***
Пить вино с Джеем в отеле после душа кажется лучшим время провождением, думает Чонвон и наводит камеру телефона на красиво сидящего с бокалом Джея, сгорбившегося и расслабленного, прямо-таки — домашнего. Делает несколько снимков, пока тот не начинает смотреть на него, и Ян теряется, все так же смотря в экран и не решаясь двигаться. — Подойди, я так хочу поцеловать тебя, — и Чонвон покорно слушается — подходит, нагибается над Паком, прижимаясь к его мягким губам. Джей обхватывает талию Чонвона и опускает к себе на колени. Сминая чужие губы, Чонвон чувствует привкус вина и углубляет поцелуй, сплетает языки, желая почувствовать больше. Чонсон только вышел из душа и в этом халате выглядит так божественно, что его медовую кожу хочется всю пометить поцелуями, попробовать на вкус. Но пока Чонвон думает, Джей действует, и, отстраняясь от губ, облизывает кадык Яна, вплетает руку в волосы на затылке, проводит ногтем по пояснице, вызывая у младшего стаю мурашек. Чонвон улыбается до своих милейших ямочек и отодвигает ненужную ткань на чужой груди, чтобы прижаться к его коже, отдающей цитрусовым гелем для душа. Оставляет несколько красочных засосов — как он и мечтал. Джей выдыхает со стоном ему на ухо и прижимает еще ближе, мечтая чтобы Ян пометил его везде, жадно хватает воздух ртом, а у младшего на языке фантомно горчит грейпфрутом перемешанным со вкусом вина. Джей медленно опускает ладони на бедра Вона и держит так властно, что тот отрывается от его шеи и размыто смотрит в глаза напротив, видит только нежную любовь и желание чего-то большего. Глаза Чонсона ярко сверкают, изучая тело парня на нем, словно в первый раз. Дыхание Чонвона напрочь сбивается и он снова тянется, чтобы прильнуть к губам Джея. Не разрывая поцелуя они поднимаются с маленького кресла и ложатся на кровать рядом. Чонвон влюбленно смотрит ему в глаза и кажется, что сейчас существуют только они. Очень часто, находясь или разговаривая с Чонсоном, кажется, что все остальные на какое-то время исчезают и они вдвоем будто в своем мире. Чонвон в такой ситуации думает вообще не о том о чем надо. Он всегда погружается в свои мысли, даже когда, казалось бы, увлечен процессом. И Джей, замечая что тот завис, отстраняется от губ и нежно целует в щеку, прямо там где у Чонвона ямочка. Младший — самый мягкий и целовательный человек в мире, от него совершенно не хочется отрываться и старший убеждается в этом в который раз, чмокая его в щеки, переходя на ухо и игриво кусая мочку с сережкой. Чонвон так прелестно вздыхает в удовольствии, сводит брови и сжимает в ладошках, повисший на плечах Джея, халат. Пак готов делать все что угодно, чтобы видеть его в таком состоянии как можно чаще. Ему греет сердце, когда он понимает, что Чонвон такой открытый только с ним, и открытый не только в сексуальном плане, но и в эмоциональном. Ему нравится быть важным для Яна, заставлять его чувствовать себя нужным, любимым, желанным. Нравится как тот рассказывает некоторые вещи в первую очередь ему, как позволяет себе иногда быть несдержанным наедине или когда говорит слова, которые никому до этого не говорил. — Ты как? — спрашивает Джей. — Отлично, хен, но я хочу большего, — Чонвон выглядит так невинно с этой улыбкой на лице, говоря такие слова. Щурится, словно хитрый котенок и Джей простоЧасть 1
15 февраля 2024 г. в 17:20
Джей хочет запретить Чонвону разгуливать в расстегнутой на несколько пуговиц рубашке, потому что только эта вещь виновата в том, что младший сейчас прижат к дверце в кабинке туалета. Ян хмурит бровки и кусает губы, стараясь не издавать звуков. Но это так сложно, когда Чонсон медленно расцеловывает его шею и ключицы — все, что не скрывает клетчатая рубашка.
