Благодарность

      Слишком темно или все дело было в плотной вонючей ткани, что закрыла ей глаза и перебивала обаяние — она не могла видеть и чувствовать пресный запах плесени, окружающий ее. Однако женщина слышала, как капает вода с другого края клетки, в которую ее посадили и звон, будто гул из ада цепей, когда она шевелилась.       Тяжело дышать из-за ошейника на ее шее. Она резко дернулась вперед, когда почувствовала, как ее горло сдавило, перекрывая доступ кислорода в мозг. Женщина инстинктивно отшатнулась и вернулась на первоначальную свою позицию.       Хэнкок поджала ноги под себя под лязг цепей из кайросеки и стали. Ее лицо исказилось от ярости и печали. Она чувствовала, как горит ее спина и в нос ударил едкий запах жареного мяса, будто она находилась в преисподней и черти медленно сжигали ее тело. Вновь и вновь она ощущала, как ее прожигает раскаленный металл, вызвав у нее судороги. Женщина хотела взвыть от бессилия, но покусывала нижнюю губу, чтобы успокоиться.       Вкус крови проникает в глубины ее рассудка. Металлическая пряность держала ее в этой реальности. Хэнкок сходила с ума, метясь в двух измерениях.       Почему она снова здесь?       Хебихиме слышит голоса рядом с собой и озирается по сторонам, но через несколько секунд прекращает и ругает себя.       Все это — только в ее голове. Но это не делает их менее болезненными.        Она слышит жуткий смех маленького человека восседающего на троне. Его взгляд наполнен похотливым желанием, когда он разглядывает ее. Хэнкок становится не по себе, а ноги наливаются свинцом. Принцесса змей собирается с силами, чтобы пронзить нахального мужчину пропитанным ненавистью и яростью взглядом, но он, словно не замечает ее, глухо смеется над ней.        Хэнкок резко дергается, но звон цепей отрезвляет ее. Женщина оборачивается, когда замечает прикованные на нее взгляды других мужчин. Они прожигают ее презрением, непониманием и осуждением. Именно тогда она чувствует холод от ледяного ветра в Мариджоа, которого она не ощущала уже многие годы.       Проходит несколько секунд прежде чем, она слышит обращенные голоса вокруг себя. — Не могу поверить в это… — Ее знак заставит вас поверить в это… — Жаль, а она мне нравилась…       Угрюмые и недовольные, пронизанное желчью каждое слово не причинили особого вреда. Однако Хэнкок слегка заскулила от невозможности выбраться из ада, который ее вновь сломает. — Она была недосягаема для нас… — Но и сейчас, только в другом плане…       Шепот быстро перерастает в гогот. Несмотря на то, что она не слышала то, что они говорили, она ощущала давящую атмосферу вокруг себя, вырвав ее болезненное подсознание из глубин прошлого. — Вы слишком шумные! — вмешался писклявый голос Тенрьюбито, стрельнув пистолетом в одного из пехотинцев. — Тише!       Все присутствующие мгновенно остановили обсуждение и смиренно встали. Они краем глаза бросали сочувствующий, полный жалостью взор в сторону павшего товарища.       Хебихиме видит себя маленькой девочкой, что еще не познала вкус жизни и мира. Ее жизнерадостная улыбка причинила ей намного больше боли, чем осуждение со стороны.       Если бы не этот ужасный мир, что послал ей это отвратительное приключение… она стала счастливой?       Воспоминания проносились перед ней, и она зарычала, будто дикий зверь. Принцесса резко дернулась вперед, и ошейник сдавил ее шею. Несмотря на удушье и судороги от цепей, она пыталась вырваться из оков.        Скользкие руки коснулись ее кожи, вызывая отвращение. Долгий пошлый взгляд оценивал ее, пробивая до мозга костей. Однако Хэнкок не дрогнула под взором, пока он не схватил за цепь, пристегнутую к ее горлу.       