***
Когда он видит этого парня на крыше школы, то готов потерять дар речи, ведь этот мальчишка оказался, представьте себе, грёбаной девчонкой. Девчонкой, которая скрывала свою фигуру и формы под безразмерной одеждой. Девчонкой, которой в пылу драки повредили волосы, и она решила их обрезать. Девчонкой, которая решила спасти своих семпаев и Фушигуро впридачу, сожрав ради этого палец, мать его, Короля проклятий. Такая жертвенность и трогает, и бесит одновременно. Как можно настолько не ценить свою жизнь? Ведь шанс, что проклятье не захватит девичье тело, был настолько мал, что Годжо готов был себе все патлы повырывать от стресса, когда услышал от Мегуми ситуацию происходящего. — Ну и шумный он, — делится с ними девушка, спускаясь с ограды, становясь на крышу школы. — Но потерпеть можно, — солнечно улыбается она, и вокруг медовых глаз образуются мимические морщинки. «Солнце. Она настоящее солнце», — Годжо смотрит на эту улыбку и его губы сами расползаются в ней, а руки потеют и начинают трястись. — Итадори Юджи, — протягивая руку, представляется персиковолосая. — Приятно познакомиться. Она смотрит прямо на него. А он стоит истуканом, словно Юджи здесь и нет. Ситуацию спасает Гето, протянувший свою руку для рукопожатия. Сатору, заметив это, чувствует, как внутри него распространяется жар, руки сжимаются в кулаки, а желание «почесать» их о лицо друга столь сильно, что он желает спрыгнуть с этой чёртовой крыши, лишь бы не наломать дров. — С Вами всё в порядке? — отвлекая его от этих раздумий, обеспокоенно спрашивает девушка, осторожно прикасаясь к его кулакам. — Вам не нужно в больницу? — Нет, — хрипло отвечает Сатору, не узнавая свой голос. Складывается впечатление, что он курильщик с многолетним опытом, похлеще Иэйри, которая, казалось бы, за пачку сигарет душу продать готова. — Годжо Сатору, — он протягивает руку к девушке. — Итадори Юджи, — она отвечает на рукопожатие. — Очень приятно. Девушка никак не комментирует вспотевшую ладонь, игнорируя заливистый смех проклятья в голове.***
Чем больше голубоглазый проводит времени в компании первокурсницы, тем всё меньше ему хочется отпускать её куда-либо. И первый звоночек, как он сам решил, был даже не в кафе, а в общей гостинной техникума, когда Итадори стянула с себя свою жёлтую толстовку, чтобы передать трясущейся от озноба Сёко. Его чуть инфаркт не стукнул, когда он увидел, что девушка скрывала под своими безразмерными толстовками. Под ними пряталась целая звёздная россыпь. — Ого, — комментирует Нобара, с разрешения подруги едва касаясь веснушек на её руках. — Тебя солнце расцеловало, Юджи. Бледные веснушки растеклись по её ключицам, плавно переходя на руки и спину, где были видны отчётливее. Сатору хочет попросить Итадори одеться, потому что он поплыл окончательно, небесные глаза так и бегают по чужому телу, силясь сосчитать звёзды на нём, а губы нещадно печёт от желания сосчитать их слегка иначе.***
Второй звоночек был, когда он и Гето вернулись с задания. Проходя мимо тренировочной площадки, они заметили первокурсников, которых тренировали второкурсники. Сатору сразу же изъявил желание посидеть на скамейке и понаблюдать за тренировкой, которая уже больше походила на детские забавы. Юджи, вывернувшись из хватки Панды и заметив старших, приветливо помахала им рукой. Они ответили ей тем же, и девушка, на последок улыбнувшись, вновь вернулась к друзьям. — Ты влюбился, — звучит как утверждение от Сугуру. — Не мели ерунды! — возражает Сатору, решив строить из себя дурачка. — Ты её скоро взглядом сожрёшь, — покачав головой, говорит Гето, садясь рядом с другом. — Если продолжишь так пялиться, то Юджи обо всех твоих грязных помыслах догадается. — И ничего они не грязные, я же не извращенец какой-нибудь! — встрепенулся оскорблённый Годжо, но поймав прищуренный взгляд брюнета, понял, что попался. — Так