Им через 15 минут ехать на работу, а единственное чего хочется Джею это оставить следы на чистой, нетронутой коже Чонвона. Но делать этого — нельзя, поэтому он переходит на губы, жадно целуя и размазывая недавно нанесенную вишневую гигиеничку. Ян отвечает с той же пылкостью, для удобства кладя обе руки на плечи Джея, но внезапно у него звонит телефон. Младший испуганно отрывается от Чонсона и достает его из кармана, прокашливаясь и после отвечая на звонок.
С Чонвоном хочется провести гораздо больше времени, чем они проводят в последние недели три, хочется затискать как котеночка и дать наконец расслабиться от работы. Пак с грустью смотрит, как его парень со все еще красными щеками и чуть покрасневшей на шее кожей говорит с коллегой. Он заботливо застегивает верхние пуговички чужой рубашки, ведь на улице прохладный ветер.
не может не хочет отказывать ему. Коротко целует парня и ведёт губами вниз по шее, заставляя того дышать все глубже. Рукой пробирается под футболку, щекоча живот, младший втягивает его и выгибается, когда Пак дотрагивается до сосков.
Слышать его тихие вздохи — награда для Пака. Он продолжает гладить грудь и немного оттягивать зубами кожу на шее, пока Чонвон не начинает извиваться, сбивая простыню, хныкать и прижимать тело парня ближе к своему.
— Пожалуйста… — сипло просит.
— Такой нетерпеливый. В следующий раз я изведу тебя так, что ты будешь на коленях умолять меня, — говорит это Пак таким сладким голосом, что по Чонвону с новой силой проходится заряд возбуждения и он думает, что начнет умолять прямо сейчас, если Джей не продолжит. Хоть он и любит долгие прелюдии, но у них так давно ничего не было, что хочется скорее стать одним целым. Чонсон, будто читая мысли, снимает с Чонвона футболку, а потом и домашние штаны.
— Ты готовился? — спрашивает просто на всякий случай.
— Да, — и по Джею бьет это так сильно. Он начинает жалеть, что они не сделали этого раньше. Из-за работы времени по-просту не было. Он спешно лезет в свою сумку на прикроватной тумбе, чтобы достать смазку и презервативы, слышит как Ян снимает с себя оставшееся нижнее белье.
И господи… Какое же наслаждение смотреть на то, как Чонвон сам раздвигает колени и привстает на локти, чтобы не отрываясь смотреть на парня, пока тот льет смазку сразу на два пальца, он поджимает губы, смущаясь своих же действий. Пак медленно размазывает ее рядом с дырочкой, только дразня и изредка поглядывая на младшего, который кусал и без того распухшие губы. Аккуратно погружает пальцы на половину и другой рукой гладит по бедру, успокаивая.
— Если больно — говори, — Чонвон кивает, прикусывая свой палец и откидывает голову на подушку.
Ну и как ему может быть больно, если до этого он простоял в душе пол часа, растягивая себя тремя пальцами, чтобы хоть как-то утолить желание в близости с Джеем.
— Ты так хорошо постарался, — ласково мурчит старший. Проталкивает пальцы дальше и, не встречая сопротивления, разводит на манер ножниц. Чонвон хнычет и хмурит брови: от похвалы Джея, его теплой руки на своей коже и его пальцев в себе. Ян так хочет коснуться своего члена, который уже давно истекает смазкой и жаждет внимания к себе, но лишь сильнее прикусывает палец и зажмуривает глаза. Джей оглаживает всю кожу на его бедрах, изредка проходится губами по животу, вводит третий палец и задевает простату, отчего Чонвон громко всхлипывает от неожиданности, прикрывая себе рот. Старший продолжает медленные движения пальцами, стараясь каждый раз попадать в нужную точку, одновременно спрашивая:
— Мы продолжим?
— Да, — без промедления отвечает Ян.
