Black as night black as coal,
I wanna see the sun blotted out from the sky
I wanna see it painted, painted, painted, painted black
The Rolling Stones
(Да, я хочу всё закрасить, закрасить чёрным,
Чёрным, как ночь, чёрным, как уголь,
Хочу увидеть солнце вычеркнутым из неба,
Я хочу увидеть его закрашенным, закрашенным чёрным).
POV Теххи Шекк.
Как хорошо, что в горячем полумёртвом мире можно не притворяться ничем и никем! Лойсо иногда удивлялся, пожимал плечами: «Что здесь сложного?». Ему непонятно, что притворство – это органичное свойство людей. Он-то какой ни есть, а всё же человек. Ему не понять. Я сбрасываю оболочку, как грязное, пропахшее потом и кухонным жиром лоохи. Она только что на пожухлую траву не падает, растворяется в неподвижном воздухе. Сжимаюсь, принимаю форму вороны с расправленными крыльями. Лойсо морщится: – Перестань! Нахваталась гадостей, живя среди людей. Нехорошо издеваться над беспомощным. Я усмехаюсь: – Да неужели? И как давно ты это понял? – Если ты хочешь меня задеть, то напрасно стараешься. Действительно, пикировка бессмысленная. Молча рассыпаюсь искрами. Жалко, что это возможно только здесь. – Лучше расскажи, как всё проходит. Странно, что Лойсо спросил. Не верится, что ему это на самом деле интересно. Какая разница? Задание есть задание, он поручил, я выполняю. Всё идёт по плану. – Ничего сложного. Почти всё как обычно. Приманить мужчину вообще легко. Небольшая разведка - и стало ясно, на что он без вариантов клюнет: как все - на то, что отличает его от других и что его сильно занимает. Чаще всего это какая-нибудь глупость. Сейчас он носится со своими котами, которых держит прямо дома. Придётся потерпеть. – Придётся. Что ещё? – Он очень старается выглядеть и, похоже, на самом деле хочет быть человеком. Значит, что-то связанное с физической природой людей. Трактир, например. Это сложнее. Игнорировать отвращение к запахам пищи не получается. У меня будет паршивая забегаловка, где можно быстро выпить и нестись дальше. Достаточно названия, его-то невозможно не заметить. Пусть будет «Армстронг и Элла», хотя существует риск, что он сразу догадается. – Почему? – Так зовут его котов. – Действительно, слишком в лоб. – Мужчины – существа примитивные. – Ладно, тебе виднее. Вот именно. – Ну, и за твой дар тебе на этот раз спасибо. Буду его старательно зеркалить. Во всех Мирах и в любом обличии больше всего и всех он любит себя. Сэр Макс может открыть тысячу дверей, и за каждой будет только зеркало. Лойсо нетерпеливо бросает: – Это понятно. Иди, иди, работай. Нырнуть в свою спальню над трактиром, не принимая человеческий облик, уже невозможно. Всё же телесность – это так обременительно. Сдавленность, спёртость, тяжесть. Особенно противно после того, как немного полетаешь. Даже у Лойсо проще и приятней. Пора открывать трактир.***
Я переоценила Макса. Он не только долго не знал о трактире имени собственных котов, но и не разглядел моей откровенной прицельности. Малахольный. Впрочем, не больше, чем все. Я даже не успела послать Зов Кеттарийцу, тот сам примчался и дал мне возможность продолжить. Обмен энергией во время секса – это почти всегда беспроигрышно. Теперь зеркалить будет ещё легче. Всё должно пройти по плану. Впрочем, секс был не слишком обременительным. Парень старателен, но без фантазии. Что к лучшему. Иначе был риск увлечься, а мне лишние сложности ни к чему. Ничего, обошлось. Вообще-то приворотное зелье, на котором настаивал Чиффа, оказалось необязательным, Макс был готов уже от первого моего прикосновения на улице. Но Кеттариец уверял, что лучше подстраховаться, мальчик, дескать, любит экстрим. Ну, хоть в этом Чиффа не соврал. Я только потом поняла, что он нарочно хотел отключить Макса, чтобы вложить в него сердце своей Тени. Дополнительно к его собственному. Зачем-то это ему понадобилось. Для контроля или, может, для страховки. Он бы и сам мог всё сделать, без меня, но многоходовые интриги доставляют ему удовольствие. К тому же для такой дополнительной комплектации нужен предлог, всё же наличие у себя второго сердца сложно не заметить. На мой-то взгляд, чем меньше потрохов, тем лучше. Но сердце, так сердце, мне-то что, хоть вторую задницу приделай. Правда, в этом случае было бы ещё сложнее. Мне и так слишком многое