Паста по-итальянски

Тсунаеши зевает и еле удерживает себя от того, чтобы не лечь на парту. Потому что это будет очень дерьмово, если она посмеет лечь — все же Незу-сенсей был на редкость хреновым человеком и учителем, а придраться к ней считал чуть ли не своим долгом. Тяжело вздохнув, Тсуна с видом мученика оглядела класс, в попытках развлечь себя хоть как-то. Вот Киоко и Хана, как обычно прилежно слушающие учителя… Хотя нет, прилежно слушала только Киоко, а вот Хана мастерски спала с открытыми глазами. Помнится, когда-то Тсунаеши пыталась выведать у Курокавы эту тайну, однако та, смеясь, начала нести бред из разряда: «Это древняя семейная техника, передающаяся из поколения, в поколение…». Короче говоря — муть. Савада вновь страдальчески вздыхает и отводит взгляд от Ханы. Ямамото спит. В наглую дрыхнет, если точнее, но ему вроде как простительно — он спортсмен, приносит плюшки их школе, так что учителя ко всем его выкидонам относятся весьма благосклонно. Засранец-Юто переписывается с новеньким. Кажется, его зовут Гокудерой, а еще он Ураган ее придурковатого брата. Хотя, сколько бы Тсунаеши не называла младшего из четы Савад придурком, факт того, что знания даются ему с поразительной легкостью, никак не меняется. Кажется, эти двое спорили о чем-то своем, явно умном, из разряда того, что простой смертный понять не сможет. Тсунаеши вздыхает и понимает, что пора бы уже прекращать так вздыхать — а то еще привлечет внимание сенсея, а оно ей нахрен не сдалось. Итак, с момента появления Джеффа в ее жизни, прошло около двух недель. И если любимый (нет) братец за это количество времени успел собрать вокруг себя аж четырех хранителей (пятый тоже мельтешил где-то не далеко, все же Облака такие Облака), то у Тсунаеши в этом плане все было очень… Охуеть, как печально, в общем. Вудс, каким бы ебанутым на голову не был, вел себя достаточно адекватно и спокойно, что не совсем сочеталось с его сущностью Урагана, от чего Тсуна чувствовала подвох. Причем подвох фееричных размеров, ибо это действительно было затишьем перед бурей. По крайней мере, именно так утверждала вездесущая интуиция и Тсуна чисто физически не могла не поверить ей. Джефф целыми днями находился дома, периодически вставляя едкие комментарии, когда она чем-то занималась, но ничего ужасного он так и не совершил. И это действительно было страшно странно, потому что при первой их встрече Тсунаеши поняла — это гребаный реактивный пиздец с шилом в заднице. И от того, что этот «реактивный пиздец» вел себя слишком спокойно, становилось не по себе, что плавно перетекало в паранойю. А это не есть хорошо, кстати. Но если опустить этот факт с Джеффом, то да, Тсунаеши жила как обычно. Но, без всяких сомнений, было очень печально от того, что брат ее опережает. Савада даже не удивится, если в скором времени у него и Туман появится, но ничего. Зато она сможет постепенно привыкать к своим Хранителям, а в том, что у них будет очень много своеобразных тараканов, она даже не сомневается. От интуиции, как и от Верде, кстати, было ничего не слышно. И если Верде просто ломал голову и убивался от того, что свою специальную карту для поиска Хранителей (а это реально была очень тонкая и муторная работа) он умудрился утопить в кофе, от чего весь механизм пришел в состояние «Я мертв, идите вы нахуй». Это было действительно неловко, потому что, заснув, Верде случайно задел стоящую на краю кружку, от чего та, по закону жанра, навернулась прямо на карту. Столько матов, причем на нескольких языках сразу, от обычно спокойного Верде, Тсунаеши еще никогда не слышала. Помнится, Джефф, также слышавший крик души ученого, аж уважительно присвистнул, записав кое-какие уж сильно запавшие фразочки в блокнотик. Блокнотик он, кстати, бессовестно спиздил у Тсуны, но Тсунаеши не против, она, вроде как, уже привыкла к подобному. А интуиция просто молчала. Нет, она подавала признаки жизни, но это происходило довольно редко, так что Савада просто махнула рукой и смирилась. Человек тварь такая, ко всему привыкает. Тсунаеши зевнула. Боже, сколько еще ей предстоит сидеть