заметно? — на грани слышимости спросил шаман, зарывшись пятернёй в белые волосы, отводя взгляд себе под ноги, лишь бы не смотреть сейчас на тело первокурсницы. Юджи, как на зло, была сегодня в топе, который давал обзор на её подтянутый живот с проступающим рельефом пресса и родинками на нём, а стоило ей повернуться к старшему спиной, то открывалась спина с россыпью веснушек, разбавляемой кое-где несколькими родинками. Ещё и чёртовы шорты, которые казались Сатору через чур короткими, хоть и доходили ей до середины бедра, которые открывали вид на длинные ноги с этими проклятыми веснушками и ссадинами на коленях. Годжо уже придумал тупую шутку на это, но не озвучит её ни за что на свете, не желая портить отношения если и не с Итадори, которая неловко улыбнётся на неё, но никак не прокомментирует, сделав вид, что её и не было, то с другими первокурсниками, которые постоянно были рядом с ней и не отличались таким простодушным нравом, как подруга. — А ты как думаешь? — отвечая вопросом на вопрос, произносит Гето, проследив взглядом за пытающемся скрыть своё подглядывание другом, уже зная, на кого смотрят эти невозможные глаза. — Подозреваю, что не только мы с Сёко это поняли, — Сугуру прищуривается, видя, как Кугисаки, взмахнув рыжей копной волос и кинув презрительный взгляд на будущего Сильнейшего, закрывает собой фигуру однокурсницы. — Девушки, — пожимает он плечами, словно это всё объясняет. — И что мне делать? — обречённо спрашивает Сатору, нажимая на глазные яблоки длинными пальцами. — Делай, что хочешь, но не смей пугать её своими желаниями и не приставай, а не то тебя четвертуют все учащиеся в техникуме, — спокойно говорит Мастер проклятий, откидываясь на скамейке и наслаждаясь пробивающимися через крону деревьев солнечными лучами. — Сам же знаешь, что этой девушкой все очарованы. Взгляни хоть на нашу Сёко. Она курить бросила после того, как Юджи вскользь упомянула, что не любит табачный запах. Теперь вон на леденцах сидит. Их диалог прерывают младшие, дружной смеющейся кучкой поднимающиеся ко входу в учебное заведение. Сатору с ещё большей силой вцепляется в свои патлы, когда замечает, как капельки пота очерчивают пресс Юджи, скользя за кромку шорт. Он и правда сошёл с ума.***
Третьекурсник придумал план действий, как завоевать сердце Итадори. Начал притаскивать ей с миссий какие-нибудь сувениры, с каждой вылазки в город приносил сладости с мягкими игрушками, от которых девушка была без ума, отдавал так любимую Юджи клубнику в столовой (не сказать, что Сатору её не любил, но после этой ягоды у него просыпалась аллергия, так что Сёко строго следила за его питанием; случай в кафе был последним, когда он съел что-то с её вкусом). Их переписка росла в геометрической прогрессии. Теперь парень не представлял и дня без скидывания розоволосой каких-нибудь собственноручно сделанных фотографий, забавных картинок или мемов, а так же считал обязательным написать хоть что-нибудь в течение дня. А о тактильном контакте и говорить нечего было. Юджи оказалась тактильной ещё больше самого Сатору, сама готовая предоставить объятья уставшему после заданий блондину. Годжо отнёс это к третьему звоночку, когда он наглым образом завалился к ней в комнату посреди ночи, только что вернувшись с миссии, но всё-таки перед этим заскочив в душ. Первокурсница, разбуженная шорохами под боком, приподняла голову. Сонно проморгавшись, осмотрела беловолосое чудо под боком. И как только он умудрялся вместить свою тушу ростом метр девяносто на её кровать, не испытывая дискомфорта от постоянно согнутых ног и скрюченного положения? — Юджи, это я, — хрипит парень, обвивая талию девушки загребущими руками, прижимая к себе, чувствуя пробежавшие мурашки по загорелой коже из-за его холодных конечностей. — Прости, что разбудил. Засыпай, душа моя. Шаманка что-то мычит в ответ, вероятнее