приходится терпеть. Звуки, запахи… Пот, сперма, мясная пища, другие… испарения человеческого тела. Удивительно, зачем Макс так хочет именно физического человеческого существования. Я вот свою здешнюю оболочку ненавижу и ненавидела всегда. Ненавидела, когда шла в уборную, когда терпела немудрящие мужские ласки. Женские, впрочем, тоже. Когда Макс содрогался надо мной и кричал, извергаясь в меня остро пахнущей слизью, я честно его зеркалила, но всегда недоумевала: ведь он мог бы так же, как я, чувствовать совсем другое. Когда избавляешься от мерзкой плоти и сливаешься с бесконечностью, с вольным пространством, растворяющим тебя в себе, то тебе становится доступно то, для чего в человеческом языке нет наименования, потому что и понятия-то такого нет. Я вполне способна чувствовать оргазм от ритмичного раздражения слизистой оболочки, так вот: это короткое удовольствие нельзя даже приблизительно сравнить с тем, что чувствуешь, вбирая в себя бесконечное разнообразие, гармонию и единство мироздания. Мы бы, может быть, и на самом деле поладили с Максом, если бы он вернулся к своей исконной природе. Или если бы я могла стать человеком. Иногда мне этого хочется. Не потому что жизнь, ограниченная возможностями плоти, кажется мне более привлекательной, чем головокружительная свобода от телесности, вот уж нет. Просто это гораздо легче – быть чем-то одним, не совмещать в себе два противоположных начала. Макс с этим прекрасно справляется, умудряется брать по максимуму от каждой стороны своей сложной сущности. Я – нет.***
POV сэр Макс
Наш с Меламори роман и начался, и закончился как-то уж слишком замысловато. Моё ослиное упрямство заставляло настаивать на своём. Сначала-то мне не так уж и нужна была именно Меламори, просто хотелось поскорее наладить хоть какое-то подобие личной жизни. Казалось, что это поможет укорениться здесь, в Ехо. Она просто первая подвернулась, но… "поговорим о странностях любви", которая потом всё-таки появилась и укрепилась в душе. И в теле. Я и правда хотел с ней быть, хотя понимал, что мы не из тех противоположностей, которые сходятся. Да мало ли что мы понимаем. Понимаем-то мы не тем, чем чувствуем. Эта самая невесть откуда взявшаяся любовь и моя дурацкая манера стремиться повернуть всё по-своему потащили меня даже против судьбоносного Квартала Свиданий. Однако в поединке со здешней судьбой я со своими аргументами оказался неубедителен. А потом со вздохами и смехом сообразил, что если судьбу я как-то ещё и мог бы переиграть, то природу уж никак нет. Пришлось бросить девушку и устремиться в сортир. Вот тут и настал конец моему роману. Горевал я и по Меламори, и ещё оттого, что не получилось по-моему. Кто-то, пусть даже сама судьба, вздумал мне диктовать, с кем мне быть, а с кем нельзя. Но я вовремя вспомнил народную мудрость про монастыри и уставы. И сразу стало ужасно интересно: а что теперь-то будет, по строгим здешним правилам? Только я проявил любопытство, как в порту Ехо пришвартовался корабль, полный красивых мужчин. Выбирай – не хочу! Меламори, конечно, выбрала предводителя. Ну, в добрый час! Теперь, похоже, моя очередь. Кого-то мне заботливая судьба подбросит? Может, конечно, статься, что и никого. Ну, или не сейчас. Ладно, перебьюсь пока. Да и не до того. Тут с этим презренным Мудлахом хлопот полон рот. Мы вполне мирно беседовали с Меламори, когда Мелифаро прислал Зов, приглашая в трактир «Армстронг и Элла». – Ты что, чудовище, впервые о нём слышишь?! Ну ты даёшь! Эти самые разлюбезные кое-кому острозубы хоть «далекоглядящие», а ты у себя под носом ничего не видишь! Рядом с Мохнатым Домом же! Я для порядка возмутился: меня ведь действительно долго здесь не было, а потом подумал, что для Мелифаро это не аргумент. Ладно, действительно интересно, кто это так старается меня заполучить. Может, вот она, судьба, и есть? В общем, мне не терпелось. Едва я притормозил у входа с вывеской «Армстронг и Элла», как из трактира нам навстречу пулей вылетела высокая тоненькая женщина в чёрном лоохи. Копна коротких серебристых кудряшек окружала её голову, словно некий сияющий нимб. Тёмные глаза испытующе уставились на меня. Это зрелище показалось даме настолько привлекательным, что она, не раздумывая, рванула ко мне и буквально повисла на