Закрой уши и слушай

— Вот это да… На столе гостиной в вазе стоял громадный букет. Мелкие белые потрясающе пахнущие розы. Стелла подошла, неверяще оторвала один лепесток, перетерла между пальцами. — Это же розы из человеческого мира. Их вообще не достать, а если и достанешь, то стоят гигантских денег… — с благоговением чуть ли не прошептала она. Наклонилась, уткнувшись носом в один из цветов, втянула аромат. Обволакивающий, теплый, утонченный. Ненавязчиво и вкрадчиво заполнивший комнату. Такой сладкий, что его будто чувствуешь на языке. Бархатистые полупрозрачные лепестки просвечивали хрупким скелетом жилок. — Не поднялась рука их выкинуть. Брат, стоявший в дверном проеме, пожал плечом и начал оправлять манжеты рубашки, стряхивая с них несуществующие пылинки. Стелла непонимающе сощурилась. Снова перевела взгляд на букет. Наклонилась, подцепила белую карточку. На одной стороне был несколькими штрихами изображен глаз. На внутренней, золотыми чернилами, несколько строк каллиграфически выверенным почерком. Она лишь успела прочесть верхнюю: «Это было незабываемо, когда ты…», как карточка вспыхнула ярко-синим пламенем и тут же рассыпалась в прах, на долю секунды опалив пальцы обжигающим холодом. — Это от него? — Стелла с изумлением воззрилась на брата. Тот кашлянул, скосил глаза в сторону. — Букет ты оставил, — протянула Стелла, наклонив голову набок. — Первые два отослал назад. А этот принял бес-лакей, и, к тому времени, когда я их обнаружил, они здесь уже… прижились. — Прижились? — Стелла изумленно округлила глаза, а затем хихикнула. — Ты мне просто обязан теперь рассказать, как там у вас все прошло. — Нечего рассказывать… — процедил Андреальфус, быстро проходя мимо сестры к окну. — И не понимаю, чего вы развели по поводу этого весь этот сыр-бор. Стелла достала телефон, и, прищурившись, щелкнула камерой. — Ты что там делаешь? — повернулся к ней Андреальфус. Еще одна вспышка камеры. Стелла, отвернувшись от него, уселась с размаху на диванчик, подобрала под себя ноги и что-то начала набирать в телефоне. Андреальфус недобро прищурился. — Стелла…. — угрожающе начал он. — Он говорит, что букет смотрится великолепно. И очень рад, что ты его оставил. — Еще несколько быстрых тычков по виртуальной клавиатуре. Вжжжик отправленного сообщения. — А еще, что ты очень импозантно и шикарно сегодня выглядишь. Даже в одежде… — Стелла захихикала и предупредительно прижала телефон к груди. — И не подумай его тоже испепелять. А то я точно начну выспрашивать подробности. И если не расскажешь ты, то буду спрашивать у него. Снова звук пришедшего сообщения. — Ну ладно, ладно, — примирительно добавила она уже начинающему пунцеветь брату. — Последнее я сама выдумала. Ну ты уж очень забавно выглядел… Андреальфус набрал воздух в грудь, поднял перья хохолка, но, вместо того, чтобы выдать разгневанную тираду, резко отвернулся к окну. Опять щелчок камеры. — Что, собираешься завалить его моими фото во всех ракурсах? — ледяным голосом поинтересовался он. — Да нет, он просто попросил еще одну. — Хорошо, давай, фоткай. — Андреальфус развернулся, томно выгнулся, заложил руку за голову. Стелла, высунув от усердия язык, прицелилась камерой и снова щелкнула. — Пусть дрочит на здоровье. — Он сместился так, чтобы с диванчика вид на него закрывал букет. Звук пришедшего сообщения. — И что он пишет? — Да, так…. Мол, искал медь, а нашел золото… и прочие восточные пошлости. — Протянула Стелла. — Я, кстати, эту фотку обработала фильтром, смотри, — она повернула экран к нему. — Молодец-молодец. Какой фотограф пропадает. Не пробовала продать фотографии какому-нибудь желтому журналу? Эксклюзивный репортаж, прямо из логова Гоэтии. — Кисло обронил Андре. — Вдруг еще кто-то не знает, что я поебался? — Ну что ты сразу дуешься… — Стелла сложила руки с телефоном на коленях. — Он же вроде хороший мальчик. Так все же, что у вас там было? — Можно я не буду отвечать на этот вопрос? — Огрызнулся Андре. — Как хочешь… — Стелла переползла к быльцу дивана, оперлась о него спиной и опять оживленно