У Пака уже у самого каменно стоит, он медленно вытаскивает пальцы с хлюпом и Чонвон выдыхает от ощущения пустоты, но находит в себе силы, чтобы приподняться и притянуть парня к себе, жадно сплетая языки. Пак тянется за упаковкой презервативов и, когда начинает доставать один Ян отстраняется всего на несколько сантиметров и шепчет:
— Без них.
Спускается своими дрожащими пальцами к поясу на халате Джея. Признаться в нем он выглядел жутко сексуально, как и собственно в любой одежде. Чонвон усмехается, проводя по члену своего парня, тот стонет и, садясь по-удобнее, подхватывает младшего под бедра. Смотрит в милые, кошачьи глаза-бусинки, которые кажутся таковыми даже если перекрыты пеленой возбуждения.
Джей смотрит выжидающе, словно спрашивая о каких-то неведомых вещах и Чонвон моргает, глядя в ответ. Чонсон добавляет смазки, а младший от предвкушения раздвигает ноги сильнее, отчего самому ставится неловко. Особенно, когда он замечает как хен смотрит на него с абсолютным обожанием и любовью, оставляет поцелуй на коленке, улыбаясь. Наконец-то подставляет головку члена к сжимающейся дырочке и нежно гладит чонвонов живот, обводя ногтем пупок и спускается ниже, лаская рукой его налитый кровью член, получая в ответ несдержанное мычание. Медленно входит, чувствуя как стенки приятно обволакивают и растягиваются, пропуская дальше, а Чонвон в это время кажется и не дышит. Впивается ногтями в плечи Джея до следов-полумесяцев и протяжно стонет.
— Все хорошо? — Пак тяжело дышит и его голос заметно дрожит, младший соврет если скажет, что не обожает видеть его таким. Он наклоняется и оставляет трепетный поцелуй рядом с ухом, а после смотрит в темные омуты глаз, которые съедают его заживо.
— Да, — нет, Чонвону не хорошо. Он хочет большего, хочет чтобы его парень грубо вбивался в него, не давая вдохнуть, громко стонал бы в ухо, отчего собственное тело покрывалось бы мурашками, а из глаз лились слезы возбуждения.
Чонсон смотрит внимательно, желая разглядеть каждую эмоцию на лице Яна, и входит до конца одним ровным толчком, выбивая из него воздух с тихим криком. Чонвон жмурит глаза и открывает рот жадно вдыхая, раскаленный как и их тела, воздух, пока Джей заботливо расцеловывает его лицо, давая привыкнуть к уже позабытым ощущениям.
Младший чувствует, как по телу стекает пот, а собственный член дергается, когда он открывает слезящиеся глаза, смотря на своего парня. Джей такой горячий, в совершенно всех смыслах этого слова. Такой красивый, абсолютно всегда. Чонвон говорит это вслух, правда еле слышно, но в тишине, прерываемой неровным дыханием и хлюпаньем смазки, звучит громко. Он тает под ним и краснеет, Чонсон смотрит властно сверху вниз и в тоже время начинает счастливо улыбаться, показывая морщинки возле глаз. И о боже… Внутри Яна от такого все переворачивается, а сердце перестает биться. Чужие руки обжигают мягкую, молочную кожу Чонвона, что кажется превращается в лужицу от ощущений и эмоций, которые давно не испытывал.
— Можешь двигаться, — шепотом.
Пак сразу же, получая разрешение, нетерпеливо совершает глубокий толчок по самое основание, следует шлепок и они тихо стонут в унисон. Он кусает Чонвона за подбородок, отчего по телу пробегают мурашки и начинают трястись ноги, он непроизвольно сжимает член в себе и слышит хриплый стон куда-то в шею.
— Джей-хен…
— Ты так скучал по мне, котенок, — Чонвон не понимает вопрос ли это, потому что он определенно скучал. Скучал по такому запредельному удовольствию, по своему парню так непозволительно близко, по, приятно заполненному, чувству внутри.
— Очень, — на выдохе.