моём плече. От её прикосновения меня словно током шарахнуло, бросило в жар, перед глазами заплясали разноцветные окружности. Я постарался взять себя в руки. Помотал головой, отгоняя наваждение. – Вы – сэр Макс! Леди не спрашивала, а утверждала. Я не стал её разочаровывать, кивнул и стал ждать, что будет дальше. Ясно ведь, что прицел исключительно на меня. Вот только чей? Судьбы или фигур помельче? Хотя именно судьба их обычно и переставляет. Чары, которыми меня шарахнуло от как бы случайного прикосновения, были весьма ощутимыми. Судьба обычно бывает не настолько прямолинейна. Или бывает? Но в любом случае мне пока всё нравилось. Задействованная фигурка была изящной и вполне в моём вкусе. Очень худенькая, не женщина – призрак! К тому же задрапирована в чёрное. Реверанс в мою сторону, что ли? Как будто названия трактира недостаточно! Леди висела у меня на плече и верещала о том, что в трактире кого-то убивают. Ага, значит, мне предлагается спасти прекрасную даму и получить честно заслуженную награду. Классика жанра. Ну а почему нет? Приём старый, но действует всегда. Считается, что мужчины – существа примитивные. Может, так оно и есть. Ладно, подыграем. И тут меня как кипятком окатило – там же Мелифаро! И Алотхо! Между собой они, что ли, подрались? Но, хвала Магистрам, вмешиваться не пришлось. Драка закончилась ещё до нашего прибытия. Куча народу живописно валялась на полу трактирчика, Мелифаро, ещё не прекративший воинственно размахивать кулаками, смотрелся весьма впечатляюще. Алотхо вытирал занавеской окровавленный плавник какой-то жуткой рыбы, служивший арварошским воякам грозноразящим оружием. Меламори не сводила глаз с дебильно заулыбавшегося при её появлении предводителя острозубов. Я стоял, разинув рот. Трактирщица висела на моём плече, и от её тоненькой руки меня прошибало разрядами натурального электричества. Картина маслом. Леди Шекк нравилась мне всё больше. Я сидел за стойкой, таял и восторгался. Если это мне от судьбы, то спасибо ей большое. То, что надо. А если это её или ещё чья-то личная инициатива, то… не факт, что судьба здесь не причём. Может, я этой Теххи Шекк и правда нравлюсь, почему нет? Во всяком случае, если мне предлагается то, чего ждал, и что пришлось по душе, то с какой стати отказываться? Очень своевременно. Меламори забрала своего героя и отбыла с ним в романтический вечерний сумрак. Рядом они смотрелись весьма комично. Мрачный Мелифаро злобно острил и напивался, даже стакан в руках раздавил. Здорово его проняло! Пришлось сначала отвезти домой пьяную дневную половину нашего общего начальника. Теххи обещала ждать. Вернуться в трактир и остаться наедине с кудрявой леди я рвался душой и телом. Я прилетел в «Армстронга и Эллу» на крыльях любви. Ну и что, что наколдованной? Может, поэтому потерял бдительность, хотя заметил ведь, что она заколебалась перед тем, как поднести мне стаканчик чёрт-те с чем. Интересно, с чего бы ей колебаться? Да ещё так, чтобы я заметил. Намекала, что ли? «Не пей, Гертруда»? Но я как-то не сообразил с ходу. Что бы там ни говорил сэр Шурф о ценности любого жизненного опыта, вот без этого я предпочёл бы обойтись. Умирать мне совершенно не понравилось. Может, существуют и более приятные варианты, но… ну их в болото! Это было больно и страшно. Следующий кадр, воспринятый извне моей непутёвой башкой, перечёркивал и вообще отменял мою смерть как неудачный вариант развития событий. Сейчас всё находилось в точном соответствии с моими самыми смелыми планами. Я не валялся замертво на полу в трактире, как следовало бы ожидать, а лежал в постели с Теххи. Про собственную смерть я, конечно, не забыл, просто отвлёкся. Дело в том, что как раз перед тем, как опрокинуть стаканчик с поднесённым зельем, я очень наглядно воображал себя именно здесь и именно за этим занятием. И вот вам – получите и распишитесь. Мы оба голые, я с откровенной эрекцией, а Теххи сверху на мне, и двигается весьма активно. Я такую позицию не то чтобы обожаю, но сейчас не имел ничего против, активности от мертвеца леди, похоже, не дождалась. Мне было приятно, и прерывать это занятие совершенно не хотелось. Я не стал перехватывать инициативу и предоставил даме довести начатое до конца. Но прояснить ситуацию всё же было нужно, тем более что присутствие Джуффина окончательно сбило меня с толку. Надо отдать должное Теххи – она объяснила мне всё очень доходчиво, не особо отвлекаясь на описание эмоционального фона. Просто события были больно уж нерядовые. Убийство по неосторожности, второе сердце, какая-то Тень, секс с мертвецом.