машина!» — Я крикнула Пепе. Мой друг нажал на тормоза моей машины и припарковался позади машины моей девушки. «Куда она пошла?» — Спросила я, тщательно обыскивая местность. «Там», — сказал Пепе, указывая на мужчину, ковыляющего прочь из переулка. Мы с моим другом выскочили из машины и побежали в его сторону. Это был Эш, все верно. Он сжимал живот от боли. Я видела, как он выплюнул что-то похожее на зуб и улыбнулся. Марселин действительно избила его? Если он был в такой форме, то с ней, должно быть, все в порядке. К счастью, она, должно быть, победила. Мы с Пепе держались на расстоянии, пока он не скрылся с места происшествия. Когда он скрылся, мы побежали в сторону переулка. Он был тускло освещен, так что мне пришлось вытащить телефон в поисках источника света. Я огляделась. Я не могла ее увидеть. Но на всякий случай я придержала своего друга и пошла дальше по переулку. Он казался пустым, но эта часть города точно не выглядела безопасной. Я уже собиралась сдаться, но потом увидела фигуру, лежащую на земле. Но это не могла быть она, верно? Он был так сильно избит. Он никак не мог причинить ей вред. Это не могла быть Марселин. Должно быть, он подрался с кем-то другим. Я не осознавала, но я бежала к этому человеку. У него была кровь. Много. Когда я была достаточно близко, я упала на колени, и когда я увидела ее лицо, мне показалось, что кто-то взял нож и вырезал мое сердце прямо из груди. «Бонни», — прошептал Пепе. «Нет», — закричала я, бросаясь на Марселин. Все мое тело тряслось, и слезы лились водопадом. Моя рубашка впитала ее кровь, заставляя меня плакать еще громче. «Пепе», — сказала я. «На ней», — быстро ответил он. Что сделал Эш? Сначала он забирает все хорошее в моей жизни, по мимо Марселин. Теперь он хочет забрать и ее тоже? Единственное, что скрепляет мои осколки и заставляет меня улыбаться, истекая кровью на улице. Было так много крови. Слишком много. Как она собиралась это пережить? У нее было так много крови. Я была так напугана. Я не услышала сирен, когда подъехала скорая помощь. Все произошло так быстро. Парамедики уложили Марселин на носилки и погрузили в машину. Когда они уехали, мы с Пепе побежали к моей машине и последовали за ней в больницу. Мы с Пепе ждали в отделении неотложной помощи всю ночь. Он заснул, но я была слишком встревожена. Я почувствовала облегчение, когда пришла медсестра и сказала мне, что состояние Марселин стабильное и с ней все будет в порядке. Она потеряла много крови, но ничего такого, что не могло бы исправить переливание. К счастью, нож не задел все жизненно важные органы. Ей потребовались бы швы, но в целом все было в порядке. Когда наступило утро, Марселин поместили в палату, куда допускались посетители. Я дала Пепе понять, что все будет хорошо и что он может уйти, если захочет. После того, как он ушел, я ждала у кровати Марселин, пока она отсыпалась от обезболивающих. Она выглядела такой умиротворенной, лежа там, дыша так спокойно. Я восхищалась тем, каким красивым выглядело ее спокойное лицо. Как мне повезло заполучить такую красивую девушку в мою вторую половинку? Когда я опустила голову на край ее кровати и позволила глазам отдохнуть, я услышала шаги, приближающиеся к двери. Я проигнорировала их, предположив, что это медсестра или врач. Но когда я услышала, как мужской голос прочистил горло, я подняла глаза, чтобы встретиться с его суровым взглядом. Мужчина был высоким, крепкого телосложения. На нем был черный костюм с красным галстуком. У него была очень бледная кожа и черные волосы, подстриженные ежиком. Его поза была агрессивной, и это заставляло меня нервничать, но я встала ему навстречу. «Ты выглядишь знакомо», — сказал он тихим голосом. — кем была твоя мать?» «Я не уверена, сэр, меня удочерили», — нервно сказала я. Почему я назвала его «сэр»? «Неважно, — сказал он, отмахиваясь от этой мысли взмахом руки. — Хансон Абадир, — сказал он, протягивая руку. — Как поживает моя маленькая девочка?» «Стабильно, — сказала я, пожимая ему руку. — сейчас она просто отдыхает». Подождите, этот человек, должно быть, отец Марселин. «Ты подруга?» — Спросил он, напугав меня. «Боннибелл Бейкер, — предоставилась я, как будто разговаривали с устрашающей авторитетной фигурой. — Да, мы очень близки». «Папа», — простонала Марселин. Мы оба немедленно прекратили наш разговор и сосредоточили все наше внимание на раненой девушке, лежащей в кровати. «Прекрати запугивать мою девушку», — слабо, но игриво заскулила она. Насколько я помнила, отец Марселин был не совсем доволен ее сексуальной ориентацией. Я задавалась вопросом, плохо ли он отреагировал бы на