Между нами ничего не было

10 лет назад

Я вышла из комнаты, одолеваемая сомнениями, и направилась на урок. Коридоры школы были безлюдными, ведь только я имела дурную привычку задерживаться. Постоянно возникали какие-то обстоятельства и этот раз не стал исключением. У меня было плохое предчувствие насчет этого таинственного Бонта. Он выглядел безобидным, но интуиция подсказывала, что просто так держать бы ангела в башне не стали. К тому же, у меня могли быть проблемы, если кто-то узнает, что он теперь общается со мной через зеркало. Но и послать Бонта к черту, я не могла. Может дело было в воспитании, может во врожденной сердобольности — не знаю. Когда я представляла, что Бонт сотни лет сидит в полнейшем одиночестве, мне искренне хотелось помочь ему. Я тяжело вздохнула, поворачивая налево и ускоряя шаг. Почему мне так везет на проблемы? Я всегда оказываюсь в центре неприятностей! Сначала я узнала, что моя мама серафим и все начали ожидать от меня звездного таланта. Мне ничего не оставалось кроме как из кожи вон лезть, чтобы не разочаровать родительницу. Потом, конечно же, Кроули застал меня и Люцифера в коридоре во время бала. Зачем вообще я позволила ему меня увести? Как будто других проблем не было… Теперь ещё и Бонт. «Надеюсь, это черная полоса когда-нибудь закончится», — понадеялась я. Однако, всё это не так плохо, как неловкость, возникшая между мной и Ади впоследствии нашего «взаимодействия» в библиотеке. После страстного секса, мы разошлись, как только пришли в себя. Ади покинул читальный зал первым, а я ещё долгие десять минут сидела, оперевшись о стеллаж спиной, и проклинала себя за слабость. Я вернулась на бал запить терзающую совесть глифтом. Мне хватило двух бокалов, чтобы выйти с сыном Сатаны поговорить тет-а-тет и попасть в ту идиотскую ситуацию. Как же я боялась, что Винчесто увидит в памяти Ади, когда рылся в моей голове! Больше всего пугало, что правда не скрылась от демона, но по какой-то причине Винчесто промолчал. Избежание исключения не избавило меня от напряжения. Я бы хотела относиться ко всему как Люцифер, хотела бы, чтобы сильнейшие потрясения никак не тревожили. Но у меня не получалось скрывать эмоции и успокаиваться велением мысли. После того случая в библиотеке мы с Ади не виделись. На уроки он не приходил, с нами не общался, из-за чего Мими жутко волновалась. Я догадывалась, что демон боялся пересекаться со мной. Я тоже. Наша реакция друг на друга была ненормальной, не подчинялась объяснениям, и это реально пугало. Мой мозг бил тревогу, кричал во всё горло, что я совершаю большую ошибку. К тому же, толкаю на эту ошибку не только себя, но и Ади. Всё бестолку. Страсть не имела границ, поэтому включала «зелёный цвет» моим желаниям, и я падала в бесконечный омут сумасшествия. Наконец я вышла на улицу. Урок уже начался. Мисселина что-то объясняла Непризнанным, стоявшим в ряд. Я потихоньку встала в самом конце, надеясь, что моего опоздания не заметят. Естественно, Мисселина тут же вскинула на меня взгляд. — Советую не рассказывать о своих скрытых способностях, если хотите иметь преимущество, — продолжала говорить ангел. — Все готовы? Я кивнула вместе с остальными, совершенно не понимая, о чем речь. Ко мне подошел улыбающийся Энди. Он стал много времени проводить в кругу других Непризнанных, поэтому я была рада видеть его. — Привет, — поздоровался друг. — Снова опаздываешь. — Привет, — я положила ладонь ему на плечо. — Что я пропустила? — Ничего важного, — махнул Энди рукой. — Будем искать в себе скрытые способности. Мисселина подозвала двух Непризнанных — Монику и Донни. Я с ними не общалась, в принципе, как и с большинством себе подобных. Я знала, что Моника и Донни учатся в школе дольше нас всех. Их успехи в учебе были невероятными. Если я когда-нибудь и догоню их, то точно не скоро. Учитель попросила встать Непризнанных друг напротив друга. Моника выполнила просьбу с высокоподнятой головой, а Донни проявил полнейшее хладнокровие. У меня создалось впечатление, что чужое внимание для него — пытка. Что ж, быть в списке лучших — печальная реальность для интровертов. — Попробуйте сосредоточиться и ощутить внутри сгусток энергии. Соберите его в руке, представьте, что он принимает форму шара. Затем выпустите наружу в сторону противника. Непризнанным не потребовалось много времени, чтобы моментально выполнить на практике задание Мисселины. Они направили друг на друга лучи энергии. Из рук Моники вспыхнул неуловимый огонь, а из ладоней Донни вырвался яростный лед. Две противоположные стихии столкнулись, вызвав огромную энергетическую волну. Я почувствовала их мощь, отголоски которой настигли нас. — Попробуйте найти свою скрытую способность и соединить с силой, что дало вам бессмертие, — сказала напоследок Мисселина. Мы разбились на пары. Я хотела попрактиковаться с Энди, но его увела другая Непризнанная. Напротив меня встала Моника. Едва обмолвившись словом, девушка выпустила в мою сторону столб яркого пламени. Я успела увернуться, но слегка обожгла пальцы. — Твоя очередь, — усмехнулась Моника. Кое-как сдерживая негодование, я закрыла глаза и постаралась найти тот самый сгусток энергии, о котором говорила Мисселина. Но как бы я не пыталась, не могла