… А вообще, как ни странно, я не чувствовал себя ни шокированным, ни испуганным. Наоборот, пикантность ситуации меня возбуждала. Наверное, есть у меня склонность к экстриму, хотя раньше я искренне считал себя в этом плане очень консервативным парнем. Секс в такси, в примерочной кабинке или на открытом балконе меня абсолютно не привлекал. А здесь… может, мне раньше просто не доставало масштабов экстрима? Тут я совершенно некстати вспомнил, что несколько раз ловил себя на том, как мне приятно находиться рядом с Шурфом. Причём я совершенно ясно отдавал себе отчёт в причине: меня возбуждала опасность. Хотя это случай, конечно, другой, Шурф-то здесь причём? Просто так вспомнилось, к слову.***
POV леди Теххи Шекк
Когда Макс внезапно пропал, я не слишком встревожилась. Работа у него такая, связана с регулярными исчезновениями. Сыщики, наверное, в курсе. Магистры знают, может, там, куда его занесло, время идёт по-другому. Когда я утром открывала трактир, мне уже не было неприятно. Точнее, настолько привычно неприятно, что можно и не обращать на это внимание. Я спустилась в зал, поставила на жаровню кувшинчик с камрой. Вот, даже пить её по утрам уже могу и даже хочу. Макс любил камру моего приготовления, называл её лучшей в Ехо. Всё-таки с ним бывало забавно. Входная дверь деликатно скрипнула, и на пороге появился сэр Шурф Лонли-Локли. Брезгливый богатый аристократ в моей забегаловке не мог появиться просто так. Всё было понятно с первой секунды. Сэр Шурф - интересный мужчина. Была бы я настоящей женщиной, непременно постаралась бы его соблазнить. Тем более, и стараться скорее всего не пришлось бы. Эльф он и есть эльф, к тому же галантный кавалер: невежливо отказывать даме, если она хочет, и статус женатого человека нисколько не помешал бы. С ним я, пожалуй, увидела бы небо в алмазах, как говорил Макс. Если бы.… Если бы я была другой, то и всё у меня в жизни было бы по-другому. Красивое породистое лицо выглядело бесстрастным, как всегда, но мне никакого труда не составило увидеть то, что скрывалось под этой маской: кипящая смесь безумной надежды, досады на себя за эту надежду, боли, тоски, беспомощности, стыда за свою слабость и ещё чего-то, чему трудно подобрать определение. И мгновенное разочарование. Всё же именно надежда и привела его сюда с утра пораньше: а вдруг на барном табурете помещается вожделенная задница лучшего друга? Секундное промедление перед обычным приветствием вместило всё это, и ещё… Он почти не надеялся на то, что не почувствовал возвращения Макса, а вот увидеть хотя бы его отражение во мне хотел так, что не смог себя остановить, даже зная, что я сразу пойму его намерение. Ноги сами принесли, хотя он наверняка сопротивлялся. Я вдохнула его, приняла в себя. Боль, которая уже ощущается, как физическая, когда скручивает все внутренности, когда нельзя дышать, когда мир вокруг чёрно-белый, как перед обмороком, и так надо жить, и жить, и жить, преодолевая каждую секунду, как высокую гору. Всё же существует предел страданий, которые возможно вынести. Даже сэр Лонли-Локли не железный. Ладно, мужчина моей мечты, получи хоть отражение: – Сэр Шурф? Хорошее утро, рада вас видеть. Неужели мой трактир вступил в успешное соперничество с библиотеками и книжными лавками Ехо? – Хорошее утро, леди Шекк. Книжные лавки в это время, как правило, закрыты. Мягкий, хорошо поставленный баритон звучит как всегда, без эмоциональной окраски, но я чувствую, что сэру Шурфу стало немного легче. Он впитывал в себя с каждым вдохом атмосферу, в которой для него всё пропитано Максом, окунался в его окружение, слышал голос женщины, с которой был Макс. Шурф не спеша сел за стойку, принял из моих рук кружку с камрой, одобрительно кивнул после первого глотка. Я заговорила, изо всех сил отражая Макса. Пусть полюбуется. С моей стороны это уж никак не доброта. Или.