Привкус вина

Служке повезло застать Миваля в таверне. Их честная компания носилась по городу, возвращаясь только чтобы поспать пару часов, а затем снова уйти. Но сегодня день был особенный. В кой-то веке они решили полноценно отдохнуть. Одни сбежали в город, другие отдыхали внизу, праздно выпивая. Миваль же укрылся в прохладе комнаты, лениво читая какую-то книгу. Даже не цепляя особо смысл, блуждая мыслями где-то далеко. Мнимую идиллию нарушил стук в дверь. — Вам письмо, велено передать лично в руки. — От кого? — мужчина нахмурился, с недоверием принимая конверт из жёсткой и явно дорогой бумаги. — Не могу сказать, не знаю. Подписи не стоит. Кивнув, служка убежал, оставив Миваля в растерянности. Длилось оно недолго. Ровно до тех пор, пока он не почувствовал едва уловимый тяжелый, очень знакомый парфюм. Такое обычно бывает, когда бумагу долго держат рядом с духами, а не намерено оставляют аромат на письме. И такое обычно не чувствуют. Какое-то поистине звериное чутье порой пугало Миваля. А сейчас вызвало только усмешку. Горташ, как обычно, коротко изъясняться не мог. Это было просто приглашение на званый вечер в честь принятия нового титула, но завернуто в такие обороты, будто это целое душеизлияние. Или признание. Разве что ни одно признание не будет заканчиваться просьбой подобрать приличный наряд и постараться отделаться от своих друзей перед визитом. Ни то, ни другое, не было сложным. Астарион первым делом в свободную минутку заставил приобрести дорогой костюм, а возвращаться до завтра никто не торопился. Вот и Миваль не будет. Если праздник не окажется скучным. И он оказался отнюдь не скучным о нет. Душащим. Кучи людей, взгляды, обращённые на Миваля, вопросы… Он к этому не привык. Он это не любил. А потому довольно скоро свернул в один из пустых коридоров, стараясь отделаться от назойливых людей. Сбежать. Побыстрее сбежать. Эта толпа действовала на нервы не хуже, чем своды Подземья. В голову отродья Баала, пока он укрывался в одной из пустующих комнат, уже закрадывалась мысль, что Горташ пригласил его специально, проверки ради. Он ведь так любит испытывать своих союзников. Размышления развеялись звуком шагов за спиной. Кто-то последовал за Мивалем, и инстинкты, привитые нечистой кровью, кричали, что нужно наказать неосторожного гостя… Но мужчина не двигался. Это был не гость, а хозяин праздника. — Я уж думал, что потеряю тебя из виду. Ты порой слишком неуловим, — Горташ обогнул убийцу, встал перед ним и властно притянул к себе для поцелуя. Он вел себя намного смелее, чем прошлые разы, будто не было амнезии, недомолвок и всей этой кутерьмы с Лунными Башнями. Ничего не было, кроме этих двоих насквозь порочных существ. Миваль был податлив, позволяя эрцгерцогу брать верх над ним. Это были те редкие случаи, когда убийца не вставал на дыбы, не держался на равных или пытался подавить мужчину. Он был таким… Как правило. Сегодняшний вечер стал исключением. Стоило поцелую прерваться, рука убийцы крепко обхватила шею Энвера, под самой челюстью, заставляя замереть. Миваль был зол, в глазах его плясали огни, дикие, безумные. Но это было совсем не то безумие, что когда-то Горташ видел у Орин. Это было что-то более… личное. Как у путника, что шел неделями по пустыне, а тут увидел бутыль воды, которую у него хотят отобрать. Ярость, жажда, нетерпение. Это все смешивалось в одном только взгляде обычно холодных серых глаз. — Мой лорд, ты решил поиграть со мной? Нащупать, как крепка моя выдержка? — убийца говорил тихим ровным тоном, но что-то клокочущее нет-нет, да пробивалось сквозь это нарочито напускное спокойствие. — Нельзя играть с детьми Баала. Обязательно проиграешь. Словно заворожённый, Энвер разглядывал лицо, такое знакомое, но ставшее за месяцы расставания чужим. Ублюдок был красив, даже уродливые глубокие шрамы не портили его. А вместе с отпечатком безумия на этом лице… Горташ не заметил, как темные, похожие на лианы тени, оплетают его ноги и выше, сковывая руки. Магия Арабеллы, щедро приправленная дарами покровителя колдуна, и