дотянуться до внутренней силы или обнаружить хоть какой-то намек на нее. Меня охватило волнение. Разве так должно быть? Что со мной не так? Я огляделась по сторонам. Остальные Непризнанные делали первые успехи. Кто-то открыл в себе талант к воздуху, кто-то к ослепительному свету. Я повторила попытку, сосредоточившись изо всех сил. Но как бы я не хотела, у меня не выходило. «Я не чувствую никакой энергии… — я уставилась на ладони, открыв рот. — Во мне ничего нет!». Пришло ужасающее осознание неподвластной мне истины, а после последовала болезненная горечь. Я — пустая. Моника не выдержала и ушла. Я не стала её останавливать, потому что не могла произнести ни одного звука. Надежды продолжали убеждать, что мне не хватает опыта, и со временем, постоянно практикуясь, я отыщу свою скрытую способность. Но скептицизм обрушивал суровую реальность. Я — пустая. Заметив мое состояние, ко мне подошла встревоженная Мисселина. Она заботливо коснулась моей руки, как в детстве делала мама, успокаивая меня. Я посмотрела на добрые глаза ангела, которые выражали глубочайшую поддержку. — Не отчаивайся, Вики, — улыбнулась наставница. — У тебя всё получится. — Нет, — помотала я головой. — Во мне ничего нет, Мисселина. Она смерила меня взглядом, каким одаривают ошибающегося ребенка. Ангел знала больше, чем я, и у нее имелся огромный опыт в работе с Непризнанными, однако меня это не убедило. Я чувствовала пустоту сильнее, чем когда-либо. Захотелось убежать, спрятаться под одеяло и вырвать эту обреченность из груди. — Я сейчас вернусь, — заверила Мисселину убедительным тоном, и исчезла в стенах школы раньше, чем наставница успела отреагировать. Паника настигала, удивляя, что я допустила тревоге завладеть мной. Я шла быстрым шагом обратно в комнату, не замечая никого и ничего вокруг. Казалось, что мир обратился против меня. Я физически ощущала моральное истощение, безысходность и собственную ничтожность. Я слабая. Никчемная. Пустая. Мне никогда не встать в один ряд с бессмертными. Я всегда буду бессильной против них, буду бесконечно существовать под их нескончаемыми усмешками. Чего стоит только злорадствие Ости… Почти срываясь на бег, я не заметила появившийся силуэт впереди и врезалась в него со всей дури. — Прошу про… — поспешила я извиниться, но в нос ударил аромат бергамота, и я едва не подавилась словами. — Ади? Выглядел он однозначно хуже, чем я. Измученное собственными мыслями лицо говорило о многом. Громадные синяки под глазами выдавали с потрохами, и даже натянутая улыбка не спасала. — Ты в порядке? — спросил демон обеспокоенно. — Я… — врать не хотелось, но слушать успокаивающие речи, когда сам он находился в ужаснейшем состоянии, на которое, скорей всего, я оказала главное влияние — язык не поворачивался. — Ничего такого, — махнула рукой. — Проблемы с учебой. Ты как? — поинтересовалась беспечным голосом. В памяти вспыхнула неосвещенная библиотека, чья тишина нарушалась нашими стонами. Горячие руки, полыхающие поцелуи и дикое желание, которое стирало грани рассудка. Зеленые глаза, наполненные одной лишь похотью, ставшие причиной моей кратковременной тахикардии. — Нормально, — Ади с подозрением заглянул в мои покрасневшие глаза. Усилием воли я сдерживала слезы. — Что случилось, Вики? Я не знала, что ответить. С одной стороны, слова рвались наружу, напоминая неудержимый водопад. С другой стороны, страх выставить себя немощным убожеством, подавлял порыв высказаться. Мне показалось, что Ади не поверит мне, скажет то же самое, что и Мисселина. Я боялась увидеть жалость. — Я в порядке, правда, — попыталась придать голосу сил, но он предал меня, сорвавшись. Когда я сделала попытку обойти рыжеволосого демона, Ади схватил меня за предплечье. Какая же чудовищная ошибка — позволить нашим рукам соприкоснуться. Особенно сейчас, пока следы на шее ещё видны. Я замерла в его объятьях. Затем уткнулась в грудь, поддавшись рыданиям. Ади гладил меня по волосам, шепча успокаивающие фразы. Я не вслушивалась, впитывая необходимое тепло, способное избавить от любой боли. Не знаю по какой причине я плакала. Возможно, в душе накопилось слишком многого потрясений, возможно, я была разочарована в себе и это чувство изводило изнутри. Ведь, как бы там не было, я предала Сэми, переспав с его парнем, едва тот пересек грань Небытия. Я предала Ади, воспользовавшись его слабостью и горем. И я — пустая оболочка бессмертия. Бесполезная Вики, приносящая один хаос. — Поделись со мной, — попросил Ади. — Не держи это в себе. Поделиться испытываемой виной, чтобы она растерзало и его? Ну уж нет. — Не могу. — Ты была рядом, когда мне было плохо. Поддерживала как могла. Теперь моя очередь. Я не смогла сдержать тихую усмешку. Секс без обязательств — это поддержка? Именно так друзья помогают справиться с болью? Нет, это — самообман, имеющий мучительные последствия. Мы ошиблись, решившись на этот шаг. Мы подписали смертный приговор нашему безмятежному существованию. Мы будем страдать до конца наших дней. Однако больше всего тяготило не вечное самоистязание. Зависимость — вот, что не давало покоя. Я ни о чем не жалела. В недрах своих чувств, я была не против повторить грехопадение вновь. И это пугало. Я — отвратительная подруга.