… Не знаю. Зато знаю, как трудно жить, постоянно скрывая свою сущность, подчиняясь общим правилам, держа себя в тесных оковах. Хотя ведь теперь ему не надо бояться мёртвых Магистров, можно было бы себя отпустить, да вот случилась эта любовь. Опять всё давить в себе, опять прятаться. Но зачем? Неужели он, с такой-то судьбой, не понимает ценности свободы? Была бы я человеком, я любила бы открыто. Может быть, его, может быть, кого-то другого. Вряд ли Макса, слишком уж он связан для меня с интригами Лойсо и Джуффина, с принуждением, шантажом, с необходимостью терпеть. Сэр Шурф прекрасно знает о моей природе, скрываться перед ним не имеет смысла. Глядя на меня-Макса, он не улыбнулся, конечно, но расслабились закаменевшие плечи, потемнели выцветшие глаза, даже складки на лоохи перестали выглядеть каменными, стали текучими и прихотливыми. Я понимающе кивнула и уверенно сказала: – Макс вернётся, сэр Шурф. Вы и сами это знаете. И ещё. Будьте готовы к тому, что это происходит не в последний раз. Макс – он и есть Макс. Тут уж ничего не изменишь. Пожалуй, я перестаралась. Сама почувствовала, что голос зазвучал как-то особенно порывисто. Что он услышал? В первую секунду я не поняла, зачем сэр Шурф так стремительно и плавно воздвигся из-за стойки, одним длинным движением оказался рядом и, продолжая его, взял меня за руку. Лестница, по которой мы поднимались в спальню, скрипела под его ногами, потому что он, оказывается, очень тяжёлый. И очень горячий. Когда он аккуратно закрыл за собой дверь в пустой трактир, я взяла со стойки кружку, из которой он пил. Да будьте вы все прокляты! Осколки пришлось убирать самой, а кому же ещё?***
POV сэр Лонли-Локли
На этот раз сэр Халли слишком много себе позволяет. Я никогда не находил нужным вмешиваться в его действия, прежде всего потому, что этого не предполагала субординация. К тому же я полностью отдавал себе отчёт в том, что вряд ли моё вмешательство могло бы повлиять на то или иное его решение. Но в случае Макса молча смотреть на постоянное манипулирование его действиями и чувствами мне сложно. То, что сэр Джуффин подтолкнул Макса к роману с дочерью Лойсо Пондохвы, для меня имело ясное логическое объяснение: он намеревался через леди Шекк установить связь Макса с Лойсо. По каким-то недоступным мне соображениям он, видимо, решил, что пора освободить пленника. Меня в своё время он использовал для того, чтобы заточить сэра Пондохву, Макса – чтобы освободить его. Сэр Халли виртуозно использует в своих планах живые человеческие чувства, которые ему самому доступны не в большей степени, чем мне, хотя со мной был всё же особый случай. Я сумел убедить себя в том, что от действий Чиффы получил в конечном итоге больше, чем потерял. Несвобода и даже утрата части личности, безусловно, предпочтительнее вечных посмертных мучений. Но я очень хорошо отдаю себе отчёт в том, что он спас меня лишь потому, что я был ему нужен. Просто так Джуффин ничего не делает. Но я сам загнал себя в тупик, и мне не хочется такой (или схожей) зависимости для Макса. Макс – это совсем другое. Джуффин не должен так с ним поступать. Бросать пусть и могущественного, но совсем неопытного мага в пасть Лойсо! Это не просто опасно. Лойсо - он же зеркало! Против него никто не может устоять. Даже Макс. Особенно Макс! Что тогда будет? Бездействовать я больше не мог, хотя до тех пор был не без оснований уверен - в искусстве сдерживать себя я достиг мыслимого совершенства. Послал Зов Джуффину, сказал, что утром буду занят и приду на службу позже. Он не стал задавать никаких вопросов. «Армстронга и Эллу» я посещал и при Максе. Непритязательная забегаловка. Если бы не колдунья-хозяйка, Макс бы сюда никогда не вернулся после первого посещения из любопытства. Вряд ли он не заметил на себе её заклинаний. Значит, не захотел замечать. Леди Шекк стояла за стойкой. Она была одна, и в первую секунду я успел увидеть, что сквозь почти бесплотную женскую фигуру просвечивает задняя стена трактира с уставленными бутылками полками. Магистры, да этой женщины практически не существует! Почему это так привлекло Макса? Неужели именно поэтому? Одинаковая сущность… Однако ощущение опасности, исходящее от призрака за трактирной стойкой, было, как всегда, отчётливым. Завидев меня, леди заулыбалась и откровенно показала мне Макса. Он точно так же сказал бы те же самые слова. Зачем она это делает? И ещё я