Сломленная гордость

— Мадемаузель, аттанде, эксузимуа, — крикнул Экзюпери вдогонку убегающей переводчице. Каблуки звонко стучали по полу, выражая негодование Норы Галь. Он сильно оплошал, впрочем, как и всегда. Девушка сама была с характером, так что очередную выходку Антуана она не собиралась терпеть. Он кинулся догонять ее. Схватил за руку, развернул к себе и взял ее лицо в свои ладони. *** Нора Галь всё равно любила его, как и он любил ее. Да, иногда парень творил такие вещи, от которых девушка была в шоке. Например, однажды он вбежал в их спальню, без одежды, с трусами на голове, ведь ему "не слабо это сделать". — Напомни, почему я ещё с тобой живу, а, Экзюпери? — язвительно шепнула девушка, едва заметно улыбаясь. Она прищурилась и наклонила голову, беззастенчиво разглядывая Антуана. — parce que tu m'aimes, tu m'aimes, tu m'aimes!!! — с счастливой улыбкой проворковал Экзюпери. Его лицо светилось любовью, чёрные волосы лежали на оголённый плечах, карие глаза были устремлены к насмешливым глазам девушки. — Ты сейчас выглядишь очень мило, но впредь, месье, не делайте столь пошлых поступков, — Нора Галь улыбнулась, после чего повернулась на другой бок, и кудри упали ей на лицо. Она смахнула их изящным движением, следя за реакцией Экзюпери. — et le baiser de la nuit? je veux l'avoir!-требовательно заявил лётчик. — нон! Ваше поведение слишком опрометчиво, а ваш поступок глуп! — переводчица все еще с усмешкой настаивала на своём. На что Антуан лишь поцеловал Нору в макушку, сбивая ту с толку такой неожиданной нежностью. Он больше всего любил в ней её кудряшки. Накручивать их на палец, расчёсывать, утыкаться ей в волосы носом… Да просто смотреть на нее доставляло ему неимоверное удовольствие. Даже спустя время настойчивых упрашиваний и закатывания глаз, Экзюпери не успокился. Ему хотелось поцелуя в губы, а может и чего-то большего. Нора искренне удивлялась тому, насколько долго он может терпеть ее несговорчивость. Конечно, желание податься чуть вперед, чтобы сократить расстояние было гораздо проще и гораздо желаннее, но гордость… Через нее переступить у мадемуазель Галь никогда не получалось. С первого раза. Сент-Экзюпери не мог от нее оторваться. Любые прикосновения со стороны девушки были для него как наркотик, даже лучше чем полёты. Самое прекрасное в этой жизни. То, без чего он не смог бы прожить ни дня. — s'il te plaît, s'il te plaît, embrasse-moi, — его голос был тихим и нуждающимся, было видно желание. — Нон! — язвительный тон сопровождал Экзюпери ровно с того момента, как только он познакомился с этой девушкой. И ему пора было уже привыкнуть к нему, но он все время забывал о том, как Нора может изводить. — паркуа нон?! — лётчик печально нахмурился — ты меня приручила! Теперь я хочу ласки! — он не мог молчать. Ему это было жизненно необходимо. Нора заливисто рассмеялась. Она приподнялась на локте и кокетливо накрутила локон на палец, прожигая Экзюпери взглядом. Дразнила. Специально. — Вы почти цитируете свой текст, Антуан, — она взяла в руки французскую книгу и начала листать страницы, желая найти нужную строчку. Сделать этого ей не дали. Экзюпери легко толкнул девушку. Она, не ожидая этого, упала на спину, но книгу удержала. Лицо летчика нависло над лицом недовольной девушки. — если ты не поцелуешь меня, то поцелую тебя я! — после чего, Экзюпери принялся стремительно сокращать расстояние между его и ее губами. — Нон! — девушка ловко подложила книгу "маленького принца" между их лицами, и в итоге поцелуй достался принцу. Антуан на секунду замер.. А затем он словно сорвался с цепи. Сент-Экзюпери выхватил книгу из рук Норы и откинул ее в другую часть комнаты. Под протестующее мычание русоволосой, он завёл руки ей за голову. — tu me dois ça! — Антуан всё таки смог поймать её в ловушку. Нора Галь чувствовала себя побежденной, но не до конца осознавала, насколько. — Зачем вы откинули книгу? А если она… — Антуан наклонился ближе, его дыхание обжигало кожу девушки, мгновенно перекрыв ей доступ к кислороду. Она напряженно выдохнула, слегка выгибаясь навстречу. Она набрала воздуха, чтобы что-то сказать, но он заткнул ее пламенным поцелуем. Их языки встретились и затанцевали, их тела прижались друг к другу в порыве внезапно накатившего адреналина страсти. Ей было мало, хотя она никогда не признается в этом. Переводчица растворилась в его прикосновениях, вкусе его губ и ощущениях, которые он каждый чертов раз пробуждал глубоко в ее душе. Это было похоже на то, как если бы её поглотило пламя лесного пожара, и