***
Прошло два урока. Наступила большая перемена, которая длилась двадцать минут. Можно перекусить. — Ох-ох-ох... - издал Ян, сидя в кресле в кабинете. «Как тяжело сейчас», — подумал он. Посидев так примерно минуту, потянулся к сумке. Достал оттуда несколько Choco Pie и направился в учительскую, чтобы заварить себе чая. Максим также направился в учительскую. Как только стал подходить к двери, то между ним и дверным проёмом кто-то проскочил. Конечно же Дима. Будь там любой другой человек, то он бы подождал, но тут дело принципа. Максим вскинул брови, смотря на некультурного коллегу. — Прошу прощения. — с сарказмом сказал Дима. — Или как там у вас говорят, эксзимуа. — его голос стал ещё язвительнее. Он сел на соседний стул рядом с Яном и стал наблюдать за Максом. Тому, конечно, хотелось ответить что-то, но сдержался. Смысла в этом никакого. Просто потратит нервы. Поэтому лучшим решением молча налить кофе. Ян сидел ел пирожное и запивал чаем. Понаблюдав за Мистером Брауном и заметив мега сдержанность на лице, спросил: — Ты что опять наговорил? — взгляд устремился на Диму. — Я? Ничего. Просто похвастался своим английским. — с ухмылкой ответил он и стырил один Choco Pie. Ян приподнял бровь и обратил внимание на действие Макса. Он взял бутылку воды и уже собирался налить в чайник, как Ян с улыбкой сказал: — Там вода в чайнике есть, так что можете спокойно пользоваться. — Thank you. — с такой же, словно зеркальной, улыбкой сказал Мистер Браун. Дима скривил лицо. Ему не понравилось, что Ян относился к новому учителю именно так. Макс заварил кофе. По кабинету разнёсся приятный запах. Максим любил кофе. В любых видах: американо, капучино, три в одном, черный без сахара. Этот напиток в любой вариации давал силы и какую-то уверенность в себе. Макс сел неподалёку и с интересом смотрел будут ли коллеги ещё о чём-то говорить. Ян не собирался общаться с Димой, но тот думал иначе: — Сейчас у меня на третьем уроке был один класс. От них узнал новые штучки, что можно покурить интересного. Ян посмотрел на него, как на дурака, и ощутил стыд. — Ужас... — тихо прошептал он. — Да не, не ужас. Нужная информация. — Кому как, но меня беспокоит то, что это знают наши дети в школе... — поёжился Ян. — Да нормально всё. Все курят и пьёт. Наши ученики не исключение. — Не все. — недовольно поправил Ян и нахмурился. Он сжал в кулаке фантик. Максим вздохнул шумно. Глаза закатились сами по себе. Дима, заметив это, переключился на Микса. — Что такое, Максимка? Что Вам так не нравится? — наигранно удивился. «And they also say Americans have dumb humor», — подумал Максим. — Да так. Обстановка необычная. Не привык ещё. — сухо ответ Браун. — Допью в классе. — встал и ушёл, задвинув за собой стул. Когда кабинет полностью погрузился в тишину, Ян повернулся к Диме и спросил: — Ты зачем себя так ведёшь? Что ты хочешь этим добиться? — лицо Яна продолжало выражать хмурость. — Да эти пиндосы приезжают к нам и качают свои права, которое нахуй никому не нужны! Пропагандируют тут всякое! Да они вообще!... Ам... — попытался на ходу придумать ещё пару оскорбление, но запнулся. — Ведут себя как у себя дома! — недолгое молчание. — Ненавижу, в общем. Ян почувствовал отвращение. Сил не было это слушать. Встав со стула с грохотом, грубо забрал оставшейся Choco Pie, который лежал рядом с Димой. Конечно, Дима как паразит. Не успел съесть одну, уже забрал вторую. — Мне не о чем с тобой разговаривать. — быстрым шагом ушёл из учительской. Дима смотрел на закрывшуюся дверь и произнёс: — Что же с тобой случилось, Ян?***