застрочила в телефоне. Звук пришедшего сообщения. — Ого! — Взвизгнула она. Еще одно сообщение. — Это ты его так располосовал? Впрочем, шрамы украшают мужчину… — В смысле? Ты что, у него нюдсы потребовала? — На этот раз Андреальфус с такой силой ударил рукой по столу, что букет подпрыгнул. — Ну, ты же не хочешь говорить… а девочке любопытно… — проныла Стелла. — Да не бойся, он только фото торса прислал. Он теперь в курсе, что я с ним переписываюсь, и соблюдает пиетет. Ох уж эти восточные мужчины… — делано посетовала она. — Хочешь посмотреть? — Нет уж, спасибо. — Андре демонстративно повернул голову от протянутого в его сторону телефона. — А зря… Он написал, что столкнулся с тобой по работе, но ты так быстро улизнул, что у него даже не было шанса с тобой поговорить после встречи. — Надо же, а ему не приходило в голову, что я не хочу с ним говорить после встречи? И вообще, постель — это не повод знакомиться. И тем более посылать цветы. — Ты ему понравился… — протянула Стелла. И похлопала подведенными глазками. Андре фыркнул. — Понрааавился…. — потянула она. — И он написал, что такой страстной ночи у него давно не было. — Великолепно, значит, теперь ему будет, что вспомнить, — фыркул Андреальфус. — Андре… Ну серьезно… — Стелла отложила телефон. — Может, просто вы не с той ноты начали общение? Может, вам просто надо встретиться еще раз? В более нейтральной обстановке. Слушай, мне кажется, он вполне серьезно настроен. Ну дай ему второй шанс. Андре фыркнул. — Андре, не надо быть таким сычом. Вот, смотри, вы после этого встретились. Значит, все было не просто так. Вселенная посылает тебе знак. Ну, Андре, ты же веришь в знаки? Такой букет тебе прислал… — Так. Он тебе нравится? — Кто, Гор? — Нет, букет! — Ну, да… — непонимающе протянула Стелла. — Тогда забирай. — Андре резко выдернул букет из вазы, сделал несколько шагов к сестре и швырнул ей на колени. — Забирай и выметывайся отсюда. Стелла обиженно посмотрела исподлобья, прихватила букет, поднялась. — Я же хочу как лучше, Андре! Ты же сам… — Я сам разберусь! Что мне делать! Со своей жизнью! И без твоей гребаной помощи! — завопил Андреальфус, тыкая в нее пальцем. Перья гневно вспушились. Резко развернувшись, он ломанулся вон из гостиной, так хлопнув дверью, что она, стукнувшись о притолоку, отскочила обратно. — Я могу скинуть тебе его номер! — крикнула вслед Стелла. Вздохнула. Потрясла головой. — Ну как ребенок, ей-богу! — пробурчала себе под нос. Подняла букет и уткнула в него нос. — А цветы хороши! — пробормотала она про себя, поднимаясь и выходя из гостиной. =============== Автомобиль остановился на подъездной дорожке особняка Столаса. Стелла, подождав, пока лакей откроет дверь, торжественно вышла, аккуратно держа в руках слегка помятый букет. Столас, в перчатках и переднике, подрезал бугенвилию в садовой беседке. — Ну? — Стелла, пройдя несколько шагов по гравийной дорожке, остановилась напротив него. Тот продолжал свое занятие, не обращая на дражайшую супругу того внимания, которого она, вне всякого сомнения, была достойна. — И? — Это было сказано уже слегка раздраженным тоном. — Добрый день, Стелла. — Подчеркнуто вежливо обронил принц, щелкая секатором. — Это все, что ты мне скажешь? «Добрый день»? Ни «Как ты превосходно сегодня выглядишь?» Ни «Какое у тебя потрясающее платье, как оно тебе идет?» Ни «Откуда у тебя эти цветы?» — Как ты превосходно сегодня выглядишь. Какое у тебя потрясающее платье. Какие чудесные цветы. Стелла тихонько начала закипать. Похоже, последнее его действительно заинтересовало. По крайней мере, он обернулся. — Мне подарил их поклонник, — холодно проинформировала она мужа. — Да, розы действительно чудесные. — Взгляд Столаса мазнул по жене и он, как зачарованный, уставился на букет. — И это все? Вся твоя реакция? Даже не спросишь, кто это? — Стелла подбоченилась, уткнув букет в бок. Взгляд Столаса как примагниченный последовал за букетом. И, разумеется, Стелла не могла этого не заметить. — То есть, тебе плевать… — Холодно процедила она. — Плевать, даже если я прямо