– Ты знаешь, что такое...?))

Скучающей походкой Пятый выходит из кухни, направляясь к Клаусу. Весь вечер он игнорирует мальчика, глядя в свой синий экран ноутбука. Схватившись за спинку офисного кресла, тот требовательно разворачивает Четвертого к себе лицом. — Если я отказался смотреть с тобой этот сериал, это не значит, что ты променяешь меня на него, — обиженно начал Пятый. И действительно. Пятый ещё в машине почти прямо сказал о том, как бы он хотел провести этот вечер. Но кроме шуточных обещаний за рулем от Клауса больше никаких действий не последовало. — Пятый, ну, у меня последний вечер отпуска остался, чтобы досмотреть его, — проскулил он. — Досмотришь, когда я усну. — Может, наоборот, я досмотрю и присоединюсь к тебе? Клаус прожестикулировал руками и, договорив, затих, ожидая чего-нибудь от Пятого. — Я пошёл спать и только попробуй потом меня разбудить, — Пятый помолчал прежде, чем раздраженно фыркнуть. — Ах, ты ж, маленький манипулятор, — пробубнил под нос, — Пять, иди сюда, — сказал в спину уходящему парню, похлопав себя по ляжке. Пятый живо развернулся, хитро улыбаясь. Так же быстро он оказался у Клауса на коленях, требовательно сминая его губы. Заползает холодными пальчиками под свитер и оглаживает в меру подкаченную грудь и пресс. Стоны Клауса, приглушённые губами Номерного, были для него бальзамом на душу. Как и его ручки, в ответ сжимающие упругую попку. Пятый пару раз поёрзал на коленях, отстраняясь от губ. Руки отлипают от тела, перехватывая в ладошки нижнюю часть свитера. — Сними это уже, — прорычал Пять, попытавшись стянуть верную одежду с парня. — Не спеши, зайчик, — остановив его, сказал Клаус. Он ловко минует препятствие в виде резинки на штанах и боксерах Пятого, коснувшись возбуждённой плоти. Пять прорычал, закусив губу. — Ты знаешь, что такое cockwarming*? — в пол голоса прошептал он. Приподняв Номера и стягивая с него домашние штанишки, Клаус гулко дышал, опаляя жаром его ушко. У Пятого шли мурашки по телу: холодные пальцы слишком приятные, а дыхание слишком возбуждающее. — Примерно догадываюсь. — на выдохе отозвался Пять. Клаус тихо ахнул, почувствовав, как мальчик впился короткими коготками в его спину. — За смазкой сходишь или тебя на сухую трахнуть? Пятый слышно цокнул, — Я лучше принесу. Пятый сполз с колен, полностью скидывая с тонких и длинных ножек одежду. Наспех, вытащив бутылочку, возвращается на своё законное место. Снова нетерпеливо ёрзает, ставя гель рядом на стол. Ручками сжимает ворот на одежде парня и, нагло потянув на себя, целует. Снова требовательно, страстно и не жалея. Вылизывает сладкие губки, побуждая к действиям. И действительно, совсем скоро почувствовал холодную смазку и пальцы, плавно поглаживающие колечко мышц. Пять прося, скулит в губы. — Давай, сделай это, — протяжно говорит мальчик, подначивает его, глубоко дыша. Клаус входит сразу двумя пальцами. Получает от Пятого громкий протяжный стон и ещё сильнее впивающиеся ногти. Пять выстанывает подначки на подобии «да, пожалуйста, ещё» или скулёж сквозь зубы, уткнувшись носом в шею. — Нравится? — ухмыляясь, спрашивает Клаус. Он давит на простату, идеально её массируя. А у Пятого чуть ли не искорки из глаз летят, и он самозабвенно шепчет, как на повторе, слово: «Да». Дальше Четвертый разводит пальцы в виде ножниц, уже чувствуя чужие зубки на своей шее. Мыча и постанывая, Пять оставляет множество укусов и отметин, совершенно не щадя кожу любимого парня. Всё ровно к утру все они исчезнут, даже несмотря на сколько сильным был засос. В этот момент Клаус вынимает пальцы и усаживает мальчика поудобнее. Смотрит в его затуманенные удовольствием глаза и ухмыляется, думая о том, как сейчас придётся постараться Пятому. Он распускает ремень на брюках, вытаскивая его. — Давай сюда ножку, — говорит Клаус, проворачивая край ремня в