вуаля, это уже другое заклинание. Более коварное, способное удержать и существ из плоти и крови. — Что ты творишь?! — когда до эрцгерцога дошло, было чуточку поздно. Скованный, он со злостью, внезапно ударившей в голову, смотрел на Миваля и шипел, боясь слишком повысить голос и привлечь чье-то внимание. — Отпусти немедленно! Неспеша отродье Баала отстранился, обошел Горташа, будто любуясь работой. Поменялись ролями. Правда, Миваль обычно так не чертыхался. Но за всей чужой злостью, за всем недовольством чувствовалось что-то ещё. Что-то запрятанное глубоко, скрытое ото всех. И внезапная догадка, осенившая убийцу, заставила рассмеяться. Гортанно, с хрипотцой севшего голоса. — Прекрати. Если нас заметят, будет скандал, — Горташ замер, поняв, что бесполезно пытаться выбраться. Пусть чудовище наиграется и отпустит само. — Мне нужно выйти к гостям, мое отсутствие могут заме… — А какое мне дело до твоих гостей, мой лорд? — Миваль издевался, но не приближался, выжидая. — Знаешь, я ужасно ревнивый. Видеть, как вокруг тебя вьются другие… Как неосторожно с твоей стороны. Но затем резко сократил расстояние, оказавшись за спиной мужчины. Мягкими, почти ласковыми движениями оглаживал чужую кожу, чуть настойчивее был там, где ее прикрывала одежда. Он исследовал чужое тело, но не так грубо и ярко, как обычно. Дразнил. Подогревал чужое желание, которое оказалось легко распалить. Стоило на мгновение занять доминирующую позицию, как в эрцгерцоге, тиране, зажглось пламя. И зря мужчина пытался подавить его в себе. С каждым полунамеком на ласку где-то внутри все сжималось, готовое прокатиться приятным теплом. Стоило только Мивалю быть чуть настойчивее… Но он этого не делал. Оставлял своего неожиданного пленника на грани. Воистину, не зря отродье Баала называло себя Темным Соблазном. — А-а-а, Энвер, ну зачем было скрывать это от меня? — голос не был мягким, скорее похожим на сдавленный рык. — Я подозревал, что тебе нравится подчиняться. Привычка из детства, м? Эрцгерцог замер. Никто не знал о его прошлом. Даже Орин не докопалась так глубоко. В затуманенном желанием и каплей алкоголя мозгу судорожно пульсировали мысли. Догадки. Подозрения. Ещё бы чуть-чуть, и былого напряжения как не бывало. Но Миваль не давал схлынуть нарастающей тяжести. Касался руками и дыханием, оставлял невесомые поцелуи на коже. Этого было мало. Слишком мало. Разум метался от паранойи к возбуждению, не давая трезво думать. Единственное, что позволил убийца, это сфокусироваться на своем лице, оказавшись перед Энвером. — И откуда? — голос его оказался таким сдавленным и хриплым, что будь он сейчас в состоянии, отнёсся с отвращением к самому себе. Но не был. А потому ждал ответа. — В Доме Надежды, конечно, — Миваль мягко обхватил ладонями чужое лицо, провел почти ласково большим пальцем по шраму на подбородке. — Даже удивительно, что с теми рассказами, которые поведал твой тюремщик ты остался таким… прекрасным. Горташ в свой адрес часто слышал разнообразные комментарии. Комплименты. Но слова «прекрасный» — никогда. Это сбивало с толку. И заставляло задержать дыхание, не в силах выдохнуть. Горячие тонкие губы убийцы прильнули к приоткрытым Энвера. Почти целомудренный поцелуй, лёгкий, даже смешно. Эта пытка заставляла снова пытаться вывернуться из пут. Наказание не заставило себя долго ждать. Укус, словно ушат воды, на мгновение привел в чувство мужчину. Капелька крови выступила на губе. Так красиво. Кончиком языка Миваль мазнул по месту укуса, смакуя чужую кровь. Это будоражило не хуже благовоний, что используют в «Ласке Шаресс». Оба были на грани. — Оставим игры, — голос Миваля был саднящим, хриплым, таким же, как и у Энвера. Он разливался внутри эрцгерцога жгучим теплом, гордостью за то, что именно он мог вызвать в убийце такие эмоции. Путы спадали, но на ногах мужчина держался едва ли. Сильные руки подхватили его, чтобы затем прижать грудью к стене. Рука легла на пояс. Уха коснулись чужие губы. — Гости подождут, эрцгерцог Горташ. Давай сделаем этот праздник приятнее для нас обоих.