*** Настоящее время

Опустошение — ужасное чувство во всех смыслах. За десять лет я свыклась с душевным опустошением, думаю, в какой-то степени мы стали друзьями. Но физическое опустошение было в разы ужасней. Мне казалось, что из меня вытащили жизненно важный орган. Чего-то катастрофически не хватало, и это отсутствие фатально ослабляло каждую клетку в организме. Хуже всего было понимание, что эта пустота навсегда. Меня трясло, конечности не поддавались сигналу мозга. Мышцы атрофировались, будто превратившись в кашу. От перенапряжения стекали соленые слезы, смешанные с кровью. Я задыхалась от всех, обрушавшихся на меня, потрясений. Хотелось умереть. Я открыла глаза. Картинки были нечеткими, плясали черные точки. Моргать было больно, дышать тоже. Каждый вздох отдавался молниеносной болью в легких. Сквозь пелену я разглядела испуганный взгляд Мими. Судя по позе, она хотела броситься мне на подмогу, но Дино крепко удерживал демонницу подле себя. Я была ему благодарна. Не хотелось видеть взорванную плоть подруги на стенах. — Вот и всё, — обтряхнула руки Чума. Затылком я ощутила её горящий заинтересованный взгляд. — В тебе кроется что-то ещё. Всадница подалась вперед, намереваясь схватить меня за подбородок. Изо всех сил я сделала попытку отпрянуть, но не вышло даже приподняться на трясущихся руках. Мне оставалось только валяться, как изорванный осенний лист под ногами Чумы, и пытаться сопротивляться. — У тебя сильная защита сознания, — нахмурилась она. Я облегченно выдохнула, радуясь, что когда-то давно выиграла Турнир Непризнанных и получила татуировку Манжоми, дарующую возможность блокировать мысли. Если она и почувствовала кусочек Шепфа, то способность, даруемая татуировкой, сбила Всадницу со следа. — Только тебя это не спасет. Голос Всадницы ухом разнесся по сосудам. Мои глаза зажмурились, будто это могло помочь скрыть картины прошлого. Сосредоточившись на чем-то незначительном, но в то же время на том, что могло бы понравиться Чуме, я создала невидимые стены вокруг драгоценных пережитых моментов. Я была готова к новому вмешательству в свой разум. По сути это ощущалось так же, как и предыдущее вторжение, когда она забрала тьму Мальбонте. Только сейчас ужасающая энергетика блуждала по чертогам моего сознания, а не по телу. Чума разрушала и переворачивала мой мозг, оставляя одни руины от памяти. Её сила крушила все возведенные преграды, раздирала на мелкие клочья доспехи, в которые я спрятала свои переживания, и танцевала на осколках былого. Но у меня получилось открыть ей дорогу к тому, чем я могла пожертвовать, скрепя сердцем, во благо Шепфа. Этим воспоминанием стало первое Рождество после войны. Не желая оставаться в школе, я приняла приглашение Мими. Мы отправились в ад к её матери Элизе, которая, хоть и была огненного нрава, но сумела окружить меня теплом и любовью, словно я была её вторым ребенком. Элизе и Мими удалось вывести меня из депрессивного состояния и вернуть искреннюю улыбку. После основного празднования мы с Мими навестили Люцифера. Он полноценно правил адом, из-за чего больше не посещал школьные занятия. Вечерами мы собирались втроем в богато обставленном зале и вели беседы по душам. Нас объединяли раскрошенные вдребезги жизни, которые мы получили в качестве награды за доблесть на войне. Тогда я не ожидала, что Люцифер станет для меня родственной душой. Тем более за пару дней. Мы незаметно сблизились, будто впервые разглядели друг в друге тайную сторону, которая притягивала и вызывала влечение. Одним вечером, когда Мими ушла спать, я осталась наедине с новоиспеченным Сатаной. Глифт сыграл свою роль: сначала мы поцеловались, а потом отдались эмоциям и переспали. На утро я хотела переместить этот срыв в корзину для удаления файлов, однако у демона были другие планы. Он признался, что я всегда нравилась ему. — Дай мне шанс, Вики, — попросил Люцифер в тот день. - Обещаю, я залечу твои раны, оставленные войной. Я поверила демону. Но у него не получилось. Я знала, в том была моя вина — я не могла открыть Сатане израненное сердце и вытащить болезненные секреты из спрятанных шкатулок в своей душе. Люцифер чувствовал недоверие, и оставил попытки. Наши отношения превратились в красивую обложку роскошной жизни двух правителей, не имеющей за собой абсолютно ничего. Чума выскользнула из моей головы. Взирая на нее снизу вверх, я сделала вывод, что Всаднице понравилось увиденное. «Пронесло». — Вы были в отношениях, — промурлыкала беловолосая, повернувшись к Люциферу. Я уперлась руками о пол и заставила себя подняться на колени. Встать на ноги не удалось, поэтому пришлось сесть на пятки. Это выглядело до ужаса жалко, но всяко лучше, чем