всего соглашаясь, и засыпает, а вот Годжо, до которого только дошёл смысл сказанных слов, распахивает глаза, в шоке уставившись на мирно сопящую девушку напротив. К его удивлению, у него не возникает никаких пошлых (будь неладен этот Сугуру с его наблюдательностью и неожиданно разбушевавшиеся гормоны!) желаний и мыслей. Ведь обычно, стоит магу увидеть хоть какой-нибудь открытый участок девичьего тела, то у него в голове сразу всплывают картинки нецензурного содержания. Сейчас же у него внутри распространяется что-то тёплое и столь нежное, что хочется лишь прижать Юджи ещё ближе и осыпать её тело нежными поцелуями, шепча при этом нечто милое и видеть заалевшие девичьи щёки. — Что же ты со мной делаешь, Итадори Юджи? — выдыхает Сатору, уткнувшись в грудь младшей.***
Сатору ловит себя на мысли, что готов слушать Юджи вечно, беседуя с ней и с наслаждением наблюдая за сменой эмоций на её лице. Сейчас девушка сидит напротив него в позе лотоса, рассказывая ему сюжет недавно прочитанной манги. И Годжо не смеет её прервать, сказав, что он её уже прочитал, так что нет смысла делиться с ним этой информацией. Как же он рад, что на нём сейчас его очки с затемнёнными стёклами, а не то Итадори бы наверняка заметила его поплывший взгляд. Сатору готов поклясться, что его зрачок затопил всю радужку, а руки вот-вот переместятся на чужие бёдра. Магу приходится прикусить щёку с обратной стороны, лишь бы не дать расплыться этой похабной улыбочке на своём лице из-за представленной картины перед глазами, где Сосуд сидит на его коленях, обвив руками его шею, водя пальчиками по выбритому затылку, а его собственные руки на её талии до пятен перед глазами выглядят правильно. — Юджи, — прокашлявшись, говорит он, но это всё равно не помогает и он опять может посоперничать с заядлым курильщиком. — Мне нужно отойти, — Сильнейший готов принести Юджи её любимые сладости с любого конца света, лишь бы она продолжала смотреть ему в лицо, а не спустилась взглядом ниже, заметив то, что явно нельзя будет оставить без внимания. Третьекурсник до сих пор не понимает, почему у младшей не возникает никак вопросов к нему насчёт его неоднозначного поведения в её сторону, но вот если та заметит отчётливо видный стояк, то тут уж промолчать будет невозможно. — Совсем я Вас заболтала, Годжо-семпай, — спохватилась Итадори, сама подскакивая с дивана и кидая взгляд на настенные часы. — Мне же нужно с Нобарой по магазинам пройтись, а я всё ещё не одета, — Сатору надеется, что его хмык остался незамеченным. — Так что простите меня, но мне пора! Встретимся позже, хорошо? — умоляюще смотрит девушка на него своими медовыми глазами. — Конечно, — он никогда не сможет ей отказать. Да и не захочет.***
А следующая их встреча наступает в морге, когда он безвольной куклой падает на колени рядом с секционный столом, на котором лежит её безжизненное бледное тело. Неуспевший подхватить друга Сугуру замирает за его спиной, не в силах вымолвить хоть слово. За их спинами всхлипывает Сёко, которая всеми силами пытается сдержаться. На груди первокурсницы зияет дыра, а рядом с телом лежит окровавленное сердце. Под вечно сияющими искорками глазами залегли тени, даже похлеще, чем у Иэйри, а обескровленные губы непривычно сжаты. — Всё кончено, — раздаётся в гробовой тишине надтреснутый голос блондина. А его друзей корёбит от потухшего, безжизненного взгляда развернувшегося к ним парня. У него будто с корнем вырвали кусок чего-то важного, просто жизненеобходимого. Вынести его просто невозможно, так что они позорно отворачиваются. Гето прикусывает губу, раздирая её в кровь, а Сёко закусывает кулак, лишь бы не заплакать навзрыд. Они все знают, что наверху сидят готовые сорваться на истерику в любой момент первокурсники, ради которых Юджи и пожертвовала своей жизнью, защитив их от проклятья особого ранга в колонии. Они видели заплаканные глаза рыжеволосой Кугисаки, которая тряслась, склонившись над коленями, и ещё больше обычного хмурого Мегуми, у которого тряслись руки, перепачканные в крови подруги, ведь это именно он принёс её тело. Третьекурсников встряхивает от мигом распространившейся жажды убивать по помещению. Мимо них проходит Годжо, который, сжав кулаки, удостоверился в своём решение уничтожить верхушку шаманов к ебеням.***