Не отрываясь смотреть друг на друга во время процесса стало некоторой привычкой, очень интимной и греющей сердце. Джей продолжает медленные, но попадающие по простате толчки, желая растянуть этот момент на вечность. Они чувственно целуются, отстраняясь только, чтобы дышать.
— В тебе так хорошо и тепло, — Чонвон не может сдержать смущенной улыбки от этих, довольно грязных, слов, которые почему-то кажутся такими трогательными. Он даже протирает свои глаза от мелких слезинок, дабы разглядеть Джея по-лучше.
— Я люблю тебя, — произносит младший и затягивает в новый поцелуй. Чувствует как Чонсон, снова начинает гладить его, болезненно стоящий, член, подстраиваясь под темп толчков. Водит большим пальцем по уретре, размазывая выступающую смазку, и Чонвон стонет в поцелуй, прикладывая ладонь к щеке парня. Когда Пак переходит на шею, оставляя красные отметины, Чонвону кажется что он умрет. Джей двигается все еще медленно, но просто тот факт, что тот внутри него, доводит до приятной дрожи во всем теле.
— Я скоро, Вон-и, — голос хриплый, дрожащий. Он снова прикусывает кожу на шее и Чонвон громко стонет, непроизвольно сжимается, потому что Джей прибавляет скорости, попадая по простате чуть ли не каждый раз, и его кулак на истекающем естественной смазкой члене тоже. Младшему приятнее всего от стонов своего парня, которые тот не может сдержать, от его неровных вздохов — и во всем этом виноват он сам, понимание того, до чего он доводит Пака льстит и работает похлеще любой похвалы из его уст.
— Я-я тоже, — скулит, кусая губы и давится воздухом, когда Чонсон выходит из него, а потом резко загоняет член обратно. Там где они соединяются все пульсирует, младший держится за его руку как за спасательный круг.
— Давай милый, — Джей в последний раз проводит по чужому органу и Чонвон подносит руку к лицу своему, потому что он не представляет как выглядит и не хочет быть слишком громким. Изливается в ладонь старшего и, кажется, немного попадает на свой живот. Несвязно стонет, жмуря глаза и отключается от мира на несколько долгих секунд, в голове так пусто, по телу разливается нескончаемое тепло и удовольствие, а в ушах гудит. С мыслями что он попал в рай, Чонвон открывает глаза и все чувства возвращаются, потому что Джей вбивается, как ему нравится, стонет и до покраснений сжимает в руках талию младшего, так, что наверное останутся синяки. Он чудесно мешает с этой мелкой грубостью сладкие касания губами до лица. Чонвон, не зная куда деть собственные руки, хватается за, хаотично двигающиеся, чужие бедра и проглатывает слюну, что скопилась пока он любовался Джеем.
— Ты такой красивый, хен. Кончишь в меня?
Он даже неуверен, что Пак вообще слышит его, но тот, делая очередной толчок, крупно вздрагивает и наклоняется к Чонвону, сжимая его талию до боли, стонет в ухо, задевая мочку своими сухими губами отчего и самого Яна передергивает. Чонсон затягивает его в горячий, вязкий поцелуй и ложится прямо на младшего, обмякая на нем и, даже не выходя из его тела полностью.
— Люблю тебя очень, — еле слышно бурчит.
— И я тебя, — Чонвону так хорошо, что хочется прыгать от счастья. Джей осторожно выходит из него и парень шипит от чувствительности и, вытекающей из него, спермы. Лицо горит от этого и хочется спрятаться от взгляда хена. Но тот лишь расцеловывает любимые щеки, говоря как хорошо Чонвон постарался.
— Нам надо в душ, — говорит младший.
— Я думал ты еще хочешь полежать, — Чонвон и правда обычно после секса либо засыпает, либо минут 15 отходит и только потом собирается с силами. — Давай еще пять минуточек, милый, — Ян угукает и лежит, смотрит глазами в потолок и гладит, немного влажную от пота, спину Джея.