беспомощно лежать на полу. — Да, но больше это не имеет значения, — ответил демон, встречаясь со мной взглядом. — Теперь, она никто для меня. Мусор. Я широко раскрыла рот, получив удар под дых. Остатки здравого смысла подсказывали, что Люцифер говорит это специально, чтобы защитить, но пошатнувшаяся гордость твердила обратное. Мусор? Меня так назвал демон, которому я доверяла последние десять лет своей жизни и с которым делила постель? Тот, кого я подпустила ближе всех остальных? Предательство — не иначе. Я свела брови к переносице, поставив Люцифера на третье место после Фенцио и Мальбонте в списке тех, кому обязательно нужно отомстить. Когда наступит подходящий момент, вырву его сердце, как, прямо сейчас, демон поступил со мной. Отныне Люцифер — предатель. Война истребила во мне милосердие к врагам. Особенно это касалось изменников, воткнувших кинжал в спину. Они породили во мне кровавую жестокость. Во время сражений я рубила последователей Мальбонте без сожалений, выплескивая свою злость, ненависть и обиду. Ведь их предводитель лишил меня самого дорогого, вырвал мое сердце и сжег до пепла. Я хотела отомстить сильнее, чем победить. И сделала это. — Как грустно! — наигранно воскликнула Чума, прикрыв рот. — У нас распалась пара! В тот же миг эмоции на её лице изменились. Притворная грусть ушла, уступив место ликованию. Она подошла к Люциферу игривой походкой. Её явно веселило происходящее. Всадница прильнула к нему, провела острым ногтем по скуле. Демон не реагировал, смотря перед собой. — Правильное решение, щеночек, — язык Чумы прошелся по щеке темноволосого. Она отпрянула от Люцифера, резко потеряв интерес, и направилась к молчаливой Еве. Беловолосая накрутила рыжий локон на палец, бросила насмешливый взгляд на бывшего Сатану и обратилась к дьяволице. — Надо спрятать тебя, — громкий шепот Всадницы удивительно совмещал в себе яд и сладость. — Я скоро вернусь, зверушки. Обхватив Еву за талию, Чума взвыла в воздух. С потолка посыпалась штукатурка. Я с подозрением смотрела вверх, ожидая скорейшего возвращения мучительницы. — Вики, как ты? — раздался голос Мими над ухом. Её нежные руки дрожали не хуже моего тела, когда демонница обхватила мои плечи. Я взяла Мими за протянутую ладонь. Она помогла мне подняться на ватные ноги, разрешив обхватить за шею. В который раз демонница стала моей опорой во всех значениях. Без нее я бы не пережила смерть Ади, не вернулась бы к нормальной жизни, оставшись на дне горечи. Мими справлялась лучше. Она всегда была сильнее меня. Я взглянула на потухшую, когда-то несокрушимую, подругу. Безысходность отражалась на её лице. Искрящийся огонь пропал из серых глаз. Мне оставалось гадать, что пережила девушка, пока я пылилась в темнице. Четыре года назад Мими стала директором школы ангелов и демонов. Моя мать переоценила себя, взяв ответственность за школу, помимо бразд правления небесами. Она любезно уступила демоннице место, осознав, что за пять лет управления её постигли возрастные изменения, которые маме не понравилось. Мими приняла новую должность с огромной радостью и честью. На тот момент она преподавала в школе более двух лет, обогнав своим неожиданным талантом Геральда. Все ученики любили и уважали наставницу, поэтому для школы повышение Мими стало настоящим торжеством. Подруга повзрослела не только внутренне, но и внешне. Если меня время ни на йоту не коснулось, то шесть лет преподавания оставили свой отпечаток. Эти изменения украшали дьяволицу. Посещая школу, меня встречала уверенная директриса. Я запомнила величественную грацию, прямую осанку и покоившуюся мудрость в глубине серого цвета очей. Кровь во рту приобрела печальный вкус горечи. Мими, которая стояла рядом со мной, была мне незнакомой. «Некогда придаваться печали, — приказала я себе. — Отсутствие Чумы надо использовать». — Где остальные советники? — мой вопрос прозвучал слишком резко. Я не сводила взора с Мальбонте, подавляя желание вырвать его крылья, как он когда-то вырвал мои. Люцифер стоял подле метиса, напоминая мне лишний раз, что теперь мы по разную сторону баррикад. Мои кулаки сжались. — Половина успели сбежать, остальные в темнице, — неуверенно прошептала Мими. — Насколько мне известно, Ребекка скрылась. Другого от мамы я и не ожидала. — Тебе что-нибудь известно о Чуме, что мне стоит знать? — демонница рассеяно уставилась на меня, не ожидая допроса. — Другие цели? Зачем ей уничтожать наш мир? Её что-нибудь беспокоит? Темноволосая отрицательно покачала головой, подавленно поджав губы. Я стиснула челюсти, негодуя раздавленному образу Мими. За потрескавшуюся броню сероглазой, я была готова оторвать всем головы. — Скольких Чума