ручке кресла. И, захватив послушно притянутую ножку, затягивает ремень, закрепляя ногу Пятого у поручня. С характерным звуком расстёгивает ширинку, пока Пятый внимательно смотрит за его действиями. Приспуская брюки и оттянув боксеры, выпускает своё возбуждение. Пять в предвкушение сглатывает. — Иди сюда, сладкий мой, — говорит Клаус, помогая мальчику присесть на член. Пять с протяжным выдохом плавно опускает вниз по всей длине до упора. И, не успев привыкнуть, пытается сделать следующие движения, покачивая бедрами. Но его быстро перехватывают останавливая. — Сиди и не дергайся. Четвертый разворачивается со стулом и пододвигается ближе к столу. Когда тот обратно включил сериал, Номерной безнадёжно вздохнул. — Хватит, ты же несерьезно, Клаус, — стонет Пятый. — Считай это компромиссом, Пять. Я сериал посмотрю, а ты удовольствие получишь. — Удовольствие? И какое? — Ожидание и терпение и будет удовольствием, — спокойно отвечает старший. Пять сдался и, обняв спину руками, уложил подбородок Клаусу на плечо. Он уже практически дышал ровно, но возбуждение даже не думало спадать. Ему нужна разрядка. И Пятый намерен её получить. — И долго мне так сидеть? — Досмотрю серию и подумаю, что можно с тобой сделать, — ответил он, — О, кстати, — Клаус пошевелил Пятого, чтобы посильнее затянуть ремень. И эти пару буквально на сантиметр движений были такими приятными. Он стал слишком чувствительным, что даже футболка, слегка задевающая член, отдавалась зудящим возбуждением. Пятый попытался дернуться бёдрами. Но его больно хлопнули по ягодице, прошипев тихое ругательство. Черт, даже этот удар был невероятно приятным! Пятый скулит, снова кусая плечо Четвертого. — Долго ещё? — Ещё 38 минут, — спокойно отозвался Клаус. — Ты что, ещё одну серию смотришь? — возмущается Пять, сжимая и разжимая мышцы вокруг члена. — Да, а что? — Так не честно, — он обидчиво прошептал. — Правда? А я подумал, ты так хорошо держишься, что решил продлить, — улыбаясь, как Чеширский Кот, отвечает Кудрявый. Пятый вздыхает. На доступных участках тела Четвертого уже не хватает места для отметин. Поэтому Пятый оставшееся время целует Клауса в ямку за ушком, выскуливая просьбы начать уже хоть что-то. Как оказалось, выдержки у Клауса на много больше, чем у юного тела Пятого. Благодаря ей парень начал и досмотрел третью серию подряд. Пока бедный Пятый весь извелся. В горле першило, а тянущее возбуждение всё не выходило наружу. Ему просто не позволяли. — А ты умница. Хорошо держишься. Пятый ответил ещё одним укусом кожи поверх старых засосов. — Пять, можешь кончить. Потрогай себя, — продолжает Клаус, отъезжая от стола. Пятый не мог поверить своим ушам. Он чувствует, как Четвертый добавляет смазки на ствол, позволяя подвигаться. Долгожданное удовольствие захватывает мальчика. Нетерпеливо он толкается на встречу, надрачивая себе в такт. Всё сразу и этого всего много. Пятый сильно закатывает глаза, сжимая в руках футболку Клауса. Подстроившись, Четвертый подмахивает бедрами, выбивая из Номерного звонкие отрывистые стоны. Не в силах больше терпеть, Пять отпускает и с горловым вздохом заканчивает, пачкая одежду и тело. И обессилено валиться в объятия Клауса. Его дыхание громкое, частое и тяжелое. Четвертый в ответ обнимает, аккуратно стаскивая со своего члена. Встав, на руках несет мальчика на кровать и укутывает в плед. Сев рядом, продолжает обнимать. Притягивает и много-много целует в личико: щечки, носик, лобик и губки. Пятый по возможности старался отвечать. — Какой хороший мальчик, — умиляется он, — Тебе всё понравилось? — Да, Клаус. Только больше не мучай меня так, — улыбаясь, отвечает ему Пять. — Полежим ещё, потом в душ пойдём? Пять отвечает понятным «угу» и, уткнувшись, потирается щечкой об грудь Клауса. Его продолжают обнимать и целовать, а Пятый на всё это охотно отвечает.