Боа знала, что ее ожидает, как рабский товар Тенрюбито. Она будет выставлена на показ, как дорогая игрушка для своего хозяина. Самая красивая женщина мира — всего лишь титул, но имеет огромное значение в плане того, кто им обладает. Она экспонат для удовлетворения их утех и похотливых мечтаний.       Дорогая, бесценная игрушка — ресурс для поднятия статуса над другими Терюбито. Такой, как она, вряд ли найдется на всем бескрайнем море, в отличие от русалок или других рыболюдей, которые ценятся намного выше любого другого товара.       Увидя ее клеймо, Тенрюбито рассмеялся, размахивая пистолетом вокруг. Слюна вперемешку с соплями брызнула на тело женщины, вызвав вздрагивания ее тела. Это было унизительно для нее, но и омерзительно.       Почему она еще жива?       Дыхание замедлилось, как и происходящее вокруг нее, когда он со всей силы дернул за цепь, прикреплённой к ее шеи.       Принцесса змей не слышит стука сердца, когда мир начинает вращаться вокруг нее.       Почему мир желает ее страданий?        Если это сон, то она хочет бы проснуться в светлом мире, полном красок и света. Увидеть вновь своих сестер и расплакаться, крепко сжимая их в объятьях. Ей хотелось извиниться, стать еще сильнее, чем сейчас. Способной защитить целый остров от любого врага, что посягнёт на него и быть справедливым мудрым правителем. Это же была ее детская мечта, когда глаза сияли на свете солнца, словно сапфир.       Но… она стала тем жестоким правителем, что погрузился в свои раны и создал непроницаемую скорлупу. Несмотря на жестокое обращение, все ее любили и уважали. Просто потому, что она красивая…       Красота — это и дар и проклятье. — Мой драгоценный раб.

***

      Жгучие слезы брызнули из глаз цвета моря, когда она осталась одна в темной камере. Хэнкок взвыла от бессилия.       Теперь весь мир знает кто она. И сбежать отсюда — невозможно. Множество морских пехотинцев окружают остров. Даже если она попытается сбежать, шанс спастись был не велик. Неплохой выбор, если она предпочитает умереть. Однако Хэнкок хмуриться и немного кривиться от возможности умереть смертью храбрых.        Каждый раз, когда Хебихиме думает о смерти, что лишит всех ее проблем и позора, образ юноши встает перед ней каждый раз. Он легко склоняет ее мыслить в более позитивном ключе. Образ, будто светлый лучик, пытается спасти Хэнкок от самой себя.       Хэнкок почувствовала, как ее губ тронула легкая теплая улыбка. Согрелась ею изнутри, придавая сил для борьбы.       В действительности она устала убегать от реальности и желанию принять легкие решения, которые не всегда заканчиваются в положительном ключе. Если ее не станет, то ко защитит Амазон Лили? Ее драгоценных сестер? А народ? Убегая, она только навлечет новые проблемы на тех, кто ей дорог. Но, что она может сейчас сделать?        Она должна дождаться нужного момента, чтобы сбежать и нужно это сделать это тихо и быстро…        Сама идея окончить свою жизнь в попытке сбежать — кажется ей нелепой. Хотя раньше Хэнкок никогда не думала о чем-то, кроме смерти за раскрытие ее секрета, теперь это выглядит так незначительным, и не логичным. Принцесса змей справится с этой ношей с высоко поднятой головой.        Она услышала взрывы, эхом отдающийся от стен. Вопли тысячи морских пехотинцев запомнили пространство. Хебихиме встревоженно отшатнулась в сторону, когда услышала взрыв возле себя. «Что происходит?» — первая мысль настороженно пронеслась в ее голове, — «не знаю, что твориться, но это мой шанс бежать».       