воскресила? — Многих, — она покачала головой, будто была в трансе. — Всех последователей Мальбонте, которых мы убили, отца Люцифера, даже Эрагона… Моего папу тоже, но он сбежал, как только представился шанс. Это хорошая новость. Демон Мамон — отличный козырь в борьбе. Если он и мама держатся вместе, то может не всё потеряно. Вдруг во мне трепыхнулась запретная мысль, отчего дыхание сбилось. — Что насчет… них? Наши взгляды с Мими встретились. Она мгновенно поняла, кого я имела в виду. Ади и Сэми. — Я не знаю, Вики… Нельзя было разрешать зародившемуся росточку надежды расцветать в груди. Я вычеркнула веру в негаданную удачу, напомнив себе, что везение всегда обходило меня стороной. Справедливости не существует. Ни в мире людей, ни в мире бессмертных. Я хотела спросить Мими в каком состоянии ад, небеса и школа, каково примерное количество убитых, но Чума вернулась. Я оттолкнула Мими от себя. Она сделала пару шагов назад, молясь, чтобы Всадница не обратила внимание на очередную пташку. Демонница, к моему счастью, обладала большей удачей, чем я. Чума даже не взглянула в сторону отдаляющейся Мими. Всё внимание беловолосой было устремленно на своих подчиненных. — Люцифер, Мальбонте, — позвала Чума. — Я уже говорила, что мне нужен доступ к смертным. И те, кто поможет в моей миссии. «Ей нужна помощь, — заметила моя стратегическая сторона. — Выходит, есть вещи, на которые её могущество не распространяется». Осталось только понять — помощь какого рода и для каких целей? Зачем доступ к смертным? Люцифер мог знать ответ. Ему определенно известно больше, чем Мими. Надо выбить из него правду, когда появится удобный момент. — Всё готово, госпожа, — ответил Люцифер, поражая меня своей покорностью. — Вас ожидают в одном месте, откуда Вы сможете не только наблюдать за смертными, но и спускаться к ним. — Что это за место? — выгнула Чума бровь. Ответ бывшего Сатаны вонзил в меня заостренное ядовитое лезвие. — Школа ангелов и демонов. Я перевела взгляд на ошарашенную Мими, готовую упасть на колени. Она не просто дорожила учебным заведением и учениками, дьяволица жила этим. Теперь Чума отнимала самое дорогое в жизни Мими, и я разделяла настроение подруги. Ведь со мной поступили точно так же. Столица Небес была моей школой, жители — учениками, а роль советницы напоминала должность директора. — Отлично, — улыбнулась Всадница с предвкушением. — Тогда, направляемся в школу! — женщина похлопала в ладоши, как ребенок, получивший новую игрушку. Затем она бросила взгляд на меня и Мими. — Фенцио, надень моим новым зверушкам ошейники. Ангел противно усмехнулся. — С радостью, госпожа. Он ненадолго вышел из зала. Я гордо выпрямила спину, придумывая как избежать повторного плена. Очевидно, ошейники — это кандалы на шею. За все три месяца, как упомянул Мальбонте, что я находилась в темнице, успела насытиться омерзительным чувством беспомощности. Второй порции мне не вынести. Я пока не восстановилась до конца после вмешательств Чумы. Мне необходимо больше времени. Как я сотню раз замечала, Фортуна не держала меня в списке любимчиков. Удивительно энергичный Фенцио, полный предвкушения, раздобыл сдерживающие оковы. Я неправильно истолковала слово «ошейник», предположив, что это будут обычные кандалы для шеи. Действительно, почему я посмела усомниться в уродливой фантазии Чумы и не менее уродливом желании властвовать, наблюдавшимся у Фенцио? В его руках был металлический ошейник с длинной цепочкой, напоминающий поводок. Возмутившись, я по привычке обратилась к источнику своей силы, чтобы отбросить приближающегося ангела от себя, но ничего не обнаружила. Там, где раньше таилась тьма, теперь покоился вакуум. «Снова пустая, — я вернулась ко дню, когда на уроке Мисселины мы искали скрытую способность. — Как в старые добрые». Отсутствие силы раздосадовало, но этого было мало, чтобы сбить меня с ног. Если Чума думает, что я так легко сломаюсь, то она — полная дура. Мими подчинилась, потому что испугалась необъятной силы Всадницы. Подруге дорога жизнь — я не осуждаю её. Однако в моем случае всё складывается по-другому. Я не боюсь смерти. И не сдамся, пока не унесу в могилу своих врагов. Даже если снова придется стать кровожадным чудовищем. Я не позволю Мальбонте свободно расхаживать среди живых, и сделаю всё, чтобы пройтись по его костям. «Как в старые добрые». Металл защелкнулся вокруг моего горла. Усталость мгновенно обрушилась на плечи. Фенцио не удержался от того, чтобы потянуть за цепь. Меня качнуло вслед движению. — Напомни, пожалуйста, вспороть твой живот, вырвать кишки и сделать из них поводок, — прорычала я. — Затем обмотать вокруг твоей морщинистой шеи. Не надейся, что я буду милосердной