Смерть товарища покосила всех, никого не оставив равнодушным. Все студенты ходили смурнее тучи, огрызаясь на взрослых, которые указывали им на это, говоря, что из-за смерти Сосуда Сукуны скорбить не стоит, ведь это была его учесть. Сёко опять начала курить, даже ещё больше, чем до этого. Лишь когда ей на глаза попадались цитрусовые леденцы, которые дарила ей теперь уже покойница, когда узнала, что старшая ест невкусные мятные, то лицо третьекурсницы разглаживалось, и на какое-то время запах табака пропадал. Сатору лишь раз осмелился зайти в комнату почившей, где всё выглядело так, словно она вышла на прогулку с друзьями и, как и всегда, ближе к ночи вернётся, завалившись читать очередной «шедевр» современной литературы. Привычно слегка незаправленная кровать, из-под подушек выглядывающая пижама, оставленный на кровати томик какой-то манги с закладкой, стоящие рядом пушистые тапочки. Висящая на стуле сменная одежда, в которую девушка переодевалась после возвращений с заданий. «Не ходить же мне постоянно в форме?» — вспоминая наигранное возмущение с неизменной улыбкой, Годжо криво улыбается, проходясь пальцами по футболке с шортами. Его взгляд цепляется за красную толстовку, лежащую на корзине для грязного белья, видно Юджи хотела кинуть её в стирку, но, забыв о ней, не успела. Ту самую красную толстовку, в которой он впервые её увидел в тот дождливый день, когда она жила ещё своей обычной жизнью, не ведая ни о каких проклятьях и этом прогнившем магическом мире, в котором она была лишь пушечным мясом. Сатору бесшумно прикрывает за собой дверь, успевая до того, как из соседней комнаты выйдет Фушигуро, который исправно убирался в комнате подруги, стирая пыль, унося с собой небольшое напоминание о своём вечно любимом солнце.***
Маги не обсуждают поступок блондина, не судят его. Лишь кидают нечитаемые взгляды на него после того, как Сатору возвращается с окровавленными руками, а по их новостям уже ходит весть, что верхушка была истреблена. Так же они не комментируют эту ситуацию, когда в техникум приходят старшие шаманы, чтобы разобраться с взбушевавшимся наследником клана Годжо. Лишь не дают им забрать третьекурсника, атакуя их, давая понять, что друзей они не бросают. — Вы будто призрака увидели, — говорит девушка, болтая свешенными со стойки ногами. — Такие поникшие, аж смешно. Юных магов разбудил вскрик Кугисаки, доносившийся с кухни. Живо собравшись, все повылазили из своих комнат, мчась на помощь девушке. Но каково же было их удивление, когда они увидели Нобару, застывшую в дверном проёме с распахнутым ртом. А перед ней живую Итадори Юджи. Итадори Юджи, которая так привычно и тепло улыбалась, шкодливым взглядом смотря на ошарашенных друзей. Первыми в себя приходят первокурсники, подлетая к розоволосой и сжимая её в объятья под заливистый смех девушки, которая гладит их по головам, успокаивая. — Где ты была всё время? — утирая слёзы, спрашивает рыжеволосая, отстраняясь. — Договаривалась с Сукуной о своём воскрешении, — начала загибать пальцы первокурсница, — потом отменяла свою казнь, навестила кое-каких шаманов, чтобы подтвердить, что могу сдерживать Рёмена, а потом сразу к вам. На всё про всё как раз ушла неделя, — пожимая плечами, говорит Итадори так просто, словно это не она считалась мёртвой этот срок. Словно не её уже успели оплакать и почти окончательно смириться с её утратой. Годжо будто из-под толщи воды