Дернув цепями, она попыталась сконцентрировать свой хаки в руках и ногах, чтобы разорвать цепи. Она знает, то они взорвутся при снятии, поэтому укрепление тела даст ей шанс минимизировать урон. Вся проблема в том, что получится ли снять наручники с помощью грубой силы или нет.       Но…       Выбирать ей не приходится.       Женщина делает глубокий вздох, собираясь с мыслями, когда потолок в ее камере резко обрушивается. Она прижимается к стенке в попытке уйти от обвала. Хэнкок напряглась, когда почувствовала постороннего в своей камере. Хебихиме решила не двигаться, чтобы не привлекать к себе большого внимания. Нельзя сказать, кто перед ней находился: враг или товарищ. Однако, если учесть, что она была на территории Мариджоа, то смело можно предположить о наличии вражеской сущности рядом с ней. — Кажется я истратил все свои силы, — пробормотал нарушитель. — Этот гад оказался сильным. «Это невозможно. Я…я…сплю?»       Принцесса змей дернулась и цепи зазвенели. Сейчас она хотела освободиться от своих кандалов как никогда. Но, она не могла сдернуть себя цепи. Ее копошение привлекло внимание со стороны. Незнакомец перевел свое внимание в ее сторону и начал наблюдать со стороны за ней. — Хм…       Этот голос. Она б узнала его из тысячи, нет, миллионов других. Сердце пропустило один болезненный удар, а после забилось быстро, но в тоже время мягко в ее груди. К щекам припал смущенный, теплый румянец, а голова закружилась в приступе счастья и радости.        Он же просто наблюдал за ней. Его глаза сосредоточенно блуждают по хрупкому, казалось, телу перед ним. Парень смотрел на ее рваную одежду, под которой скрывались порезы и синяки. Но… несмотря на эти легкое повреждения, она выглядела еще полной сил, чтобы расколоть кандалы и выбраться.        Рука потянулась к соломенной шляпе рядом ним, хотя его глаза все еще были прикованы к телу перед ним. Луффи мог поклясться, что услышал ее рваное дыхание, каждый раз, когда она пыталась разорвать ошейник. Болезненно бьющееся сердце тяжело ударялось о грудную клетку, вскружив голову.       И мугивара мог поклясться, что видел ее. Он знает ее. От подобных мыслей Луффи пришел в замешательство. Парень медленно моргнул и его поглотило давящее чувство в груди.       Недавние новости, подобно урагану, всколыхнули весь мир. Нервозные слова его команды, обращенные на него, словно цунами. Все застыло в мгновенье, когда его навигатор нервно спросила у него о достоверности полученной информации из желтой прессы Моргана. Он делал вид, что не знает об этом, но сам не замечает, как его лицо приобрело гримасу ярости и беспокойства, напугав окружающих его людей.        Мугивара сглатывает, когда беспокойство захватывает его, выворачивает наизнанку. Он расслабился, когда видит ее живую, но все еще эхом слышит ее слова. Луффи на миг сомневается.       Тогда…       Несмотря на все, она не пыталась успокоиться.       Несмотря на все, она продолжила говорить…       Его сердце сжалось и пропустило глухой удар в груди…       И он не мог ее успокоить, остановить или утешить. Луффи был растерян. Он слушает ее голос, историю и в нем закипает сожаление и горечь.       Парень не может больше ее ненавидеть. В глазах видно только сожаление и крупицы страха.       Качнувшись, Мугивара медленно поднимается с холодного бетонного пола. Сил практически не было, но это ему не помешало. Еле шевеля ногами, он двигается к намеченной цели, вдыхая кислый запах темницы.       