Мистер Браун просидел до последних минут за столом. В голове крутились произошедшие за последний месяц события. Чтобы дальше не копаться в себе, он вернулся в реальность. Параллельно за остывшим кофе он начал готовиться к следующему уроку. Оставшиеся ребята стали заходить в кабинет. А за ними и Ян. 5-Е класс был в сборе. — Ян Александрович! Ян Александрович! — радостно защебетали дети, а некоторые девочки подбежали, чтобы обнять его. Ян обнял их в ответ. Макс резко повернулся на звук и удивился появлению коллеги. — Ян Александрович? Вы что-то хотели? — спокойно спросил Максим и подошёл к Яну. Ян в свою очередь нежно отстранил от себя деток. — Конечно. Для начала хочу обратиться к своим ребятам. Класс сразу уселся по местам и начал внимательно слушать. — Мой 5-Е класс, хочу повторить вам о том, что говорили нам на Первое сентября по поводу нашего нового, прекрасного учителя иностранного языка. Он у нас первый день, как и вы в среднем звене. Относитесь к нему с пониманием, не в коем случае не грубите и очень внимательно слушайте! Вам очень повезло, что застали такой момент в школе, когда у нас преподаёт учитель иностранного языка сам носитель. Ян делает шаг к самому учителю и протягивает робко пачку пирожного. — Я видел, как Вы уходили и таким образом хочу скрасить Ваш день. Считайте, что мы с ребятами хотим поблагодарить за Ваш труд, который со временем будем видеть ещё отчётливее. Максим протянул руку и, коснувшись руки Яна, забрал. — Спасибо большое. И за слова, и за это. — смущённо сказал Максим. — Это очень cute с Вашей стороны. С удовольствием съем. Ян мило махнул всем ручкой и ушёл. Макс открыл кейс коричневого цвета, лежавший на столе, и положил угощение туда. Максим взглянул на время. — Ну, что ребята? Начнём урок.***
Прошло шесть уроков и у Яна остался один. Оставшеюся перемену он сидел в классе, никуда не выходя, так как для него уже произошло предостаточно событий за этот день и ему не хотелось больше никуда высовываться. Он с трудом переносил конфликты. В итоге просто сидел и читал отзывы на книгу, которую хотел начать. После всех уроков Максим не спеша собрался и направился к выходу. Первый день прошёл прекрасно. Ребята ему все понравились. Они хорошо работали, им явно было интересно. Сразу видно, какой учитель до Мистера Брауна был у них. Он спокойным шагом шёл в сторону дома. Была усталость, а ещё эта перепалка с Дмитрием Сергеевичем. Но он старался думать о том, что уже скоро будет дома, упадёт в удобное кресло, вместо жёсткого учительского стула, и сможет отдохнуть. Ян шёл после уроков по набережной, держа в руке сумку. На душе была пустота. Он чувствовал себя самым ненужным в мире. С виду открытый и веселый парень. Только никто не знал, сколько боли было внутри. Что эта маска легко сыпется, когда тот приходит домой. Поделиться не с кем. Он действительно один. «Мх, ненавижу это чувство», — подумал он. На телефон Максима приходит уведомление. Одри выложила новую фотографию. Она в лёгком жёлтом платье. Целуется с каким-то мужчиной. Похож на того, с кем Браун и застукал её. Скорее всего, это он и есть. На второй фотографии они улыбаются и просто смотрят в камеру. Макс отбросил телефон на диван слева. Вздохнул и закрыл лицо руками. Очень больно. «I need a distraction», — подумал он, переодеваясь в домашнюю футболку. Примерно через десять минут выкладывает фотографию и Ян Александрович. На фотографии пейзаж с набережной, а в описание: «Мне тяжело дышать, но я всё равно иду». Сам он сидел уже на лавочке, провожая последние лучи солнца. — When I stop worrying about her. It doesn't make sense. — бурчал Максим, бездумно листая ленту того же Инстаграма. В