то, что она сказала ему это, или же они преодолели свои разногласия и пришли к взаимопониманию. «Хорошо, — усмехнулся Хансон. — Я просто веду себя как отец. Я хочу убедиться, что с моей дочерью хорошо обращаются». «Папа», — снова простонала Марселин. Бледнокожий мужчина еще раз усмехнулся и сел в ногах кровати своей дочери. «Что вообще втянуло тебя в эту историю?» Марселин вздохнула и прикрыла глаза. Я предложила ей воды, но она отказалась, пожаловавшись, что ей больно сидеть. «Ты помнишь Эша?» — Спросила Марселин. Хансон хмуро кивнул. «Ты был прав насчет него. Он абсолютная дрянь. Он изнасиловал Бонни». Мне было неловко это слышать, но я проигнорировала мурашки по коже и позывы к рвоте ради Марселин. «Так ты пытался надрать ему задницу?» — Хансон точно угадал. «Да. Я так и сделала, но потом он вытащил нож и пырнул меня», — закончила она свой рассказ, нахмурившись. «Я засажу его в тюрьму на вечные времена», — прорычал Хансон. «Все в порядке, — вмешалась Марселин. — у него сломан нос, ушиблены ребра, и у него не хватает нескольких зубов. Я думаю, это достаточное наказание». «Боннибелл, а как насчет тебя?» — Он спросил меня. Я ухватилась за вопрос. О чем он спрашивал? Хочу ли я выдвинуть обвинения? Я задавалась вопросом, сработает ли это? Полагаю, это было бы правильно. Но будет ли от этого какой-нибудь толк? Я нахмурилась, решив, что попробовать стоит, и кивнула в ответ. «Думаю, я так и сделаю. Кто может поручиться, что он не попытается сделать это с какой-нибудь другой невинной девушкой, если будет свободно разгуливать по улицам?» «Тогда я пойду с тобой в полицейский участок позже», — сказал Хансон с торжествующей улыбкой. После этого мы некоторое время сидели в тишине. В конце концов, Марселин и ее отец начали разговаривать и рассказали друг другу о недавних событиях. Я решила оставить их в покое и поехала в ближайший ресторан, чтобы купить нам с девушкой чего-нибудь поесть. Когда я вернулась, Хансона уже не было, а Марселин мирно лежала в тишине на своей кровати. «Привет, Марси», — сказала я, робко входя. «Привет, Бон», — ответила Марселин, но без улыбки, на которую я надеялась. Я задавалась вопросом, не расстроится ли она из-за того, что я не рассказала ей? Я нача6л чувствовать, что нервничаю все больше и больше. Я поставила сумку на прикроватный столик и вздохнула, ожидая, что она что-нибудь скажет. «Почему ты мне не сказала?» — Наконец спросила она. Я думала, что она рассердится, но ее лицо было совершенно нейтральным. Хотя она и не смотрела на меня. Она только тупо смотрела в потолок, заставляя меня волноваться и вызывая бабочек в животе. «Мне жаль, — вот что, по моему мнению, должно было быть первым, что я сказала. — честно говоря, было трудно кому-либо рассказать. Я даже Пепе ничего не говорила до самого недавнего времени. Все, что напоминало мне об этом, просто возбуждало меня, и я не хотела, чтобы ты волновалась или делала это, — сказала я, указывая на ее живот. — Я так боялась, что он это сделает». «Что заставило тебя подумать, что он может замахнуться на меня ножом?» — спросила она, по-прежнему не глядя на меня. Она была зла, я просто знала это. «Он пытался сделать это со мной в тот раз, когда изн… и… изнасиловал меня, и когда он пытался вчера», — объяснила я. На самом деле это слово было так трудно произнести, но мне нужно было его произнести. Я покончила с этим. Я, по крайней мере, собиралась быть в порядке с самой собой. «Этот глупый маленький засранец», — выругалась Марселин. «Я разоружила его оба раза», — добавила я. «О. Черт возьми, Бонни. Тогда тебе нужно научить меня кое-чему», — она слегка рассмеялась. Впрочем, она тут же пожалела об этом. Движения ее живота раздражали рану. «Тебе следует отдохнуть, Марси», — сказала я ей, когда она вздрогнула от боли. Когда дискомфорт утих, Марселин заговор6ил снова. «Я не сержусь на тебя», — сказала она. У меня было такое чувство, будто кто-то наконец снял с моей груди семитонного слона. «Я бы хотела, чтобы ты была более откровенна со мной. Я твоя девушка. У девушек не бывает секретов друг от друга», — добавила она, теперь глядя на мое облегченное лицо. Она слабо улыбнулась мне. «С этого момента я буду это делать, обещаю», — сказала я. Марселин протянула руку, и я переплела наши пальцы. Легким движением я наклонилась к ней, пока наши губы не встретились в нежном поцелуе. Через мгновение мы оторвались друг от друга, улыбаясь друг другу. «Люблю тебя, Бон», — прошептала Марселин. Сначала я была поражена, и мое лицо покраснело, но я чувствовала то же самое. Изобразив милую улыбку, я ответила: «Я тоже люблю тебя, Марси».