под носом у тебя в спальне буду страстно стонать в чужих объятьях, ты только скажешь: «О, простите.» Захлопнешь дверь и пойдешь копать свои дурацкие отростки. Ты, импотент сраный! Тебе вообще есть дело, что у меня в жизни происходит? — Стелла… — тихо сказал Столас, наконец переводя взгляд на разгневанную жену. — Я высоко ценю твое… благоразумие и всецело доверяю тебе. — То есть, ты думаешь, что я уже старая непривлекательная колоша, на которую и взгляд кинуть не кому? Поэтому доверяешь? — Распалялась Стелла все сильнее. — Я — красивая, молодая, сильная, уверенная в себе стильная женщина, которой достаточно пальцем щелкнуть, чтобы мужчины стелились под ногами, умоляя, чтобы я удостоила их своим вниманием, а дома, от своего собственного мужа, я даже взгляд должна вымаливать! И то, его куда больше возбуждают сраные цветы! В сердцах Стелла с силой хлестнула Столаса по лицу букетом. Тот, не ожидавший этого, не успел отпрянуть. — Урод! Ничтожество! Тебе просто плевать на меня. Только и ищешь повод, чтобы от меня улизнуть. Что я, не понимаю, что все эти твои звезды, все эти бесконечные «у меня дела в оранжерее» только предлог, чтобы типа прилично меня игнорировать? Нравятся цветы? Забирай! Не беспокойся, мне еще подарят. И, швырнув букет под ноги под ноги Столаса, с высоко поднятой головой прошествовала к парадному входу. Тот потер щеку, поднял руку к глазам. На ладони были слабые мазки крови. — Розы прекрасны, несмотря на свои шипы… — прошептал Столас, и, грустно улыбнувшись, поднял сломанные цветы. — Ну, ничего, маленькие. Посмотрим, что с вами можно сделать… ============== — Папа? — Октавия стукнула в притолоку открытой двери оранжереи. Столас обернулся и махнул ей, предлагая войти. — Ты еще здесь? — Да, золотце. Прости, немного закопался. Во всех смыслах, — улыбнулся папа. — Какие розы… — Октавия ухнула, подходя к столу, на котором был разложен букет, цветок к цветку. — О… Жалко, что помятые. — Ничего, вот эта, эта и эта вполне целые. — Столас достал несколько цветков на длинных стебельках. — Какой аромат… Он протянул их дочурке. Та нагнулась, втягивая сладкий запах. — Жалко, что они так быстро вянут… — добавил Столас. — Ну, ничего. Можно оборвать лепестки, и я сделаю для тебя розовую воду. Для духов маловато, а вот для тоника — самый раз. Октавия подняла со стола одну из роз, покрутила, внимательно рассмотрела. — Смотри, вот тут есть почка. — Она перебрала еще несколько цветов. — И вот тут. И тут. Папа, слушай, а что, если попробовать их посадить? Может, приживутся? — Они с земли, звездочка. И даже если их доставили совсем недавно, здесь они точно потеряли свою жизненную силу. Видишь, вот тут, тут и тут — он указал на несколько точек на стебле. — На них были наложены замедляющие распад заклинания, иначе бы они тут же осыпались в тот миг, когда оказались в аду. По сути, они уже мертвы… Столас покрутил цветок, затем нахмурился, перевел взгляд на Октавию. — Впрочем… — Ты думаешь о том же, о чем и я? — улыбнулась она. — Ну… попытка-не пытка, — пожал он плечами. Развернувшись, сделал пару шагов к верстаку с инструментами, взял секатор, выбрал один из цветов, аккуратно обрезал кусок стебля внизу, затем вверху, в паре сантиметров над почкой, от которой расходились листья. Наклонился, достал небольшой горшок для рассады, проделал в нем лунку, аккуратно вставил стебель, налил воды. — Давай, попробуй. Октавия улыбнулась, сложила ладони лодочкой, закрывая черенок, сосредоточилась. На секунду мелькнула малиновая вспышка, а затем ее ладони окружило маленькое облачко. Померцав, оно скользнуло между пальцами, угнездилось в ладонях и окружило черенок. Совушка зажмурилась, шепча и одновременно покачивая ладонями. Малиновые нити побежали по стеблю, ушли в землю, окружили почку. Минуту или две ничего не происходило. Столас терпеливо ждал. Потом Октавия отняла ладони. — Теперь ты. Попробуй дать витальную силу. Столас в свою очередь занял место над черенком. Точно также сложил руки. Только на этот раз от его пальцев пошла лавандовая вспышка. Черенок