к тебе. Похоже, я звучала убедительно. Фенцио застыл, широко раскрыв рот, остальные устремили распахнутые глаза. Секундную тишину нарушил громкий хохот Чумы. — Ты нравишься мне всё больше и больше, птенчик, — Всадница забрала поводья у ангела, вынуждая нас с Мими следовать за ней. — Мне ты тоже кишки вырвешь? — она обнажила белые зубы. «Зависит от того, как много моих близких ты убьешь». — Был бы в том прок, — ответила я, удовлетворив самолюбие Чумы. Мы оторвались от мраморного пола и взлетели в бескрайнее небо. Раскрыв крылья, меня постигла невероятная нега. Я не летала целую вечность, поэтому приятные движения вызвали головокружение и странную легкость. Мими приподняла брови, наблюдая за улыбкой на моих губах. Со стороны, я, наверное, выгляжу, как чокнутая. Хотя, это почти правда. Ненависть лишает рассудка самые великие умы. Чего уж говорить обо мне. Это яростное чувство — единственная оставшаяся во мне сила, не считая крупиц Шепфа. Благодаря ненависти, я одолела непобедимого Мальбонте. Если мой разум — это плата за победу, то мне не жалко. Впрочем, как и жизни. Однажды отец сказал мне, что самые опасные люди — это те, которым нечего терять. Я — демон. Я ещё опаснее. Убийственная улыбка погасла, как только я увидела разрушенную столицу Небес. Некогда красивейший город стал тенью былого величия. Не осталось ничего прекрасного — одни руины. Цитадель напоминала побитую собаку, представляя собой символ нашего всеобщего крушения. Жирное клеймо того, что сопротивление бесполезно. Меня охватило пламя гнева, отчего в глазах блеснул алый демонический блеск. Чума искалечила мой дом. Поставила на колени моих людей, которых я пообещала защищать, дав клятву на Церемонии Посвящения в советники. Нет, мне рано спешить в Небытие. Сначала я выполню данное мною слово. Приложу все усилия, чтобы спасти подданных. Своими руками покараю Всадницу, сорвав беловолосую голову с плеч. «Клянусь. Я сделаю это». Первым делом я придумаю, как возродить Шепфа. Следующим шагом — верну свою силу из тела Мальбонте. В виде приятного бонуса убью метиса. Затем отыщу маму и остальных советников. Вместе мы найдем способ остановить Всадников Апокалипсиса.

***

Весь полет мой мрачный взор прожигал спины Люцифера и Мальбонте. Чтобы себя развеселить, я придумывала путь отмщения. Мими с опаской наблюдала за возрождающимся чудовищем, которого ей удалось похоронить. Она как никто другой знала, что чужая кровь смотрится потрясающе на моей одежде. Жаль разочаровывать, но Темной Вики придется воскреснуть вместе с остальными погибшими. Демонница предупреждающе коснулась моих пальцев. Я перевела на нее свое внимание. Она покачала головой, отговаривая бросаться в привлекательный омут с головой. Мими боялась. Думала, что необдуманные порывы погубят меня. «В этот раз у меня нет сильного преимущества, — размышляла я, ободряюще сжимая ладонь темноволосой. — Нельзя действовать в открытую, как раньше». Нужно затаиться. Для всех я слабая и не представляю угрозы. Но эта ошибка станет их погибелью. На данный момент, моя сила в том, что меня никто не воспринимает всерьез. Я перережу им глотки, а они даже не догадаются, кто их убийца. Наконец, на горизонте появилась школа. Рука Мими, которую я до сих пор сжимала, напряглась. Здание учебного заведения не изменилось — это утешало. Хуже всего было бы застать безжизненные обломки, окруженные трупами школьников. Видимо, ранее школа не представляла для Чумы ценности. Мы стали снижаться сквозь груды туч. Пришлось отпустить теплую ладонь Мими. У входа в школу стояло два знакомых силуэта. Ангел и демон. По мере приближения я смогла разглядеть бессмертных. Мое сердце провалилось в Небытие… «Геральд и Мисселина! — я переглянулась с обрадовавшейся дьяволицей. — Чума воскресила Мисселину!» Ангел застыла в замешательстве, сфокусировавшись на наших новых «украшениях». Она что-то безмолвно пробормотала и сделала рывок вперед, но Геральд вовремя одернул Мисселину, возвращая её взор на Всадницу. Бывшие наставники поприветствовали Чуму, назвав «госпожой». У Геральда чуть судорогой не свело язык — это было понятно по взгляду. Мисселина лучезарно улыбнулась нам, даря спокойствие одним своим присутствием. Я еле удерживала слезы, мечтая обнять учительницу. Она погибла на моих глазах, а теперь стояла живая и здоровая, будто произошедшее было очередным кошмаром. «Вдруг он тоже…?» Я встряхнула головой, запрещая думать об Ади. Нельзя. Если надежды не оправдаются, то будет только хуже. Я просто вскрою затянувшиеся раны, опять вернувшись к самым ядовитым ощущениям, которые я когда-либо испытывала за прожитые года. Вновь почувствую его смерть каждой клеточкой организма. Такого