Тяжело дыша, Луффи упал перед ней на колени. Осмотрев с ног до головы женщину перед собой, Мугивара покачал головой.       Похожа — не более того…        Юноша протянул руку к ее лицу, едва касаясь кончиками пальцев ее кожи, вызывая колкую дрожь в теле черноволосой красавицы. Мягко и так нежно, тепло, будто яркое солнце коснулось ее тела. Она вздрогнула, и слегка отшатнулась назад.       Луффи сильнее нахмурился и резко сдернул грязную повязку с глаз женщины перед ним. Замешательство с удивлением поразило его, когда глаза цвета моря сверкнули в темной комнате.       Несколько секунд помещение погрузилось в глухую тишину. Мугивара еще больше нахмурился, когда заметил яркий блеск глаз женщины перед ним. Он не узнает ее, но чувствует, как его совесть карает его за забывчивость. Юноша убирает с ее рта вонючий кляп. Тогда парень и дает волю своим чувствам, когда с его губ слетает только одно слово: — Хэнкок…?       Хотя его голос звучит неуверенно и недоверчиво, но его чутье никогда не подводило. — Луффи…       Она всхлипывает, дернув цепями. Хэнкок так хочет его обнять и прижать к себе, горестно плакать от счастья. Монки растерянно рассматривает ее лицо, когда его взгляду цепляется ошейник. Хебихиме напрягла шею, и стальное кольцо сдавило ей шею, затрудняя дыхание. Парень взял в руки стальное кольцо и нахмурился. — Подожди немного, я сниму это с тебя.        Луффи сжал металл в своих руках, освобождая шею женщины. Парень выкинул ошейник в недавно проделанное им отверстие в потолке. Вслед с выкинутым кольцом, раздается взрыв. Однако секундное расслабление оказалось ошибочным. Через мгновение помещение наполняет нарастающий звон из кандалов и наручников. Мугивара срывается со своего места и стремительно начинает снимать остальные металлические кольца.       Луффи тяжело дыша, осел на холодный каменный пол. Использование пятого гира и за ним хаки сильно вымотало его. Парень хватается за голову, перед глазами все расплывается. Ему кажется, что еще несколько секунд, и он потеряет сознание.        Монки чувствует как его обволакивают поддерживающие объятья. Хэнкок прижимает его к себе, мягко улыбаясь. Теплота, что окружает их, убаюкивала и придала атмосферу защищенности и нежности. Хоть для Луффи подобное кажется странным, но не неправильным. Ему кажется, что он слышит умиротворенное колыхание морских волн. Что-то в этом было таким родным и успокаивающим, что тревоги уносятся вдаль усталость стремительно покидает его тело, но будто в объятьях матери он чувствует как засыпает.       Но…       Хэнкок не его мать…       Она драгоценный для него друг…       Друг…?       Вдыхая Принцесса змей застенчиво краснеет, зарываясь носом в густые волосы Луффи. Солоноватый запах моря и пряный запах специй мяса — его запах — приятно щекочет нос.        Миг спустя она осознает, что творит и стыдливо пытается отстраниться от парня. Однако сам Мугивара пересекает любые ее попытки к бегству, обнимая женщину в ответ. Ему сильно не хочется расставаться с этим щемящим чувством в груди, однако усталость в конечном итоге берет вверх.       Хибихиме судорожно пытается осознать, что происходит, накручивая на себя ненужные и бесполезные мысли о браке, о детях и о жизни «долго и счастливо». Постепенно она утопает в своем воображаемом и грешном мире, что пропитан грезами и желаниями влюбленной девушки. Из круговорота забвения ее рассудка выводит тихое сопение Луффи в ее руках.       И все-таки даже если это сон, и ее разум рисует нечто подобное, то Боа не хочет просыпаться и уходить от этого наваждения. Реальность слишком отвратительная и жестокая.