экран он не смотрел, а поэтому случайно обновил Главную. Первый же пост был от Яна. Лайкнул. «Is he sad too? I have to ask. Or it's not worth it — we know each other very little». Тут он вспомнил про пирожное. Дедушка всегда говорил, что сладкое помогает от душевных терзаний. Время выпить чашечку кофе. Солнце зашло за горизонт. Стало на улице намного холоднее. Ян стал лёгенько дрожать, от чего та самая лавочка оказалась уже пустой, а парень пошагал к себе домой. Через двадцать минут он оказался дома и поплёлся в душ, чтобы смыть всё то, что успел надумать за день. «Вечерний душ смывает всякие мысли, которые мешают жить» — отличный совет. Для тех, кто вообще о своей жизни не думает. Но, на удивление, это спасло Макса. Хотя бы сегодня. Он лёг спать с пустой головой.***
Утро встретило, как и всех работающих и учащиеся людей, будильником. Петербург, как бывает чаще всего, накрыло серой пеленой. Или настроение такое, или так действительно было лучше. Вот Максим уже в школе. Ожидает первый урок у седьмого класса. Ян к этому времени только зашёл в кабинет и включил в нём свет. Ребята из восьмого класса сразу начали заходить и рассаживаться по местам. Несмотря на лёгкую улыбку, на душе всё равно было тяжко и невыносимо больно. Первый урок... Второй урок... Третий... Наступила заветная большая перемена. Многие учителя пошли в учительскую, но вот Яна Александровича там не оказалось. Он остался в своём кабинете, листая ленту в соцсетях, не желая даже перекусить. Максим не мог не думать об фотографии. Его бывшая никогда не выкладывала личное на показ, а тут такое. Он помнил, как обиделась на него, когда Макс выложил селфи с ней в своей аккаунт. Но сейчас внезапно его стал волновать другой вопрос: где Ян Александрович? До звонка ещё десять минут. Должен успеть. В учительской на всякий случай стояли несколько кружек. В одну из таких Максим налил чай. Максим постучался в закрытый класс и зашёл. — Здравствуйте. Вас с самого утра не видно. Совсем из кабинета не выходите. А я вот, Вам чай принёс. — он поставил кружку перед учителем. — Как у вас тут говорят «ответный презент». Ян держал в правой руке телефон и мило удивился таким действиям. Так удивительно и приятно! — Ох... Спасибо Вам огромное! — поблагодарил он от всей души и расплылся в нежной улыбке. — Don’t mention it. Мистер Браун сел за первую парту напротив учительского стола. Осмотрел класс. Видно, что он отличается от остальных кабинетов, да и от школы в принципе. В нём приятно находиться, когда в остальных ничего не чувствуешь. Тишина давила, поэтому Максим решил спросить: — Извините, если это заденет Ваши чувства, можно спросить кое-что? Возможно, это не моё дело, мы знакомы недавно. Вы плохо себя чувствуете? То есть... Morally. Ян Александрович сделал маленький глоток чая. Он немного смутился. После снова улыбнулся, как будто ничего такого нет и не нужно переживать. — Вы с чего это взяли? Всё хорошо, не переживайте... Спасибо, но не стоит. — Сказал Ян и повернул голову к окну. В голове начались крутиться мысли: «С чего это вдруг Мистер Браун решил это спросить? Неужели меня видно на сквозь. Нет-нет-нет-нет». — По Вам видно. Странно, да. Взгляд Макса выражал сочувствие и тревогу. Ему было необходимо помочь чем-нибудь, что там ни случилось. Ян с осторожностью посмотрел на коллегу и немного замешкался. Он этого не хотел. Не хотел, чтобы люди видели его настоящие чувства. — Эм... Ну... В любом случае, заметно только тем, кто знает меня хорошо. Улыбки на лице уже не было. Видимо, Мистер Браун затронул поломанную струну Яна. — Прошу прощения. — Макс опустил голову