здесь? Она так заебалась, пустите ее домой, а? Кажется, заметивший это Незу-сенсей (он точно не умеет читать мысли?), как-то по-паскудски ухмыльнулся. И только он открыл рот, как прозвенел спасительный звонок. Савада молниеносно бросила учебник с тетрадью в сумку и вылетела из класса, благодаря всех богов, ибо это был последний урок. Пробежав пару минут по быстро наполняющимся людьми коридорам школы, она перешла на шаг и вместе с кучей учащихся вывалилась из здания Намимори, глубоко вдохнув свежий воздух. Настроение начало подниматься вверх с поразительной скоростью. И только Тсунаеши начала спускаться, как интуиция тренькнула. И Тсуна остановилась, нахмурившись. И боже блядь, заметила знакомую фигуру у ворот школы. Почему-то ей стало плохо. «Знакомая фигура», кажется, тоже ее заметила и приветственно махнула рукой. Вот тут поплохело еще больше. Собравшись с духом, Тсунаеши быстро сбежала по лестнице, при этом чуть не упав, но кажется, удача сегодня была на ее стороне. Быстро добравшись до этого гения, Тсунаеши схватила его за рукав черной кофты, всматриваясь в солнцезащитные очки. Конечно, как она и ожидала — никаких проблесков совести там и в помине не было. — Что ты здесь делаешь? — Прошипела она. Джефф явно ухмыльнулся, хотя за маской этого видно не было (спасибо, хоть додумался ее надеть), и ответил: — Тебя решил встретить. Глаз предательски дернулся. Ничего, Тсуна, спокойно, дыши. Ты и не из такого дерьма выбиралась, сейчас главное незаметно добраться до дома и дело в шляпе. — О, Тсу-чан, а кто это? — Рядом нарисовалась Киоко. Блядь. — Похож на маньяка, — не разделяла оптимизма подруги Хана. Тсунаеши грустно подумала, что Курокава всегда зрит в корень, даже когда не осознает этого. — Это мой троюродный брат по линии мамы, — не моргнув глазом, соврала она. — Он из Америки, так что японский не понимает. На этом моменте Джефф как-то подозрительно хмыкнул, но Тсуна предпочла не думать об этом. — О-о-о, — протянула Киоко, — а почему… — Извините, но нам пора, — бессовестно перебила ее Тсунаеши и, все так же держа «троюродного брата» за рукав, помчалась в сторону дома. Конечно, потом ей будет очень стыдно за это, но ничего не поделаешь. А с Джеффом она еще поговорит. — Это было довольно подозрительно, — смотря в след убегающей парочке, высказалась Хана. Киоко на ее слова лишь беззаботно улыбнулась.                                     * * * Конечно же, Джеффу было скучно. Так что воспользовавшись тем, что Верде был готов захоронить себя в своей лаборатории, он замаскировался (Вудс ебанутый, да, но не тупой) и отправился встречать Небо. Джеффри было интересно, как же она отреагирует на его выходку и девчонка оправдала его ожидания — у нее было невероятно смешное выражение лица, когда она его увидела. Да, это того стоило. Как и стоило того, что всю обратную дорогу до дома она читала нравоучения на тему того, что так нельзя, которую Джефф, конечно же, пропустил мимо ушей. Наверное, Савада поняла это, раз замолчала и обреченно вздохнула. Если честно, то Джеффу здесь нравилось. Конечно жаль, что он не может убивать, но это пока. Это можно потерпеть, потому что ощущения, возникающие, когда Тсунаеши рядом, просто не передать словами. Было так спокойно и приятно… Пламя Савады было обжигающе-горячее и Джефф чувствует себя мазохистом, наслаждаясь этим. Нет, серьезно, без шуток. Он действительно наслаждался этим, хоть и оставался в здравом рассудке, если зная все его закидоны, это можно было назвать «здравым рассудком». Вот Джефф, к примеру, в этом сильно сомневается. Добравшись до дома, Тсунаеши ускакала к себе, сославшись на то, что ей еще уроки делать. Пожав плечами, Вудс решил вздремнуть на диване, с каким-то недовольством понимая, что превращается в какого-то одомашненного кота. Да, надо будет развеяться, хотя Савада будет против. Но Джефф, все же, не послушная псина, да и девчонка прекрасно понимала, на что шла. И только он устроился на диване, как раздался крик. Крик Тсунаеши. А еще шибануло пламенем. Чужим, сука, пламенем. Видимо, приключения сами находят эту девчонку. Блядство.