***

      И все-таки сон оказывается сильнее.       Открывать глаза и увидеть действительность — она не желает. Принцесса змей запрокидывает голову, но ее не встречает промерзлая стена. Более того, она слышит, как ветер завывает в ее ушах и звуки бойни постепенно доходят до нее. Вскоре раздаются крики и эхо таких множество голосов сливаются в единый шум.       Разве в заключении всегда было так шумно?       Медленно и неуверенно женщина распахивает свои глаза, и ветер с силой ударяет по ней. Недоумение на миг застывает на лице, когда она ошарашенно рассматривает обстановку вокруг.       Это похоже на бойню. Тысячи пиратов с ревом бросились на морских пехотинцев, уничтожая их в клочья. Но в ответ они получают сильный отпор и количество врага сильно перевешивало их силы. Сотни окровавленных тел заполняют Мариджоа. Вскоре наступает черед тяжелой артиллерии. Тяжело нагруженные морпехи с гигантскими орудиями направляются к центру сражения. Над морем разносится грохот их выстрелов и шум падающих на берег сотни тел.        Она видела такое раньше. Много лет назад, когда этот остров подвергся нападению пиратов и тела их врагов обращены в пепел. Они сгорали и ревели, будто обозленные звери, когда мир вокруг них обратился во мглу. Здания рушатся под звон раскаленного металла, сносящего любое препятствие на своем пути.       Неужели Мариджоа обречено быть уничтоженным?       Крики затмили свет ветра, что мягко коснулся ее ушей. Сотни убитых, умирающих, горящих под огнем тел разрывались на части, уходя в обеспокоенный загробный мир. — Верни моего раба!       Этот голос подобен тысячи чертям, ждущих ее обратно в ад.       Разъяренный вопль хозяина слышен эхом в округе подавляющее затмевая другие звуки. Он заставляет Хэнкок вздрогнуть и сжаться, будто осенний лист на ветру. — Если вернешь ее сейчас же, то твоя смерть будет быстрой! — добавил он.       Хебихиме чувствует, что руки ее спутника напряглись. Он раздраженно хмыкнул, будто насмехается и полностью пренебрежительно относится к особе «голубых кровей». Тело, будто штык, напряглось когда услышал писклявый голос Тенрьюбито.       Медленно подняв голову, воздух из легких мигом испарился. Сердце ударилось в грудную клетку, будто наковальня, а затем быстро забилось, мягко ударяется в ее грудь. Нежный пунцовый румянец коснулся ее щек, будто яркое солнце согревает изнутри. — Верни раба! — завопил Тенрюбито.       Он опасно вертит пистолетом перед своим лицом, пытливо впивается взглядом на пару перед ним, словно на назойливых мух, маячащих перед ним. — Я сказал: убери свои грязные руки!       Ярость, что исходила от маленького человека, была подобно грозе в ясный день. Его раскрасневшееся лицо со вздутыми венами наполнилось яростью и презрением. Возмущение, подобно яду, хлестает из его горла. Но ни ярость, ни требовательный вид, ни статус не вызывает молний, апокалипсиса, а только еще большее непонимание со стороны.       Он подносит пистолет и делает несколько выстрелов, но баллистическая ударная волна отбрасывает его назад.       Луффи с легкостью уворачивается от атаки своего противника, а после сильнее прижимает Хэнкока на своих руках.       Медленно поднимаясь, Тенрьюбито, будто ребенок хнычет и едва ли не плачет, когда ищет свое огнестрельное оружие. Жалко. Неужели эти люди настолько низкие и никчемные, полные вседозволенности, как капризный маленький ребенок. — Верни, верни… — хнычет он, ели сдерживая свой поток слез.       Избалованный. Мерзкий. Но почему-то в глубине души жалко, грустно, но было более противно смотреть на это.       Мугивара замахивается огромной ногой, пропитанной хаки и солнечным огнем, возвышая ее к небу, будто небесный суд. Он поставит точку в этом нелепом театре. — Верни! — вспылил маленький мужчина, направляя пистолет в сторону Монки. — Моего раба!       Но в силу своей нервозности, навыков и отсутствие точности он промазывал в упор. — Хэнкок не… — Луффи резко опускает пылающую ногу в сторону Тенрюбито, намереваясь впечатать его в мраморный асфальт, — … твой раб!       