и встал из-за парты. — Мне и правда не стоило лезь. — ему стало резко неловко, что захотелось уйти. Зачем-зачем-зачем. Максим пробормотал что-то на английском и пошёл к двери. Но тут Мистера Брауна хватает нежная мужская рука за плечо. Ян осторожно перевернул Максима к себе и неуверенно сказал: — Не нужно так себя вести. Вы ни в чём не виноваты. Тут только моя вина, что так реагирую на этот вопрос, но не Ваша, поверьте. Вы захотели узнать и в этом ничего такого нет. — Я знаю как это, когда лезут в душу нагло и поэтому не стал настаивать. Максим опустил взгляд на руку, что держала его. Он положил на неё свою ладонь и легонько убрал с себя. После прозвенел звонок. — Я пойду. — заметив кивок Яна, Максим направился в своей кабинет. В класс начали забегать ребята.***
Ян так просидел весь день в кабинете, не желая его покидать. Но только если отнести кружку обратно. Последняя перемена перед последним уроком. Снова сидит в телефоне, но не особо думая о том, что видит перед собой. Ребята в классе чувствовали подавленное настроение их любимого учителя и поэтому старались быть тише. Вот что значит взаимное уважение и понимание. На этой же перемене в класс заваливается Дима. Он заходит, по привычке, садится на край учительского стола. — Братан, чё с тобой сегодня? Ни слуха, ни духа. — после он положил руку на плечо друга. — Ты в порядке? Бледный такой. Умер кто? Тут было не до шуток. Ян действительно выглядел не очень. Он приподнял глаза на Диму и лишь улыбнулся. — Всё нормально. Просто отвык от такой нагрузки. А сейчас, сам знаешь, нагрузка ой-ой-ой какая появилась. — взглянул на ребятишек. — Так жалко их... Столько от них хочет это образование... — вернул взгляд на друга. — Вот сидишь и думаешь, как облегчить им возможность понимать мои предметы. — А-а-а, вот что. Фух, ты меня напугал. Слушай, может на выходных в бар сходим? Я угощаю. А то этот америкос приехал, и мы как-то... Напряжение что ли между нами появилось. Не хорошо это. — Дмитрий Сергеевич, а кто такой аме... амери... — девочка из пятого класса всё не могла выговорить слово. — Ну вот придёшь домой и у мамы спросишь. — с невинной улыбкой сказал Дима. Ян недовольно тыкнул указательным пальцем в талию друга, а после с нежной улыбкой посмотрел на ученицу. — Он хотел сказать американец. Американцы, ударение на вторую гласную букву "А" — это народ, составляющий основное население Соединённые Штаты Америки. — Спасибо. — мило сказала девочка. Дима посмотрел на часы, соскочил со стола и сказал: — Бежать пора. — он пошёл к двери спиной. — Мы с тобой договаривались. В нашем баре. На выходных. — добавил трудовик, а потом вместе со звонком вылетел из кабинета. Ян тихо недовольно вздохнул, а после уже обратил внимание на класс. Начался урок. Прошло 50 минут. В кабинете тишина и темнота. Дверь закрыта. Ян лежит головой на учительском столе, смотря в одну точку. Почему же он не уходит домой? Ему не хочется. Ему в какой-то степени даже лень. Душа пустеет. Разум мутнеет. Прозвенел звонок с последнего урока. Максим с облегчением выдохнул. Он собрал тетради с домашней работой в отдельный пакет. Вот он уже проходит по коридору школы и мимо кабинета русского языка и литературы. «I wonder if he has already left or is just going home? What happened to him?», — подумал Максим. Отвернулся и пошёл к лестнице на первый этаж. Прогуливаясь по серому Петербургу, его мысли заполняют разное: Ян Александрович; Одри; эта школа; Нью-Йорк; родная квартира, куда хочется вернуться сейчас; яркие и открытые люди, а не угрюмые несчастливые лица. Совсем какие-то три месяца назад он был на параде и