нельзя допустить. Мы зашли в школу. Чума осматривалась по сторонам, наслаждаясь испуганными лицами учеников. Её возбуждал чужой страх, она буквально плавилась от удовольствия, вкушая безысходность, застывшую в коридорах. Я же окунулась в свои драгоценные воспоминания. Сколько раз я пробегала здесь, опаздывая на урок? Как беспокоилась за сдачу экзаменов, полагая, что это самое сложное событие в моей жизни? Вернуться бы в то беззаботное время, хоть на минуту, когда моими главными проблемами были нападки Ости, домашнее задание и зеркало Бонта. — Позвольте, госпожа, я устрою Вам экскурсию по школе? — предложил Фенцио. — Было бы неплохо, — Всадница развернулась к нам. — Кто-нибудь, отведите моих зверушек в их комнаты. Мисселина вызвалась исполнить это поручение. Мы выразительно переглянулись. Одобрив предложение ангела, Чума направилась дальше в сопровождении остальной свиты. Мисселина повела нас на второй этаж. Стоило скрыться от очей Всадницы за каменными стенами, бывшая наставница прижала нас к себе. Стальная броня во мне дала трещину, но я не подала виду. Сломленная Мими больше нуждалась в заботе Мисселины, поэтому я отступила немного назад. Женщина гладила дьяволицу по волосам, шепча добрые слова. Когда Мими успокоилась, я начала опрос. — Что происходило в школе в отсутствие директора? — Мисселину так же удивила моя интонация, как и подругу пару часов назад. Скорей всего они смирились с неизбежным и их выбивала из колеи моя настырность. — Есть убитые среди школьников? Сероглазая оторвалась от ангела. Её тоже тревожили мои вопросы. — Чума здесь впервые, поэтому до сего момента никто не пострадал, — опустила взгляд светловолосая. — Я вернулась из Небытия после ухода Мими. Прибыл Люцифер и поведал обо всем, что произошло. Иногда он возвращался, чтобы подготовить нас к приходу Чумы. Я нахмурилась. Поведение бывшего Сатаны раздражало: то он скачет на задних лапках перед новой госпожой, то заботится о школьниках. В нем осталось что-то от пробитой совести? Или это искусная игра в добродетель? В любом случае, говорить о Люцифере я сейчас была не в состоянии. Рана от его предательства ещё саднила. Я продолжила атаковать Мисселину вопросами под возмущенные взгляды Мими, пока мы петляли по коридору. Ангел не ожидала от меня подобного хладнокровия, вероятно рассчитывая, что в отсутствие Чумы мы поговорим по душам. Как бы не так. Пустая болтовня — непозволительная роскошь в данных реалиях. Мы остановились напротив знакомой комнаты. Увидев её, я поубавила пыл. Дверь, за которой я проводила множество ночей, потушила меня, избавив от охоты к разговорам. Я вспомнила первый раз, когда осталась здесь с Ади. Он попросил меня посторожить его сон, потому что кошмары лишили его такой возможности. А через неделю мы уже согревали души друг друга своими телами. — Только не говори, что это — наша комната, — негодование проснулось в тоне Мими. Я была согласна с ней, но сил высказаться не нашла. Воспоминания прошлого накинулись на меня, как голодные звери. Его улыбка, смех, шутки… Мне стало плохо от подступивших переживаний. Захотелось броситься прочь. — Нет, — с непривычной хитрой ухмылкой ответила Мисселина. — Кое-кто хотел с вами поздороваться. Когда Мисселина постучалась, я потеряла дар речи. Надежды вспыхнули в душе, вызвав уничтожающее цунами в сердце. Я едва держала равновесие, когда торопливые шаги поспешили открыть дверь. Меня захлестнула паническая атака. Там кто-то есть. Кто-то. В проеме засверкали озорные изумрудные глаза. Я бы узнала их из миллиона других, ведь только они имели свойство выжигать воздух из моих легких. Рыжие прядки небрежно спадали на веснушчатое лицо, освещенное задорной усмешкой. Моей самой любимой усмешкой. На секунду я подумала, что умерла. Мы встретились в Небытие? Он — это призрак? Галлюцинация? Чума играет со мной, чтобы я утонула в отчаянии? Мой мозг отказывался верить в реальность происходящего. Я бы с абсолютной уверенностью поставила себе диагноз «шизофрения», если бы имела медицинскую специализацию. — Соскучились? — донесся до меня его голос. Этот вопрос произвел на меня такой же эффект, как разряд дефибриллятора. Ток разошелся по телу, шестеренки сердца закрутились в такт трясущимися рукам. Внутри всё сжалось, дыхание остановилось. Глаза Ади нашли мои, напоминая солнечные лучи, освещающие ночную мглу, которая стала моим спутником последние десять лет. В памяти загорелись все наши моменты, объединившие и его, и мою души навечно. — Ади? — выдохнула Мими, и я поняла, что вижу его не одна. — И не только он, — дверь распахнулась шире, и мы увидели Сэми. Мими бросилась к ним, укутывая друзей в кольцо своих рук. Они посмеивались от