Огромный столб пыли и обломков возвысились над окрестностями, сметая все на своем пути. Вместе с обычной вмятиной, начали появляться множество трещин, распространившиеся на рядом стоящее белоснежное здание. Секунду спустя сооружение загремело и загудело, будто карточный домик разваливается на глазах: окна вылетели, рассыпаясь на тысячи осколков; двери оторвало, разовравло на опилки; бетонные стены рушится, поднимая еще больне пыли и обломков в воздух.       В то мгновение Хэнкок почувствовала как смешались все эмоции в ее голове, образуя огромный поток вихря чувств, вскружив голову.        Вдохнув в первый раз, жар пронизывает ее тело, будто солнце в пустыне.       Вдохнув второй раз, она слышит шелест листвы, звонко переливающийся в ярких солнечных лучах, мягко нашептывает сладкие ей слова.       Вдохнув третий раз, Хэнкок ощущает, как поток эмоций захлестывает ее и что-то странное упирается ей в горло, вызывая плач.       Она сильная, ожесточенная, властная, но… на самом деле мягкий любящий ребенок, что погряз в своих страхах, до момента встречи с «ним». Луффи не понимает насколько много он для нее делает и продолжает делать. Он легко и неосознанно нажимает на нужные для него рычаги, чтобы изменить ее. Нет. Этот парень в соломенной шляпе вернул ту робкую, смелую, полную любви маленькую девочку, что застыла в темном мире без света. — Э?! — озадаченно вскрикнул Мугивара поворачиваясь к ней. — Хэнкок почему ты плачешь?       Ей действительно не нравилось это. Его появление в ее жизни, было сравнимо с катастрофой, что вывернуло все наизнанку, но она смогла принять это…        Хебихиме изменилась…       Ради своего народа, ради себя, ради… — Ты голодная? Хэнкок? Эй! Ответь что-нибудь!       Этот вопрос может поставить любого человека в ступор, но она может только улыбнуться. Подарить свою сияющую улыбку человеку, который помог ей найти вновь свет. И Луффи перестает задавать еще тонну странных вопросов в ее сторону, как только замечает улыбку, озарившую ее лицо. — Я в порядке, — слабо произносит она, но не из-за слабости, усталости или чего-то подобного, а из-за бурливших в ней эмоций.       Мугивара открывает свой рот, чтобы что-то сказать, но мгновенно закрывает его. Он резко останавливает себя. — Я хочу сражаться, Луффи. — Решительно произносит Хибихиме, заглядывая в глубину карих глаз.       Но, если она прежняя вернулась, то она слабая, раз дала так себя легко поймать?       Нет…       Она отдергивает себя от этой мысли, ведь, если она бы не пожертвовала собой, то подвергла многих опасности. Ее сестры вновь оказались в Мариджоа, ее страна была бы уничтожена. Жители, что добры к ней, оказались под угрозой.       Несколько мгновений Монки задумчиво разглядывает ее, прежде чем отпустить. Он накрывает ее плечи черным плащом, с которым он явился к ней в камеру. Юноша ничего не говорит, не сводит с нее задумчиво взгляда, пока не кивает ей. — Только не отставай.       Хебихиме усмехнулась, кивая ему в ответ.       Она сильная. Всегда была. Ее сила всегда была с ней и останется с ней навсегда. Хэнкок защитит всех, кто ей дорог и не станет для них обузой.

***

      Приятный звук волн успокаивает и придает к забвению в мире грез и мечтаний. Она слушает с закрытыми глазами их завывание, склонив голову к синей воде. Нежное, мягкое чувство заполняет ее сердце.       Луффи хлопает по плечу Хэнкока и указывает в небо. Хебихиме устремляет свой взор на лениво плывущие облака и ярко светящейся в зените солнце. Она крепче сжимает своими тонкими пальцами плотную черную ткань плаща.        Хэнкок знает, что он хочет сказать, указывая на небеса, лучезарно улыбаясь небу, указывая на него, чуть не смеясь. И она может с этим согласиться, не произнося ни слова в ответ.       И разве они нужны им сейчас?       Ведь она знает, что он говорит о свободе.       Ее взгляд скользит по его руке, пока не встречает его радостное лицо, едва укрытое соломенной шляпой.        Для нее солнце, которое она полюбила, не простой огненный шар застывший в небе, а человек, что освободил ее из мира жестокости. Он наглядно показал, что не все однозначно, как она восприняла и мир полон доброты и сострадания.       Она желала ему отплатить за его доброту к ней или все дело в ее влюбленности, что сравнима с болезнью, что погубила не мало императриц до нее.       