орал кричалки вместе со всеми в поддержку однополых пар в гомофобных странах. И несмотря на Яна, он всё равно был убежден, что мама тогда не ошиблась. Люди не будут такими грустными в свободной стране. Так не заметил он, как дошёл до дома. Максим готовил ужин и был снова полон мыслей. Он не понимал: нравится или нет ему тут. Да и видел он мало совсем. Ему очень хотелось помочь всем и каждому. Вот бы кто помог самому Максу ни думать, ни чувствовать, ни тянуться к той, что уже его, возможно, забыла. Ян Александрович просидел до самого вечера. Найдя в себе силы и желания, он встал из-за стола. В правой руке уже оказалась его кожаная чёрная сумка, а сам поплёлся на выход из кабинета. Время идёт, а Ян стоит снова на набережной и о чём-то думает. Видимо, о чём-то действительно грустном. Примерно через тридцать минут Ян уже был дома. Принял водные процедуры. Не поев, направился спать. Ему кусок хлеба не лез в рот.***
Прошла среда. Прошёл четверг. Почти закончилась пятница. К шести часам вечера Ян Александрович провожал вспыльчивого Мистера Брауна домой, но только у них это затянулось. Ян решил пойти по длиной дороге, чтобы коллега успел остыть и успокоиться. Что же случилось? Дима решил показать кто тут хозяин в школе. Казалось бы, Мистер Браун просто выразил свою точку зрения по поводу всего обучения в школах России, а Дима встал в стойку и давай помоить Родину Макса. — Не понимаю я его, Мистер Браун. Я знал, что он у меня такой дружок, с характером, но чтобы на столько переходить границы... Это слишком... — пытался таким образом поддержать Ян. — What have I gotten myself into. — тихо произнёс Браун, стараясь чаще дышать. — Ладно я, человек, который недавно здесь. Но вы же живёте всю жизнь тут и разве не замечаете?? Если да, то я шокирован. После он посмотрел на грустный и задумчивый взгляд Яна Александровича. Ему явно было стыдно за друга. Это, по крайней мере, читалось в его глазах. — Все всё замечают. — тихо и спокойно начинает говорить Ян. — Просто многие привыкают к этому. А идти протестовать... Ну, не весь народ пойдёт, а какая-то малая кучка. И эту кучку прихлопнут, как будто и ничего и не было. И будет считаться, что всех всё устраивает. — после взглянул осторожно на Макса, — А Дмитрий Сергеевич — это пример замкнутой злости. Оскорбляя другие народы, страны — доказательство, что человек не чувствует себя комфортно в своей жизни в определённой стране. — «Привыкают». — эхом отозвался Максим. — Я слаб в политике, но то, что у вас происходит — ужасно. В словах про Дмитрия Сергеевича есть правда. Если бы его всё устраивало, то он не реагировал на моё мнение. Ему стало легче, что Ян понимал ситуацию и не стал защищать друга. Но осознание такой дикости его пугало. «Yeah, a free country. How so», — подумал он, смотря в противоположную сторону от Яна. Ян шёл рядом и смотрел себе под ноги. Тяжко, душно, печально. — А он звал меня завтра в бар, вроде. Даже не имею никого желания идти... Кхм. — после своих слов, Ян посмотрел на горизонт. — Вы можете отказаться в любой момент. Не нужно насиловать себя ради другого человека. Они синхронно остановились. Максим положил руку на плечо Яна. — На Вашем месте я бы хорошо подумал по поводу своего круга общения. — убрал руку и молча ушёл в свою сторону. Ян Александрович смотрел в вслед коллеге, а после от холода обнял себя и направился в сторону дома. На улице было довольно прохладно. Как будто погода подыгрывала им. Последний рабочий день в неделе вышел так себе. Поэтому сразу по приходе домой, он завалился спать. Дела могут подождать и до завтра. Тем более ему никуда не надо.