уловил обычное плотское желание по отношению ко мне. Право, не знаю, радоваться ли мне такому успеху у призраков. Мы вели лёгкую беседу, и я всё больше погружался в атмосферу, которая окружала здесь Макса. Первоначально я был далёк от свойственного скорее подросткам желания прикоснуться к вещам, которые трогал Макс, побыть в приятной для него обстановке, посмотреть на женщину, которую он любил. Если это желание всё же имело место, то где-то глубоко, почти неосознаваемо, и не оно привело меня сюда. Я хотел и намеревался вмешаться в её связь с отцом. Возможно, сегодня удастся лишь разведать, насколько это возможно. Но леди сама подсказала простой и надёжный путь. Я не думал, что в этом случае понадобятся разговоры и ухаживания. Леди Шекк достаточно могущественна, но это не её могущество. Она имеет лишь то, что дал ей магистр Пондохва. А он не нашёл нужным поставить прочную защиту от сторонних воздействий, видимо, для того, чтобы свободно влиять на неё самому. Интересный всё же феномен это умение зеркалить чужую личность. Леди показывала мне не меня, что никак не могло бы расположить меня в её пользу, а Макса. Это такая любовная ворожба? Ну да, она ведь наверняка догадывается о моих чувствах к её любовнику. Или не догадывается, а знает. Иногда мне кажется, что об этом знают все, кроме Макса. Передача и получение информации во время секса – приём простой и надёжный, но я страхуюсь, применяю кейифайские магические приёмы, практически неуловимые для непосвящённых. Худенькое тело дрожит под руками, я привычно стараюсь дать как можно больше. Теххи стонет сквозь закушенные губы, царапает спину. Не надо думать, что это спальня, в которой с ней занимался любовью Макс. Не надо увлекаться. Когда я опускаюсь на простыню рядом с Теххи, мне кажется, что она плачет. Я не хочу об этом думать. Ровным шагом иду в сторону Дома у Моста. Тело уже ничего не помнит. Главное – теперь я могу проследить за Лойсо: маячок, поставленный мной на леди, уже начал работать.***
POV леди Теххи Шекк
Хватит. Пора выходить на финишную прямую. Каждый из них играет мной, как хочет. От Лойсо, впрочем, ничего иного я никогда и не ждала. Как и от Кеттарийца. Они не ненавидят меня, ни в коем случае, слишком много мне чести. Используют, и только. И этот аристократ, Лонли-Локли, туда же. Думает, я не замечаю, что он отслеживает через меня своего мальчика. Ладно, у них свои игры. Но Макс… Смотрел нежно и радостно. А ведь знал, как мне трудно и противно быть человеком! Пользовался мной, как и все остальные. Ему было хорошо со мной, я точно знаю, что было, а он насиловал мою сущность, по трактирам таскал, хотя я ведь не раз говорила, что даже запах еды мне противен! Наверное, он любил меня, как мог. Любил моё человеческое воплощение - или всё же себя во мне? Самое противное то, что больше всех мучает тот, кто единственный действительно любит. Только вот кого он любит? Своё отражение во мне? Очередное зеркало? Хорошо, покажу тебе настоящее зеркало, а не то, которое тебе нравится видеть. С зеркалами у меня свои отношения. Когда я вешала одно из них в своей спальне, куда Макс тащился в любом состоянии, лишь бы быть со мной, я заговорила его. И не сомневалась: оно отразит то, что мне нужно и тогда, когда мне нужно. Он заявился как всегда на рассвете, прокрался тихонько, чтобы не разбудить. Заботливый! А ведь ему ничего не стоило отпустить меня. Но куда там! Не налюбуется на себя, отражённого в чужой пленной сущности. Полюбуйся теперь на настоящего себя в моих глазах! Он не заорал, как я ожидала, увидев надвигающегося из зыбкой темноты жуткого белоглазого монстра. Сложил руку для Смертного Шара, защитить хотел себя и, наверное, меня, молодец, герой. Я сделала вид, что проснулась, насладилась зрелищем и прямо спросила: - Ты наконец-то получил приказ со мной расправиться? Ну, он не только намёков, но и прямых вопросов предпочитает не понимать: - Здесь чужой! Со страху сказал-таки правду! Чужой. И сообразил, что слишком уж открыто я действовала, показав ему его настоящее отражение в МОЁМ зеркале. - Зачем тебе вообще понадобилось это грешное зеркало? До сих пор у тебя в доме не было никаких зеркал. Ничего, ему сойдёт и такое объяснение: - Ну вот, раньше не было, а теперь есть. Должно же что-то меняться в моей жизни. Вряд ли он не понял. Хотя… Но предпочёл увести разговор: - Слушай, неужели я действительно так жутко выгляжу? Эти белые глаза, перекошенный рот… Погоди, ты скоро ещё и не таким чудовищем станешь! Когда он заснул, я выскользнула из спальни бесшумно, как хорошо воспитанное привидение. Ну, ничего, я сумею припомнить вам всем… всё! С магистром Угурбадо мы давно приятельствуем, договоримся как-нибудь. Тогда-то под шумок я и ускользну. Да и родитель мой будет доволен: задание его я как-никак, а выполню. А до жертв анавуайны ему дела нет. Как и мне.***