Сейчас ее мало волновало, в чем была причина перемен. Болезнь, что была ужасной из уст старейшины, не казались чем-то плохим или смертельным. Эти чувства, заставляют ее быть счастливой. Быть, той, кем она была в прошлом.       Однако непонятные для нее чувства, чаще всего плохо сказались на рассудке, заставив ее делать то, что она бы никогда не сотворила. Но. разве все настолько плохо?       Боа прокусывает нижнюю губу.       Тогда она не видела весь мир в ярких красках, пыталась жестокостью и свирепостью управлять, чтобы огородить всех от беды, но своей обидой на мужчин, она может обесценить это на корню.       Глупо…       Этот мир жесток, порой отвратителен, но в тоже время прекрасен.       Хэнкок неосознанно тянет руку к Луффи, и мягко нежно его щеки. Мугивара в миг перестает улыбаться и озадаченно всматривается на женщину рядом. Она ничего не говорит, всматривается в его лик.       Солнечные лучи приятно касаются ее кожи, а глаза цвета море отлилось драгоценным золотом. Небольшой ветер от хода корабля, слегка колышет ее волосы. Смущенный румянец тронул ее щеки, будто бы багряный закат небо.       Знает ли он сколько он для нее сделал?       Вряд ли Боа хоть когда-либо узнает ответ на этот вопрос.       Но ей хочется узнать…       Показать ему насколько он ей дорог. Ели она будет отвергнута, то так ему и быть.       Медленно передвинувшись к нему, она мягко улыбнулась, прежде чем поцеловать в щеку, вот только сам юноша не вовремя повернул свою голову в ее сторону.       Соприкосновение губ, вызывает у нее табун мурашек, и будто молния проходит по е телу, заставив чуть не подпрыгнуть на месте. В следующее мгновение она отпрыгивает от него на край носовой фигуры корабля, закрывая лицо, уже покрытое пунцовой краской.       Мысли путаются, сплетаются в хоровод, а после в пытанную цепь, лихорадочно атакующую ее подсознание. Ее сознание рисует различные картины из ее фантазий нацеленных на то, чтобы она была отвергнута и забыта. Хебихиме была так занята блужданием по своим мыслям, протирая ладонями о свое лицо, что совсем не замечает озадаченного взгляда и едва заметного румянца на щеках Монки.       Пискнув, Хэнкок оказывается на краю, и не удержав свое равновесие с криком падает в синее море. Уже свыкнувшись со своей участью, она чувствует, как руки обвиваются вокруг ее талии, а после стремительно тянут ее наверх.        Луффи слегка подбрасывает ее в воздух, а затем ловит. Хэнкок не может смотреть на него, теряясь в забвении фантазий, пока не слышит смех со стороны. Она медленно открывает свое лицо, когда он ставит ее на место. — Ши-ши-ши, прости, Хэнкок. — Он запрокидывает руку за спину, слегка ее почесывая, — забыл тебе сказать, чтобы ты была осторожна. Тут очень сколько.       Что?        Она озадаченно смотрит на него, пока замешательство не вытесняет из ее головы блуждающие мысли. Через пару мгновений, она застенчиво улыбается и обещает быть осторожней в следующий раз. Луффи кивает, лучезарно улыбаясь ей.       Голос кока Соломенных Шляп эхом разносится по кораблю, приглашая команду на ужин. Монки подпрыгивает на месте и схватив Хебихиме за талию прыгает на носовую часть судна, утягивая женщину за собой.       Пока остальная часть команды собирается, Санджи борется со своим капитаном, чтобы он дождался всех, на что получил недовольное лицо в ответ. Вскоре становится шумно, а корабль наполняется веселыми песнями, танцами и смехом всех членов экипажа. Это место выглядит как дом. А они, как семья, что сплетена плотными и доверенными узами. Она скучает по своим сестрам, но уверена, что они встретятся вскоре вновь. и Боа никогда больше их не отпустит.       Хэнкок слегка хихикает, что вызывает в разной степени восхищение у каждого. Они все бурно обсуждают, и приходят к выводу, что ее смех очень красивый. Луффи ободряющее улыбается ей, показывая, что согласен с каждым из своих накама по этому поводу.       Возможно, что произошло совсем недавно не было ошибкой.       Луффи никогда не будет поднимать неудобную для нее тему, если она сама этого не сделает. И она благодарна ему за это.       Когда придет время она поднимет эту волнующую для нее тему и все будет хорошо.       Верно?