тихой радости, похлопывая демонницу по голове. Я наблюдала за ними, не находя смелости сделать шаг навстречу. Разум твердил, что картинка передо мной — очередной горький сон. Однако я понимала — они реальны. Ади и Сэми действительно живы, и я не сплю. В этот раз удача не обошла меня стороной. Мне наконец-то повезло. Последние десять лет я существовала — не жила — в тягучем куполе опустошения. Но в этот момент, взирая на дорогого моему израненному сердцу демона, я ощутила неслыханное облегчение. Я забыла обо всем на свете, всё стало неважным. Мой серый мир озарил свет его горящих глаз. Утешая Мими, Ади перевел на меня многозначительный взгляд, понятный только нам двоим. Я прочитала мысли демона, вновь ощутила кожей чувства. А он мои. Так было всегда. Безграничное понимание, неконтролируемое притяжение и головокружительная зависимость. Этого не забыть и не вычеркнуть. — Что, не рада видеть нас? — обратился ко мне Ади. Я двинулась к ним. К нему. Во мне прошел ураган из тысяч болезненных игл, затем что-то лопнуло. Будто вся боль, одиночество, отчаяние вырвалось от осознания, что Ади — живой. Я не могла говорить, мне не хватало слов. Потому что я была счастлива, как никогда прежде. Мой разрушенный мир, который Ади оставил после своей смерти, воссоздался вновь. Я прижалась к нему щекой, обнимая всех троих. Знакомый родной запах бергамота коснулся моего носа, вызывая непокорные слезы. Я слышала колотящееся сердце Ади, чувствовала кожей теплую грудь, наполняющуюся кислородом. Мои губы задрожали от переполняющих эмоций. Я была готова оттолкнуть Мими и Сэми, сковать шею Ади и никогда не отпускать. Завыть в голос, чтобы демон осознал, как сильно мне не хватало его. Колотить его по это широкой груди, спрашивая, как он мог оставить меня одну в нескончаемом безумии войны, как посмел выбрать смерть, ведь между нами было нечто большее, чем ничего. Однако я не нашла сил даже на одно оскорбление. Я просто тихо плакала, позволив своему непоколебимому духу дать слабину на пару минут. Когда я отстранюсь, то стану прежней, вернусь в обличие сильной советницы Цитадели, какой Ади меня не знает. Но это будет после, а сейчас Вики Уокер насладится благосклонностью судьбы и воспользуется подаренной передышкой. — Нам пора, — виновато сказала Мисселина, касаясь моих крыльев. Пришлось сломать себя, чтобы отпрянуть от него. Точнее, от них. Воскрешение Сэми не настолько впечатлило меня, как возращение Ади из мертвых. Нет, безусловно, я была рада видеть старого друга. Только не ангел стал моим смыслом в борьбе за жизнь. Не смерть Сэми превратила меня в бездушного монстра. «Интересно, изменит ли меня влияние Ади теперь?» Вряд ли. Та версия Вики Уокер умерла за костром в лагере Мальбонте. Увы, Чума забыла её возродить. — Увидимся позже, — подмигнул нам Ади как ни в чем не бывало. Я отогнала сантименты, атаковавших мои мысли. Как бы мне не хотелось остаться с демоном — я не могу. Нам нельзя подвергаться себя опасности. Пока что придется подчиняться и следовать приказам Всадницы. Перед тем, как повернуться к ангелу и демону спиной, я поймала теплый взор рыжеволосого. Всё мое существо настигла тоска, и Ади знал это. Он притянул Сэмми за плечи, уводя голубоглазого обратно. Это жест был знаком. Между нами ничего не было.

***

Закрывшись в своем временном убежище, я прильнула крыльями к стене и скатилась вниз. Уткнувшись лицом в колени, я дала волю чувствам. Слезы облегчения вскоре переросли в непрерывающийся плач. Я больше не сдерживалась, полностью поддавшись захлестнувшим впечатлений. Ади жив. Я издала глухой смешок, протирая глаза. Постепенно до меня доходила вся ирония сложившейся ситуации. Наш мир на краю гибели, а я счастлива как никогда. Чума пришла уничтожить нас, но исполнила мою мечту, подарив жгучее желание жить. Я должна быть опустошенной, должна оплакивать былое величие и потерянную силу, однако, вместо этого, я плачу от радости и благодарю судьбу за подарок. Из меня вырвался сорванный хохот, который нарастал с каждым вздохом. Я громко смеялась, как сумасшедшая, охваченная истерикой. Наверное, если за стенами комнаты кто-то есть, то они уже готовы отправить меня в психушку. Мой смех не прекращался, смешавшись со слезами и безумием, потому что ошибка Чумы была действительно смешной. Чума воскресила Ади. Она хотела сокрушить меня, однако с этого момента меня не сразит ни что на свете. Я сотру себя в порошок, пожертвую всем, что имею, но не позволю Ади погибнуть. Если придется стать злой, то я стану. Если потребуется притворяться слабой, то я покажу лучшую актерскую игру. Если надо будет целовать Всаднице ступни, я охотно склонюсь. Я сгорю, чтобы возродиться, как феникс.