слышит все голоса, но приходит в себя, когда чувствует толчок в спину. Обернувшись, видит усмехающуюся Кугисаки, которая грозит ему на прощание кулаком, скрываясь за дверью. — Юджи… — он поворачивается к девушке. — Я вернулась, — просто отвечает шаманка, подхватывая парня, который упал перед ней на колени, прижавшись белокурой головой к её животу. — Годжо-семпай, Вы что творите?! — срываясь на шёпот, кричит она. — Сейчас же вставайте! А у мага внутри всё заново оживает, ластясь к рукам Юджи. Он вновь чувствует своё ожившее сердце, теряет голову от любимого аромата печенья с мёдом и до кругов перед глазами сжимает глаза, не веря в своё счастье. — Юджи, а ты точно не сон? — сжимая руки на её пояснице, спрашивает Годжо, упираясь подбородком в живот. — Прошу, скажи, что ты не моя галлюцинация, — он вспоминает все те разы, когда приходил к себе в комнату, а там его ждала такая реальная, но холодная Итадори, которую он всегда отправлял в «её комнату». — А Вы поверите? — вытирая большим пальцем выступившие слёзы из таких прекрасных глаз, Юджи улыбается. — Если это Вам поможет и Вы наконец-то поднимитесь, то пожалуйста, я не являюсь Вашим плодом воображения, я настоящая. У меня бьётся сердце, я дышу и прямо сейчас нахожусь в Ваших… объятьях? — она смешно хмурится, сморщив носик, и Сатору, коротко усмехнувшись, целует его, попадая прямо в родинку на кончике. — Что? — глупо хлопая глазами, спрашивает Юджи. — Солнце, — маг видит, как краснеют уши первокурсницы, — я сейчас кое-что тебе скажу, а ты, прошу, не перебивай, — получив заторможенный кивок, Годжо начинает: — Я влюбился в тебя с первого взгляда, — вот так вот сразу решает начать он, ведь это является чистой воды правдой. — Ещё тогда, в кафе, куда меня затащили ребята. Я не мог оторвать от тебя взгляда в тот день, просто не получалось. Признаться честно, я принял тебя за парня, всему виной твои дурацкие толстовки, в которые Панда влезет, если захочет! — естественно он преувеличивает, но совсем немного. — И с того дня я начал сходить с ума. Я просто помешался на тебе, честно, — он вновь утыкается лицом ей в живот, чувствуя чужое напряжение. — Ты могла что-то рассказывать, а я представлял тебя в самых развратных позах и нарядах. Я уверен, что ты прекрасно смотрелась бы на моих коленях, — Что я говорю?! , истерично думает парень, но не может остановиться. — Но в один момент я понял, что это не просто помешательство ради собственного удовольствия. Когда я начал думать, как бы сделать что-то, чтобы тебе понравилось, игнорируя свои эгоистичные желания — впервые в своей жизни! — я понял, что я люблю тебя. Правда люблю, Юджи. Итадори в шоке смотрит на семпая, перебирая его волосы. Её лицо нещадно горит, и она знает, что сейчас похожа на помидор, но ничего с этим поделать не может. Она осторожно отстраняет от себя старшего, который, почувствовав это, уже поник, понимая, что его отшили. Но тут же наклоняется ещё сильнее, прижимаясь к его губам своими, слегка прикусывая нижнюю. Годжо, ошарашенный действиями девушки, на автомате желает продолжить, но мягкие губы отстраняются от его. — Я могу считать это за согласие стать моей девушкой? — нагло улыбаясь, спрашивает он, уже зная ответ. По этому личику всё было видно. — Ты дурак, Сатору! — ударяя его в плечо, кричит Юджи, выпутываясь из кольца рук, убегая к двери, но её там перехватывают эти же руки, прижимая к сильному телу. — Теперь ты от меня не сбежишь, — улыбаясь в поцелуй, говорит Сатору. — Я люблю тебя. — Я намного сильнее, — отвечает ему девушка, проводя рукой по скулам. — Позволишь сосчитать твои веснушки? — строя самое невинное лицо, спрашивает парень, получая в ответ мягкую улыбку. В гостинной сидят отошедшие от шока студенты, слыша смех, доносящийся из кухни. — Если он обидит Юджи, то я ему яйца отрежу и брелок из них сделаю, — клянётся Нобара.