POV сэр Макс
Так вот зачем я понадобился прекрасной трактирщице! Ей-богу, не стоило так хлопотать: я бы точно так же отозвался на прямо высказанную информацию о том, что Лойсо жив и находится в заточении. Любопытно же! Да и заточений я не переношу, всякого рода, чужих едва ли не так же, как своих. А то затеяли многоходовку: трактир именами моих кошек назвали, чарами на входе шарахнули, отравили, затащили в постель, дружно принялись отражать.… Со мной попроще можно, ребята! И даже нужно. Но так как есть всё равно интересно. Теххи, может, и поняла, что я сразу же догадался, зачем она меня так мощно соблазняла. Но мне с ней настолько хорошо, что я не стал заводить разоблачительные разговоры. К тому же я не уверен, что она добровольно участвовала в проекте своего папаши. Он мог заставить, шантажировать чем-то… Связь между ними вообще таинственная, но она, разумеется, существует. Сведения-то обо мне он откуда-то же получает, раз всё знает про меня. Опять же не факт, что она сознательно работает на него, возможно, он сам информацию считывает. Теххи может и вовсе не замечать этого. В конце концов, я тоже о себе не всё знаю, а все со мной общаются нормально, и ничего. Утром после визита к её отцу я посмотрел на неё – сама невинность. А вот царапинам на моих руках не удивилась, сделала вид, что не заметила. Наверное, намекнула так, что всё понимает, но продолжает играть. Ну, и я продолжу. Такая игра мне очень даже нравится, а с появлением новых членов команды стало ещё интереснее. Может, и ещё кто-нибудь подтянется.***
Я как в воду глядел! Джуффин! Ведь мне стоило бы сложить два и два, чтобы в сумме получилось «Кеттариец»! Но я с детства не люблю математику, поэтому ему пришлось самому приоткрывать карты. Он даже трубку набивать не стал, сразу же, с порога, выдал: – Что, сэр Лойсо Пондохва воскрес? А ведь Джуффин же рассказывал мне о Лойсо, и как я умудрился не связать его лекцию с тем, что со мной вскоре произошло! Ведь вполне в духе Кеттарийца: сложная многоходовая интрига, намёки, постоянное наблюдение за мной… Как же хорошо он меня знал, если рассказал о Лойсо и его дочке ровнёхонько перед тем, как позволить им открыть охоту на меня! Не из желания же обезопасить он дал мне знания о них и их связи. «Предупреждён – значит, вооружён». Да ничего мне не грозило, и он это прекрасно знал! Просто интерес подогрел, предвидел, что я сразу же полезу в это пекло. Ну, а в мой роман с Теххи эта информация только масла подлила – ещё бы, такая милая экзотическая подробность! Счастье, конечно, что шеф удосужился прочитать мне эту лекцию, – зато теперь у меня хватало ума не таять под весёлым взглядом её знаменитого папочки. Зеркалить меня Лойсо мог теперь сколько угодно. А уж он-то соблазнял меня по всем правилам: сначала показался такой красивый, а потом стал в позу: ах, я ужас какой несчастный, я такой одинокий! Даже попытался воззвать к моей совести и чувству справедливости: мол, тебя, Макс, сразу окружили могущественные колдуны, которые учили, спасали, заботились, а вот у меня так сложилось, что я всегда был один. Это что, я должен компенсировать ему недостатки воспитания? Бедный недолюбленный мальчик, весь окружённый детскими страхами! Кто же виноват, что ненависть у него лежала ближе всего остального, вот он и отгородился ей от всех ужасов мира. У меня опыт хоть и небольшой, но достаточный. Я тоже не из великих героев, но точно знаю, что страх можно преодолеть, опираясь в себе не на злобу, а на совсем другое. Но если честно, Лойсо меня занимал не больше, чем его дочка. С ней мне было так легко и хорошо, как, наверное, никогда и ни с кем. Я как будто был с самим собой – ни притворяться не надо, ни терпеть чужие причуды, ни строить из себя невесть что. «Себя как в зеркале я вижу, и это зеркало мне льстит». Вот поэтому я и хотел быть с ней, и пусть бы так оставалось ещё долго. В конце концов, я стал подозревать, что моя жизнь с Теххи – это и было то самое счастье в личной жизни, которого я никогда не знал. Да и мало кто, вообще-то.***
