Чаепитие

      В крепости Меропид все не так, как на поверхности. В этих стенах испокон веков царят свои законы и порядки, чуждые пришельцам. Опасное, суровое место. Мрачная псарня, где держат бешеных собак со всего Фонтейна, готовых перегрызть друг другу глотки. Однако людям свойственно сгущать краски и проникаться пугающими легендами, поэтому даже здесь иногда чаепитие — это просто чаепитие.       Смазливый мальчишка Фатуи с блистательной улыбкой… Без твоих брата и сестры твое лицо уже не кажется жизнерадостным, как в свете софитов. Милым любопытным шпиончикам задерживаться здесь не стоило бы, хотя спектакль получился знатный — мне хотелось посмотреть, куда вас приведет ниточка, оставленная беглым Предвестником вашей организации. А с каким яростным пламенем в глазах ты ворвался в мой кабинет, Лини. Готов был грудью броситься на амбразуру во имя спасения близких. Очень нечасто удается увидеть такое рыцарство с нешуточными самопожертвованием. Похвальное и напрасное геройство.       Ты сказал, возьми лучше меня. Думаешь, что я настоящий изверг, Лини. Что я мучаю где-то в застенках твою сестру-близняшку, с огромным удовольствием выкинув в открытое море твоего младшего брата. Вижу, ты смышленый и проницательный малец — жестокость мне и правда к лицу. Но я же не зверь какой-то, чтобы упиваться чужим отчаянием, хотя здесь, в Меропид, тоже своего рода семья, тоже дом, который многие готовы защищать до последнего. В конце концов выдержки у меня больше, и ты сдаешься первым, не намеренный слушать. Значит, с чаепитием придется повременить.       Чего ты пытался добиться такими способами, Лини? Натворил глупостей, а теперь стыдливо краснеешь, пряча глаза. Говорю, что можно остановиться, однако ты принимаешь мои слова за издевку и упрямо углубляешь поцелуй. Ты так вживаешься в роль соблазнителя самого неумолимого тюремщика Фонтейна, что распаляешься сам. Готов признать: такого отчаянного, как ты, еще поискать надо. Не то что бы я жаловался, конечно, — твои действия заводят меня с пол-оборота. Но, Лини… Я просто тяну время и играю в поддавки, чтобы ты, дурной, не кинулся за своим братцем и не погубил вас обоих, в то время как его вытаскивает кое-кто другой, а Линетт просто спит под надзором старшей медсестры.       Однако, раз уж ты так настойчиво предлагаешь, решаю не отказываться. Твое неподдельное удивление почти забавляет, когда я нежно целую твою шею и провожу по ней языком, прижимая тебя к себе за талию. Даже не знаю, что с тобой могло случиться, чтобы ты верил, что я швырну тебя на ближайшую поверхность лицом вниз, скручу тебе руки и поимею во все щели. Лини, перестань прокручивать в голове всякие ужасы и постарайся расслабиться, пока мои губы спускаются ниже по твоей груди. Все-таки ты весьма обаятельный юноша с горячим сердцем, и я тебе — не враг.       Провожу рукой по твоему животу, и ты изящно выгибаешься, держась за край моего рабочего стола побелевшими пальцами. Образ соблазнителя спадает с тебя, точно твоя вычурная сценическая одежда с рюшами, вдруг обнажая застенчивого парнишку с ярким румянцем на щеках. Слежу за твоими глазами аметистового цвета и ухмыляюсь. Между твоим бедром и цилиндром лежат весьма любопытные бумаги, которые могли бы быть очень интересны Фатуи, но ты зажмуриваешься и кусаешь губы, пытаясь сдержать похотливые стоны в ответ на то, как мой рот заставляет тебя подрагивать от удовольствия и зарываться руками в мои волосы. Видел бы ты себя со стороны.       Пытаюсь обуздать собственное возбуждение, правда твой хрипловатый голос и волны дрожи по телу сложно игнорировать. Жаль, что времени у нас не так много, ибо твоя чувствительность просто сводит с ума. За пару минут до твоего оргазма отстраняюсь и ловлю на себе разочарованный и даже гневный взгляд из-под длинных ресниц. Ох, какой… Брось, Лини. Сегодня твой день, поэтому продолжение не заставит себя долго ждать.       Переворачиваю тебя на живот и кладу твое согнутое колено на стол. Думаю, что теперь ты точно заметишь документы у себя под носом, а ты лишь нервно оборачиваешься, опять заливаясь краской. Оставляю мягкий поцелуй между твоих лопаток и оглаживаю ягодицы, наблюдая, как ты робко облизываешь мои пальцы. Уже догадываешься, к чему все идет и начинаешь трястись, лишь только я касаюсь входа, хотя и не просишь о снисхождении — гордый.       Наверно, ты до сих пор считаешь, что это плата за спасение Линетт и Фремине. Но согласись, тебе так хорошо, что в голове не остается места для мыслей даже об их судьбе. Худые бедра в чулках с подтяжками непроизвольно покачиваются, пока ты хватаешь пересохшими губами воздух и пялишься в стену широко раскрытыми глазами. Приходится мягко удерживать твое тело на месте и двигать рукой чуть быстрее. Чувствую, как колечко мышц пульсирует вокруг моих пальцев, массирующих твою простату, и ты течешь под собственные всхлипы и сладостные стоны. Держу пари: ты и представить себе не мог, что все обернется таким образом.       Понимаю, что ты уже на грани, хотя моя вторая рука гладит только твою спину. Вдруг до меня доносится сбивчивый шепот, зовущий меня по имени, и ты кончаешь — без прикосновений между ног. Ты и правда неискушенный паренек, Лини, но это лишь удваивает мое моральное удовлетворение, поэтому я вынимаю пальцы и почти любовно глажу обмякшее тело, пока твой разум пытается осознать произошедшее. Думаю, слова здесь излишни.       Чай на журнальном столике почти остыл, хотя маленький глоток не повредит. Беру чашку и пробую напиток, пока ты, мой горе-любовник, непослушными руками натягиваешь одежду, не спуская с меня круглых глаз, и пытаешься отдышаться, будто ничего и не было. Чай и впрямь потерял свой вкус и утратил аромат. Гостям такой просто стыдно предложить, а за дверью уже слышен топот ног. Вздыхаю и смотрю на дверь. И вновь чаепитие придется отложить.