задрожал, начал изгибаться. Почка проклюнулась, выпуская росток. — Получилось! — радостно завопила Октавия. — Секунду. — Столас осторожно разрыхлил землю, заглядывая вниз. — Да, есть. Он пустил корни. Также аккуратно засыпал торф, заровнял и прижал землю. — Давай еще? — Октавия наложила ладони на росток. Столас положил свои руки поверх ее. Росток окутала малиново-лавандовая аура. Он пополз вверх, выпуская лист за листом, пока наверху не проклюнулась завязь цветка. — Вия, хватит. Теперь я сам. — Столас дотронулся когтем до стебля. Искра мигнула, растворяясь в стебле. Завязь, будто в медленной съемке, раскрылась, открывая бутон. — Мы молодцы! — вскинула вверх руку Вия. Раскрасневшаяся и счастливая. Столас, улыбнувшись, ударил по подставленной ладони. — Ищи еще похожие — он указал на стол. — А я пока подготовлю горшки для рассады. ========================== Андре лежал в кровати, на правом боку, укрывшись одним одеялом и притянув к себе другое, скомканное, обняв и уткнувшись в него клювом. На столе парила чашка с травяным отваром, теплый и терпкий запах душистых трав успокаивал и убаюкивал. Включенный лептоп на тумбочке играл тихую прозрачную мелодию. Пульс бился спокойно и размеренно. Открытая книжка, которую он читал, лежала корешком вверх рядом на подушке. Надоедливые и тревожные мысли растворялись в тихом уюте вечера. «Вот это мне и надо», — лениво думал он про себя. «Хорошо и спокойно может быть только с самим собой». Он смаковал тишину и покой, сладкую легкость и беззаботность. Когда ничего не надо было делать, ни о чем не надо думать. Просто лежишь и нежишься, не тревожишься, ни о чем не переживаешь… и ни о ком. Андре вздохнул, нехотя отпустил одеяло и перекатился на спину. Вот этого ему точно не надо. Ему хорошо так, как есть сейчас. И Стелла, если бы у нее была такая возможность, тоже предпочла бы свободную жизнь. Просто она как все женщины, загнана этой дурацкой программой — обязательно должна быть семья, если не семья — то отношения, и свет клином на этом сошелся. И собственный пример ничему не учит — нет, надо ей причинять добро. — Ну хоть кто-то должен быть в этой долбанной семье счастливым? — вопросил он тишину. «А ты счастлив?» — спросила в ответ тишина. — Настолько, насколько это возможно. «А это насколько?» — Мне хватает. Сердце слегка кольнуло. Он привстал, дотянулся до чашки и сделал глоток. — У меня все хорошо! — огрызнулся он. Скользнул обратно в подушки. — И не надо мне тут начинать про «стакан воды». Слуга принесет! Если доживу, конечно. А все эти русские горки с отношениями… не стоят они того. «Они же все мертворожденные, верно?» Отбросив одеяло, он сел. Поправил пижаму, встал. Настроение было безнадежно испорчено. Чертова Стелла с ее медвежьими услугами и тактом слона в посудной лавке. Чертов Гор с его вкрадчивой настырностью. Чертов… Телефон зазвонил. Чертов телефон, который он забыл выключить! Протянув руку, он смахнул блокировку и не глядя нажал на зеленую трубку. — Слушаю! — рыкнул он. — Дядя, привет! — раздался бодрый голос племянницы. — Слушай, пожалуйста, одна маленькая просьба… Ты что, я не вовремя? — сбилась она. — Нет… нет, маленькая, я просто немного вздремнул, а ты меня разбудила… Что случилось? — Ничего-ничего. Я просто хотела тебя попросить — ты не мог бы открыть портал в мою комнату? Ну, если тебе не сложно, конечно… — Пару минут, хорошо? — вздохнул Андреальфус. — Сейчас. Нашарил халат, накинул на себя и, шаркая, поплелся вон из спальни. ============== Шуганув пару бесов, обжимавшихся в углу, доплелся до комнаты Октавии и, зевнув, открыл дверь. Как всегда, комната была в творческом беспорядке. Более-менее державшая себя в руках дома, у дяди Октавия, пользуясь тем, что ей никто ни мягко, ни командным тоном не намекал «разгрести наконец этот свинарник», отрывалась от души, разгребая кучи книжек и своих вещей только по велению души. Сейчас весь стол был завален красками и баночками, на полу лежал лист ватмана, размеченный карандашным наброском. Судя по всему, сейчас у нее был период увлечения