POV леди Теххи Шекк
Я была уверена, что меня уже ничто не может задеть и оскорбить. Вообще была уверена в себе. Оказалось – напрасно. А ведь Лойсо как-то при очередной встрече, когда я рассказывала о своих отношениях с Максом, прямо сказал: «Ты очень-то не обольщайся». Я тогда только фыркнула: вот уж иллюзий я себе точно не строю! Хотя знала, что Лойсо просто поленится говорить пустые слова. Я догадывалась, конечно, что Макс подозревает о моих делах с Лойсо. Подозревает, как же! Всё с самого начала знал. И до конца, до того самого конца, о котором я сама не догадывалась. Когда он подарил мне ключ от своего Города… Лучше бы меня тогда ударил. Но он наговорил нежностей, наплёл такого… И смотрел, как будто говорил прямо, словами: ты свои дела со мной закончила и теперь уйдёшь, но я всё равно надеюсь увидеть тебя ещё, всякой, любой. Я не сразу взяла тяжёлый шарик. Макс выжидательно смотрел: соглашусь я или нет. Всё знал и всё равно был со мной. Любил? Тянул до последнего? Хотел видеть меня всякую? Облаком – так облаком? Наверное, я всё же ничего не знаю о любви. А Макс знает. Ничего, он скоро утешится, найдёт мне замену, она давно готова. То есть, готов. Ладно, ещё посмотрим, кто кого.***
Макс стоит на садовой лужайке по колено в густой траве. Я окружаю его синим, прозрачным, как сумерки, облаком. Он, конечно, сразу узнаёт меня. Не сомневаюсь, что он искренне рад. Тем лучше. Я давно мечтала сказать ему всё, что думаю о нём на самом деле, поэтому сейчас я не удержусь, хотя после всего, что мне открылось, смешным пустяком кажется желание мести. Его растерянная и радостная физиономия просто уморительна. И я смеюсь, торжествующе и неудержимо, словно только что победила в дурацком споре. Да он ведь и вправду дурацкий! Ну, какая мне теперь разница? Хотя от удовольствия высказать то, что накопилось, я ни за что не откажусь. – Всю жизнь подозревал, что я очень смешной, – говорит Макс, – Но неужели настолько? Да всё ты всегда понимал, как оказалось, но у каждого своя игра, верно, сэр Макс? Карты мне раскрывать не надо, ты их всегда видел, а вот момент я выбрала очень подходящий. Испортить тебе твою любимую игру я уж постараюсь. – Настолько, настолько, можешь мне поверить, - говорю сквозь смех, – Всегда знала, что ты – наваждение, такое же, как я. Ну, то есть, понятно, не в точности такое же. Но – тоже наваждение. Так забавно было наблюдать, как ты стараешься казаться обыкновенным человеком. И ведь не только себя, ещё кучу народа провёл. Я порой по дюжине раз на дню прикусывала язык, чтобы не проговориться. Вот сейчас, когда ты болтаешься по улицам, себя не помня и развоплощаясь на каждом мосту, пришло время подставить ножку. Ты ведь всегда раскорячивался между своим Шурфом и самим собой, а теперь, когда всё же впустил его к себе в остывшую постель, он всерьёз взялся за твоё утверждение в статусе человека. А вот получи! Бедный миляга Макс! Обаяшка, душа любой компании, герой, спаситель Мира. Ему всё прощалось, что он ни сделай. Только мне плевать было на его подвиги. Со мной он не хотел видеть очевидного. Ладно, придётся объяснить. – Такие, как я, испытывают отвращение к тому, чтобы говорить слова вместо того, чтобы целиком окунаться в знание. Но всё же я пришла сказать тебе важную вещь: ты – лучший в Мире игрок в человека. Даже настоящих людей переиграл. А вот у меня всегда плохо выходило быть человеком. Прямо скажем, не блестяще. Но я-то в отличие от тебя, никогда не любила эту игру. И ужасно злилась на Лойсо за то, что он меня в неё втянул. Я, как и прочие духи, по капризу Лойсо Пондохвы ставшие его детьми, попала в ловушку, а ты с радостью согласился играть в человека. – Ты это теперь знаешь? Печально прозвучало, и искренне, как почти всё, что он говорит и делает. Ещё бы: ему так нравилось играть, а тут игрушку отняли. Есть от чего опечалиться. – Да я и раньше знала. Просто помалкивала.POV сэр Макс
И зеркало треснуло.