ни Антуан, ни Нора не хотели, чтобы это заканчивалось. Сент-Экзюпери крепко держал ее руки и все, что девушка могла делать, это только хныкать от желания быть еще ближе. Настолько, насколько это возможно. Еще секунды.. дыхание сбито, он чередуют поцелуи, то полностью перекрывая девушке дыхание, то давая ей сделать глоток воздуха. Её гордость каждый раз исчезала, когда парень хорошенько имел её. Экзюпери каждый раз говорил какие-то пошлости на французском, но девушка никогда не могла понять ни слова. Единственная мысль, которая пульсировала в ее голове заключалась в том, что Антуан был чертовски хорош в том, чтобы доставлять Норе удовольствие. Страсть, вперемешку со стыдом и непокорностью, создавала безумный ураган эмоций и чувств, и каждую из них Нора очень остро чувствовала. Вот и сейчас, привычным движением разворачивая девушку спиной к себе, Экзюпери знал, что она выполнит любую его просьбу, ведь в такие моменты ее желание всегда было гораздо сильнее гордости. Но он точно знал, что очень скоро Нора вспомнит о том, какая она и снова наденет маску саркастичной недотроги и будет снова и снова дразнить Экзюпери, пока тот вновь не сорвется. И уже скоро девушка тихо скулила, чувствуя на своей шее ладонь Антуана. Он провел второй рукой по бедру мадемуазель Галь, та мгновенно выдохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Сент-Экзюпери язвительно подметил: — Где же твоя строптивость? Девушка скулила, прося большего. Она так хотела, чтобы он как обычно подчинился обычной просьбе, но сейчас он лишь оставлял ощутимые укусы на ее плече, мгновенно зализывая это место. — Попроси правильно… — промурлыкал он, медленно скользя ладонью выше, к груди Норы. Та мгновенно напрягалась, то ли от просьбы, то ли от действий парня. Но она продолжала молчать. А Антуан, в свою очередь, продолжал ее дразнить. Когда девушка нетерпеливо выдохнула, он внезапно ущипнул ее правый сосок. От неожиданности она вздрогнула, а когда поняла, что Сент-Экзюпери играет с ней, то разозлилась… — Вы… Вы… — она почти задыхалась от негодования и понимания того, что ей хочется, чтобы он продолжал. Она хотела было вновь что-то сказать, но Антуан так внезапно зажал между указательным и средним пальцами ее сосок, что она нетерпеливо захныкала, подалась вперед, заставляя летчика тихо усмехаться. Он чувствовал, как быстро бьется ее сердце. Носом уткнулся в ее шелковистые локоны, вдыхая из аромат. Его рука скользнула ниже, вызывая у девушки непроизвольную дрожь и мурашки. — Антуан, пожалуйста… Тот с неподдельным наслаждением улыбался, чувствуя власть над девушкой, которая всецело принадлежит ему. — Пожалуйста что?.. — тягуче шепнул он, обжигая дыханием плечо Норы. Рука скользнула еще ближе, добравшись до внутреннего бедра. Нарочито медленно он принялся вырисовывать на нем круги, а русоволосая, едва не плача вновь повторила: — Ну, пожалуйста… — Я уже слышал это от тебя… — тихо сказал он, — пожалуйста что? Нора чувствовала, что он сам едва сдерживается. — Так что ты от меня хочешь?.. Он убрал руку и положил ее на талию русоволосой. Та негодующе выдохнула. — Я хочу, чтобы вы… — медленно начала она, сгорая от стыда, — потрогали меня… Там… Антуан тихо рассмеялся. Его рука подобралась так близко к тому месту, что девушка непроизвольно чуть шире развела ноги. Парень воспользовался этим, срывая с губ Норы стон наслаждения. — Ты хочешь что-то еще?.. — продолжая ласкать девушку, спросил Сент-Экзюпери. — Антуан.. почему я должна говорить это вслух? Пожалуйста, прошу вас, не мучайте меня, — жалобно заскулила она, выгибаясь навстречу ласкам Экзюпери. Тот усмехнулся, но просьбу выполнил. Ягодицы переводчицы ритмично бились о бёдра парня, издавая приятные звуки. Она выгибалась ему навстречу, пыталась быть ближе, а Экзюпери словно нарочно не наращивал темп, а медленно, но ощутимо входил в девушку. Она тихо стонала, в перерывах сбивчиво просила Сент-Экзюпери ускориться. И он вновь подчинился. Резкие толчки выбивали из мадемуазель Галь весь воздух. Она стонала, не обращая внимания ни на что, концентрируясь только на собственных ощущениях. Она плохо помнила, что происходило дальше. Лишь то, что когда толчки чуть замедлись, ее хриплые стоны сорвались на крик, а Сент-Экзюпери как будто зарычал ей куда-то в волосы… *** Он смотрел ей в глаза, все еще поглаживая ее щеки большими пальцами. Она больше не злилась, в ее глазах мелькали те же картины, что и в его. Она приоткрыла губы, как бы требуя поцелуя, и он подчинился ее просьбе. А что еще оставалось делать?