рисованием. Андре начертал сигиллу, и, блеснув голубым огнем, портал раскрылся. — Привет, дядя! — Октавия упала через портал, споткнувшись и выпрямившись в последний момент, таща в руках какой-то громадный поддон. — Прости, что побеспокоила. — Ничего, а что ты…? — Октавия, не слушая, потащила поддон под окно, ставя прямо на цветастый палас. — Подержи еще немного портал, хорошо? — бросила она через плечо, снова ухая обратно. Андре пожал плечами, удерживая сигиллу. Октавия шмыгнула через портал, таща два маленьких горшка в руках, и еще два прижимая к груди предплечьями. Поставила их на поддон, рванула обратно. — Еще немножко! Снова появилась, таща на этот раз шесть горшков. — И что это такое? — Саженцы! — Октавия снова исчезла в портале. — Саженцы? — Ну да! — На этот раз было три горшка. Два — с черенками, из которых прорастали зеленые побеги, и один — с большим побегом, на конце которого цвела белая роза. — Посмотри, какая красота! — поставив два горшка на поддон, она подошла к дяде, протягивая ему цветущий черенок. — Папа откуда-то достал цветы из человечьего мира. Он уже совсем собрался их пускать в переработку, но я уговорила его дать мне попробовать их оживить. Смотри! Андре неверяще смотрел на цветок розы. Правда, сейчас цветок был не совсем белый, прожилки в темноте светили нежно-малиновым цветом, но это был настоящий живой цветок. Источающий тот самый теплый, мягкий, обволакивающий аромат. — Пусть пока здесь постоят, я завтра приеду и высажу их в твой розариум. — Мой… что? У меня нет розариума! — Возмущенно начал Андре. Он уже набрал воздух в грудь, чтобы начать возмущаться, но потом посмотрел на сияющую Вию… И выдохнул. Вздыбившийся было хохолок улегся. — Ну и где будет наш розариум? — обреченно спросил он. — Возле пруда. Там как раз старая клумба, надо поставить несколько скамеек… — начала Вия. Андреальфус махнул рукой. — Хорошо… давай завтра, ладно? — Ваша милость? — раздался голос беса-дворецкого. Оба демона обернулись. Тот стоял в приоткрытых дверях, держа букет розовых роз размером с себя самого. — Только что прислали. Тоже поставить в гостиной? Ошалевший Андре перевел взгляд на племянницу. — Так вот откуда взялись цветы… — Вия захихикала, прикрывая рот рукой. Андре почувствовал, как его щеки заливаются краской. Он заполошено махнул рукой бесу, и тот моментально исчез, по-видимому, истолковав жест как согласие. — Слушай, потом, когда на них наглядишься — ты же не против отдать их мне? Для розариума как раз будет очень здорово, если там будут розы разных цветов. О, слушай, а ты можешь попросить у своего парня, чтобы он еще алые розы тебе подарил? — Оживленно затараторила Вия. — Я прямо вижу, как их там нужно будет рассадить… — Маньяки. Что ты, что твой папаша. Когда дело доходит до того, что растет из грязи, — пробурчал Андреальфус, отворачиваясь. Вия пожала плечом. Мол, что есть — то есть. Продолжая счастливо улыбаться. — Я завтра тогда днем приеду, хорошо? Ты же не против? — Спасибо, что хоть сейчас поинтересовалась моими планами. Уже прогресс. — Дядя, не дуйся. Подумай, как будет здорово! — Не сомневаюсь. — Андреальфус вздохнул. — В любое время, маленькая. Только, пожалуйста, предупреди, когда соберешься, ладно? — Хорошо! Спасибо! Спокойной ночи, дядь! — Спокойной ночи, Октавия. Махнув рукой на прощанье, Октавия вошла в портал. Андре, начертав сигиллу в обратном порядке, закрыл его. Подошел к поддону. Присел на корточки. Дотронулся до расцветшей розы. Она была живой. Определенно живой. И безмятежно цвела. Воспользовавшись своим вторым шансом. Сбоку на стебле уже проклевывались новые отростки. Андре покачал головой, вышел из комнаты племянницы и закрыл дверь. Дошел до спальни. Взял телефон. Сдвинул пальцем вниз шторку. Сообщение от сестры. «Не дуйся!» И номер телефона. Палец помедлил, и ткнул в выделенный гиперссылкой номер телефона. «Сохранить в контактах»? «Да». «Введите имя контакта» Андреальфус ввел. Телефон подумал, и подтянул иконку контакта. Золотой глаз, изображенный несколькими небрежными штрихами на черном фоне.