Мы сегодня получили пиз...

      — Юля Паршута, ты ли управляешь аватаром прекрас-с-с-сной Гадюки?       После этих слов, как заведено на телевидении, шоу уходит на небольшой перерыв, а Марк в это время — в состояние готовности разнести всех и вся за то, что какой-то человек придумал держать такую интригу. Он встал со своего кресла, не обращая внимания на своих коллег, сидящих на точно таких же местах жюри, и ушёл в свою гримёрку, чтобы немного прийти в себя и приготовиться к тому, что назревает сейчас.       Съёмка второго сезона шоу «Аватар» уже в самом разгаре — подходит к концу запись первого выпуска и на сцене уже был последний аватар. Марк сейчас мог поклясться себе в двух вещах: он услышал в голосе очередной Змеи Юлю и именно за это он готов себя казнить. Разум будто покинул его в ту минуту, когда он, повернувшись к коллегам и увидев на их лицах полное непонимание того, чьим голосом поёт Гадюка, поделился с ними не просто догадкой, а полноценной и стопроцентно верной версией. Первым её подхватил Лазарев, а потом подтянулись и остальные, будучи полностью уверенными в том, что уж Марк Тишман точно ни с кем не спутает голос Юли Паршуты — шестнадцать лет и пара месяцев их крепкой дружбы просто не дали бы это сделать ни за что.       Сейчас Тишман ходит по гримёрке и переваривает в голове то, что он сделал. Он безжалостно выкинул Юлю из проекта по своей собственной несдержанности и глупости. Пальцы зарываются в волосы и портят укладку, над которой старались стилисты, превращая её в «творческий беспорядок». Теперь он ни за что не сможет себя простить — а самое главное, что точно так же, вероятнее всего, поступит Юля. Ему совсем не хотелось раскрывать её — тем более вот так, в самом начале программы — и портить отношения с ней — с самым близким человеком в его жизни. Но того, что произошло, уже не вернуть назад, и Тишман это прекрасно понимает: примерно представляет, что ждёт его дома, когда они вернутся со съёмок в их квартиру на Патриарших.       Через десять минут, когда вся съёмочная группа, ведущий, жюри и артист, скрывающийся сейчас за стеной, были готовы, камеры вновь включились и работа продолжилась. Марк чувствовал, как начинают дрожать руки, а на лбу выступает холодный пот — сейчас, можно сказать, решается вопрос его жизни. Когда стена полностью открывается и там не показывается никого, Тишман сначала выдыхает: ошибся, и в рамках сложившейся ситуации это прекрасно для него. Но когда из-за угла буквально выскакивает его девочка в длинном красном платье в пол, которое она чудом не цепляет при прыжке, а ведущий кричит «императрица змей — Юля Паршута!», Марк понимает, что это конец.

***

      — Ну здравствуй, дружочек.       Тишман, сидя в машине уже полчаса и ожидая, пока Юля переоденется, поговорит с поклонниками и сядет всё-таки в автомобиль для того, чтобы поехать домой, прокручивает в голове эту фразу — единственную, что она сказала ему за семиминутное общение с жюри перед своим последним выступлением на сцене этого шоу. Он уже успел помолиться всем существующим и несуществующим богам за то, чтобы они даровали ему лишние годы жизни — всё-таки хотелось пожить ещё в своей любимой квартире рядом с любимой девушкой, являющейся его женой вот уже полтора года, которая может эту жизнь отобрать сегодня же вечером.       Марк, плавая в своих мыслях, в последний момент заметил появление Юли — когда она хлопнула дверью машины, чего никогда не делала. Он вздрогнул и повернулся к ней, пытаясь по выражению её лица понять, что ему предстоит перенести. Когда он увидел, как нахмурены её брови в злости, а в уголках глаз скапливаются слёзы, на себя уже стало всё равно.       — Юля, — он потянулся ладонью к её щеке, но девушка резко отвернулась и отмахнулась рукой. После этого недоумевающий — а точнее, полностью сбитый с толку и разочарованный прежде всего собой — Марк поймал её взгляд, который был пропитан обидой.       — Ты специально это сделал? — её голос показывал ему то же самое, что и глаза. В его поступке сейчас она видела только предательство самого близкого человека. — Скажи мне, Марк?       — Юля, я… — он хотел начать оправдываться, хоть и понимал, что все оправдания здесь не помогут ничем. Он действительно её предал.       — Что «Юля»? Ты знаешь, как долго я готовилась к этому? Я миллион попыток договориться с Сумачёвой прошла не ради того, чтобы ты сломал всё! — она уже не просто повышает голос, а кричит что есть сил. Злость на Марка сейчас превзошла по силе все другие чувства.       Паршута и вправду очень долго пыталась попасть на это шоу. Ей хотелось как можно дольше путать жюри, путать зрителей, путать Марка — снова попасть в эту манящую атмосферу детектива, как было в «Маске». Продюсер говорила, что в этом нет смысла, ведь в жюри сидит Тишман — он её раскусит с первой же ноты. Но Юля была непреклонна: ей хотелось отыграться за то, что в «Маске» Марк угадал её очень быстро.       После долгих уговоров, неохотного, но всё же одобрения продюсера и подписания договора Юля полностью погрузилась в это и чуть ли не каждый день искала какой-то материал, в котором она не будет слышна даже Марку — человеку, с которым она поёт и живёт уже несколько лет.       Судя по тому, что он и раскрыл её с первой же минуты, ей не удалось это сделать, и Паршута злилась больше на себя, чем на него и на что-либо вокруг, но вымещала всю злость и обиду именно на нём.       — Ты просто не представляешь, как мне сейчас обидно, Марк, и как я злюсь. Ты просто невозможный! — её эмоции материализовались в слёзы на щеках и в сжатые с силой кулаки, которыми спустя несколько мгновений она начала бить по плечам и груди Тишмана — везде, куда только могла дотянуться.       Марк опешил от такого проявления эмоций — чего-чего, а била она его впервые. Не в шутку, как бывало при мелких ссорах в студии звукозаписи или дома, а всерьёз. Первые пару ударов он пропустил, и, судя по быстро нарастающей боли в плече, завтра утром он проснётся с огромным синяком, который ему всеми силами придётся пытаться скрыть от Паршуты — когда они помирятся, она будет корить себя за это, а Марку не хотелось, чтобы она чувствовала вину по пустякам.       Когда удары стали медленнее и чуть слабее, Марк поймал её руки и резко притянул Юлю к себе, касаясь своими губами её и сразу же углубляя поцелуй — ровно настолько, чтобы она забыла всё, что произошло ранее.       Паршута в первую секунду не поняла того, что произошло — её руки оказались в капкане, хотя мгновение назад они летали по плечам Тишмана, а на губах ощущалось его прикосновение. Ей определённо было нужно именно это.       Она быстро перешла из состояния ступора в активную атаку: начала яростно отвечать ему, вымещая все свои эмоции, которые одолели её, в этот поцелуй. Она кусала его губы — Марк почувствовал вкус крови и слабое покалывание — и тут же слизывала красные капли, своими действиями сводя его с ума. Тишман понял, что его план провалился, ведь он хотел всего лишь успокоить её, а не оказаться вечером в машине на парковке Главкино чуть ли не на пике возбуждения от того, что она вытворяла с ним. После этих мыслей он чувствовал, как пальцы одной её ладони зарываются в его волосы, а другая рука уже лежит на бедре, слегка сжимая его. Марк понял, что нужно остановиться сейчас.       Он с огромной неохотой отстранился от неё и попытался перевести дух, глубоко вдыхая и выдыхая, но понял, что не получится это сделать, смотря на раскрасневшуюся, с блестящими и покрасневшими губами Юлю. В глазах её пылало пламя, от которого ему хотелось как можно скорее привезти их обоих в квартиру и закрыться там как минимум до утра. Тишман прикрыл глаза и ещё раз вздохнул, остужая свой пыл и приводя в порядок мысли.       — Прости меня за это, пожалуйста. Я не ду…       — Поехали уже домой, жюритель, — она усмехнулась и поправила рукой спутавшиеся волосы, после чего нашла его ладонь и сплела их пальцы. Ещё какое-то время они просто сидели в тишине и смотрели друг на друга, пока Юля не решила прервать молчание. — За раскрытие звезды…       — Мы сегодня получили пиз… — Юля прерывает его реплику и снова целует, притягивая к себе за воротник пальто.